1. В ПЕРЕКРЕСТИИ БОРТОВОГО ПРИЦЕЛА
На экране телевизора нынешняя фронтовая кинохроника. Уже знакомый, предсказуемый её ход. Перекрестие бортового радиолокационного прицела. В нём, будто на крупномасштабной топографической карте, - земля, прочерк дороги, силуэт танка. Всплеск взрыва, клубы дыма, танк, возможно, уничтожен. Возможно, вместе с экипажем. Возможно, танк лишь сильно повреждён. Да и экипаж только контужен… Тем не менее, фотообъектив зафиксирует, для отчёта: российской авиацией уничтожен ещё один вражеский объект.
Замечу: если лётчик пускает свой управляемый «Кинжал» по цели, скажем, с 5-7 километров, то дальность полёта наземных или корабельных ракет намного больше. К примеру, зловещие, «укропонацистские» «Точки» могут поражать цели, включая живые, групповые или массовые, на расстоянии до 100 км. Вот ещё запомнившийся кадр. Украинский расчёт подвижной «Точки» расторопно изготовляет ракету и с воскликом «Привет сепарам!» производит пуск. Им, как говорится, по лампочкам, что через мгновения разлетающиеся от взрыва зазубренные осколки, кассетные пули будут насмерть сечь, калечить мирных людей, среди которых - старики, старухи, женщины, с детьми.
Война на расстоянии, или нынешним языком, на удалёнке, тормозит чувства, сглаживает совесть, жалость, умаляет человеколюбие. Если посылающий на несколько километров снаряды миномётчик ещё может при случае увидеть глазами результаты своей разрушительно-кровавой работы, то ракетчик «Точки» или нашего российского «Искандера», с его пусками от 500 километров и более, могут не увидеть никогда. И совесть их поэтому особенно не будет мучить. Да и чувство вины можно оправдать чувством воинского долга.
2. ПО КОМ ПЛАЧЕТ АФРОАМЕРИКАНЕЦ
Между тем, война с применением всё более мощных, посылаемых на большие расстояния боезарядов (включая ядерные!) несёт в себе противоречивые явления. С одной стороны, оно сохраняет жизни своих бойцов. То есть – снижает потери. С другой – страшным, гибельным воздействием отбивает у людей всякое желание рваться в бой. Кому охота попадать под залпы бьющих по площадям «Градов» и «Смерчей», если поле боя вдруг превращается в бушующее, во всепожирающее, высотой более сотни метров пламя, да ещё пронизанное свистящими осколками и насыщенное удушающими, раскалёнными газами. Перед глазами враз встаёт плачущий афроамериканец, выживший после ударов наших «Калибров» по лагерю бандеровских «союзников», подо Львовым. Суть плача в том, что в аду взрывов, огня сгорели все наёмники-сотоварищи афроамериканца. И теперь он, улетая на свою родину, расскажет об их судьбе, чтоб другие не рвались искать удачи в войне на Украине. Кстати, ещё один ужасный штрих нынешней войны: от тел погибших бывает ничего не остаётся. Для опознания остатков трупов часто требуется экспертиза ДНК. Гробы же к родным приходят в виде запаянных цинковых ящиков.
И ещё попутная мысль. Современная жизнь в цивилизованных странах неудержимо, заманчиво стремится к комфорту, роскоши, сферам изведанных и неизведанных удовольствий. А потому гражданам таких стран, особенно молодым, ну никак не хочется расставаться с нею. Опять-таки, видел ещё одного гражданина США, тоже афроамериканца, поносящего бранью своего Президента Байдена за повышение цен на бензин, вследствие чего господин негр вынужден добираться на работу общественным транспортом. Вот тут и ломаешь голову относительно россиян: хорошо это или плохо, когда большинство из нас, не особо жалуясь, ездят на работу в общественной толкучке переполненных вагонов электричек, метро, трамваев, в автобусах и троллейбусах? В любом случае тут наше явное превосходство перед Западом. Хотя и жизнь нам дорога. Она, вообще, дорога всем, почти в любых условиях. Правда, в неё, современную российскую жизнь, уже немало внедрено того, чем в реальности давно живёт цивилизованный Запад. Главная идея внедрённого: личность, с её потребностями, - превыше всего. Но, есть надежда, что сам же Запад, своими пакостными антироссийскими действиями, поможет освободиться некоторым из нас от его лицемерно-ценностных иллюзий.
3. ГДЕ ЖЕ НАШИ ФРОНТОВЫЕ КОРРЕСПОНДЕНТЫ?
Опять и опять просматриваю видео-сообщения с фронта. Может, наконец, увижу, что-то свежее, обнадёживающее и то, чему можно верить. Нет, всё как прежде. Застывшая карта театра боевых действий. Информатор, с погонами генерал-майора, бесстрастно перечисляющий уничтоженные нашими «Калибрами», «Кинжалами», «Бастионами» объекты противника. Вот опять «Кинжал» с самолёта пущен, кажется, в автомобиль-грузовик. Пуск «Кинжала» стоит свыше миллиона рублей. А сколько стоит грузовик?... Далее – уже десятки раз показанный развороченный взрывом, успевший заржаветь танк. Подъезд разрушенного дома, в который, всю истекшую неделю, заходит и возвращается на исходную позицию черно-белый кот. И повсеместно, широко, крупным планом - раздача пострадавшим нашей российской гумпомощи Но где же наши военные корреспонденты, с их репортажами с линии фронта? То есть, те, которые вели бы себя хотя бы так, как вели себя их коллеги в 2014-15 годах? Те, хорошо помню, не страшились бывать на передовой. Сегодняшние творцы фронтовых хроник предпочитают «живописать» подальше от боёв. Они при штабах, в кабинетах начальников, залах для брифингов, среди гражданского люда. И сразу вспомнился сражённый на боевой позиции, пулей насмерть, телеоператор Анатолий Клян. Вспомнился мне и погибший в Чечне, в окопе, от пули снайпера, мой товарищ-сослуживец полковник Владимир Житаренко. Вспомнил самого себя на блок-постах, под Грозным, летом 1996 года. А вот, облачённые в тяжёлые защитные средства, сегодняшние военкорры, повторяю, предпочитают обрисовывать бои вдали от фронта. Ну что ж, им тоже нынешняя жизнь очень дорога.
4. ДОЛБИМ МАРИУПОЛЬ, ВЫКОВЫРИВАЯ "НАЦИКОВ"
Впрочем, на днях я всё же увидел репортаж из того района Мариуполя, где за стенами «Азовстали» вот уже более месяца отбиваются от наших военных украинские националисты батальона «Азов». Наконец-то, вижу осторожно пробирающуюся вдоль домов группу российских бойцов. Одетые всё в те же защитные средства, выставив вперёд стволы автоматов они, озираясь, идут вперёд. Звучат выстрелы. Бойцы тут же возвращаются назад. По «Азовстали» начинает бить из орудия подошедший танк. Опять бой на удалёнке. А в мою память втискивается стихотворение фронтового поэта Семёна Гудзенко:
Разрыв — и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую.
Но то была другая, хотя и наша, война. Сегодня же батальонными, полковыми и прочими массами в атаки не ходят. «Ура!» - не кричат. В плен многими тысячами не сдаются. Да и в одиночку – тоже, боясь нечеловеческих пыток и мук, которым могут подвергнуть пленённых их бывшие «братья» по СССР. И командиры теперь не те, чтобы бросать массами своих солдат под открытый огонь пулемётов и разрывы снарядов. Командиры, как и солдаты, ценят свои жизни. Вот и долбят наши воины снарядами, минами, гранатами бетон укреплений, чтоб выковыривать оттуда мелкими группами и в одиночку нечеловеческую нечисть, с названием бандеровцы. Если же встаёт необходимость, то укрывающихся в домах, подвалах, бункерах врагов, прикрывающихся подчас мирными людьми, обезвреживают специальными штурмовыми расчётами. И как тут не рассуждай, но язык не поворачивается упрекать в медлительности наши воюющие батальоны, полки, бригады. Они и сами, наверное, горько осознают, что промедление даёт выгоды не только им, но и противнику. Однако обстоятельства диктуют своё. К тому же, хотя долг, присяга велят идти вперёд, к победе, но жажда жить одерживает верх над всеми доводами рассудки и совести.
5. ИСТИНА БОЯ ДРЕВНЯЯ, НО НЕ УСТАРЕВШАЯ
К чему, однако, всё мною клонится? А клоню я к истине древней, но не устаревшей. Какими бы не были совершенными средства вооружённой борьбы, победа закрепляется живым вмешательством человека. Самую сильную крепость, самый несокрушимый объект, город, селение можно разрушить с расстояния. Однако побеждёнными они реально станут только тогда, когда в них не останется ни одного сопротивляющегося и когда туда с боем войдут бойцы противоборствующей стороны. Вместе с тем, с развитием оружия, военного искусства, будет развиваться и гражданское общество, улучшаться, в частности, благосостояние людей. Но чем лучше жизнь, тем она дороже. И просто так, ни за что, её никто не отдаст. Одновременно эту самую хорошую жизнь человеку свойственно и защищать.
В целом же, ситуация усугубляется ещё и тем, что в цивилизованных обществах, из-за прогрессирующих эгоистических настроений снижается естественный прирост населения. В бедных странах население не растёт из-за нищеты. Короче: для масштабных войн скоро не будет хватать живого наличного состава. Да его уже и сейчас не хватает. В СМИ промелькнуло сообщение: вопреки распоряжению Президента Владимира Путина, в одной боевой части оказалась группа солдат срочной службы. Виновные нарушения были наказаны. Однако я понимаю их. Просто создалась такая острая нехватка людей, которую пришлось заполнить срочниками. Тем не менее, как решить названные выше проблемы? Тема серьёзная и требующая глубокого её изучения. Видимо, тут много зависит от самого образа жизни, её материальной и духовной наполненности, от роли и участия в ней государственных структур, той или иной страны.
09.04. 2022