Обыкновенная жизнь

 
      Наше знакомство  было  случайным.  Совсем незаметно и очень быстро  оно переросло в дружбу. Для нас  не стала  препятствием  даже бросающаяся в глаза разница в возрасте. Если чем мой знакомый отличался от меня,  так это прежде всего красотой и молодостью.  Но, как оказалось,  пропасти между нами  нет.  Дружба – это притяжение друг к другу людей со схожими интересами, тогда  возникает между ними  откровенность и понимание.   Меня заинтриговало то, как  он, не имея специального литературного образования, оказался человеком, глубоко понимающим литературу. Читая, не скользил по  поверхности, а думал и  рассуждал. Из разговоров понял, что это заслуга матери, учителя литературы, но не в меньшей степени и его самого, любителя посидеть над  хорошей  книгой.
      
    Мы  оказались вместе   в санатории. Любимым нашим занятием в свободное время было   продолжить какой-нибудь  из рассказов Чехова или  проникнуть   в душу  Манилова  или  Плюшкина, - что они делали бы здесь и  сейчас?  Это было достаточно весело. Мы  даже в библиотеку   ходили.   
    Плюшкин у нас собирал  хлебные корочки и крошки  с  обеденного стола, завязывал их  в узелок, и уносил из столовой, а Илье  Ильичу Обломову все нравилось, но страшно досаждали  мухи, мешая сладко спать после обеда. Мельников-Печерский, хорошо покушав,  изучал меню на следующий  день. Его  всегда напрягало,  что  на всех столах на первое  суп, на втрое котлета  с пюре и на третье чай. Никакой тебе как ценителю прекрасного  ухи из стерлядок или чтобы балычок.
    А что бы писал Пришвин?  Был он большой защитник  местной природы. Поскольку санаторий  был в таежном краю, мы забавлялись тем, будто он, попав в густую чащу, начал выступать в прессе  в защиту   ежиков и зайцев.
    Думаю, стоило бы в начале повествования  сказать пару слов  о себе. Слов много и не надо. Я пенсионер.   Два года веду беззаботную жизнь. Думаю, что семья  рада отдохнуть от меня.  Но и мне не нужно бы  здесь никаких друзей,  стоило бы  избегать малейшего напряжения мысли.  Но  мне пришлось глубоко  вникнуть в  судьбу моего нового приятеля.   
    
      Я скоро убедился, что друг умен,  с ним интересно,  симпатия  к нему росла не по дням, а по часам.  С ним  легко общаться.  Я  привык работать со  студентами, а  тут он, по моим меркам  еще довольно молодой человек с подвижным, живым умом,  поэтому с ним интересно.
    Друзей мне хватает.   Встречаемся,   обсуждаем  проблемы, делимся   жизненными неувязками.  Говорим мы не обо всем. Я соблюдаю   границы,   каждый волен иметь уголок, где он  прячет свои личные страхи и пристрастия.  Здесь, в санатории,  круг потенциальных  знакомств ограничен, поневоле  ищешь, с кем бы поговорить.  Женщины на контакт со мной не идут, я староват и им неинтересен. Да и мне как-то их  интересы далеки.
 
    Вот что еще о дружбе. Бывает,  одна порванная ниточка  образует  в одежде малозаметную  дырку,  а   следом появляются еще,   одна  за другой, - и добрую    вещь  остается только выбросить. С дружбой так быть не должно.   Чтобы дружба  оказалась прочной, будь сам внимательным  и аккуратным.    Будь безупречным в поступках и манерах.  Костюм, и тот должен  быть таковым.  На  нем  не должно быть ни складочки лишней.   Такой  аккуратный человек в своем коллективе  старается не привлекать к себе внимания, но все его знают, величают по имени, отчеству.  Он  не позволит себе протопать в грязной обуви по залу столовой или, не сняв верхнюю одежду,  с размаху плюхнуться  в кровать. Такой он и был, мой новый друг.
    Достоинства, увы,  имеют и оборотную сторону.   У любой медали  есть аверс и  реверс. Любящий литературу человек   часто оказывается непрактичным, неисправимым романтиком, который может легко при случае  «лохануться».
   
    Итак,  как  все начиналось. Стояла предосенняя пора, погода в этот год выдалась дождливой и холодной. Народу в санатории было немного. Небо  хмурилось, мы безвылазно сидели в корпусе. Практически никаких развлечений.  Потому-то и подружился я  с Михаилом  за короткий срок, и дружество наше  продолжилось  даже  после того, как  санаторная смена пришла к концу.   Минула  где-то  пара недель после моего возвращения домой,  и вот я уже встречаю его в своем городе,  я жму ему руку,  он приехал ко мне домой. Что и как, об этом позже.
      
   
      Погода  не изменилась, на улице моросит.  Время катится,  привычно стучат по рельсам.  Миновал скучный полдень,  холодно снаружи и смурно на душе.  Лето уже перемешалось с осенью. Листва  потемнела от дождей.  Лето нынче не принесло зноя. Зонта  у меня нет, чтоб  прогуляться в парке.
      Все  собрались на обед.  За нашим столиком пока трое, но вот входит четвертый и направляется к нам. Его появление вызывает забавную реакцию. Все смотрят на него, ложки перестают стучать о дно тарелок, молодые девушки, солидные дамы  и даже мужчины провожают его внимательным взглядом. Он к этому привык. Сегодня он немного задержался, но это  бывает не каждый раз. Он, с моей точки зрения, человек редкой, изумительной красоты, высокий, стройный.Я жду его.
  Вы помните огромную пятиметровую статую Давида,  которую на века  сотворил  великий  Микеланджело Буонарроти?  И этот вот  мужчина и  вправду кажется  героем, пришедшим к нам   из Древнего Рима.  Все смотрят на него,  каждый стремится уловить что-нибудь  в его походке, в улыбке, словно перед ними всем известный  артист.   Право, в  кои-то веки  я должен признать,  что впервые  вижу  наяву  человека, сложенного столь гармонично,  без перевеса в брутальность или излишнюю изнеженность.
    Прошу прощения, я человек крайностей.  Если человек хороший, я ищу в нем хорошее и не придаю значения мелким оплошностям. В плохом человеке преобладают черные краски. Вы сами увидите это в дальнейшем. Как и большинство людей, я  не люблю менять своих оценок.
    Людям на курорте нужны законодатели мод, нужен предмет для разговора, им хочется окружить человека ореолом тайны.  Он вызывал о себе разговоры.  Мне показалось,  он был бы прекрасной натурой для какого-нибудь  современного скульптора.
    Красавец, это как-то даже настораживает! Я, как все, поначалу,  увидел  в нем образчик другого мира, закрытого для всех, чопорного и  чванливого.
   
    Скоро   мои предубеждения рассеялись.  Ничуть не бывало, я не угадал, человек  он оказался дружелюбный, мягкий,  понимающий.  Я  уже знал, он живет в соседнем со мной  номере, и мы можем видеться чуть ли не ежечасно и даже   через стенку могли бы переговариваться - стены-то тонкие, будто картонные.  По характеру он  оптимист, говорит   эмоционально, с ним весело.  Назло  погоде  шутим,  а  она не  располагает  к веселью.
         Что еще?  Я  интроверт. Люблю послушать истории из жизни.  Два года веду беззаботную   жизнь.  Думаю, что семья  рада отдохнуть от меня.  Не нужно мне здесь никаких друзей, я избегаю здесь малейшего напряжения. Но все-таки  у меня оказалась  в этой истории роль отнюдь не стороннего наблюдателя.   

      После обеда полагается сонный час, но  тут  в дверь ко мне постучали. Передо мной был он.  Я был после обеда в благостном настроении  и  с улыбкой  пригласил зайти в мою комнату.

  -  Разрешите? Как Вам, скучновато? - спросил он, тоже улыбаясь   – Можно  с Вами поскучать?
    Я радостно закивал: - Помогите скуку  разогнать.
    Пройдя к столу, он жестом фокусника достал  из-за спины   бутылку. Я засуетился. Достал из холодильника круглую коробочку с треугольными плавлеными сырками, их жена купила на обратный путь.  Вот где пригодились!  Достал коробку  шоколадных конфет, которую я должен был подарить врачам при отъезде, нашел в холодильнике колбасы граммов двести, и гостя можно было звать уже к столу. Молодой человек  напомнил мне сына,  тот у меня его чуть постарше.  Сразу с ним  стало по-домашнему легко.
     Мужчина стал рассказывать о себе, о родителях, о небольшом городке, где живет. Но по всему было видно, что он что-то не договаривает, пытается, но не решается сказать.  Легкое опьянение подействовало на него   больше, чем на меня. Я в силу возраста оказался более стоек.
       Он наконец преодолел смущение: -  Поверьте, мне кажется, я давно  знаю Вас.   Увидев мое удивленное лицо, пояснил:  - Вы учитель, это сразу видно по всему. Жаль, конечно,  я не был вашим учеником. Зато  я  читал ваши рассказы. Я ведь не ошибаюсь, Вы пишете?
  -  Пишу.
   -  Вы  и здесь продолжаете? Все говорят, что писатель не может не писать.  Вы, наверно,  психологией увлекаетесь?   То, о чем я вам хочу поведать,  науке неинтересно. Но  Вы  поймете. О себе расскажу.   О моей несчастной жизни.
   Это   меня удивило. При всей своей физической красоте, при всем его совершенстве такой человек не должен быть несчастлив. Пусть эти  разговоры    могут оказаться полезными  лишь для него, а не для практической психологии,  буду слушать.  Каждому  рассказчику хочется найти благожелательного  слушателя. Я часто оказываюсь в роли батюшки из деревенской церкви - людям хочется  внимания, все хотят исповедоваться, ждут понимания, одобрения, ищут душевного спокойствия.

    Прелюдия была такая: - Напишите о моей жизни. Неплохой у Вас рассказ получится.  Только невеселый.  Имя  мне другое можно придумать. Никому ведь  не нужна сухая биография. Родился, учился, женился. Все равно вам детали придумывать придется.
  - А может, вы сами обо всем напишете?
-  Упаси бог!
   
       Мы уже   обсудили, как  живется  в  добровольном изгнании. Теперь личные темы.  Он долго не решался начать свой рассказ,  все поглядывал вбок, но вот поднял глаза и проговорил глухо:
-  Хочу быть откровенным. Не ожидайте веселой истории. Вот такие пирожки с капустой.  Я  говорил уже, я инженер на заводе, зарабатываю вроде  нормально. Жена получает больше меня,  у них  на  фирме  дела хорошо  идут.  Работают  там большей частью женщины. Шеф  солидный, старый,   перед молодыми лебезит, он  с каждой женщиной старается отношения установить. Любимчики у  него без премий не бывают.  В этом году  к восьмому марта  привез в  офис в фургончике цветы, и  каждой  красавице сам лично букет подарил. У жены  букет его долго рядом с моим стоял.  Мои цветы   завяли, а его хризантемы в вазе стоят и стоят.
-  Да  вы любую конкуренцию выдержите.  Это ревность.
- Понимаю, что ревность.  Жена мне говорит,  никого в округе красивее меня нет, а я бешусь.  Зачем мне эта красота? В наказание за что?

    Ну, да ладно, не будем углубляться,  - продолжил он.  - Я женат уже  четыре года.   А что такое счастье,  не знаю.
- Жена не любит?
-  Дело как раз в том,   кажется, что  любит.  Только живем как собака с кошкой.
Друг друга плохо понимаем.
- Не слишком красивая?
- В том-то и  дело, что слишком  красивая.  Будь у нее  поменьше красоты, я бы больше ее любил.
      Видите,   мы поженились на последнем курсе. Она была самой обворожительной девчонкой у нас на курсе,  Костя, мой приятель, раз  сказал, показав на нее:
-  Вот тебе на ком жениться надо. Будете голливудская пара.
    Я ему:  - Голливудские пары друг с другом долго не живут.
    Он в ответ:   - Ну, на то они и артисты, чтоб концерты устраивать,  это взбалмошный народ. Мы же обычные люди. Меня позовешь своего первенца крестить. Буду ему крестным отцом. Буду и тебе, и жене твоей близкий человек.
  - Вы ж по любви женились?
  - А счастья в душе у меня нет.  Видно судьба так решила. Только не понимаю, за что  меня злодейка наказала.
   
      Мой собеседник подыскивал слова:
    - Отец с матерью отчаялись у нас внуков   просить, Я один вырос,  без сестер и братьев. Отец  говорит, что не дело это, когда детей нет, это не семья.  Эх, моя воля,  было бы у меня их трое!  И мама тоже внуков ждет. Но нет у нас детей. Внучат у них нет, и  не будет!  Не судьба. Потому что сам  в семье один вырос.
     Я смотрел на него и недоумевал. -  Как так?
     И он, волнуясь и останавливаясь,  поведал свою тайну:
     - Вот ты  сказал про ревность. Это и в самом деле она,  жгучая ревность. Ты, быть может,   слышал  про такого:  Нехлюпин. У нас в городе  его каждая собака знает.  Это и есть ее шеф, самый богатый человек в городе.  И он стал выделять мою жену, она и красивая, и поет прекрасно. Всегда выступает у них на корпоративах.  О ней говорят как о таланте даже знающие толк в музыке люди.  Короче говоря, обуза я ей.  Начальником я  не стану, да и не надо мне это. А она меня пилит, ей все время большего хочется. Мне все время кажется, что этот Станислав Павлович на нее глаз положил, и я лишний. Обуза, никчемный инженеришка, а она злится, думает, что судьба ее  не состоялась. Она могла артисткой стать, а всего-то поет на корпоративе. И у  меня нет перспектив,  в начальники выбиться.
   
-   Видимо, глубоко сидят во мне отцовы корни. Какой-то старорежимный я. Еще до свадьбы я сказал своей будущей жене,  что у нас будет трое детей.  Я один рос. Знаю,  каково это. Время было такое. Она мне  не ответила, и я  решил, что глупость сморозил.   Что по-глупому себя вел. Рановато было с ней такой разговор заводить.  Мне тогда хотелось сказать, что я буду с ней навсегда. Но уже тогда  ее молчание показалось мне странным. А через год после женитьбы она принуждена была сказать, что  в жизни себя иначе видит.   Я вначале не понял всю серьезность ситуации.   Случилось с ней что-то  на втором курсе,  мы тогда  не были близки.  Надо учиться,  и парень ее тогдашний оказался хорошим гадом,  слинял при отягчающих обстоятельствах. Для меня это позднее  ее признание  было как гром на голову.  Сейчас этот тип  женат на другой. У него дети, а у меня детей нет.
     Мы ссоримся,  вновь  миримся, так и идет:  потоки слез, обиды, ссора за  ссорой. Вот я приехал один, а могли бы вместе.  Разругались при расставании. Сказала, что не хочет  мне мешать, коль я поехал на других заглядываться.   Я  уже  отказался было ехать, тогда она наоборот стала настаивать, чтобы ехал.  Правда, нам  отдых нужен.  Все время нас мир не берет. И я знаю  причину.   Сказала бы она мне все сразу, но меня тогда побоялась потерять, завидный был парень.
    А  я, по  правде говоря, не решился бы на женитьбу, если бы все знал о ней все  заранее.  Вокруг столько было девчонок...  Многие девочки тогда на меня заглядывались. И что теперь?
    Вы  опытный   человек, позвольте, будем «на ты».  Хочу совет услышать.

      Разговор застал меня врасплох.  Нельзя давать советы. Сам человек за себя должен решить.
  -  Слушай, - сказал я. - Конечно, давно надо  «на ты», это без возражений.  Нельзя здесь судить с налету. Ты меня пойми, я и сыну своему тут совет бы не дал.  Я не могу встать на чью-то сторону. Ты, может,  до женитьбы тоже был не без греха.
   -  Вот что угнетает. Первая она у меня. Я до нее к девчонкам боялся подходить, а она меня сразу закружила. Смелая.  Поздно понял я ее характер. Не нужны ей дети.  Видно, гордыня все затмила.  Сейчас в моде деловые, делающие карьеру. Мне она не раз упреки бросала,  мол, так инженером и останешься. Люди всего добиваются, а ты таки останешься никем, и звать тебя никак. Люблю, ради любви и терплю.  Характером слаб.  Ее  жалею.
   -  Э, нет! Жалость - не любовь.  Характер у тебя  есть! Вот ведь сюда уехал!
   -  Правильно сделал, считаешь?!  А  я все время о ней думаю. Ночами не усну. Знаю ее, приеду, скажет:  убедился,  все женщины одинаковые?   
  -   И женщины все разные, и мужчины. Вот у нас за столом   соседка в тебя глазками стреляет, а на меня не смотрит.
-  Давай, друг, до этого уровня спускаться не будем. Мне тошно, а ты дело к смешкам сводишь. Ты мне серьезно совет дай, что  делать-то.
-   Увидишь, что делать.  У каждого  по-разному. Иной женщин  меняет как перчатки, а другой  весь век под каблуком.  Тут  себя надо знать,  тут легко ошибиться.  Останься в семье, будешь потом считать это ошибкой. А уйдешь,  тоже,  может, раскаиваться будешь. Что тут гадать понапрасну.  Надо в себя верить, В себя. Зато число попыток ничем не ограничено, просто не каждый хочет менять себя.

      Наши беседы  затягивались надолго, до позднего вечера.  Он мне вдруг сказал, отчего стал пить, От  безысходности.
-  Не от этого! С собой справиться пока  не можешь. Бросай это твое пристрастие. Есть у  тебя характер!  Какой  это санаторий, если мы  с тобой упражняемся, кто кого перегонит. Мне не нравится это.
-  Все, завязал. Закрыл я  страницу эту. Надо с чистого листа!

    Как-то подозрительно  быстро он решился, мне показалось.   Я  с удивлением посмотрел на него и убрал нелепую недопитую бутылку со стола. Мне надо было знать, что он скажет. Он не запротестовал.    Сидел и думал о своем.
   Я  взял  бутылку и вылил ее содержимое  в раковину  прямо у него на глазах.
-  Все, Михаил! Мы с тобой теперь другие люди!
-  Разведусь, - вдруг сказал он, - мне надо жить самому, не по ее  указке. Будут у  меня дети!  Найду себе любовь, этот кошмар забыть надо!
    Я все больше переживал за него. Мы были вместе, но уже  не пили. Я рассказывал про себя,  он с некоторым удивлением слушал мои истории. Те, что знаю.
- Неужто  так?
- А ты думаешь, женщины любят только за красоту? Или  за ум? Для них и некрасивый интересен. Главное – свой, родной. Все своего желанного  в жизни ищут, за плечо которого спрятаться можно. Бывает,  многие годы ищут.
  И я в юности, думаю,  тоже красивым был. Куролесил.  А женился,  от жены ни одна не увела.   Кто знает, как будет.  Так что прислушайся к себе и валяй.
-  Не за этим ехал.  Я  без санатория могу знакомства завести. Только веры в любовь нет, не лежит душа.
 
    Я говорил о  себе. Забавно, он уже рассказывал  сны, красочно, детально, и  мы не хуже доктора Фрейда пытались понять, что это значит. Он вдруг сказал,  что смог понять  свою жену. Ну, конечно, красивая,  но все же не та, какую он хотел бы видеть. Заботливую, хлопотливую, занятую не собственной красотой, а домом, мужем, детьми. Не озабоченной движеньем по карьерной лестнице.
- У тебя есть ее фотография? – спросил я. Мы были в его комнате.
- Есть.  Вот. Он достал фотокарточку, которую привез собой, она  была  рядом с Мишей , физически крепким мужиком, на фоне моря, в пляжном костюмчике. Смотрелось очень красиво.
-  Порви! –   я сказал  убедительно.   После стольких рассказов о ней мне казалось, что я не ошибаюсь в оценках.
    Он с удивлением  посмотрел на меня. И вдруг рванул карточку на две половины, и еще раз, и еще.
- Этому наваждению конец! Нас ничего не связывает! Уйду жить к родителям. Сколько мужиков жен  бросают. Выпьем?
-  Не будем!
-  Правильно, не будем.  А то я  опять бутылку купил. Прости, это я   тебя ждал.
-  Отдай мне ее. как мы завтра будем выглядеть?
И  он безропотно отдал ее мне.
- Отдадим врачам при отъезде.
- Я тебя почему-то слушаюсь, как ребенок маленький. Это правильно, попасть под отцовскую опеку.  Ты похож на отца.  У меня папа во  флоте  служил. Армия тем и хороша, что уводит от пьянства. На корабле не найдешь что выпить. Многое в характере отца  от армейской жизни осталось. Не пьет.   А я вдруг, вроде не по наследству, стал к бутылке прикладываться,  с женой  праздники устраиваем.
- А  тебе хочется мучить своих дурными пристрастиями? Думай, что  лучше. Не пей.

      Мы говорили   о себе,  горькую правду о себе и про женскую душу.   Я постарался понять обоих. О его жене я мог судить по его рассказам.  Я понимал, что их жизнь превратилась в  зубную боль.
      Дальнейшее выявило всю правду о ней... Считаю, прав его отец: фундамент любви  -  это дети,  без них пламя любви гаснет. Ведь пламени  тоже дан срок:   оно угасает,  угли держат остаток тепла,  а внимание детей и внуков становится тем кислородом, который не дает  ослабнуть жизни. Этого не объяснишь тридцатилетним, в которых горит огонь, которым еще шагать и шагать.

    - Родители  жену не одобряют.  Мать с неудовольствием смотрит на ее вечную гонку за модой,  на застолья, на которые  наши родители уже перестали  приходить.
      
   - Театра у нас в городе нет, в кино не ходим.  Иногда в ресторан выбираемся,  жена всегда в нарядном платье, и меня в свет выводит.  У нее свои подружки, у  меня друзья свои.

     Он  часто рассказывал уже мне известное в небольшими вариациями. Так человек убеждает самого себя, преодолевая сомнения.   
     - Родители прочно осели в нашем захолустье.  Горожане, но дачу завели.  Примут родители, буду жить на  даче.
    -  Примут. Боюсь, только на даче тебе небо в овчинку покажется.
    -  Выдержу.  Хотя нет,  надо  решить с квартирой.  Разменяем нашу  трехкомнатную  на двушку и комнату с доплатой,  На это она согласится.  Разведемся, разъедемся.
        Стало ясно,  решение это было готово у него до меня, без моего совета. Я лишь повторил его давние мысли.

    Честно говоря, я забыл про то, что я в санатории, я  стал  болеть за него, как за сына. Парень слабохарактерный.  Уверенности в своей правоте ни на грош. Его убедить во всем легко.  А хотелось бы побольше упорства..   

      Перед отъездом мы обменялись адресами.  И  первую же весточку я получил сразу, и понял, что  все радикально изменилось. Я полагал, что произойдет примирение, он сдастся, и через какое-то время все пойдет  по старому кругу.
     Все было иначе. Когда он вернулся, дома никого не было. Даже кошки. Его  ждали только стены.  На  пустом столе лежала толстая книга. «Анна Каренина».  У парня сердце оборвалось.
    В книге  его ждал запечатанный конверт с его именем.   Он распечатал. В нем две пятитысячные бумажки  и записка: «Я ухожу от тебя. Мы не подходим друг другу. Все наши ссоры из-за этого. Ты прекрасный человек. Прости.  Не ищи меня».

      Михаил не ожидал подобного.  Возвращаясь, он продумывал разные варианты встречи - от полного примирения до ухода из семьи. Сверлила мысль, как тогда она одна, без него, жить будет.
    В квартире идеальный порядок, чистота, на  кухне блестит  посуда. В шкафу с одеждой нет ее платьев. Глаз пытается найти  хоть одну ее  вещь. Ничего нет. Даже подписи под запиской нет.
   Понятно стало, что это был давно подготовленный случай. Она, пользуясь отсутствием мужа, смогла реализовать хитрый свой план.
     Не берусь описывать его чувства. Упасть в холодную воду,   вылететь из движущегося автомобиля, заблудиться в лесу – это просто нелепая случайность, это просто не значит ничего.  Потерять человека, с которым ты был  все время  рядом, - вот это больно.  И потерять его не  в результате болезни или несчастного случая, а при таких сомнительных обстоятельствах...  Один из них,  - а это была жена, -    она первой поняла,  они не созданы друг для друга. А может, они понимали оба, но долго скрывали свои мысли.

     Все же, что-то надо делать. Звонить ее подругам?  Никто ничего о ней не знает.  Из телефонной трубки  тупо звучало: - Нет, не заходила, не была. И все такое.  Но вот одна ответила: - Не звони  шефу. Она живет у него.
    - Богомерзкий старикашка!  Он знал, что у  шефа нет жены.  Никто из женщин не отзывался на его внимание. А она оказалась расчетливой!  В маленьком городе теперь и он, и жена станут притчею в языцех. Ну и  артистка! К старому и богатому ушла.  Позор невыносимый!
      Он понял, почему она выбрала эту книгу.  Все  сходится. Классический  треугольник.
     Кто есть кто? Благовоспитанный Каренин.   Эта роль отведена ему. Роль падшей женщины отведена жене.  Коварный искуситель Вронский, это уже совсем комично, его роль будет играть лысый плюгавенький  пакостный старикашка.  Все перевернулось. Анна остается в этой партии в  выигрыше.  Самоубиться должен муж.  Порядочный бюргер с твердыми убеждениями, блюститель порядка. В чем роль Вронского?  По большому счету бросил Анну на рельсы не он, а Каренин.  Факт этот обществом  не установлен, но на кого-то надо возложить вину. А претендента на роль истинного Вронского просто нет,  не этот же дурацкий  старикашка с  большим количеством бабла. Такова  современная театральная интерпретация романа. И зрителей в зале будет число  немереное.
-  Нет,  хватит классики,  я не буду самоубийцей.
   В той, прошлой жизни,  от которой  он отрекся, это могло бы быть единственным выходом из  положения, в котором он оказался. Но он уже решил  начать жизнь заново. Уехать в областной центр. Надо найти  в себе силы, уволиться с работы и покинуть это проклятое  место,  где любовь легко меняют на обеспеченную жизнь.

      Мой приятель сильно удивил меня.  Кто-то из древних великих сказал: Женись, если удачно - будешь счастлив, не повезет – станешь философом.  По мне все, даже счастливые люди – философы. Он говорил со мной, как будто у него за плечами полстолетия. Сейчас мне трудно передать все подробности,  но я могу положиться на рассказ Михаила о тех событиях.

-    Первые минуты оказались самыми длинными в жизни.  Растерянность, беспомощность, книга на столе.  Между прочим, великая книга. Конверт в ней не случаен, он – ее продолжение.  Деньги в конверте обидели Михаила больше всего. «Вот, значит, сколько я  стою».   Нет, неправда. Он позвонил знакомым, поговорил, не сообщая подробностей,  и поехал к родителям, которые ничего еще не  знали. Мама принялась плакать, отец в стрессовой ситуации держался мужественно и  сочувствия не выражал. Переживешь, сказал.
       Михаил рассказывал мне.
    -  Вернувшись домой, я начал перечитывать книжку.  Нострадамус какой-то. Сплошные аллегории, аллюзии.  Поразительно написано, но не брошусь же я на рельсы. Надо уйти за горизонт событий. Я постарался представить то, о чем думала бывшая жена. Это было не просто предательство, это была расчетливая низость. Этого можно ожидать. Не то время, сейчас можно, другая эпоха.
     Не все совпадает. Нет бедного ребенка, Коленьки или Вольдемара, не помню  точно, как звали сына Анны Карениной.  Будь у него сын... Это было бы страшно. Пакостно от этих крутящихся вокруг Каренина  старушек, но тот же гнет  общественного презрения остается. Почему красавец,  а не бабник.  Это непереносимо. И эти несчастные десять тысяч, что это? То ли попытка откупиться, то ли  как плот после кораблекрушения  для  Робинзона Крузо, как мачта на картине Айвазовского. Я вспомнил, - продолжал он, - про наши беседы,  понял, что у меня есть план дальнейшей жизни и позвонил тебе.  Взял книгу и уехал из  города с намерением не вспоминать его. Я был в большом городе единственный его знакомый.

     Ничто не ново под Луною. Все, о чем  рассказываю, произошло в  дальнейшем без вмешательства Луны.  Следом за весной приходит лето, день сменяется ночью, вдруг разыграется гроза, а мы даже не замечаем перемен.  Но  стоит подумать над тем, какую роль играют в нашей жизни случайности. Случайностей в нашей жизни значительно больше, чем закономерностей. Закономерностям приходится  подчиняться,  случаем  можно управлять. Никто не мог предполагать,  что эта история не пройдет бесследно мимо моего большого семейного круга.
      Вроде бы случайность, что я  где-то далеко от дома встретил  Михаила,  попытался вникнуть в его семейные передряги. Почему он, почему я? Об этом не  скажет никто. Банально, как все на  белом свете. Люди встречаются, женятся. И разводятся.  Сколько тысяч их,  несчастных.  Я долго  не мог решиться расставить  все точки в  этой истории... Ошибка молодой женщины привела ее к богатому старичку, но она все решила для себя правильно  и унаследовала от него большие деньги. Для нее это удача. Красивый парень, мой друг, нашел свое счастье во втором браке. Вот так бы и следовало закончить этот рассказ. У моего друга все уладилось, но ... Но жизнь продолжается. Это мое знакомство  наиболее счастливое влияние оказало на наше  большое семейство.

     Итак, скоро я   встречал его уже  на вокзале.     Он приехал к нам, в областной центр, родители смогли приобрести квартиру на окраине города.  Это было время одиночества, и я оказался рядом. Он стал часто бывать у нас. И вдруг неожиданный  поворот.
   Здесь стоило бы  бы рассказать о брате жены.  Вернее, о его дочери.  К нам часто она заходила, племянница  Алечка, моя любимица. Умница, она  закончила  педиатрический факультет мединститута. Этот факультет славится тем, что среди студентов нет парней. Со всеми вытекающими. Она  милая, но красавицей не назовешь, и вот ей двадцать пять,  и ничего у нее кроме работы, да книжки по вечерам.   Видимо, жена  моя обеспокоилась этим и стала часто  приглашать Михаила к нам, с тайной целью  ненавязчиво молодых людей познакомить.   Ему только тридцать, молодой. Он, конечно, сделал ошибку, но понял жизнь.  Бывает.  Вдруг из этого что-то выйдет.

      И вот они встретились, может быть, случайно.  Аля зашла в мою  комнату и прервала нашу беседу. -  Алечка, Миша,  - представил я их  друг другу.  Она первой прервала  недолгое молчание: - Дядечка, я тебя спросить зашла. Ты все знаешь, я поспорила  на работе с подругой по поводу Льва Николаевича, его  семьи.  Ты, хорошо знаешь о спорах его с Софьей Андреевной. У тебя есть Шкловский, он описал довольно точно их  жизнь. Мы поспорили относительно дележа литературного наследства отца, кто победил,  он или Софья Андреевна. Кто в конечном итоге?..
   - Найдите, где-то в книгах. Посмотрите в ЖЗЛ,  книга там на самой верхней полке стоит. Самая толстая.  Миша, помоги.
  - А вы какую мысль отстаиваете? – заинтересованно спросил он Алю. - Я тоже книгу Шкловского помню, но, по правде говоря, над этим не задумывался.   
-  Да Софья Андреевна его понимала. Знала своего Льва Николаевича как облупленного.  Жизнь их столкнула со своими жестокими законами, законами выживания. Мало  понимать друг друга.   Без взаимопонимания, это совершенно верно,  нет счастья. В чем-то жена должна решать, что-то муж. Но с моей точки зрения, интересы семьи прежде всего.
   -  Но есть и идеалы!
   -  Идеалы потерпят.   Думаю, что хозяйственные  вопросы решать должна жена. Ум еще не показатель практичности. Не думаю, что Лев Николаевич без нее принял бы правильное решенье. О семье должна заботиться жена.
   
    Разговор у них  сразу наладился, они нашли толстенный том на полке и оба показали хорошее знание темы. Разглядывали фотографии, читали отдельные страницы, я сразу оказался  вне зоны их внимания.  Я удивился, как  легко Аля  обратила на себя внимание Михаила. Между ними разгорелся  спор. Оба не читали сочинений Софьи Андреевны.
     - Аля,- говорил Михаил, - жена его, если правильно помню,  тринадцать раз «Войну  и мир» переписывала. Какой  адский труд! Невольно стала писать в стиле Льва Николаевича.  Давай в библиотеку сходим, попробуем ее книги найти, почитать.  Пусть они и не столь эпичны, но  прочитать надо. Это мое упущение.  Давай,  Аля, вместе   сходим, согласна?  Когда? В воскресенье? Идет!

    Обо мне  оба забыли, и  я вышел к жене.
-   Ну, ты и коварная особа. Ты ведь меня  на крючок  так же поймала.
-   Да ты  сам клюнул. Да, это я поначалу с Аленькой поспорила, а потом ее подружки на работе. Пусть  решат эту загадку для себя.
-   Ну ты-то ее по-умному решила.
-  А ты согласился бы суп варить, детей кормить, да еще в магазин бегать. Ради чего? Чтобы я лишнюю копейку не потратила?  Какая бы была у нас семья?.. Ты сам себе в магазине костюм не можешь выбрать, а туда же.

  Михаил пошел провожать Алю.  И появилась, вспыхнула молодая  любовь. Что надо, чтобы разгорелся костер любви? Никто не ответит. Просто надо поднести спичку.

      Пора заканчивать историю.   Историю со счастливым концом. Сцепление обстоятельств. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Так бывает.   
     Мы дружим семьями. Вернее, у нас большая семья...  Забыл  ли  Михаил прошлое?   А что там вспоминать?   Счастливая семья. У них уже двое детей. Сынишку  по деду назвали - Андрей Михайлович.
      И что такое счастье?..  У Толстого  об этом невнятно  написано.