Предыдущая страница http://proza.ru/2022/04/05/1362
«Palmetto» уже почти ввели в канал, как вдруг увидели судно под американским флагом, которое быстро к ним приближалось. Для выяснения, не появились ли англичане под чужим флагом, Анкудинов и Фесун отважно направились навстречу приближавшемуся судну.
На носу каждого из их баркасов было по маленькой пушечке. Это был, конечно, самоубийственный поступок, если бы их подозрение подтвердилось.
Остальные баркасы получили от Анкудинова команду следовать за мыс Пуир. Туда они и направились, отливая по пути воду, которая всё время наполняла их баркасы.
По инструкции, в случае появления англичан или французов Анкудинов должен был постараться, чтобы как можно больше доставленной провизии было перегружено на гребные суда, после чего немедленно уходить в Николаевский пост.
К счастью, судно, как выяснилось, оказалось действительно американским, оно подняло парламентский флаг.
Воронин и Самохвалов поднялись на борт американского судна. Выяснилось, что это был военный пароход «John Hancock». На нём имелась артиллерия – четыре медных полупудовых орудия.
Как объяснил командир корабля Генри Стивенс, «John Hancock» входил в состав гидрографической исследовательской экспедиции Северо-Американских Соединённых Штатов под командованием Джона Роджерса.
Стивенс стал спрашивать русских офицеров, как войти в Амур, какие глубины, что это за судно «Palmetto», где находится русская эскадра. Ни на один вопрос американец, разумеется, не получил ответа. Воронин предложил ему обратиться со всеми этими вопросами к контр-адмиралу Завойко.
Американец был очень любезным, хотя и чрезвычайно любопытным. Он пригласил офицеров пообедать, что было весьма кстати, потому что русские моряки уже давно питались только одной рыбой и мясом нерпы без всяких приправ и даже без сухарей.
Когда их выбросило на Сахалин, вместо чая они пили настой из голубики и брусники, которыми их снабдили всё те же гиляки. Этот настой они кипятили в крашеной крышке от корронады (орудия).
Общаясь с командиром американского парохода, русские офицеры отметили его «светлый ум, верный, проницательный взгляд». Он рассказал офицерам о своём плавании, о том, какие ужасные лишения и бедствия ему и команде пришлось перенести.
Офицеры доложили о своём посещении американского корабля капитан-лейтенанту Анкудинову, который немедленно отправил с донесением к Лесовскому лейтенанта Михайлова, а тот сразу же доложил контр-адмиралу Завойко.
Американцы посетили «Palmetto», но капитан барка Крокер, с которым общался Стивенс, в основном помалкивал. Единственное, что удалось узнать американскому командиру корабля, что русские на Амуре испытывают большие трудности с продовольствием.
Капитан «Palmetto» разумно рассудил, что чем меньше он будет говорить, тем будет лучше для его бизнеса. Русские офицеры предложили ему отвечать в том случае, если барк будет остановлен кораблями союзной эскадры, что он пришёл сюда, чтобы забрать матроса с китобойного судна либо для торговли с «дикарями».
Стивенс хотел войти в лиман, но его предупредили, что это рискованно из-за мелей. Он отправил шлюпку, с которой начали производить замеры глубин и подтвердили слова русских моряков.
Команда на пароходе численностью примерно семьдесят человек была разношёрстная: белые, негры, китайцы, одетые кто во что горазд. Но все офицеры были в синей форме со светлыми пуговицами и выглядели очень опрятными.
Стивенс пригласил русских обедать у него на корабле. Однако погода улучшилась, и нужно было продолжить буксировку барка. Его поблагодарили и отказались.
Между тем 5 сентября 1855 года Лесовский отправил Завойко рапорт следующего содержания:
«Имею честь донести о нижеследующем: 2 сентября поздно вечером получено мною при сем приложенное донесение от г. поручика Шарыпова от 1 сентября за №129, вследствие которого был отправлен мною г. мичман Петров к капитан-лейтенанту Чихачёву с моими по этому предмету инструкциями.
На пути он встретил г. лейтенанта Михайлова, и, известившись от него, что пароход уже стоит у купеческого судна, и оказался, действительно, американским, воротился назад.
Из словесного донесения лейтенанта Михайлова мне известно, что пришедший пароход винтовой военный, принадлежащий учёной американской экспедиции. Командир его, имевший сношение с г. капитан-лейтенантом Анкудиновым, просил у него:
1.Карты лимана.
2.Разрешение войти в Амур с Севера и выйти из него с юга, или пройти с севера на юг вдоль Сахалина, не входя в Амур.
В первом капитан-лейтенант Анкудинов им натурально отказал, а относительно второго ответил, что пошлёт просить разрешения. Из слов американцев наши офицеры заключили, что им известно только, что Сахалин - остров, а не полуостров, о каналах они в совершенном неведении.
Англичане, с которыми они виделись в Аяне, в той же неизвестности. Потому позвольте просить распоряжения вашего превосходительства, вводить ли пароход в Амур, для того, чтобы выводить потом к Югу, проводить ли его вдоль Сахалина, не вводя в Амур, дать ли ему карты.
Словом, что угодно будет вашему превосходительству разрешить и в чём отказать. Кажется, американский капитан готов понять, что военные обстоятельства должны извинить меры секретности, к которым не прибегли бы в мирное время.
Если же ваше превосходительство разрешит пароходу войти в Амур, то не позволит ли вместе с тем просить его буксировать американское купеческое судно. По известиям с г.Михайловым от 2 сентября, судно всё ещё стояло у входа в канал, ожидая попутного ветра.
Посланные шлюпки могут быть ему только полезными при попутных ветрах для того, чтобы идти впереди, и промерять глубину. Завозить же верпы против течения и ветра, они решительно не выгребают,
кроме того, что первый свежий ветер подвергнет их той же опасности и тем же повреждениям, какие они уже перенесли, ибо купец не может их поднять, что конечно бы сделало военное судно со своими шлюпками.
Впрочем, мною разрешено г. капитан-лейтенанту Чихачёву прислать обратно те шлюпки, которых присутствие он сочтёт бесполезным».
9 сентября Завойко согласился разрешить американскому пароходу войти в Амур и приказал передать командиру парохода лейтенанту Стивенсу, что местные власти окажут всяческое содействие американской экспедиции. Но при этом просят взять на буксир барк «Palmetto».
К «Palmetto» прибыл на шлюпке капитан-лейтенант Чихачёв, который сменил Анкудинова. Чихачёв попросил американца прекратить производить замеры глубин и поиск фарватера. Стивенс немедленно всё прекратил.
Он встретил Чихачёва в парадной форме, пообещал все сделанные замеры и всё увиденное хранить в тайне и передал Чихачёву письмо для контр-адмирала Завойко.
Командир американского парохода в письме Завойко сообщил, что российское правительство высказало живое участие в их описной экспедиции. К американцам очень дружественно отнеслись в Аяне, Тигильске и здесь, в лимане.
Однако из-за позднего времени года, писал Стивенс, он не может ждать, а канал по узости своей и недостатку навигационного обеспечения представляет много затруднений и опасностей, поэтому он не будет входить в Амур или идти Татарским проливом, а уходит в Сан-Франциско.
Ему передали от имени Завойко атлас карт, но все они были старых изданий. Стивенс попросил, если можно, прислать новые карты в Сан-Франциско на имя лейтенанта Джона Роджерса, начальника экспедиции Соединённых Штатов в Северном Тихом океане.
12 сентября Лесовский доложил Завойко, что американский пароход уже ушёл. Степан Степанович спрашивал контр-адмирала, искать ли Чихачёву вход в Амур или идти в Петровское, пока возможно.
Он писал, что в 1854 году «Амур против Николаевского поста встал 28 октября, а шуга пошла 13 октября. О замерзании лимана сведений нет. Сам я с вверенным мне фрегатом Диана стоял у мыса Лазарева до 24 сентября и после равноденственных бурь, я имел 20 сентября большею частью тихие южные ветры.
Г. поручик Шарыпов в прошлом году с вверенным ему транспортом прошёл Сахалинским каналом, поэтому я нашёл нужным, что присутствие его там будет полезно, и я вместе с сим его отправляю к г. Чихачёву на барк «Пальметто».
Продолжение http://proza.ru/2022/04/10/997
На рисунке: сплав по Амуру.