1895-й год.
Солнце освещало роскошный сад, в котором уже распустились алые розы, дозрели клубника с малиной, и ветви яблонь склонились от тяжести плодов. Лето было в самом разгаре.
Молодая женщина тридцати лет сидела под ветками старого каштана, скрываясь вместе со своей дочерью от естественной летней жары, и читала девочке сказку. Маленькая девочка была абсолютной копией своей мамы. Её длинные белоснежные волосы лежали на её плечиках, а ярко-синие глазки глядели на маму с обожанием и восторгом. Катрина улыбнулась и легонько ущипнула Софью за нос.
— Я для кого читаю, юная леди? — шутливо спросила жена генерала у отвлёкшейся малышки, приметившая в траве стрекочущего кузнечика.
— Для меня, — весело ответила Софья. — Мам, а может, отдохнём? А давай попускаем мыльные пузыри! — радостно вскочила девочка и, шустро посмотрев на своё длинное розовое платье, которое немного испачкалось в траве, небрежно его отряхнула. — Я сейчас всё принесу и брата позову! Подожди здесь!
После сказанных слов девочка ринулась к главному входу здания поместья, её босые ножки скользили по влажной траве. Катрина проследила взглядом, чтобы дочка не упала. Затем она облокотилась на широкий ствол дерева и прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и счастьем, которые в такие моменты накрывали её с головой. Мыльные пузыри больше не были лекарством от тоски, они стали символом прекрасных перемен!
Где-то невдалеке послышалась шаги. Катерина снова открыла свои синие глаза и увидела, как к ней приближается её муж. Он только что вернулся с озера, его белая рубашка местами прилипла к влажной коже, сапоги он нёс в руках, шагая голыми ногами по траве. Он по-прежнему был необъяснимо красив, кудрявые волосы были зачёсаны назад, и серые глаза при свете солнца отливали золотом. Волков улыбнулся своей жене и ускорил шаги. Подкравшись к каштану и присев рядом с ней, он с нескрываемым вожделением притянул её к себе и поцеловал в губы с таким же наслаждением, как и десять лет назад.
— Здравствуй, — шёпотом поздоровался Дмитрий, улыбаясь своей фирменной улыбкой, которая до сих пор безотказно действовала на женщин. — Куда ты дела наших детей?
Катрина усмехнулась.
— Софья побежала за мыльной водой, а Виктор, как обычно, читает что-то в библиотеке.
— Идиллия, — с неутихающей улыбкой шептал он, продолжая нежно обнимать жену и краешками пальцев ласкать серединку её груди.
— Ты заметила, сколько сегодня распустилось чайных роз?
— Да. Наша дочь просто в восторге от них.
В этот момент из дома выбежали дети. Сын Виктор, будучи старшим, нёс в руках кувшин с густой мыльной водой, уверенный в том, что его сестра всё расплескает по дороге, а Софья весело шагала рядом с ним. Виктору было девять лет, и уже для своего возраста он был слишком ответственным, чтобы уже не играть в детские игры, в ту же войнушку с остальными ребятами, а вместо этого он предпочитал сидеть с отцом в его кабинете и читать. Дмитрий всегда говорил, что его сыну досталась его харизма, и уже лет через шесть от барышень у него не будет отбоя. Но вот вопрос: будет ли это хоть как-то волновать самого Виктора? Его родители с надеждой предполагали, что нет.
Софья подбежала к отцу и поцеловала его в щёку:
— Здравствуй, папочка!
Волков мило и приветливо улыбнулся и посадил дочь к себе на колени.
— Ну-ка скажи, как ты заставила своего братца выйти к нам на улицу?
— Он кое-что нашёл там в твоём кабинете и хотел спросить тебя об этом! — весело ответила главная хохотушка семьи Волковых.
Виктор поставил кувшин на землю и сел рядом с мамой. Его тёмные кудри обрамляли его детское личико с большими всё теми же похожими синими глазами.
— Пап, я нашёл это письмо в одной из твоих любимых книг. — Он протянул отцу конверт, достав его из верхнего кармашка своей рубашки. Текст на конверте уже почти весь выцвел, но всё равно можно было разглядеть маленькие аккуратные буквы, написанные Катериной. — Это же от тебя, мама? — Мальчик посмотрел на неё, задумчиво сморщив тонкие брови. — Я не стал читать его: подумал, что, может быть, это личное.
Глаза у Софьи с помощью её радостного возгласа загорелись синим огнём. Старшие Волковы захохотали переглянувшись.
— Почитайте! Пожалуйста! Это же так интересно! Это признание любви к папе? Да, мам? Да? Чего ты смеёшься? Ну, мам!.. Ну, пап!.. — нетерпеливо перебивали друг друга милые дети.
— Соня, у наших родителей ни капли серьёзности, — обиженно в итоге вздохнул Виктор, скрестив руки, когда понял, что старшие очень уж нерешительны. — Итак, вы нам расскажете или нет? — сдержанно по-взрослому поинтересовался сын.
Катрина, понимая, что дальше отмалчиваться нет никакого смысла, перестала отшучиваться и с любовью посмотрела на сына, которого в настоящий момент на самом деле от любопытства просто распирало, и Волкова прекрасно его понимала, потому что – да-да – когда-то она сама была точь-в-точь такой же.
— Так… Хорошо, — сказала она, достав из конверта знакомый листок. Ей показалось, что ещё совсем недавно(!) она сидела в кабинете Андрея Крымского, куда тайно от всех пробралась, и писала письмо тогда ещё штабс-капитану Волкову, а ещё и своим близким. А ведь прошло уже аж целых десять лет… — Я вам и почитаю, и расскажу. Слушайте.
Дмитрий взял за руку свою жену и улыбнулся, тоже с удобством приготовившись внимательно и с умилением её слушать…
***
Четвёртое письмо
1885-й год.
Волков спрыгнул с лошади на сухую траву и повёл своего жеребца в загон. Шёл он медленно, полностью погрузившись в свои мысли. Почти три недели прошло с пропажи Екатерины. Он постоянно вспоминал то утро, когда он должен был уезжать от Крымских: как он спустился вниз из своей комнаты и застал заплаканную Елизавету и растерянного Сергея, которые бегали по поместью и кричали её имя. Они обыскали тогда весь сад, обошли в округе все дома. Один случайный мужчина охотно поведал, что, когда он рано утром ходил выгуливать овец, то видел, как молодая особа в чёрном дорожном платье с небольшим чемоданом и зонтиком в руках торопливо шла в сторону главной дороги. Да, сомнений не оставалось: она сбежала.
Как только Сергей понял, что произошло, он сразу накинулся на Дмитрия, во всём обвиняя одного его. Он почему-то был уверен, что Волков и Екатерина находились в тайном сговоре, и что у них где-то назначена встреча. Волков жутко тогда разозлился, но не потому, что друг обвинял его в предательстве жены, а потому, что сказанные слова графа Росса были исключительной неправдой. Но в глубине его дум ему жадно хотелось, чтобы это было именно так! А Екатерина ничего ему не сказала. Даже не-на-мек-ну-ла ему о том, что она планирует сбежать. Она бросила его также, как и своего ненужного мужа.
Как бы Волков ни старался изображать безразличие к случившемуся, но играть достойно у него не получалось. Четыре года они были знакомы, и он – глупец! – упорно и настойчиво пытался игнорировать тот факт, что среди всех женщин, встречавшихся ему, она была действительно той единственной! – которая заставляла его чувствовать смятение души, поражала его своими выходками и лишь одной своей улыбкой была способна выбить из его головы все мысли. И что(?) он предпринял, чтобы быть с ней? Что-о-о?! Да ничего. Не помешал её свадьбе, не навещал ещё четыре года и при этом глупо старался строить жизнь без неё. Благо, она смогла разглядеть во всём этом его надменную фальшь. Теперь он знал и безнадёжно понимал, что не был достоин знать о её новой жизни, но всё равно мысль о том, что он больше никогда её не увидит, что она будет счастлива с кем-то другим, – заслуженно его убивала.
Волков похлопал по спине лошади и вышел из загона, закрыв за собой деревянные ворота. Он взглянул на свой дом и увидел, что к нему навстречу бежит служанка, размахивая письмом и крича его имя.
— Сэр! Господин Волков! Письмо!
Что-то щёлкнуло у него в голове, и он рванул к ней.
— От кого? — на бегу спросил он, заранее протягивая руку.
Девушка мельком взглянула на подпись, чтобы удостовериться в том, что она не ошиблась.
— От Катрины Волковой!
— Что?! — не поверив, вскрикнул он, хватая письмо. Он посмотрел на подпись и начал расплываться в недоверчивой улыбке. — Катрина Волкова??? …Волкова-а-а!!! — продолжительно рассмеялся Дмитрий. — Она взяла мою фами-и-илию!
Девушка радостно захлопала в ладоши. Они с хозяином были в очень хороших отношениях, и поэтому по большей части знала, что происходит в его жизни.
— Ладно, оставлю Вас наедине с долгожданной весточкой от неё. — Девушка похлопала Дмитрию по плечу и направилась обратно в дом.
Волков распечатал письмо.
«Невыносимый Дмитрий Волков.
Признайся, ты так сильно сейчас рад, что небось забыл о том, что ты самый несносный человек в мире. Ладно, опустим шуточки.
Это письмо отличается от всех остальных, которые я уже написала, и именно тем, что в нём есть надежда на будущее. Я хочу верить в то, что ты хочешь быть в моём будущем. Хочу верить, что четыре года назад ты целовал меня не ради забавы, что всё это время ты всё же думал, к`ак меня отвоевать и желал, желал быть со мной. Я редко ошибаюсь в людях, а точнее – почти никогда. И уверена, что и в тебе я не ошиблась.
Но ты же не думаешь, что всё будет настолько просто? Я не собираюсь ограничиться письмом, где я напишу свой новый адрес и имя. Потому что пришла твоя очередь сделать шаг навстречу мне, если ты, конечно, этого желаешь.
Итак, 16-го августа в четыре часа дня я временно уеду из страны со станции… Она находится в одном из городов, расположенных рядом с Санкт-Петербургом. Если успеешь, – будем вместе. А нет?.. Счастливо оставаться. Считай, что это – моя тебе месть за мою свадьбу.
С любовью – Катрина Волкова».
Дмитрий раз пять перечитал письмо, с каждым прочтением приходя в негодование всё больше и больше.
— Ч-чёрт! — выругался он. — Олег! — резко позвал он мужчину, который отвечал за лошадей, — снаряди моего коня в дорогу!
Сонный мужчина вышел из своей избы и непонимающе уставился на Волкова:
— Куда вы едете, сэр?
— Какая тебе разница?! Говорю тебе, снаряди моего коня! Живо! — приказал ещё раз Волков и бросился в дом за самым необходимым.
Чтобы добраться до места встречи, у него было меньше двух дней. “Ну и чертовка! Такое выдумать! Как же я люблю тебя за эти твои выходки!”
Дорога сильно вымотала Волкова, и поэтому, когда он прибыл на станцию, то, скорее, больше хотел придушить Екатерину, а не поцеловать её. Он быстро поднялся по ступенькам, оставляя за собой грязные следы от сапог, мужчины оглядывались на него, качая головой, а женщины, хихикая, перешёптывались. Дмитрий вышел на платформу, чтобы купить билет, тревожно поглядывая на часы, которые висели на кирпичной стене. У него оставалось меньше семи минут. Очередь за билетами составляла около пятнадцати человек; молодой человек тяжело вздохнул, подумав, что по-человечески ничего не получается, обошёл людей, косо глянул на охранника и, разбежавшись, перепрыгнул невысокий забор, тут же оказавшись на платформе.
Люди изумлённо ахнули, а охранник схватился за ружьё:
— Куда побежал?! Ишь какой! Вернись! — кричал он.
— Подождите минуту! — оглядываясь, невозмутимо и громко, просительно ответил Дмитрий.
Пока все люди на платформе удивлялись происходящему, одна девушка спокойно стояла у скамейки, зная, что причиной всей суматохи является она. У её ног были два чемодана с вещами и украшениями, сама она была одета в белое платье лёгкого покрова, с длинными полупрозрачными рукавами и поясом из жемчуга. Её белоснежные волосы волнами лежали на её плечах, словно шарф из белого шёлка, нос был усыпан еле заметными веснушками, синие глаза блестели от яркого солнца, а вишнёвые губы были растянуты в усмешке.
— Как добрались? — весело спросила она своим мелодичным голосом.
Все люди на платформе замерли, понимая, что сейчас, возможно, будет очень интригующее зрелище. Волков ликующе-радостно хохотнул, расправив руки в стороны.
— Я спал последний раз двое суток назад, я был вынужден пристрелить своего коня, потому что он не выдержал дороги без остановок, я весь грязный и до ужаса хочу есть; странно, что у меня только не начался нервный тик от мысли, что я могу не успеть к тебе, а ещё этот многоуважаемый мужчина хочет пристрелить меня из ружья, потому что, видишь ли, я не купил билет. — Дмитрий указал рукой на охранника. — Превосходно, одним словом.
Катрина бросила взгляд на охранника. Тот медленно опустил ружьё, и она кивнула ему, отблагодарив улыбкой.
— Но это того стоило? — спокойно спросила Екатерина, а улыбка по-прежнему играла на её лице.
Волков выдохнул и засмеялся:
— Да, конечно!
Он подошёл к ней, положил руки на её тонкую талию и притянул к себе.
— Катрина Волкова, Вы замуж за меня выйдете? — спросил он, глядя в её синие глаза и улыбаясь своей фирменной кривоватой улыбкой.
— Конечно, — ответила она.
Дмитрий наклонился к ней и поцеловал её в губы, наслаждаясь этим мгновением, которого он так долго-предолго ждал. Больше он никогда её не отпустит, никогда не бросит её в беде, он будет с ней всегда. И навсегда.
Екатерина наконец-то снова почувствовала, каково это целовать любимого человека. Их поцелуй не был нежен, как первый; они слишком давно желали этого, чтобы сдерживать свои чувства. Наконец-то они принадлежали друг другу!
Толпа на платформе от такого зрелища окончательно растаяла. Охранник даже достал носовой платок, чтобы промокнуть выглянувшие слёзы.
— По-моему, ты стал целоваться лучше, — отстранившись, заметила Екатерина. — Много практиковался?
Волков недовольно щёлкнул языком и шутливо ответил:
— Кто бы говорил?..
Через пять минут поезд прибыл на платформу, за это время Волков всё-таки успел купить билет, проданный ему по скидке растроганной женщиной, и они вместе вдвоём отправились в брачное путешествие…
***
…Дети сидели, широко раскрыв рты.
— Вот и сказочки конец, — заключила Катрина и улыбнулась, — да, дети, вот такая у нас необычная история. — Мама и папа сидели рядышком перед своими детьми, вместе держа в своих руках исторический конверт с заветным письмом.
Виктор задумчиво опустил руку в мыльную воду, соединив большой и указательный пальчики.
— Так ты была замужем за другим мужчиной? — Мальчик достал свою ручку, подул в неё, и сразу же два мыльных пузыря устремились в воздух.
— А я думала, что ты с папой, как только увидели друг друга, влюбились и сразу поженились… — Софья ручками коснулась своих щёк и потрясла головой. — А у вас было так всё сложно.
Волков засмеялся и растрепал светлые волосы своей дочери.
— Всё почти так и было.
— Мы сразу влюбились друг в друга, — подтвердила Катерина, улыбнувшись мужу.
— Да, но тебе пришлось убежать от первого мужа, чтобы быть с папой. — Сын покачал головой. — Неужели так бывает?
— Это всё мелочи! — Теперь и пузыри Катрины легко взлетели к веткам каштана. —
Зато сейчас мы с вашим папой счастливы, потому что мы любим друг друга, а это значит, что мы всё сделали правильно. Подрастёте – поймёте. — Волкова поднялась с земли, поправив своё лёгкое платье. — А сейчас пора ужинать! Так что, подъём! Пригрелись здесь на солнышке!
Волков поднялся следом и обнял свою жену за плечи.
— Ни разу я не пожалел о том, как у нас с тобой всё сложилось, — прошептал он на ухо Катерине, касаясь губами её кожи, — люблю тебя безумно.
Она улыбнулась и поцеловала его в щёку:
— Я тебя тоже люблю. Очень.
Дети тем временем лениво поднялись с травы и живо потянулись к маме и папе.
— Я не совсем уверена, что правильно поняла смысл одного выражения, которое я как-то услышала от брата. Но мне кажется, что вы начали жизнь «с чистого листа»,
— задумчиво произнесла Софья и улыбнулась своим родителям ангельской улыбкой.
— Верно подмечено. — Волков поднял её на руки и посадил себе на шею. — Ты наша умница.
Виктор довольно улыбнулся: он был горд тем, что сестра чему-то у него научилась, и взял маму за руку.
— Пойдёмте? — ласково спросила Кэтрин.
— Пойдёмте! — дружно ответила вся семья.
Ч. Н. Д.
Редактор: Аллан Гурченко
http://proza.ru/avtor/gur4enko