Сначала я перестала танцевать по утрам. Потом беззаботно смеяться вечернему солнцу. Перестала пить свой любимый чай с молоком.
Красить волосы в розовый.
По крупицам стали откалываться части мозаики, составляющий единое целое.
Так кто же я?
Перестала играть в мафию. Ходить в зал на Ботаническом саду с большими панорамными окнами. Перестала гулять на набережной, устраивать спонтанные пикники в Саржином яру, пить кофе в Бурбоне с лучшим другом и заказывать свою любимую пиццу в Буфете.
Кто я?
Я перестала следить в приложении Мультиплекс за новинками и добавлять их в избранное чтобы потом пойти в Никольский. Не важно, сама, с кем-то, с бирмиксом, попкорном, или опоздав на 5 минут и пропустив трейлеры и не купив ничего. Но зато эта атмосфера, предвкушение мини-отпуска, удобное кресло, которое тебя поглощает на ближайшие два часа и полумрак кинотеатра.
Кто же я?
К бабушке ходить перестала. Спускаться через парк за Госпромом который, к Буфету как идти, а оттуда через перекрёсток с киоском и детской площадкой с качелями, на которых сама каталась иногда под песни Максим Знаешь ли ты, и дальше, вниз, к Классу, купить обязательно ей и себе фруктов и рыбы. Она же её так любит.
Ты ещё узнаешь себя?
Обязательный латте в буфете, когда накрапывает дождь, обязательные строки новых эссе на жёлтой лавочке в аллее, которая перевалочный пункт словно. К мосту светящемуся, к Ермилов центру, или к зоопарку. Это уж как больше нравится.
Пытаюсь разглядеть в отражении зеркала того, кто так же пристально всматривается с той стороны.
Мои любимые места, как идёшь по Культуры за Спаром и Тратторией в Посад или к Сумскому рынку. Как идёшь в парк Горького, идёшь в парк Молодёжи, на Пушкинскую, Бекетова, на 7 склад, на стогах соломы посидеть, в Белый налив идёшь, окунуться в неон и выпить бокал яблочного прозрачного. А потом в Трактир, где все истории начинаются, а потом, уже по протоптанной к себе домой. В Мундштук ещё можно, но это если поздно уже, а домой не хочется.
Ты помнишь? Помнишь все это?
Когда солнце ещё холодное, или после зимы редкое, ты идёшь за круассанами в Французскую булочную, самые вкусные они там потому что, берёшь горячий шоколад и едешь в Лесопарк. И так захлестывает тебя величие это, листья дубов влажные блестящие на лавочке и на серой плитке, где ты видишь свое отражение и небо.
Редкие прохожие, родина-мать, которая ждёт своего сына с войны, и шум машин уборщиков, которые снег к краям отодвигают, пока ты тут круассаны свои ешь.
А помнишь, как коварная ночь не давала покоя, пока не выпустишь ты все, что за день, неделю, месяц накопилось, и ты пишешь, пишешь прилежно, потому что нравится тебе этот процесс, когда буквы на бумагу ложатся, рождая что-то новое, неизвестное даже тебе самой до сих пор. Образы, оттенки, грани, чувства, моменты.
Перестала пользоваться привычными духами, хотя вон они стоят на полке, носить любимый домашний свитер с леггинсами, пить чай на кухне с соседом, к которому привыкла, как к родному, ходить на стендапы, разглядывая в полумраке зала симпатичных мальчиков, втайне мечтая о них.
Забыла, как сидеть на подоконнике с папиной кружкой чая (не остывает потому что), папиной электронной книгой и телефоном где-то рядом. Отрывать взгляд от книги и задумчиво смотреть в окно на покачивающиеся на ветру ветки деревьев.
Давно канул в лету тот особый звук виниловых пластинок, с этим поскрипыванием на шероховатостях, песни Smokie и аккорды Pink Floyd.
Не покупала бабушке травы на базаре, не шла через трущобы и разбитые улицы играть в бильярд, не любовалась облупившимся лоском музкомедии, не ждала в гости тебя.
Привычные штрихи жизни отлетают, наслоения отходят, память услужливо стирает воспоминания, моменты, места.
В голове стучит: кто я? Кто? Скажите мне, вы знаете этого человека? Что вы о нем можете сказать? Что вы знаете?
Я смотрю в черты лица, придирчиво вглядываюсь в серую прозрачность глаз, трогаю пряди волос.
Мысли уносят далеко, под арку кофейни Half an hour, на тихую улочку с кустами сирени. Я провожу пальцами по холодной поверхности белых стен, всматриваюсь в лица людей, сидящих у больших окон. Я вижу аккуратные столики на улице с маленькими металлическими стульями. Группа хипстеров пристроилась как раз за одним из них. Они оживленно разговаривают, бережно поднося к губам тяжёлую чашку каппучино. У меня внутри разливается умиротворение.
Я помню запах жасмина, представляю, как цветёт акация, рисую в воображении свечи каштанов и снег тополиного пуха, который ветер гоняет по земле.
Я помню все эти улицы, площади, скверы, парки, аллеи, дворики, кофейни, театры, и все места, которые хранят в себе столько историй.
Я все ещё не знаю, кто я, ведь эти места и есть я. А ещё - запахи, мечты, вкус кофе, который всегда больше, чем просто кофе, бесконечные фото ручьев в Саржином яру, фото скульптур в парке Горького, фото с высоты канатной дороги, фото детской железной дороги в Лесопарке, фото улицы Дарвина и тот шикарный вид со спуска Веснина. Волнение от езды на велосипеде, эти лесные тропы, тайное озеро, которое открылось мне лишь однажды. Дворец студентов и Бурсацкий спуск.
Рассветы, когда возвращаешься домой, и видишь, как здания Госпрома касаются первые лучи восходящего солнца, дома и деревья, которые ты знаешь все до единого. Школа, Нахлебник, перекрёсток со стеклянными витринами, и вот, ты уже дома.
Всё это бесценно, каждая капля росы на траве под ногами, каждый глоток свежего утреннего воздуха, это волнительное предвкушение наступающего дня, окутанного цветением вишен, солнечным светом и тишиной.
Когда меня спросят, кто я, я не отвечу. Я представлю все это, и, может, напишу пару строк. Чтобы не забыть. Ведь разве есть что-то важнее?