"Смешались в кучу кони, звери". Не могу понять в последнее время ничего вокруг. Наверное, я уже старый для этих схваток, состязаний, противостояний. Непонятно, кто против кого ... и зачем??? Совсем непонятно мне. Мне много раз говорили, что
не похож я ни на кого. Впрочем, я никогда не акцентировал на том внимание. Старался не акцентировать.
-Просто время для таких, как я, ушло уже-думал я-Да, мне, в общем, и осталось-то всего ничего. Скоро, скоро, что называется, понесут меня "копытами вперёд". Может быть пора уже и другим место освободить ... пожил.
Я часто вспоминаю себя, молодость свою, юность. В общем, по жизни я никогда бойцом-то и не был. Я больше умник, ботан.
Ну, и все мои личные схватки происходили, в общем-то, совсем не в мою пользу. Впрочем, вру. Было. Поначалу было кое-что. Конечно, это были не сражения, до них дело так и не дошло, но в юности, несмотря ни на что, я очень, очень рвался вперёд, в бой ... кому-то чего-то доказать, ну, хоть, кому-нибудь, хоть, что-нибудь. Но в гущу событий, в настоящий поток меня никогда никто и не брал. Мне говорили, что ноги у меня одна короче другой, и, ростом для настоящего бойца я не вышел, и, вообще, морда у меня глупо выглядит. Я, кстати говоря, никогда не обращал на такое внимания. Мне просто не верилось. Я думал, что от меня по какой-либо причине просто хотят отделаться. Как-то так вот. Впрочем, все наиболее значимые, знаковые "заезды" в жизни моей пролетели мимо меня. Обычно наблюдал я за всем этим издалека, с "галёрки".
Сколько помню себя, я всегда работал. В общем-то, я трудяга, пахарь. Не могу иначе. Выносливый, как мул, всю жизнь свою я потом и кровью пробивал путь вперёд. Это несмотря на мой глубокий, аналитический ум. В общем, было время, когда моим образованием серьёзно занимался мудрый Какаду, как-нибудь на четырёх языках. Ещё тогда, много лет назад учитель сказал, что будет мне в жизни очень и очень непросто. Откуда он знал? В то же время с его лёгкой подачи я познакомился с разными умными книгами. С тех пор зимой и летом, днём и ночью, и в любую свободную минуту от корки до корки я поглощаю все те книги, которые могу найти. Мне очень нравятся книги. Нет. Я, конечно, ничего против физического труда не имею. Нет. Ни в коем случае. У меня к тому никаких претензий нет. Всё же, некоторые работодатели могли бы, могли бы быть политически немного более корректны ... Но, зато работаю я не в закрытом, душном помещении, как многие заумники, а всегда на свежем воздухе. Впрочем, твёрдостойкое упорство помогало мне везде и во всём. Я думаю ... Я надеюсь, что жизнью своей мне удалось где-то кому-то в чём-то помочь, кого-то поддержать.
Впрочем, близких, дружеских или просто каких-нибудь там приятельских отношений не случилось, не связалось у меня ни
с кем. Увы. Не знаю почему. Может быть это потому, что слишком уж получился я индивидуален. Мне часто об этом говорят. В общем, не похож я ни на кого, особенно внешне.
Вообще, в приличное жилище я войти никогда не смог бы. В нормальные конюшни вход мне всегда был заказан. Почему-то чистокровные, породистые лошади смотрели на меня, как на пустое место. Пробовал, пытался я время от времени общаться с рабочими мулами. Ведь они мои самые близкие родственники, как я думал раньше. Впрочем, найти где-либо родственную душу для меня всегда было непросто. Но мулы говорили мне, что никакой я не мул и мулом никогда не был. Они постоянно ржали надо мной и над моими полосками. Они говорили, что непристойно сегодня и вульгарно даже иметь нечто подобное.
Скорее всего, они просто завидуют моему образованию. Если честно, то мне их даже жалко. Кстати говоря, зебры, полосатые зебры тоже имеют ко мне претензии. Не все. Совсем нет. Всех зебр я не видел. Всё же, как-то одна мимо пробегающая зебра, бросила, что на зебру я совсем не похож. Она заявила, что мои полоски расположены вовсе не в той последовательности, и, вообще, не в том направлении, как должны были бы. Странно это как-то. Она ведь даже не говорила со мной ни разу. Короче говоря, здесь у нас каждый волен думать так, как ему на душу ляжет. Так что живу я теперь на отшибе, в стороне ото всех и ото всего. Живу в давно облупившейся, продуваемой всеми ветрами лачуге. Стараюсь я не зацикливаться и не буксовать в этой непроходимой трясине междусоседских отношений.
Зато есть у меня мои книги. Их не так уж много теперь у меня, но, всё же, остались мои самые любимые. Часто они спасали меня в тупиковых, безвыходных ситуациях. Иногда, вечерами я поглаживаю знакомые корешки их или нюхаю запах умной бумаги. Впрочем, временами, когда сильно забирает меня глубокая тоска ... и я их жую.