Итак, мы все-таки купили его… Зачем? Бес попутал. Как говорится, нашло временное помрачение ума. Хотя до переезда благополучно прожили несколько лет в Германии и никакой недвижимости, слава богу, не приобрели. Да и никакой особой необходимости в покупке дома или квартиры мы не испытывали, поскольку по работе приходилось очень часто переезжать. Ни на одном месте дольше трех лет мы не задерживались и корни нигде так и не пустили. В общем, надоело! В Голландию мы приехали с твердым намерением начать стабильную жизнь.
Прибыв на место, мы с удивлением обнаружили, что здесь практически отсутствует рынок съемного жилья. Он, конечно, есть, но найти подходящее жилье очень трудно. Поэтому почти все, кто приезжает сюда работать по контракту даже на пять лет, старается это самое жилье приобрести. А потом продать, часто — с выгодой. Золотые были времена! Они закончились с нашим появлением в этой замечательной стране, и я надеюсь, мы не имеем к этому никакого отношения.
Дом на первое время мы нашли с большим трудом, и это было нечто. Узкий, на трех этажах, соединенных крутой лестницей-носоломкой. Бабушки и дедушки с них падают пачками. Это мне знакомый хирург из местной травмы рассказывал. И пианино наверх по таким не затащишь. Пришлось его поменять на дигитальный инструмент, а то думай с каждым переездом: затащим его в квартиру или нет?
Дом этот построили лет шестьдесят назад и сохранили во всей своей первозданности, включая сантехнику. Ее, впрочем, было немного. Ванна отсутствовала вовсе, был один только душ. За грязной занавесочкой торчал он жалкой рогулечкой и плевался во все стороны, кроме нужной.
Стены были покрыты черным слоем плесени. Что-то мне это напоминало… Вспомнила! Давным-давно, еще на заре моей студенческой юности, я сбежала после второго курса в деревню, зайдя в тупик в своих запутанных отношениях с одним молодым человеком. Там я работала в местной газете и жила в общежитии торфяного техникума. Так вот в том торфяном общежитии был в точности такой же душ!
Рыжий туалет находился на первом этаже. Он гремел Ниагарским водопадом, когда спускали воду. Если кому-нибудь, не дай бог, приспичивало ночью пойти по нужде, то просыпалась вся семья и, думаю, даже старушка, живущая слева! Соседей справа не было, дом заканчивался нами.
К дому прилагался микроскопический садик. Забор, отделявший его от дороги, давно лежал на кустах разросшейся ежевики, и ставить его обратно никто не собирался. Чтобы подобраться к нему, ежевику следовало сначала вырубить, а без письменного разрешения хозяев делать это нельзя. Это чтобы вы не подумали, что мы лентяи.
Теперь о внутреннем убранстве. Спальня… Она была темно-синего цвета! Когда-то, очевидно, предназначалась для гостей. Об этом говорило наличие прямо в комнате белой раковины с льющейся из крана одной только холодной водой. А зачем гостям горячей водой в хозяйской ванной плескаться? Зубки можно и холодной почистить, а все остальное мыть — нечего! Глядишь, гости побыстрее домой уберутся. Голландцы, они не очень гостеприимны. Стоила эта роскошь непомерных денег, и, поверьте, это был далеко не худший вариант. По крайней мере, в детской комнате было окно! Во многих голландских квартирах дети спят в каморке без окон, как Гарри Поттер у нелюбимых родственников.
Был и плюс в виде большого старинного парка поблизости. Там росли старые корявые деревья вокруг заросших ряской прудиков. Машка, наш мопс, не раз туда падала. Молодая была и глупая. Думала, что раз воды не видно, то ее нет, и можно гнаться за утками. На седьмой попытке до нее дошло, что утку можно достать только вплавь, а плавать мопсы не любят, да и не сказать, что умеют.
Наличие парка успешно компенсировала большая детская площадка, служившая прокладочкой между домом и парком. Во время переменок там резвились школьники из ближайшей начальной школы, а когда уроки заканчивались, резвились те же школьники, только в рамках группы продленного дня. От их криков дрожали стены, и приходилось повышать голос, чтобы услышать домочадцев или зашедшего на чаек гостя.
Вот район был хороший. Подавляющее население — голландцы, по улицам не ходили наркодилеры, а в соседнем доме не жили многодетные выходцы из Северной Африки. Но их на севере Голландии вообще мало. Нечего им здесь делать потому что. Как сказал один пациент моего мужа, они чувствуют себя здесь плохо, вдали от родного народа и культуры. И что он, пациент этот, хочет поближе к своему народу перебраться. А на вопрос мужа, куда же это — поближе, он спокойно ответил: «В Лейден или Амстердам». Мы бы и сами туда с удовольствием перебрались, но начинать карьеру лучше в глубинке, здесь легче идет процесс интеграции. Хотя на нее мне было глубоко плевать. Все свои силы я потратила на внедрение в Германию, и повторения этого мучительного процесса не хотела.
Честно, в «голландку» я сначала поиграла. Начала с того, что сменила машину на велосипед. Сделала я это по настоятельной рекомендации одной моей голландской знакомой. Она не советовала тащить за собой в новую жизнь машину и говорила, что в стране, где на шестнадцать миллионов жителей приходится восемнадцать миллионов велосипедов, она не нужна вовсе! И я ей поверила.
Мой роман с велосипедом закончился в первые же полчаса, пока я добиралась под проливным дождем на этом гребаном велосипеде до центра города! Ехала я туда, чтобы купить специальную велоодежду на случай этого самого дождя. Одежду купила, к велосипеду больше не подходила, а широкие прорезиненные штаны и плащ типа плащ-палатки еще долго валялись у нас в кладовке. Лет через пять я их подарила соседке, она была очень рада.
Так же, как велосипед, мне совершенно не понадобился в Голландии голландский язык. Нет, на курсы я отходила и язык выучила. Но через полгода забыла его напрочь! Представляете, совершенно невозможно практиковаться! Голландцы, как акцент услышат, сразу на английский или немецкий переходят. До сих пор без языка как-то обхожусь, и не я одна такая.
Вообще, чем мне эта страна нравится, так это полным пофигизмом в отношении того, как ты живешь, что ты делаешь и на каком языке говоришь. До тех пор, конечно, пока ты финансово независим или не попросишь чего-нибудь: паспорт королевства Нидерланды, например. Но это — мой личный опыт, с другим он может и не совпадать.
Возвращаюсь к нашему дому. Жить в нем можно было только шесть месяцев! Потом контракт на аренду ежемесячно продлевался, и так, пока дом кто-нибудь не купит. Это как-то напрягало. В общем, мы с мужем подумали, и стали искать Идеальный Дом, в котором будем жить долго и счастливо.
* * *
Сама не знаю, почему, но долгое время, живя в Германии, мы думали, что Голландия — одна из самых культурных и продвинутых стран Европы. Этакая королева Бенилюкса плюс Германии. В этом нас убедили знакомые голландцы, которым их любовь к родной стране не мешала комфортно существовать бок о бок с немцами, которых они, прямо сказать, не любили. В общем, мы искренне считали, что делаем культурный прорыв, переезжая сюда. Но очень быстро поняли, что современные голландцы слишком далеко ушли в процессе эволюции от тех трудяг, которыми были когда-то. И на вопрос местных жителей о том, почему мы предпочитаем жить у них, а не у немцев, вежливо, но цинично отвечаем, как кот Матроскин: потому что здесь платят больше, а работать надо меньше. Вот и все, что нас держит в их замечательной стране. Во многом сформировать такое отношение нам помогла покупка дома. Медвежья услуга, скажу я вам!
Пожалуй, сейчас самый подходящий момент рассказать, что такое голландский жилищный стандарт. Зависит он во многом от места, где вы собираетесь жить. Несмотря на свои маленькие размеры, Голландия весьма неоднородна в своих традициях. Там, где исторически жили католики, все гораздо красивее, уютнее и дороже. «Богато» обставлять свой дом — вообще не грех, дома там как-то наряднее. К району проживания католиков относится южные провинции, примыкающие к Маастрихту.
Мы приземлились на севере, где основной религией был кальвинизм. Все красивое здесь было пережитком католического прошлого, а сама роскошь — греховна. Во Фрисланде и на севере даже праздники и дни рождения раньше не отмечались! Кстати, традиции кальвинизма проявляются и в одежде, она, скажем так, совсем не яркая. И если вы возразите мне, сказав, «а вот в Амстердаме мы видели…», то я отвечу, что Амстердам — это не Голландия. Там иностранцев живет больше, чем голландцев. А пестрая радостная толпа в центре города вообще на девяносто пять процентов состоит из туристов.
Первое, что бросается в глаза по приезду в Голландию — это огромные окна, очень часто без занавесок. Все пространство нижнего этажа открыто для всеобщего обозрения. Дома выглядят, как большие аквариумы, каждый может заглянуть в окно и приобщиться к жизни среднего голландца. Эта традиция тоже уходит корнями в религию: людям скрывать нечего, богу должно быть видно все. Наверное, отсюда эта всеобщая убежденность в красоте и уюте голландских домов. Со стороны холодных улиц так уютно смотрится камин, старые кресла вокруг овального стола, всякие финтифлюшки на подоконниках…
Что касается последнего, то здесь тоже есть моментик. Общалась я как-то с одной знакомой, которая была замужем за голландцем. Они с мужем работали в другом городе, не в том, где был их дом. В доме оставалась дочь, которая попросила разрешения приютить временно ее голландскую подругу, пока та ищет квартиру. Моя знакомая разрешила. И как-то приезжает она домой и сразу определяет, что уборку в доме делала эта подружка. Как, спросите вы? А просто. Все фигурки на окнах были повернуты лицом к улице, задом к дому. То есть все, что находится в доме, сделано не для хозяев, а чтобы прохожим видно было.
В доме всегда убрано, редко увидишь бардак на столе или неубранную одежду на кресле. Тот, кто никогда не был внутри такого дома, подумает, что такая же обстановка царит везде. Внизу на первом этаже все классно, а до того, что дальше в доме творится, голландцам вообще до лампочки. Скромненько, дешево, ничего лишнего. В гостиной на потолке — старинная бронзовая люстра с хрустальными подвесками, а в спальне — лампочка с бумажным абажуром за пять евро из Икеи. Ванны — маленькие, как саркофаг небогатого фараона, если вообще есть ванна. Примитивный душ, как в дешевом кемпинге.
Конечно, не все квартиры такие убогие, но все, что старше восьми, десяти лет, — страх божий. В лучшем случае прилично, но очень скромно. Знаю, что сейчас все дружно начнут возражать и возмущаться. Еще раз говорю, описываю только, что видела. Стыдно сказать, в одном доме, который нам показывал маклер, стоимостью почти полмиллиона на ковровом покрытии в спальне были протерты дыры в том месте, куда приземляются ноги, когда встаешь с кровати. И ковер никто не сменил перед продажей! Им это просто неважно. Или у соседей пока не лучше.
Кстати, про соседей — это очень важно. А мы-то этого не знали! Мы-то предположить не могли, что наше появление на улице спровоцирует целую революцию! Забегая вперед, скажу, что после покупки нами кухни соседи справа и слева заменили свои в течении месяца, а на нашу джакузи посмотреть ходило пол-улицы. А соседка слева не выдержала конкуренции и заменила унитаз. Они были страшно удивлены нашей ремонтной активностью и после того, как мы с ними сошлись поближе, спросили-таки, зачем мы все это сделали? Ведь это все равно никто не видит!
А эта милая привычка продавать дом по отдельности! В смысле, отдельно пол, отдельно дом, отдельно еще что-нибудь. Не нравится тебе дырявый коврик — не бери! Продавец его сдерет и с собой заберет, если продать не получится. Выбросить — уже самый крайний, почти невероятный случай.
В общем, мы поняли, что голландцы оказались совершенно не такими, как мы себе представляли, и разве их в том вина? Просто мы судили об их стране по той картине, которую они позволяли нам увидеть, а она — очень привлекательная! Как это ни дико звучит, немцы оказались нам гораздо ближе и по духу, и по культуре, и по бытовым стандартам. И с этим надо было как-то жить.
То, что идеала нам не найти, мы поняли довольно рано, хватило трех недель поиска. Марку, нашему маклеру, мы дали четкие инструкции о том, что нам нужно: в каком районе хотим жить, размер дома, количество спальных комнат, год постройки... Чтобы не требовал большого ремонта и замены кухни и сантехники. Два туалета — само собой, это стандарт. И чтобы школ никаких рядом не было! И желательно, чтобы были две ванные комнаты. А то муж с мальчиками уходят из дома одновременно, и плещутся утром в душе они самозабвенно. Пусть плещутся в разных помещениях, а то будут нервничать и постоянно опаздывать на работу и в школу. Последнее условие про душ и стало камнем преткновения. Были наши требования, очевидно, непомерно высоки! Вполне возможно. Но в свое оправдание скажу, что вкус наш был испорчен жизнью в Германии, а там квартирки — будьте нате!
Марк сказал, что, то, что нам нужно, стоит миллион или больше. А в домах средней ценовой категории, скажем, до полумиллиона, такая комплектация не предусмотрена. Но он, Марк, все же постарается и стал показывать все подряд.
Первый визит закончился, не заходя в дом. Дом был на две семьи, вплотную к общей стене примыкал большой комнатный орган. Даже если соседи не играют на нем ежедневно, и стоит там орган в качестве декора, жить с такими людьми рядом нам бы не хотелось. Было почему-то подозрение, что они больны на полную голову.
Второе жилье находилось на второй линии от железной дороги. Марк сказал, что дорога — это ерунда. Что через месяц, другой я к поездам привыкну. А ну как он ошибается? А ну как не привыкну? Еще меня очень удивило, что в огромном домине был всего один душ в очень маленькой и тесной кабинке, а ванны не было вообще.
Гостиная была просторная, но какая-то темная, весь второй этаж поделен на три небольшие спальни и изостудию. Посреди нее демонстративно стоял мольберт с давно засохшими красками. Пока мы с мужем чисто гипотетически прикидывали, как можно перестроить студию, чтобы оборудовать там комнату для гостей и второй душ, Марк огорошил нас вопросом: «Пол брать будете?» Кроме пола в список предметов, подлежащих отдельной продаже, входили жалюзи, почтовый ящик, садовые лампы, дверные ручки и, держите меня семеро, кронштейны для флагов на фасаде дома. Как сейчас помню, по тридцать пять евро за штуку. Из национальных флагов у нас был только Андреевский, зато с корабля, настоящий. Бывший муж двоюродной сестры подарил. Представляете себе этот флаг в Голландии?
Третий вариант убил нас наповал. В доме жили два мужика, бросающие курить. Как символ отвыкания от пагубной привычки, каждый недокуренный бычок они замуровывали в картину под стекло. Таких картин только на первом этаже я насчитала восемь. И представила себе: затягивается бедолага, вспоминает, что бросил, чертыхается и под стеклышко сигаретку, как бабочку, прикалывает. И очередная нетленка готова! Но это мелочи, как и прокуренные стены из голого кирпича. В доме не было второго туалета, душ был очень тесный и находился под скошенным потолком. В полный рост не выпрямишься. Зато рядом стояло роскошное биде! И что нас сюда тащить было? Короче, было понятно, что дом искать нам придется самим. А потом уже и Марка подключать.
К этому моменту мы уже слегка снизили планку притязаний, например, расширили радиус поиска. И, наконец, свершилось! Нашли! Достаточно среднего размера, средней комплектации, но в чудном месте с видом на озеро! В пяти минутах ходьбы от пляжа, рядом с выездом на автобан, в десяти минутах езды до центра и столько же времени ехать до школы. И, самое главное, дом был с двумя ванными комнатами! А по-другому и быть не могло, поскольку архитектор был немцем. Вот уж не предполагала, что так полюблю Германию, стоит мне только из нее уехать!
* * *
Окна нашей спальни выходили на озеро. Поначалу я часто наблюдала, как маленькие лодочки медленно дрейфуют туда-сюда, белея одинокими парусами... Извините, не удержалась. К виду лодок и воды я скоро привыкла, а к тому, что над машиной часто летают аисты, — нет. И чайки орали так громко, что спать долго было просто невозможно. Я вздыхала, вылезала из-под одеяла, выпускала собаку в сад, пила кофе и шла отмывать машину от аистов. И так почти каждый день.
Озеро было совершенно неромантичного происхождения: когда-то на этом месте был карьер. На берегу росла ежевика, на противоположной стороне стояла мельница. Еще там было два острова. На одном было два летних домика, по выходным к маленькому деревянному причалу приставали катера и привозили дачников. Другой был необитаемый, там устраивали пикники.
Озеро делила на две части длинная бетонная дамба. Одна часть, которая и была видна из наших окон, была отдана лодкам, яхтам, рыбакам и птицам, а другая отведена под пляж. Там такое можно увидеть! Или мы не в Голландии? Ладно, расскажу коротенько. Вся пляжная территория четко поделена на сегменты «по интересам». На переднем плане — обычный песчаный пляж, а подальше, там, где кустиков побольше, — нудистский. Территорию нудистов пересекала обычная пешеходная дорожка, где мы гуляли с собакой.
Нудисты были ненавязчивые, даже скромные, за исключением двух придурков. Они прятались за дерево у самой тропы, а когда кто-то проходил мимо, выглядывали застенчиво и тихо говорили: «У». Пугали значит. Я поначалу и правда пугалась, а потом привыкла и перестала обращать на них внимание. Машка, собака моя, — тоже.
Вечером зона нудистов становилась еще более свободной и отходила во владение любителям однополой любви. Официально! Это я называю голландскими понтами и даже дискриминацией. Какая разница, кто кого любит, и какое это имеет отношение к солнечным ваннам и купанию? К тому же любые проявления сексуального характера в общественных местах в Голландии запрещены, так какой смысл?
Зимой озеро иногда замерзало. Нам повезло, что в год, когда мы приехали в Голландию, было очень холодно. Озеро покрылось толстым льдом, и по нему можно было кататься на коньках. Столько народу приезжало! Чуть ли не половина города! Кататься можно было не везде, а только на проверенных участках. Все дело в том, что здесь есть месторождение газа, и в некоторых местах он выходит на поверхность. Лед там не замерзает. Помню, Мишка, наш старший сын, наткнулся на такое. Хорошо, что весь под лед не ушел, а только ногой по пах провалился. Все равно радости мало, хорошо, хоть до дома идти недалеко. Но голландцы-то этого не знали! Хоть бы кто подошел и спросил, не нужна ли мальчику помощь! Увидели, что сам выбрался, и дальше заскользили. Вот если бы он с велосипеда сверзнулся, тогда другое дело, все бы на помощь кинулись. Все равно было хорошо, особенно летом.
Небольшой минус лишь в том, что добираться до школы нужно было двумя автобусами. И долго, почти час. Сначала пройти пешком с полкилометра, потом на одном автобусе доехать до вокзала в центр, а оттуда, на другом автобусе — в деревню Харен, где находилась наша школа. А на машине всего семь минут. Пришлось купить вторую, потому что от своей мы избавились перед переездом в Голландию.
Харен — это местная Рублевка. Здесь живут самые богатые люди провинции, в основном, преклонного возраста. Как раз в то время, когда там учились наши дети, про это скучное местечко узнал весь мир! Какая-то девочка написала в фейсбуке о вечеринке в честь дня ее рождения. И пригласила на нее всех, думая, что придут только друзья. Тысячи откликнулись! Со всей Голландии и даже с ее окрестностей. Девочка объявление убрала и сама от греха подальше слиняла, но процесс был уже запущен. Что там творилось! Машины жгли, витрины били, а еще говорят, что голландцы — мирная нация. Моему приятелю тележурналисту там голову случайно пробили. Но фильм он все-таки снял и даже какой-то приз на фестивале документальных фильмов взял.
Ладно, отвлеклась я что-то. Понятно, что всей суммы, чтобы купить дом, у нас не было, надо было брать кредит. Найти банк, который бы его выдал, было непросто, потому что кредитной истории в этой стране у нас не было, как и долговременного рабочего договора. Понимаю сейчас, что это было неправильно, но для поиска банка мы тоже взяли маклера. Но жили мы в Голландии всего полгода, языка толком не знали, так что все равно мы обязательно вляпались. И время для покупки было очень неподходящее – на пике цен и процентов. А кто знал, что это был пик, и цены скоро покатятся вниз?
Все люди, с кем мы имели дело, были предупредительны, милы и любезны. Это всегда так, пока ты не поставишь последнюю подпись на последнем документе. Наш финансовый советник даже бесплатные уроки бальных танцев мне предлагал, он был в прошлом чемпионом то ли мира, то ли Европы. Предложение я отклонила, предпочла лекцию по кредитованию.
Он рассказал, что ипотека в Голландии бывает трех видов: ты гасишь только проценты, а стоимость дома не выплачиваешь вовсе; гасишь проценты и выплачиваешь маленькую частичку стоимости дома; и самый редкий случай — гасишь проценты и полностью выкупаешь дом.
Большинство «домовладельцев» в Голландии платит только проценты, это получается гораздо выгоднее, чем аренда квартиры или дома. Цены на жилье стабильно растут, то есть, росли, так что они ничего не теряли и через несколько лет продавали дом с выгодой. Кстати, в среднем, голландцы покупают дом или квартиру пять раз за жизнь. Сначала маленькая квартирка или студия, потом, когда женятся и детей рожают, домик побольше… Дальше возможны варианты: другое жилье в случае развода, например. А что, в Голландии процент разводов весьма высок, так что я без иронии. Я думаю, как раз тем, что люди не рассматривают свое жилье в качестве постоянного, и объясняется то, что голландские квартиры такие неуютные. Зачем тратиться на хороший ремонт, и так сойдет.
Теперь о нашем случае. Первый вид кредита показался нам нелогичным. Как это — платить за дом и не выкупить его? Третий вариант — чисто гипотетический, его мало, кто выбирает, так как он слишком дорогой. И мы остановились на втором. И как-то хитросоветники все посчитали, что через тридцать лет мы все равно останемся должны банку почти двести тысяч евро. На тот момент это было нормально, все попали. Да, мы лопухи, но это еще не конец жизни. Мы вселились, пустили наконец-то пресловутые корни и ремонт сделали. Поменяли кухню, сантехнику, пол, повесили электрические жалюзи, установили кондиционер, выкорчевали колючие насаждения в палисаднике... В общем, стал не дом, а картинка, живи да радуйся!
А к чему это я это все рассказываю… Я спросить вас хочу… Дом в Голландии с видом на озеро никому не нужен? Продам с любовью!