Когда телепередачи вызывают отторжение, а интернету веры нет, остаётся вернуться к проверенной жизнью возможности понять сегодняшний момент – читать хорошие книги.
Берёшь то, что тебе ближе – сказки. Во все времена в форму сказки авторы прятали то, что нельзя было сказать открыто, а «Сказка рассказывается для того, чтобы открыть, сказать во всю силу, во весь голос то, что думаешь». (Е. Шварц).
Сказка «Дракон» написана в 1944 году. Атмосфера близка к нынешней.
Читала это произведение, наверно, лет 50 назад. Тогда оно вызвало определённые ассоциации, но взрыва открытия истины не было.
Сейчас иное!
Суть произведения проста: за основу взят сказочный сюжет народов Юго-Восточной Азии о драконе, которого нельзя победить, потому что победитель сам обращается в дракона, и только юноша с чистыми помыслами убивает чудовище.
Итак, мы видим героя, который решил освободить народ от страшного чудовища.
Но хочет ли народ, чтобы его освободили? «Три раза я был ранен смертельно, и как раз теми, кого насильно спасал. И все-таки, хоть вы меня и не просите об этом, я вызову на бой дракона!»
Ничего вам это не напоминает?
Читаем дальше:
Дракон:
- Мои люди очень страшные. Таких больше нигде не найдешь. Моя работа. Я их кроил.
Ланцелот:
- И все-таки они люди.
Дракон:
- Это снаружи.
Ланцелот:
- Нет.
Дракон:
- Если бы ты увидел их души — ох, задрожал бы.
Ланцелот:
- Нет.
Дракон:
- Убежал бы даже. Не стал бы умирать из-за калек. Я же их, любезный мой, лично покалечил. Как требуется, так и покалечил. Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам — человек околеет. А душу разорвешь — станет послушней, и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберешь. Только в моем городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души. Знаешь, почему бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у него и вовсе нет души. Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души. Нет, нет, жалко, что они невидимы.
Ланцелот:
- Это ваше счастье.
Дракон:
- Как так?
Ланцелот:
- Люди испугались бы, увидев своими глазами, во что превратились их души. Они на смерть пошли бы, а не остались покоренным народом. Кто бы тогда кормил вас?
Дракон:
- Черт его знает, может быть, вы и правы…
Похоже, этот народ нам известен!
Стоит ли его жалеть? Достоин ли он свободы?
Неужели не жалко жизней героев ради такого народа?
Вопрос риторический.
Всё равно герой идёт спасать даже тех, кто его не ценит, кто часто держит нож у него за спиной.
Вот и в пьесе Шварца герой ранен, а плодами его победы воспользовался тот, кто совсем недавно верно служил Дракону.
Не кажется вам, что и мы можем потерять своих воинов на поле боя, а потом придёт кто-то, кто сейчас стоит в стороне и наблюдает за битвой?
И ему достанется всё.
В пьесе народ не стремится бороться, он свыкся с неволей, для него главное, чтобы его оставили в покое, пусть и в рабстве.
Герой с удивлением обнаруживает — для того, чтобы освободить людей, убить дракона недостаточно. «Таких людей любить непросто, еще сложнее их спасать — ведь им самим это не нужно, их от правды — «воротит, отшвыривает. Правда — она знаешь, чем пахнет, проклятая? Довольно… Слава дракону!»
Но на то он и герой, что выбора у него нет. «Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом… придется убить дракона».
Сколько времени на это потребуется?
Сегодня даже представить себе трудно, возможно ли вообще что-то изменить.
А если отступить? Не добить дракона! Не попытаться изгнать внутренних драконов из отупленного народа?
Тогда через очень короткое время кто-то вновь крикнет: «Слава дракону!»
И герою вновь придётся биться до смерти.
Это при условии, что герой останется жив в нынешних обстоятельствах.