Дождливый вечер вторника. Зайдя домой после долгого дня в университете, она обнаружила на своем столе маленький, песочного цвета конверт, в котором, по её предположению, было письмо. Аккуратно, впрочем, как и всегда, раскрыв его своими тонкими пальцами, так, что шелест раздавался на всю комнатку, она обнаружила не только письмо, но и фотографию тусклых цветов из жёсткой бумаги с характерным запахом всех посылок, что прошли столько километров.
Это был Он.
“Моя дорогая Селин.
Отправляю тебе фотографию этого чудесного цветка, что я встретил по пути из Москвы в Петербург. Пришлось попросить кучера остановиться, хоть он этого очень не хотел. Неудивительно — такой-то холод. Мои руки чуть не превратились в ледышки, пока я делал снимок. А уж как сработал аппарат для меня остаётся загадкой.
Ну, хватит лишнего. Это замечательное растение напомнило мне тебя. Такое же изящное, утончённое. Будто ты, зная, что я замечу и захочу сфотографировать, перенеслась в него, чтобы увидеться со мной. Я не стал срывать его. Кто знает, сколько ещё девушек воспользуются им, чтобы хоть на несколько минут увидеть, почувствовать своего возлюбленного.
И хоть вид его согрел меня в этот серый день, оставшуюся часть пути я ехал с затуманенной головой. В этот вечер мне точно не хотелось веселиться под вином. Гораздо приятнее было сидеть в своей гостиничной комнате, наедине со свечами, видом из окна и воспоминаниями о наших летних свиданиях под ночным небом в освещённых фонарями парках Парижа, о том, как могли часами напролёт разговаривать в комнате в доме твоих родителей, а затем пойти навстречу морскому бризу провожать солнце, наблюдая, как оно прячется за водную гладь. О том, как на выходных, в эти два дня перерыва между учёбой, шёл дождь, и мы не могли увидеться, и как в иные дни по-осеннему теплый воздух наполнял жизнью наши лёгкие, пока мы смеялись и целовались.
Кажется, находясь за много километров от тебя, я, наоборот, стал чуточку ближе к тебе.
С любовью, твой Ф.”