Тит Федотыч, невзрачный человечек неопределенного возраста, работал бухгалтером в одной конторе. Сменялись начальники, названия конторы, способы учета и контроля, а Тит Федотыч обсчитывал, что спускал ему главный бухгалтер, сначала на калькуляторе, потом на компьютере - и это было единственное изменение в его жизни, которое он заметил. Его ценили за исполнительность, покладистость и готовность работать сверхурочно. Даже по выходным он перепроверял счета и сводил дебет с кредитом.
Изо дня в день Тит Федотыч ходил через двор с работы и на работу по одному и тому же маршруту и обходил бойлерную, стоявшую на его пути, всегда с одной и той же стороны.
В то утро Тит Федотыч вышел из подъезда, и обнаружил, что дорожка, по которой он всегда ходил, перерыта и перекрыта кучами песка и разломанного асфальта. Это вывело Тита Федотыча из привычного состояния «ничего не вижу, ничего не слышу», он огляделся и стал обходить бойлерную с другой стороны. И там на глухой стене увидел нарисованную дверь. Даже не дверь, а дверку: она казалась настоящей, как бы наспех сколоченной из досок - такая высеребренная солнцем и временем щелястая дверка, какие бывают в старых деревенских сарайках. Иллюзия была настолько реальной, что Тит Федотыч подошел и провел рукой по нарисованным доскам, прикоснулся к чугунному кольцу, заменявшему ручку дверцы. Но ощутил не теплоту дерева, не холод металла, а гладкость крашенного бетона.
Рисунок так поразил Тита Федотыча, что он, пробегая на работу и с работы мимо бойлерной по уже починенной привычной дорожке, обязательно заглядывал за угол - на месте ли рисунок.
Промозглым ноябрьским вечером, возвращаясь с работы, Тит Федотыч по инерции заглянул за угол - хотя, что там можно было рассмотреть в кромешной ноябрьской темноте - и вздрогнул. Ему почудилось, что из щелей нарисованной дверки пробивается свет. Такого не может быть, подумал Тит Федотыч и подошёл к рисунку, чтобы понять, что же даёт такой странный эффект. Щели в нарисованной дверке действительно светились, бросая в темноту ноябрьского вечера узенькие лучи. Тит Федотыч провёл рукой по рисунку и понял, что под пальцами не бетон, а дерево. Рука скользнула к чугунному кольцу, потянула за него, дверка скрипнула и открылась.
Яркий солнечный свет ослепил Тита Федотыча. Постепенно он разглядел плотно утоптанный среднеазиатский дворик с глинобитными строениями, и посреди двора большое цветущее дерево, отбрасывающее густую тень. Невольно Тит Федотыч шагнул в это солнечное тепло из своего промозглого ноября. За спиной его раздался скрип дверки и щелчок. Оглянувшись, он увидел как на глазах растворяется и превращается в глухую стену дверка, через которую он вошёл. Тит Федотыч замер, пытаясь осознать происшедшее. Но тут из тени дерева вышли два тигра и неспешно направились в его сторону. Тит Федотыч от ужаса прижался к стене и сполз по ней на землю, потеряв сознание.
Очнулся он от того, что чем-то шершавым и мокрым водили по его лицу. Это был тигриный язык. Ну всё, подумал Тит Федотыч, сейчас оближет и начнет меня есть. Но тигр стал лапой нежно подталкивать его, понуждая встать. Тит Федотыч встал. И тигры, порыкивая и подталкивая, повели его через двор в чернеющий проём глинобитного строения.
Поплутав по каким-то коридорам, лестницам и галереям, они вышли к высокой стене с роскошными расписными воротами. При приближении Тита Федотыча ворота распахнулись. Тигры, рыкнув на прощанье, буквально втолкнули его туда. Ворота захлопнулись. Не успел Тит Федотыч оглядеться, как какой-то человек в восточном халате подхватил его под руку и куда-то повлёк от ворот по роскошной пальмовой аллее, болтая без умолку на непонятном языке.
Дальше всё было как в сказочном сне: роскошный сад, дворец, восхитительной красоты залы и комнаты, великолепный стол с невиданными яствами и вкусными ароматами. Оглушенный всем этим великолепием, Тит Федотыч всё же в какой-то момент осознал себя сидящим за этим столом в шёлковом восточном халате и остроносых туфлях и забеспокоился, где его вещи и что вообще происходит. Человек в восточном халате, заметив его беспокойство, сладко заулыбался, стал делать руками успокаивающие движения и попятился к выходу из комнаты. Тита Федотыча это еще больше обеспокоило.
Когда человек в восточном халате скрылся за дверью, он осторожно последовал за ним. И что же? Человек в восточном халате бежал через анфилады комнат, через залы, через сад к пальмовой аллее. Заметив преследование, он припустил ещё быстрее. Тит Федотыч, не имевший спортивной подготовки, да ещё путающийся в полах халата, запыхался и начал отставать. Но он успел увидеть как человек в восточном халате добежал до ворот, в которые недавно вошёл Тит Федотыч, и стукнул по ним кулаком. В воротах приоткрылась маленькая калитка и человек в восточном халате нырнул в неё. Тит Федотыч рванул изо всех сил к воротам, надеясь вернуться в свой пусть холодный ноябрьский, но такой привычный мир. Однако калитка захлопнулась прежде, чем он приблизился к воротам, и тут же исчезли и калитка, и ворота. Вместо них была теперь только одна глухая высокая стена. Обессиленный Тит Федотыч повалился в траву под пальмой и закрыл глаза.
Надо просто проснуться, думал Тит Федотыч, просто проснуться и морок пройдёт. Но, открыв глаза, он увидел над собой голубое небо и колыхавшиеся под легким ветерком листья пальм. Это был не сон.
Сначала Тит Федотыч беспокоился о работе, старался не терять надолго из виду стену в надежде, что ворота проявятся и откроются, и он вернётся к себе. Но стена так и оставалась стеной - ни в этом месте, ни в другом он не находил даже маленькой лазейки. Однако солнце, тепло, красота вокруг и вкусная еда разморили его, и вскоре Тит Федотыч вошёл во вкус: всё это райское местечко с аллеями и садами, с несколькими дворцами и беседками, с бассейнами и фонтанами, с вкусной едой и уютными спальнями было только его. Он вспомнил, что мама в детстве читала ему сказку про какой-то цветочек, девушку и чудовище, и там тоже был волшебный сад с дворцом и какими-то огненными письменами на стенах. Первое время Тит Федотыч поглядывал с опаской, не появятся ли письмена на стенах или чудовище, но в его раю были тишина и покой. И Тит Федотыч стал просто наслаждаться райской жизнью. Порой он вспоминал рассказы сослуживцев о поездках в Турцию и Египет. Его отдых был явно круче. Тит Федотыч уже представлял как он будет рассказывать на работе о дворцах, садах и яствах, и как все будут ахать, охать и завидовать ему.
Время шло, но ничего не менялось. Делать в этом раю было решительно нечего - только есть, спать, гулять, купаться, качаться в гамаках и любоваться окружающей красотой. От этой однообразно-сладкой жизни Тит Федотыч заскучал и стал чаще посещать бары. Сначала он просто дегустировал напитки из разнообразных бутылок с красивыми наклейками, но постепенно целью стало напиться и забыться. Однако стоило выпить определенную норму, как вино и водка обращались в воду. Раздосадованный Тит Федотыч однажды даже устроил по этому поводу дебош - поколотил бутылки и зеркальные полки, обрезавшись при этом осколками стекла. Но порезы тут же заросли, а разгромленный бар собрался обратно, как будто кино прокрутили назад. И выхода по-прежнему не было. Тогда Тит Федотыч предпринял несколько дальних походов в надежде найти выход, но неудачно: через день-два в любом направлении он натыкался либо на высокую глухую стену, либо на совершенно непролазный лес. Попытки перелезть через стену тоже ни к чему не привели: стоило поставить у стены стул и встать на него, как стена подрастала на высоту стула.
Тит Федотыч почувствовал себя птичкой в золотой клетке и смирился. Но жизнь потеряла вкус. И жил он теперь без всякого удовольствия, машинально жил - ел, пил, спал…Он потерял всякую надежду на то, что что-то изменится. Он не думал о будущем и перестал вспоминать прошлое. И вот тут-то оно и случилось - то, чего он не ждал.
Тит Федотыч дремал в гамаке, привязанном к двум пальмам недалеко от глухой стены ограждающей его рай, когда раздался непривычный звук - как-будто тренькал довольно громко мелодичный звонок. Тит Федотыч встрепенулся, огляделся и увидел, как на стене прорисовываются и материализуются красивые большие ворота. Молнией мелькнуло у Тита Федотыча воспоминание, как человек в восточном халате - единственный, кого он встретил тут - нёсся к таким воротам, как стукнул по ним кулаком, как приоткрылась калитка и выпустила его из рая. Тит Федотыч ринулся к воротам, стал стучать в них кулаком, но ворота не открылись.Он стоял, тупо изучал узоры на створках ворот, выискивал следы калитки и напряженно думал - что же не так? И тут ворота распахнулись, в них показались два тигра и ошалевший лохматый парень в джинсах, босиком и с гитарой за плечом. Тут у Тита Федотыча мелькнула смутная мысль в голове. Он подхватил юношу под руку и повлек между пальмами к дворцу:
- Как я рад тебя видеть! Ты не дрейфь - здесь всё так прекрасно! Смотри, как всё цветёт! А какие персики вот на этом дереве - пальчики оближешь! Тут аккуратнее - не споткнись о порожек; есть хочешь? Тут отлично кормят! А может хочешь поплавать? Я покажу тебе отличный бассейн! Или лучше пойдем в бар - выпить с дороги!
Юноша непонимающе морщил лоб, что-то спрашивал, но Тит Федотыч его не понимал. Язык был какой-то вроде знакомый - то ли испанский, то ли итальянский, и Тит Федотыч пожалел, что не учил иностранных языков. Однако он всё равно заговаривал зубы парню и вёл его в бар. Увидев зеркальные полки и красивые бутылки, парень присвистнул. Тит Федотыч похлопал его по плечу и жестом предложил выбрать что захочет. Парень углубился в изучение этикеток, а Тит Федотыч тихо вышел и поспешил в воротам.
Только бы он не отвлекся, только бы не пошёл за мной, думал Тит Федотыч, ведь мне его не обогнать, и тогда он первым пройдет в калитку, и она захлопнется, а я опять останусь тут. Но, похоже, красивые бутылки оказались хорошим магнитом, и Тит Федотыч подбегая трусцой к воротам, оглянулся и понял, что погони нет.
Он с замиранием сердца стукнул кулаком в створку ворот, прямо перед ним слегка приоткрылась калитка, и Тит Федотыч едва протиснулся в неё. Калитка захлопнулась, а Тит Федотыч оказался в кромешной темноте. Прижавшись спиной к стене он замер - ни тигров, ни построек, ничего не было видно. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Тит Федотыч понял, что стоит он в своём дворе, прижавшись спиной к глухой стене бойлерной, в своём пальто и шляпе, с портфелем в руках.
Что-то холодное коснулось его щеки. Потом ещё и ещё… Крупные белые снежинки плавно оседали на землю. Их становилось всё больше. Вот уже плотная завеса снега окружила Тита Федотыча. И тут два чувства сшиблись в нём: радость, что он вернулся к себе и сожаление о потерянном рае.