Читать ещё не хотелось, а значит нужно было обременить себя чем-то другим. На подоконнике стояла недопитая бутылка сидра. Ещё два часа назад она была спасением от себя самого; лодкой, что несмотря на свои маленькие размеры и внешнюю непрочность, выдержала бы любые ветры зла. Она — как билет к короткому счастью и ярким чувствам. (Я, что, пишу только если пьян?). Чем она стала, я уже не помню.
Допив одним глотком то, что оставалось на дне, я взглянул на тёмную улицу: небо – полный мрак, снег – его противоположность, а оранжевый свет фонарей – как единственный свет и заслуживающий внимания объект за окном. Сейчас, под лёгким бризом крошечной волны алкоголя, он показался мне настолько красивым, настолько важным, что единственное, на что я был способен, это молча смотреть на него.
“Вкусно, но горько”, — подумал я, проглотив сидр, — “Вкусно, но горько. Как любовь”