Николай Иванович Поснов родился 10 января 1946 года в деревне Изморознь Хотынецкого района Орловщины в семье сельского учителя-фронтовика. После школы поступил в Орловский машиностроительный техникум. К тому времени относятся и его первые публикации в газетах. Служил в ракетных войсках. Окончил Литературный институт имени Горького.
Работал в редакции карачевской газеты «Заря», на Брянском телевидении, возглавлял отделение Приокского книжного издательства, Брянское отделение Союза писателей России, был секретарём правления Союза писателей СССР.
Руководил издательским товариществом «Дебрянск».
В 1996 году Николаю вручена Всероссийская премия имени Ф.Тютчева «Русский путь». Его стихи переведены на болгарский, украинский, белорусский, таджикский языки.
В 2001-м присуждена Международная премия имени К.Симонова с вручением Золотой медали. Умер Николай Поснов 30 мая 2005 года.
***
Тыщу лет в заботах неустанных,
Тыщу лет в трудах да ратях бранных,
Недругов не милуя — казня.
От Днепра до сизого Урала
По уделам землю собирали
Русские великие князья.
И возникла мощная держава —
Не объять ни слева и ни справа.
Где Камчатка? Ну а где Литва?
Полземли! — всё русское пространство.
Вот оно, родное государство,
И Первопрестольная — Москва.
Суматошно, бестолково, грозно
Клокотало время краснозвёздно.
Новые правители пришли.
Где Россия? Где былая слава?
Где она, могучая держава?
Где они, ревнители земли?
Есть лишь перестройки-перегрузки.
И в своей стране считаться русским
Так зазорно! — далеко ль до бед?
Нам сказали: в прошлом все — чудилы.
И тотчас же землю разделили
На уделы снова, за пять лет.
За пять лет! Подумать только надо!
Ты кружись, головушка, не падай,
Захлебнёшься чёрною бедой.
Суматохой дикою развихрясь,
Не вернулся ль снова к нам антихрист
На груди с разлапистой звездой?
И в веках такого не видали:
Всё, что предки наши собирали,
Пущено в торговый оборот.
Господи! Молюсь тебе в бессилье:
Сохрани страну мою Россию
И спаси заблудший мой народ.
1990
* * *
На деревню родную взгляну,
И засвищут пути неземные.
Здесь, как волки зимой, на луну
Воют дикие трубы печные.
Ни креста, ни кола, ни двора,
Очумелые стынут болота.
И деревня моя, как дыра.
В какову полезать неохота.
Это бес, это мнимый герой
Нас довёл до предельного края.
Это жизнь пронеслась стороной,
На чужих позументах играя.
Ещё вздрогнет душа ни одна
Над деревней в её заточенье,
И откликнется ль сладко она
Золотою слезой облегченья?
2004
***
Ни улыбки, ни привета
На закате моих лет.
Мало, мало в мире света
На душе — и вовсе нет.
По дороге безобразий —
Уклониться не моги —
Я с трудом тащу из грязи
Душу,
Будто сапоги.
И в моей земной юдоли
Этот путь совсем не прост:
Справа — церковь,
Слева — поле,
Прямо видится погост.
Вечер. Дождь. Мутна дорога.
Осень мечется в бреду…
Ну ещё, ещё немного,
Может, к свету прибреду.
1996
***
Ничего я не ведал о чувствах,
Упоенно словами звеня.
Ты уехала только – и пусто,
Ни огня, ни тепла у меня.
В одиночестве рощи и долы
Обежал, словно пёс, налегке.
И, щетинистый, мрачный, бездомный,
На луну завываю в тоске.
Веет холодом сизым из мрака,
Остывает уставшая кровь.
Я привязан к тебе, как собака.
Неужели и в этом любовь?
1985
***
Не помню, где ночами был,
И где я днями был.
Я за твою измену пил,
Аж сердце на распыл.
Я пил за ту, кого любил,
Мешая боль с вином,
И пел мрачней, чем голосил,
Мне ветер за окном.
Табачный дым столбом всходил
Над кружкою вина.
Я за свою свободу пил;
Да здравствует она!
1996
* * *
Как прекрасно одиночество!
Горы, море и песок.
Я без имени, без отчества
Здесь затерян, как листок.
Я живу в ладу с Природою.
Потому-то так легки
Заклеймённые свободою
Золотистые деньки.
Я, насытившись раздорами,
Отдыхаю в тишине.
До чего же это здорово
Быть с собой наедине.
И к чему мне имя-отчество? -
Светлый день в моей судьбе.
Так прекрасно одиночество —
Можно думать о тебе...
1989
***
Уходя к неизбежному краю,
Неземному доверясь лучу,
Райской жизни тебе пожелаю,
Для себя – ничего не хочу.
Все! Душе эта жизнь не под силу.
Холодок пробивает в груди.
Ты цветы на сырую могилу,
Ради Бога, потом не клади.
Вдруг незримо да выведет нити
Между мной и тобою судьба
И чтоб я по слепому наитью
Не почувствовал рядом тебя.
Не дурак и совсем не безбожник.
Не хочу ощущать из земли
Те глаза, что в зелёный крыжовник,
И развратно-лукавы и злы.
Не хочу. Потому засыпаю.
Неземному доверясь лучу,
На пути к неизвестному краю
И проснуться уже не хочу…..
1999
***
Вот и кончилось лето,
Осень стукнула в дверь.
Я не думал об этом,
Да подумал теперь.
Позади – крупным планом
Золотые года,
Впереди – за туманом
Холода, холода.
Позади – изначальный
Жгучий воздух высот.
Впереди – дни печали
И семейных невзгод
Там во мраке, как в иле,
Мои скрылись пути…
Боже! Дай только силы
Тяжкий крест свой снести…
АНГЕЛ
Томит постоянно и точит
Тревога неясная грудь.
И в долгие тёмные ночи
Никак одному не уснуть.
Последние полночи ближе,
Уж ветер сквозит низовой.
Мой ангел, мой ангел, приди же,
Побудь хоть немного со мной.
Душа наливается кровью,
Устав от обид и от лжи.
Приди к моему изголовью
И руку на лоб положи.
Сияй, словно лик на иконе,
Готовь меня к жизни иной,
Чтоб ясен был, чист и спокоен
Оставшийся путь мой земной.
1990
***
Геннадию Фролову
Дни мои – души основа –
И печальны, и тихи;
Как печальны Иванова
Эмигрантские стихи.
Примиряя и смиряя,
Упрощая бытиё,
Говорят мне: жизнь такая,
Сами выбрали её.
Мир прогнил, как старый бредень,
И, как старый крот, он слеп…
Повторение трагедий,
Повторение судеб…
Нету духа, чтоб молиться,
Нету сил для ремесла,
Нету денег, чтоб напиться,
Нет руки, чтоб поднесла.
Это все я понимаю
Обречённей и ясней.
И все дальше отступаю
В глубь сиреневых теней,
Где, не зная шумных оргий,
На глухом закате дня
Иванов стоит Георгий
С кружкой пива для меня…
1994
***
Мимо, вдаль, в этот тающий вечер,
Обозначив судьбы поворот -
Скорый поезд промчался, как ветер.
Пролетел, как звезда, самолёт.
И уже в угасающей сини,
Средь берёзок и тонких рябин,
На глухом полустанке России
Я остался внезапно один.
Не утратив былого доверья,
Я за плечи закину суму, -
Через поле пойду на деревню,
И к народу приду своему.
Может, там и найду своё счастье,
Может, в этом судьбы поворот,-
Не случайно же поезд промчался,
Пролетел, как звезда, самолет?…
1990
***
Как смола ядовитая тянется
Смута нашего чёрного дня.
Ах, душа моя, вечная странница,
Не спеши улетать от меня.
Как полночный, измученный пьяница,
Рухнул век у своей же двери.
Ах, душа моя, вечная странница,
Нам бы только дожить до зари…
Заиграет она, забагрянется,
В хлебном поле прогреет ростки.
Ах, душа моя, вечная странница,
Мы и хуже видали деньки…
Что душа моя, вечная странница,
Тяжко в стужу звенеть соловьём?
Всё пройдет… А Россия останется.
Ради этого мы и живём.
2003
ХРАМ УТОЛИ МОЯ ПЕЧАЛИ
В. А. Гуторову
Как и в далёком изначале,
Как в глубине иных времён,
Храм Утоли Моя Печали
Сияньем тихим озарён.
В названье этом — грусть и нежность,
Души истерзанной оплот,
В нем затаённая надежда
Простого смертного живёт.
И людям страждущим внимая,
Сердца пытаясь сохранить,
Он боли молча принимает
И сострадание дарит.
И кто судьбою измочален
Не говорил слова верней:
«Да утоли моя печали.
Да беды чёрные развей!»
1978
НА НОЧЛЕГЕ
Я расстался с мальчишеским сном,
Я проснулся от странного чувства,—
На старинном ночлеге моём
Неуютно, тоскливо и пусто.
Тихо падала с листьев роса,
Ну, а вещие птицы молчали.
И стояли в округе леса
В затаённой осенней печали.
Плыл туман по реке не спеша,
Бил озноб полусонное тело,
А костра золотая душа,
Неизвестно куда, улетела.
И в неясном предчувствии бед
Пахло сыростью, мхом и золою,
Синеватый рассеянный свет
Неподвижно висел над землёю.
Даже воздух казался не тот.
И я понял в минуты безмолвья,
Что туманное утро встает
Над холодным моим изголовьем.
КОЛОКОЛЬЧИК
Над рекой, у зелёных обочин.
Там, где травы пускаются в лёт,
Тёзка мой, голубой колокольчик.
Всё звенит, всё кого-то зовёт.
То щемящей тоски, то любови
Наплывает безудержный вал.
Не с такой ли несдержанной болью
Я тебя тоже некогда звал?
Ты, конечно, далёко-далёко,
Что тебе прежних дней завитьё?
Колокольчик звенит синеокий,
Одинокий, как сердце моё.
Над рекою, у края дороги,
Где вокруг никого-никого,
Как звенит он тревожно и долго...
Неужель не услышат его?
1990
* * *
Портретов наслоённых ряд.
А имя – над именем выше.
Афиши престижно пестрят
На тумбах,
На стенах,
На крышах.
Заезжий любой гастролёр
Причислен к элите державы
Он – маг, он – волшебник,
И флёр
За ним искромечущей славы.
А тут в переходе, безлик,
В угарной, бензиновой зоне
Убогий, смиренный старик
На драной играет гармони.
Играет и сам же поёт,
Изнанкою вывернув душу,
Про Армию, доблестный Флот,
Про девушку нашу – Катюшу.
Кто всхлипнет, кто глухо вздохнёт,
Кто денежку бросит в шапчонку.
Ах, жалостный русский народ,
Не смяли тебе в перестройку!
Так что же искусство хранит
Во имя насущного хлеба?
Гармоники плачут навзрыд,
Афиши сияют до неба…
2001
МОЛИТВА
Я в разлуке с душой одинокой,
Я бреду в неизведанный край.
На земле удержаться до срока
Помоги мне, святой Николай.
Многогранному, в сенях убогих
Но живущему правым трудом,
Дай мне силы осилить дорогу
С предназначенным богом крестом.
Время стынет, как тёмная чаша,
Без тепла, без уюта, любви.
Утешитель болезно-скорбящих,
Ты прости прогрешенья мои.
Освежи жалкий ум мой, попробуй,
От разлада с душою спаси,
Мой хранитель и верный, и добрый
Николай, Чудотворец Руси.
1994
ГОСПОДИ, СПАСИБО, ЧТО ЖИВЁМ
В тонкой дымке лиловеет город.
Недвижима празелень пруда.
Воздух резкий ломок, словно голос
У неоперённого дрозда.
Розовеют вытянуто вербы,
Тих и чист вечерний окоём.
И звезда мерцает в тёмном небе,
Господи, спасибо, что живём!
Жизни путь уже почти осилен,
И ничто не ново для меня,
Но стою под зябкою осиной,
Ощущая бренность бытия.
И сладка до дрожи эта бренность
На закате гаснущего дня.
Нет, не примелькалось, не приелось,
Что во мне и что вокруг меня.
И ничем особым не блистая,
Но в смиренье праведном своём
Повторять душа не перестала:
Господи, спасибо, что живём!
Что со мной в одном благодаренье
И звезда, и вербы, и река,
Что в высоком горнем освещенье
Словно годы, тают облака…
***
Как молоко парное в кружке,
Чуть розовата и тепла,
На крыши сонной деревушки
Заря июньская текла.
Она плескалась в листьях сада.
Росой играла на лугах,
Её медлительное стадо
Несло на выгнутых рогах.
Она росла и созревала,
До удивления тиха,
И алым светом наливалась,
Как красный гребень петуха.
Вздымалась кверху,
Стлалась низом
И, утверждая с миром связь,
Рвала туман, как полог сизый,
Погожим утром становясь.
(Материал из Интернет-сайта)