Времени на раздумья у Глеба не осталось – Лера уезжала через два дня. В отчаянии, она собиралась в путь одна, чтобы искать жильё на съём в столице. Глеб не мог этого допустить, ведь ему не позволяла совесть.
Всё-таки, с Глорией его близко связала жизнь. Она от него утратила девственность, да и забеременела, плюс ко всему. Так что он теперь должен был вести себя, как мужчина, – благородно и без боязни.
А наступила пятница – день хреноватый. Чиновники вокруг уже зевали и сворачивали свои дела, готовясь к выходным. Глеб ворвался в их круг, как метеор, потребовав своего увольнения сегодня же.
Его долго никто не хотел слушать и принимать. Выяснилось, что никого из главных нет на месте – все в разъезде. Те, кто остались, нацепили маски от короновируса и выглядели, как привидения.
– Да я на вас напишу жалобу! Срочно найдите какого-нибудь уполномоченного человека! – заявил Глеб в городской мэрии, ведь знал, что здесь гнездятся все руководящие чины.
В итоге к Глебу выбежал, по лестнице со второго этажа, какой-то мелкий клерк в очках и объяснил, заикаясь, что дежурная сегодня – свиноматка журналистики Смерданович – её можно застать в типографии, где как раз верстается свежий номер газеты, именуемой в простонародье " брехаловкой".
– О, вот так будет встреча! – мысленно предположил Глеб, направляясь по указанному адресу.
Свиноматку он застал в рабочем кабинете. Лоснящаяся туша весом около ста кило сверкала голубыми глазами и фальшивой улыбкой. О таких женщинах лучше бы сказать, что это терминатор или могучий борец. Она была физически сильнее Глеба раза в три, если не больше.
За прошедшие пять лет Смерданович мало изменилась. Волосы красила непременно в тёмный цвет и делала короткую стрижку. На толстую шею она повязывала ободок из ткани в сочетании к костюму. Это была французская о-ля-ля мода, скрашивающая чрезмерную упитанность.
Входя в кабинет неслышно, как призрак, Глеб задумался, а чем ему запомнилась Свиноматка? Своей подлостью, в первую очередь, ведь она предала его после двух лет дружбы, когда он был уверен, что она защитит его (в прошлом, это неоднократно было). Но Смерданович нанесла удар в спину – как сволочь, таившаяся долгое время.
А сегодня настал его черёд для мести. И за ужасные неудобства, которое она принесла ему в жизнь, Свиноматку однозначно полагалось убить – так же как и её соратника кныра идеологии Брехалеева, с которым журналистка была во взаимосвязи.
* * *
Прежде чем с нею говорить, Глеб запер за собой дверь на защёлку. Свиноматку охраняли два работающих пенсионера – водитель и уборщица, которых по случайности не оказалось рядом. Глебу удалось прошмыгнуть в кабинет незаметным.
– Ну что, ехидная морда, вот мы и встретились! Помнишь, как ты меня опозорила перед кныром идеологии Брехалеевым? Как вы там лизали друг другу задницы, осыпаясь комплиментами, а меня выставили на позорище? Пришло время мести – миссия Убивать! – сказал Глеб свирепо, как киллер.
И чиновница его узнала, конечно. Ведь они бывали вместе на мероприятиях и даже однажды ели хлеб с одной руки. Но ей предательство было дороже. Убрав с пути Глеба, как второстепенную сошку, Смерданович близко подружилась с Брехалеевым – первым лицом в идеологии и таким же, как она, подлецом и сволочью.
Увидев его и узнав, Смерданович побледнела и стала сползать на линолеум кабинета, слабея до ужасной стадии. У неё сразу же начался астматический кашель, а на отёкшем лице появилась жалостное выражение.
– Так ты, бл@дь, свинья этакая, оставила на работе алконавта Юрия, у которого был приступ эпилепсии и его после запоя откачивали в реанимации? Ты сохранила в штате обрюзгшего и испитого шахматиста Лобача, которого ублажала до самой пенсии? Ты взяла к себе в шестёрки писклявую дробязь Каштанову и думаешь, что на тебя нет управы?!.. А ко мне, сволочь этакая, приезжему и беззащитному, ты придралась?! – Глеб был страшным, когда это говорил, и сам это чувствовал. Честно говоря, ему хотелось эту тварь растерзать, но он сдерживал себя в порывах мести.
– Ты скоро умрёшь, подлая предательница, страшной и мучительной смертью. Это позже, пока что мне не до этого. Но я найду тебя и растерзаю в Аду вместе с твоим другом – кныром идеологии!
Свиноматка взмолилась и упала перед ним на колени. Жалостные слёзы потекли по её упитанному лицу, смывая слой косметики.
– Пожалуйста, не убивайте! – взмолилась она и предложила: – Хотите, я дам вам много денег? Или приму на работу прямо сегодня же?
– На хрен ты нужна, мразь этакая, и твои подхалимы вместе с тобой! Я хочу совсем другого – сегодня же быть уволенным с библиотеки и получить документы с остатком зарплаты.
Высказав всё это, потому что наболело на душе, Глеб вскоре ушёл в неприязни. Хотелось ещё и другим слащавым мордам в этой брехливой газете высказать свои искренние слова, но только Глория была ему дороже. И пока что нужно было сфокусировать внимание на ней.
* * *
Стих о предательстве неизменно имел неплохой рейтинг в творчестве блогера Ксении. Поэзия завораживала магнетизмом жизненной правды. Ведь с недругами всем людям приходилось иметь дело.
Именно из-за этой поэзии свиноматка Смерданович металась по ночам на своей роскошной чиновницкой кровати, со стонами и скрежетом зубов во тьме, пугая своего мужа-тракториста. Она привыкла брехать в газете о повсеместном счастье людей, а тут бесы брали неё за шиворот и требовали ответить за поступки, которые прежде были совершены.
– Этот стих о тебе, подлая тварь! – сказал Глеб чиновнице на прощание, уходя, и бросил ей на стол лист бумаги, исписанный своим почерком.
ПРЕДАТЕЛЬ – ТВОЁ ИМЯ
Предатель – твоё имя,
Которое сознательно,
В бою, было избрано –
И за подлость этакую,
Убирайся в Ад к демонам,
Умирать ведь самое время.
Не спасут тебя небеса –
Убедишься в этом сама.
Не оправдают бесы
ТАКУЮ СВОЛОЧЬ,
Ведь мир и без того
Тварями переполнен –
С душами, как уголь,
Иссохшими и чёрными…
Бывший друг, тем более,
Я тебя не прощу никогда!
Октябрь, ноябрь 2021 **редактирование: 7 апреля 2022
(глава из повести)
*стих из моего сборника "Осторожно: Эпатажно!"
*компиляция автора к фото модели Ксении Михалёвой
Послесловие. Эта глава вовсе не эротическая. Это, скорее, сатира или памфлет, но текст колоритный и у меня к нему нет претензий. Я считаю, что проза иногда должна быть шокирующей, ведь без этого будет неинтересно.