Наталья вышла замуж на последнем курсе института. С первого взгляда ее будущий муж Роман удивлял своей красотой, но при ближайшем рассмотрении было заметно, что красота его была не мужественной, а какой-то кукольной: под развесистыми соболиными бровями сверкали хитрые глазки, торчал маленький носик, а под ним распустились чувственные пухлые губы. Но обрамляла это кукольное лицо пышная волна каштановых волос.
Первый год их совместной жизни прошел безоблачно и счастливо. Жили они с родителями Наташи, ведь Роман был парень деревенский и собственного жилья в столице у него не имелось. Они оба заканчивали институты, денег было мало, лишь студенческие стипендии и потому первое время жили на полном довольствии у Наташиных родителей.
Молодожены ждали первенца и эти месяцы ожидания стали самым чудесным временем в их жизни. Наташин животик увеличивался с каждой неделей, и вскоре, к её великой радости, стала она ощущать внутренние движения и толчки. Каждый вечер они с мужем гуляли, держась за руки, и дивились на других: «Странно, почему это некоторые супруги не ладят? Ну из-за чего можно ссориться, когда вместе живётся так хорошо и счастливо?"
Но вот родился долгожданный мальчик, и тут началась у супругов совсем другая жизнь. Пелёнки, распашонки, кормление, гуляние, бессонные ночи. Особенно трудно было оттого, что сынок Василий родился недоношенным, слабеньким и постоянно плакал. И отношения супругов вдруг сильно изменились! Усталый Роман стал возмущаться, злиться и срывать своё раздражение на молодой жене. В их интеллигентном доме теперь часто раздавались его грубые вопли: “Отстань! Отвяжись! Дура! Сволочь!” Слыша это, Наташины родители испуганно обмирали и прятались в своей комнате.
Наташе было страшно жаль их былого счастья. Куда все делось, ведь по идее их отношения должны были бы стать ещё лучше, когда рядом подрастает маленькое чудо- сыночек Василёк. Она винила только себя в раздражении и злобных выпадах мужа! Это она чем-то рассердила мужа, не смогла ему угодить. Чтобы понять причины скандалов, стала писать дневники, и в них пыталась разобраться в своих ошибках. Что же она делает не так? Как вернуть былое согласие? Кто бы ей помог?
Мать же Наташи обвиняла себя в том, что она, умудренная женщина, во время не разгадала характер зятя и потому живет теперь её дочь с грубым хамом. Ведь слышать скандалы, которые почти ежедневно устраивал Роман, было уважаемым и интеллигентным родителям Наташи оскорбительно и тяжело, хотя они и старались в семейные отношения дочери не встревать.
Родители стали хлопотать, чтобы молодой семье поскорее предоставили отдельную квартиру - жить вместе с наглым Романом стало невозможным. К счастью, у её отца, как у участника войны были определенные льготы, и вскоре молодым предоставили отдельную квартиру. Однако Наташа боялась переезжать, боялась оказаться с глазу на глаз со своим бешёным супругом. Что с ними будет? С ней и маленьким сыном? Но мать ее торопила: «Переезжай дочка! Хотя думаю, что надо тебе разводиться, ведь жить с этой грубым хамом невозможно!"
***
Переехали молодые и стали жить-поживать своим домом. Наташа ходила на цыпочках, и старалась делать все возможное, чтобы мужа не раздражать и из себя не выводить. Но он продолжал выходить из себя по поводу и без повода.
Наташа начала работать, а Василька устроила в ясли. Работала она врачом и лишь на работе распрямлялась и чувствовала себя человеком, а приходя домой опять превращалась в половую тряпку, о которую красавчик-муж вытирал ноги. Романа раздражало все, и в первую очередь она, его жена. Слов он не подбирал, ругательный лексикон у него никогда не истощался. Маленький Василек уже многое понимал и с ужасом крики своего папы слушал. А иногда говорил: "Я его никогда не прощу за то, что он так обижает мою маму!".
Как-то весной у Натальи на работе ожидалось серьезное событие - аттестация врачей-ординаторов. Они жили на окраине города и Наташа ломала голову, как успеть на аттестацию, которая начиналась ранним утром. Ведь ей надо было отвести Василечка в детский садик. Посоветовалась с подругой, и та возмутилась: «Да, что ты трусишь, попроси своего мужа отвести сына в ясли. Ишь какой принц выискался, даже один раз жене помочь не может!» Подумала Наташа, ну почему бы и правда не попросить Романа, но весь вечер не могла отважиться обратиться с просьбой.
Рано утром, еще в постели, она повернулась к мужу и неуверенно попросила: «Роман, пожалуйста, отведи Васеньку в садик, у меня сегодня аттестация и мне нужно придти на работу пораньше!» Роман сел на кровати, и она увидела, что глаза его побелели от ярости: «Что ты сказала? Я- твоего ребенка? В детский садик? Делать мне больше нечего!» И вдруг он распрямился и её ударил. Удар был сильным, рассчитанным и страшным, и пришелся по правому боку. Она вскрикнула, потом завыла не своим голосом и почувствовала, что от сильной боли не может дышать. Как рыба, она хватала воздух раскрытым ртом, и не могла пошевелиться. Роман быстро оделся, и вскоре хлопнула входная дверь - он ушёл на работу. Она лежала и тихо плакала от боли, унижения и страха.
Через полчаса боль стала утихать, она сползла с кровати, кое-как оделась, собрала сынишку и, хватаясь за бок, согнувшись, выползла на улицу. Она старалась дышать медленно и осторожно, чтобы боль не усилилась: «Главное дойти,- думала она,- и чтобы никто ничего не заметил!».
Когда Наталья приковыляла на работу, сотрудники заметили, что с ней произошло что-то неладное. Стали расспрашивать, но она молчала, происшедшее было слишком унизительно и страшно. На аттестации руководитель Наташу все нахваливал и пытался подбодрить, думая, что она растерялась от волнения перед чиновниками из Академии, и поэтому сидит такая бледная и отрешенная. После аттестации, Наталья, медленно переваливаясь, доехала до яслей, забрала сына и уехала с ним к родителям. К Роману она больше не вернулась.
Родители были рады и не рады её приезду. Им было жаль свою дочь, а с другой стороны были они уже немолоды, стремились к спокойной старости и лишнюю обузу, в виде дочери с внуком, на себя взваливать не хотели. Да и квартира у них была небольшая.
Наташа это понимала, но что же ей было делать, вернуться? Правый бок и поясница продолжали сильно болеть, и она несколько раз подумывала обратиться в травмпункт, но было стыдно. Ну что она скажет, признается, что муж её бьет, ведь это так унизительно. Разве в их кругу образованных, нормальных людей так поступают? Она терпела, прокручивала раз за разом всё случившееся, и пыталась найти выход. Что делать? Продолжать эту безрадостную унизительную жизнь или же попытаться начать все с начала?
***
Ещё девочкой Наташа очень много думала о своей будущей жизни и представляла себе её в разных вариантах. Она очень сильно мечтала о любви, но уже тогда считала, что уважение важнее, чем страсть в супружеском союзе. И клятвенно обещала сама себе, что никогда не будет жить с мужчиной, если тот на неё поднимет руку. Никогда-никогда не поставит она себя так низко, чтобы продолжать жить с человеком, который её, свою жену, посмеет ударить. Так что же теперь ей было делать, неужели изменить своим юношеским принципам?
Многие приятельницы говорили: «Смирись и вернись к мужу, живи ради сохранения семьи и ради сына». Но как она будет теперь с ним жить, ведь это будет уже не она, а совсем другая женщина, раздавленная и смирившаяся. Но остаётся вопрос куда идти? В их общей квартире живёт проклятый муж, и уходить оттуда он не собирается. И находиться с ним под одной крышей теперь казалось совершенно невозможным. Надо уходить, но куда ей с сыном деваться?
У родителей Натальи был домик в деревне, и они не возражали, чтобы она туда переселилась. Но как она будет там жить - без работы, с маленьким сыном и без всяких удобств, да еще в трудные 90-е годы? «Ну не страшно, зато буду чувствовать себя человеком, а это, наверное, и есть самое важное в жизни!» - успокаивала себя Наташа.
Поздней осенью Наташа уехала с Василечком в деревню. Поселились они в старом, полуразвалившемся доме, в котором уже давно никто постоянно не жил, приезжали лишь родители в летнюю пору. А теперь надо было печку топить, и хоть Наташа была городской жительницей, к деревенской жизни совершенно не приспособленной, но себя утешала: «Ведь не Боги горшки обжигают, другие справляются и я научусь!» Была уверена в себе, что все что хочешь вынесет, а вот за четырёхлетнего Васю страшно беспокоилась.
Принесла Наташа дров, затопила печку… и весь дом вдруг наполнился едким дымом, выскочила она с Васенькой на улицу, еле прокашлялись. Так что первую ночь пришлось им спать в холодном выстуженном доме. Позднее печку топить научилась, но в доме всё равно было сыро и холодно. Стала окна утеплять, и войлоком, и ватой, а потом ещё бумагой сверху заклеила. Было когда-то в этом доме водяное отопление, но бак на чердаке прохудился, и теперь только на русскую печку была надежда.
Мыши замучили, жили они где-то на печке, но ночами бегали по всему дому, пищали и скреблись. Страшно было Наташе, вспоминала она случаи из блокадного Ленинграда, когда крысы загрызали ночью маленьких детей. Надо было что-то делать - научилась мышеловки заряжать и ставила их на печке. Каждую ночь попадались в неё мыши. Однажды утром вынула она из мышеловки необычную мышь, огромную и толстую, и после этого произошло вдруг чудо, все мыши бесследно исчезли. Подумала Наташа, что попался, по всей видимости, к ней в мышеловку «мышиный король» и после его смерти решило опечаленное мышиное войско уйти, покинуть её дом. Нашли себе мыши другое жилище и выбрали нового короля! К Наташиной неописуемой радости!
Следующей проблемой стало приготовление еды. Попробовала на углях в печке яичницу жарить, как когда-то бабушка делала, хоть и подожгла, но всё-таки перекусить они смогли. Газовая плита в доме была, но нужно было пустые баллоны газом заполнить. С трудом взвалила баллон на тележку и повезла на газовую станцию, которая аж в четырёх километрах от дома находилась. Намаялась вусмерть, пока назад с полным баллоном притащилась. И опять проблема, как газовый баллон к плите подключить. Неумеха она была, никогда в деревенском доме не жила, иногда и врождённый оптимизм не помогал, и комок отчаяния к горлу подкатывал.
Навещала её временами родная тетка, которая неподалеку жила и дивилась на племянницу:
-Как это ты, городская, к нашей жизни непривычная, и вот как-то выживаешь одна с ребенком. Посмотришь, и тепло у тебя, и чисто, и уютно, и сама всегда принаряженная и приветливая!
Правда, есть было им с Васильком иногда совсем нечего. Денег катастрофически не хватало, впрочем, полки в магазинах всё равно были пустыми, с утра выстраивались огромные очереди в надежде, может что-нибудь да подвезут. По счастью, удалось Наталье насобирать на колхозном поле картошку. Ведь после уборки урожая, после того как комбайном картошку выкопают и вывезут, всегда остается в земле ещё сколько-то картошин, которые если по земле поползать, и в ней порыться, можно найти. Так и удалось ей целых два мешка картошки насобирать. Вот этим овощем в основном они с Васильком и кормились. Изобретала она разные блюда из картофеля: картошка варёная, картошка жареная, картофельные котлеты, картофельная запеканка, пюре картофельное…
***
Наташе было тяжелее, чем местным жителям, ведь для многих из них подспорьем в эти лихие времена было домашнее хозяйство- овощи с собственного огорода, соленья, варенья, птицу домашнюю держали, коз, коров. Охота и рыбалка тоже помогали выжить. Весной стала она пытаться засадить огород, но участок был низкий, подтопляемый, вырастить там что-то было нелегко.
Хроническое недоедание чуть не привело к большому несчастью. Однажды, пригласили их в гости, и хозяин разложил на столе деревенские разносолы, а посередке куски свинины разваренной, так безумно вкусно пахнущей. Васек так и прилип к столу, не сводя глаз с кусков ароматного мяса.
-Угощайтесь! Кушай мальчик! Проголодался ты видно!- радушно угощал хозяин.
Наташа есть постеснялась, лишь чуть-чуть попробовала, а вот сынок голодный набросился на еду, глотал, не пережёвывая. И ночью начались у него страшные боли в животике, он корчился и кричал всю ночь не переставая. Наташе было отчаянно страшно, неужели заворот кишок? Она всю ночь растирала сынишке животик, отпаивала его горячим чаем, хотела уже скорую вызывать, но Бог помог, под утро затих Василечек, успокоился и уснул.
А через полгода удалось Наташе устроиться на работу в поселковую больницу врачом терапевтического отделения, а Васю пристроила она в детский садик. Жить им стало полегче, и зарплату небольшую Наташа получала, и поесть могла в больнице. Иногда брала с собой на работу сына и они вместе там обедали, ели ту же еду, что и больные. Больничная еда в эти тяжелые времена была скудной, каша на воде или жидкий супчик. Многие больные жаловались, но Наташа с сыном были этой подкормке очень рады, появилось хоть какое-то разнообразие в их картофельной диете.
Пациенты Наташу любили, часто предпочитая её более опытным и давно работающим докторам, и не то чтобы лечила она лучше, но была приветливой, сердечной, искренне жалела и старалась всем помочь. Больные радовались, когда она приходила на утренний обход, называли её запанибратски "Дмитриевна". Вскоре заговорили о ней в поселке:
-Слышали, новая врач у нас в больнице появилась, из столицы приехала. Да говорят, такая добрая, хорошая, отзывчивая!- обсуждали последние новости бабушки в магазинных очередях.
- Вот бы к ней на прием попасть! Не подскажете, как это можно сделать?
Но работать в эти годы в больнице было тяжело, не было даже жизненно необходимых медикаментов, пациенты погибали и не было никакой возможности им помочь. Наташа, как и другие врачи, часто впадали в отчаяние. Но вот как-то разнеслась весть: в больницу прибывает гуманитарная помощь из США! В больнице началось ликование, все ждали прихода ценного груза. Но расчетливые американцы потребовали, чтобы перед передачей груза показали их по областному телевидению, должно население узнать об американской щедрости. Правда, оказалось, что лекарства пришли не в дар, а в долг, их стоимость нужно было России впоследствии выплачивать и с высокими процентами.
Наконец-то пришли в больницу долгожданные коробки, кинулись врачи их открывать и каково же было их разочарование, когда обнаружили они в пакетах капли от насморка и ампулы с просроченными растворами, уже не годными к употреблению. Вот какой оказалась "щедрая" американская помощь российскому здравоохранению в девяностые годы!
Прожили Наташа с Василечком в поселке два года, было трудно, иногда очень трудно, но Наташа чувствовала, что с каждым прожитым днём становилась душевно всё сильнее. Она теперь не зависела от чужой злой воли. Она стала свободным и сильным человеком, и перед ней открылся весь мир.
Она теперь точно знала, что нельзя жить в отношениях, которые тебя разрушают, такие связи надо обязательно разрывать. И уходить надо вовремя, а она всё-таки ждала слишком долго. Но она все-таки смогла начать жизнь с чистого листа! И все-все у них с любимым Василечком еще будет хорошо! И в настоящем, и в будущем!