Аня не знала толком, сколько прошло дней и ночей прежде чем она снова открыла глаза. Да и какая разница. Время превратилось в полужидкую субстанцию, мерно капающую на панораму жизни. Мелькнувшая мысль о пережитых событиях уже начала истязать ее. И ей страшно было представить, что она почувствует, если попробует хотя бы осознать то прошлое, какое у нее было, не говоря уже о его принятии. Нужно было срочно отвлечься… Один… два… три..
Поставив блокировку на половине своей жизни, Аня решила сконцентрироваться на настоящем. Она вдруг обнаружила, что ее руки на этот раз были свободны и боль от порезов понемногу уходила. Однако, девушка понимала, что долго оставаться в этом месте не входит в ее планы. Она вообще не должна была оказаться здесь.
“Бесполезно искать лезвие, - размышляла она, - слишком приметный и долгий способ. Нужно что то быстрое, молниеносное, по скорости сравнимое с полетом свинца из ружья или летящей во всю прыть электричкой…”
Ей был нужен верный способ уйти из этой жизни. Более надежный. Чтобы ничья проходящая мимо рука не встрепенулась бы и не смогла бы ее уберечь.
“Все эти чертовы спасители сами не понимаю, с чем имеют дело. Неужели им невдомек, что боль не пройдет? Что это навсегда? Что выхода просто нет… Почему им так сложно это понять?! Крик о помощи, значит? Да, черт побери, я хочу помощи! Помогите мне умереть!”
Дрожь вернулась, и Ане пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы сдержать ее. Она не хотела, чтобы ее еще раз ткнули иголкой с неизвестным содержимым. Чем дольше она лежала, тем более понимала, что ей никто не нужен. Что она никого не хочет видеть. Единственная потребность - одиночество и отстраненность - на другое не было ни сил, ни желания. Ей было тяжело поверить, что в мире есть что то еще, что то, что не раз обходило ее стороной, что-то, что она чувствовала, находясь с ним. Это было ощущение безопасности, ощущение дома. Но теперь она знала то самое сокровенное, что годами он прятал, что скрывал, чему не давал пробудиться. И его предательство ошарашило ее как ведро с ледяной водой и оставило мокрой мерзнуть в ночной тишине. Она не знала, что делать дальше и смерть стала единственной надеждой в ее потускневшем мире. Мире без любви, а значит без него. Но он не смог завершить начатое, а потому принес ей только страдания. Но все равно встреча с ним была для нее необходимостью. Она слишком сильно любила его и нуждалась в нем. Как бы больно ей не было она уже простила его, и единственным желанием помимо смерти для нее была встреча с ним. Аня поняла, что снова ходит по тому же мысленному кругу и решила насильно переключить себя обратно в реальность.
Она хладнокровно рассматривала одно версию самоубийство и меняла ее на другую, примеряла на себя то один способ, то другой, до тех пор пока не появилась главная мысль: ни один способ не подействует если она не выберется отсюда прочь. Прочь из больницы или хотя бы прочь из палаты. Утвердившись в этой мысли, Аня решила немного приподняться и осмотреться.
Комната, в которой она лежала, была заполнена мраком. Лишь из двери, которая была стеклянной за исключением деревянной рамки, бил свет светодиодных ламп. Там слышалось слабое движение и гул от разговоров. По-видимому это был кто то из медицинского персонала.
В комнате, вопреки своим ожиданиям, она была не одна. По периметру в палате стояло еще пять коек, где сладко дремали пациенты. По середине взгромоздился стол, значение которого Аня еще не могла понять. Слева от нее в глаза бил еще один источник света - местный туалет. Дверь в него тоже была стеклянной.
Вдруг девушка услышала какое-то движение.
- Не спится? - вдруг раздалось рядом с Аней.
Аня перевела взгляд в сторону и обнаружила близ дальней стороны своей палаты нечеткий силуэт. Аня опешила. Она не ожидала обнаружить кого либо рядом с собой в такой час.
- Нет, - сухо выпалила девушка.
Незнакомка, делая вид, что не понимает Аниной грубости по свойски села на кровать девушки и любопытно ее оглядывала. Аня тоже не теряла момент и изучала ночную посетительницу. Девушка не имела особых запоминающихся черт: типичный овал лица, ровный носик, не выделяющийся подбородок. Однако, было в ней то, что покоряло каждого находящегося рядом с ней человека: открытый, искренний, но меланхоличный взгляд. Казалось, что от нее не стоит ожидать подставы, что она излучает уют, спокойствие, безопасность.
- Вот и мне не спится… - медленно и лениво произнесла незнакомка. - Знаешь, на феназепаме засыпается гораздо лучше. И на душе так сразу спокойно и все лениво. Но тут решили, что мне лучше и отменили мне таблеточки. Вот теперь и шатаюсь по ночам.
Аня молчала.
- А ты сильно брыкаешься, однако, - продолжала поддерживать диалог пациентка, - тут таких не любят и по долгу держат в надзорной палате…
- В какой палате? - прервала наконец монолог незнакомки Аня.
- Надзорной. Ты разве не слышишь? - и девушка демонстративно замолчала и подняла указательный палец вверх, как бы направляя внимание на шум за пределами комнаты, - За стеклянной дверью сидят медсестры. Они следят за тем что происходит здесь - на жалких 10 квадратных метрах.
- И надолго я здесь?
- Все зависит от твоего поведения. Чем дольше будешь шуметь и сопротивляться, тем дольше пробудешь здесь. Меня вот со дня на день должны перевести в обычную палату.
Аня явно задумалась об услышанном.
- Меня кстати Лиза зовут, - вновь наполнила комнату звуком незнакомка.
-Аня, - выпалила девушка.
- Очень приятно!
Вновь комнату обволокло молчание, прерываемое лишь сладким храпом оставшихся девушек.
- А не хочешь покурить?
Это было весьма своевременно. Аня не знала, сколько времени она прожила без сигарет, но никотиновое голодание ощущалось весьма остро.
- Давай.
Лиза взяла ее за руку и завела за стеклянную дверь туалета.
Не пугайся. Это место наименее просматриваемое из всей палаты. Никто нас не заметит.
Лиза продолжала что то рассказывать, но Аня отключилась от реальности и полностью погрузилась в процесс курения. Первая затяжка - и боль притихла, мысли начинали растворяться, голова закружилась так, что ей пришлось опереться на стену. Вторая затяжка - и боль сменилась наслаждением. От ударной дозы никотина у Ани затряслись ноги, начало темнеть в глазах, словно мир вырезали кусками, оставляю черную материю. Откуда то издалека доносилось мерное бормотания. Ане хотелось закричать , дать знак, что не все хорошо. Она пыталась сконцентрироваться на образе Лизы, чтобы она позвала на помощь.
- И вправду, почему никто не понимает, что нам не хватает свежего воздуха!
Аня успела лишь выдавить из себя ядовитую улыбку и упала в обморок.