В Алуште в троллейбусном парке огромный красный мужик при входе в троллейбус споткнулся о ступеньку и упал всем телом, но тут же вскочил, источая амбре, как французские духи.
К нему подбежала водитель и громко, хорошо поставленным голосом объявила на весь салон:
- Троллейбус дальше не пойдет, вызываем скорую помощь.
Пассажиры загудели:
- Нам надо ехать, нам надо ехать!
- Я же встал, - кричал мужик.
- Ничего не могу делать, у меня инструкция, если падает пассажир, я вызываю скорую помощь, - повторяла водитель.
Пассажир, источавший амбре, твердил:
- Я же встал, я же встал.
- Нам надо ехать, - кричали пассажиры.
Тут на мгновение зависла тишина и водитель сказала:
- Хорошо, я поеду, если мы вас снимем,
- Что снимем, - недоуменно спросил пассажир с амбре.
- Как вы падаете, сами встаете, а потом пляшете и говорите, что ничего не болит и можно ехать, не надо вызывать скорую помощь.
- Балаган! – заорал пассажир с амбре.
- Давай, давай, - заорали пассажиры, которым надо было ехать.
Водитель достала мобильный телефон и включила камеру.
- Вы охерели, - сказал пассажир с амбре, но под камеру вышел из троллейбуса, снова споткнулся, снова упал, сплясал, сказал, что он здоров и для устрашения спел «Мурку» Розенбаума.
- Вот, так-то, - сказала водитель и прекратила съемку.
- Едем, едем, - орали пассажиры без амбре.
Водитель нажала на рычаг, троллейбус двинулся, водитель запела: «Полюшко-поле!»
Юлия Хлебникова- Рыбальская предлагает вступить в группу " Наследники пера". Сильна в народе тяга к высокому.
В принципе я написал и издал 4 книги. И ещё 2 по мелочи, но они не считаются. К чему я. Если честно мне надоело писать книги. Буду просто писать заметки вконтакте. Правда я обещал жене и коту написать книгу про жену и кота, но я её пишу уже 5 лет и особо мне её писать не хочется, хотя обещал да. Видимо придётся дописать. Писатель достигает дзена, когда ему больше не хочется писать. Типа тернистый путь пройден, ты сидишь на берегу моря и кидаешь камушки в волну.
Призыв прочитал: "По чаще приносите своим девушкам завтраки в постель". Да-да. И по тундре, и по горам, и по морю.
Когда-то был я брокером,
А превратился в блогера.
Ни денег, ни почёта,
От буковок икота.
А ведь на бирже мухлевал
А ведь Газпромом торговал
Смотрел на терминалы
Но вдруг однажды захотел
Но вдруг однажды захотел
Но вдруг однажды захотел
Войти с пером в анналы.
В большой организации как. Кто-то начудил, вписал в договор: заяц двурогий, полосатый, с русалочьим хвостом. Контролёр проспал, генеральный директор подписал, по бухгалтерии прошло. И вот это все. Как прошло по бухгалтерии вы уже никому не сможете в стотысячной организации доказать, что у зайцев не бывает рогов, что зайцы не полосатые, а серые, а хвост у них горошком. Все, все зайцы теперь в вашей организации будут с русалочьими хвостами. Навсегда, ну почти навсегда, пока та же самая бухгалтерия их с баланса не спишет по амортизации
Оказывается существует фитнес-бутылка. О да, о да бутылка, бутылка.
На юге тараканы большие, как в американских фильмах, похожи на сверчков, но не поют. Ходят медленно и вальяжно, никуда не спешат. От смерти их спасает то, что их мало и то, что они очень крупные. Рука не поднимается убивать такое большое существо. Как и обычные европейские прусаки они в основном лазят не за едой, а за водой. Стоит оставить на ночь не помытую посуду, залитую водой, как утром обнаружишь там парочку страдальцев, которые отправились попить, но обратно выкарабкаться не смогли. Как я уже писал выше, убивать мне их лень, я их смываю водой в трубу, но они столь живучи, что через какое-то время выползают из трубы наружу, хотя я их обильно залил струей. Тогда я беру старую ухватку (у меня есть старая ухватка для тараканов) и выбрасываю их на улицу в надежде, что они не вернутся, но судя по тому, что их число не уменьшается (их ровно 4 штуки, как-то они не размножаются), они все равно с улицы возвращаются в дом. Иногда мне кажется, что надо смириться с бытием. Вот есть жена, есть кот, есть тараканы. Они как-то все вместе живут на мою зарплату и видимо само их совместное существование является гарантом того, что у меня в 50 лет до сих пор есть зарплата. Если это шаткое равновесие нарушить, то видимо мир рухнет. Поэтому тараканы, как мифические слоны, держащие землю на своих спинах, просто живут в моем доме, как данность. Есть же солнце, есть море, есть горы, вот так же есть и южные тараканы.
Солидный же уже человек, а лысины всё нет. Вон и студенты есть, и на работе по имени-отчеству называют, а лысины все нет. Не может быть Вячеслав Анатольевич без лысины, не должен.
Реклама. " Изучение русского языка будет генетику". "Будет, будет", - думаю, - "и пиво, и орешки, и чипсы с креветками".
Восьмидесятилетняя Зина каждое утро ходит на рынок. Ее кошка пьет только парное молоко утренней дойки. Когда Зина в цветастом татарском халате проходит мимо нас с котом, то каждый раз просовывает сухие артритные пальчики сквозь рабицу и пытается погладить моего кота, спрашивая, кот это или кошка. Я отвечаю, что кот, но Зина каждое утро заново спрашивает кот это или кошка.
В январе в Южном городе после длительных дождей резко похолодало, сначала ударил мороз, а потом выпал снег, предательски припорошив лед.
Зина шла за парным молоком своей кошке, поскользнулась и упала, что-то хрустнуло в бедре, я сидел у окна и увидел, как она лежит у гаража и не может встать.
Сбежались соседи, вышел и я. Зину не могли поднять. Кто-то вынес стул. Пока ехала скорая, Зина сидела на стуле.
Потом бравые плечистые санитары водрузили Зину на носилки и засунули в скорую. Миловидная медсестра с красной папкой и приклеенными ресницами, сплюнув на скользкий лед окурок, признесла:
- П…ц, шейка бедра, вот и сходила за парным молочком.
Соседи еще какое-то время после отъезда скорой погалдели и разошлись, предварительно позвонив внучке Зины.
Зина на долгое время исчезла со двора. Так как она очень старая, я стал думать худшее, но вчера 2 апреля я сидел с котом во дворе и курил, как неожиданно услышал над ухом:
- Это кто? Кот или кошка.
Передо мной с банкой для парного молока в медицинских ходунках стояла Зина и просовывала через рабицу моего забора свои скрюченные пальцы.
- Кот, кот, - радостно закричал я. Потом поднял своего кота с земли и дал Зине его погладить. Коту не понравилось, но что уж тут делать.
Хатха йога в Непале входит в государственную политику. Хоть ты младенец, хоть брахман, хоть старуха, ты должен заниматься Хатха йогой. Если ты заболел в Непале, то тебя не принимает куча врачей, а один хатхайогист. Он посмотрит твои веки, а потом пропишите травки и упражнения. Вот ты думаешь травки херня. Но если ты непалец, то травки действуют, а если европеец нет. Гены.
В кафе Тахтамыш, если взять солянку, то ждать её надо 20 минут. А если взять лагман, то 5. Вкус солянки не отличается от вкуса лагмана, просто в ней вместо лапши плавают оливки и лимон. Я долгое время брал солянку, пока не проанализировав выводы не пришёл к мысли брать лагман. Теперь я счастлив. Я получаю лагман-солянку за 5 минут, а творцы солянки не тратят 20 минут, делая её из лагмана.
В Южном городе неожиданно потеплело. До 25 градусов. Салгир напился таящего снега с гор Чатыр Дага и вздулся. Мы с Костей и Сашей уже три часа стоим на набережной и следим за этим бурным потоком, грозящим вырваться из бетонных берегов прямо на проезжую часть.
- Эх, - говорю я Косте и Саше, - южные вы людишки, южные.
Они насупились, но молчат.
- Вот что бы сделал северный человек за три часа. Слетал на Марс, повернул северные реки, спас Му-Му.
Костя и Саша недоверчиво смотрят на меня и подливают мне ещё вина.
- Северный человек - это основа действия, - вещаю я , - это неведомая Гиперборея, сказочная Лапландия.
Мутный бурный Салгир несёт ветки, палки, мусор. Костя сосёт Парламент Сильвер, Саша слушает Рахманинова. Зажглись фонари.
- Вам надо отсюда на Север, - вещаю я.
Костя и Саша вздрагивают. В Москве сейчас минус 5.
Потом Саша обнимает меня и говорит:
- До чего же ты Слава южный человек.
Костя подливает нам вина, идёт патруль. Мы прячем вино и идём на Север Южного города.
- Тебе не стыдно.
- Не стыдно.
- Совсем не стыдно.
- Совсем.
- Вот ты лежишь весь день на диване, усами шевелишь, хвостом трепещешь, а жизнь проходит.
- Моя кошачья жизнь, что хочу, то и делаю.
- А в чем смысел, скажи в чем смысел!
- Лежи и спи, вот и весь смысел!
- Тьфу на тебя, на кота.
- Боже, как тщедушен и пошл человек!
Пока не сядет солнце выходить с котом во двор безопасно. Он степенно ходит вдоль забора, шипит на пришлых котов, пушит хвост, но когда солнце садится мир и кот меняются. В каждой тени он видит врага, каждое шевеление листочка или травинки для него вызов. Он пытается перепрыгнуть через забор, он пытается достичь луны и навалять пришлым котам. В ночь я боюсь выпускать кота во двор, но приходится ибо нет для него лучшей награды, чем прогулка в ночи.
Стоит мне выпить пива, как я уезжаю не туда. Один раз я сел на 95 автобус Южного города, и он повез меня на куличики. Я вылез под дождь и весь промок. Вчера я сел на 8 автобус, хотя мне нужен троллейбус, и он снова повез меня на куличики, но выходить я не стал, хотя дождя не было. Я просто решил – будь, что будет. К черту смысл, к черту логику, если меня завезут в ****я я вызову такси, если я не смогу вызвать такси я просто лягу и усну или умру. Но когда я дошел в мыслях о смерти, рассматривая индустриальный пейзаж окраин Южного города, 8-ой автобус свернул к центру и привез меня почти домой. Так я победил смерть.
Старый стал. Путаю и забываю имена. Спасают только ассоциации. Это Саша, он Блок. Это Петербуржская, потому что Ксения. Это Толстой, но Алексей, не Лев. Лев у нас Лосев.
У Эренбурга в воспоминаниях описан случай, как в Париже русская художница подкинули ему своего ребёнка и исчезла. Сегодня у магазина Корзина наблюдал, как женщина средних лет, видимо бабушка, попросила девочку 14-ти лет последить за коляской с младенцем. Пока бабушка ходила в универсаме, младенец проснулся и стал плакать. Девочка-подросток кинулась качать коляску, но это не помогало. Сцена продолжалась долго. Я уже думал, что девочка- подросток попала в историю, сродни Илье Эренбургу. Но бабушка нескоро, но вернулась.