Стая

               

                1
Тесное знакомство с собаками у меня произошло еще в раннем детстве. Тогда, когда наш дворовый пес Дозор укусил меня за лицо. Всего лишь за то, что я, пятилетний мальчик, захотел дать ему поиграть своей игрушкой. Тогда малышу пришлось получить тридцать два укола в живот. Была опасность того, что животное заражено бактериями бешенства. Защитивший малыша дедушка, присоединился к внуку, получая те же уколы вместе с мальчиком. При чем, ребенок каждый раз подходил к деду, перед его заходом в медицинский кабинет, и обнимая за шею говорил
- не бойся, деда, это совсем не больно!
Спустя четыре года история повторилась вновь. На этот раз пес моего друга Валерки, Дружок укусил меня за ногу, со всеми вытекающими последствиями.  Но никакой злобы, обиды и страха по отношению к собакам я не испытал. В моей жизненной истории были и другие собаки, с которыми пришлось жить в одной квартире, принимая самое активное участие в уходе за ними, постепенно становясь с питомцами добрыми и хорошими друзьями.
На территории старого гаража одной из воинских частей, что в Балтийске жила собачья стая, сформировавшаяся из представителей самых различных пород. Среди ее выходцев были, в основном, собаки «дворянского» происхождения, но хватало и собак породистых, попавших в пестрый коллектив благодаря «добрым» и «заботливым» хозяевам, выбросившим своих верных друзей на улицу, очевидно не справившись с управлением и уходом за ними. Так  пикардийские и венгерские овчарки постепенно смешивали свою кровь с беспородными Шариками, Барсиками и Тузиками, получая причудливое потомство.
       Заботливое государство, решившее снизить поголовье бездомных псов, придумало  замену безжалостному уничтожению этих животных - кастрацию. Собак из стаи, как было принято по всей нашей стране, отлавливали специалисты из питомников, производили с ними медицинские операции  и отпускали по месту постоянной прописки, вставив в ушную раковину небольшую бирку, как удостоверение в том, что зверь безопасен и больше не может воспроизвести потомство. Собаки, выписанные из ветеринарных заведений возвращались домой к своим, и были очень рады оказаться в старом гараже, ставшим для них родным домом.
Вначале  территория гаража охранялась дежурной службой. Частенько туда заезжали для стоянки огромные фуры, привозившие, какую-то продукцию или просто заезжая на бесплатную охраняемую стоянку. Во многих помещениях и домиках, расположившихся на узкой полосе гаража, раньше, возможно, хранилось что-то из документации, запасных частей, шин, масел, антифризов или каких-то присадок к топливу. Там же на его территории сохранились и укрепления старых немецких артиллерийских береговых батарей, существующих в нашем городе еще с начала прошлого века. На крыше одного из бетонных казематов причудливо умудрилась прижиться огромная старая пихта. Она всю свою жизнь, крепко цеплялась корнями за участки земли, находившиеся на бетонной крыше сооружения, и рядом за землю, обхватывая каземат с трех сторон. Хвойное дерево росло вверх до тех пор пока его корни и ствол еще могли удерживать мощные ветки. Но они начали ломаться, а дерево продолжало жить, демонстрируя пример деревянного мужества.      
            На участке, отведенном под гаражи должны были базироваться автомобили воинской части. Поэтому там еще имелась заправка и боксы для стоянки техники. Заведования охраняла группа женщин, которые дежурили посуточно. Они были очень добрыми и поэтому подкармливали бездомных животных стаи домашними разносолами.
Собаки держались всегда вместе, но соблюдая законы стайной иерархии. Шли годы, стая жила, менялись только ее вожаки. Днем или ночью псы разбегались по своим делам, возвращаясь домой лишь ко времени смены дежурных, которые их кормили. После этого женщины закрывались в своем небольшом домике-дежурке, и занимались чисто домашними женскими делами, изредка поглядывая в небольшие окошки или выходя во двор, чтобы осмотреть все вокруг.
           Со временем, в воинской части наступили большие перемены. Освещение на территории гаража отключили, автомобильные фуры заезжали туда все реже и реже. Постепенно зона действия дежурных сузилась до небольшого участка земли, ограниченного с одной стороны въездными воротами, и границей, соответствующей возможностям человеческого глаза в дневное и ночное время. Изменения в жизни объекта не прекратились. Вскоре гараж перестал быть нужным военному начальству, и был заброшен вовсе. В дежурке больше не загорался свет, женщины, кормившие собак местной стаи, были уволены за ненадобностью, хотя некоторое время еще продолжали подкармливать животных.
Стая, привыкшая к своему месту обитания и образу жизни, долгое время оставалась там же, но с потерей постоянных кормилиц собаки были вынуждены покинуть свое логово и перейти на территорию небольшой рощицы, примыкающей к Матросскому парку. Жили они там относительно долго, пока на улице было тепло, а с похолоданием переселились на «детскую площадку» повсеместно занятую теплыми автомобилями жителей пятиэтажного дома.
              Надеюсь, вы поняли, что я очень люблю собак. Наша дружба и взаимо- понимание длится уже много лет, а если сказать точнее, около тридцати годков. Первым моим псом была шотландская овчарка Колли по имени Грей, затем я стал хозяином немецкой овчарки Вальтера, а десять лет назад обзавелся симпатичным фоксом по имени Боня.
Однажды в гимназии, где  я работаю, на столе одной из сотрудниц,  увидел фотографию двух симпатичных кудрявых щенков, которые смотрели своими умными карими глазенками на всех входящих в кабинет, как бы говоря
-  возьмите нас, пожалуйста, к себе и мы станем вашими добрыми, послушными и преданными питомцами!
В моей душе, что-то защемило и я понял - это мое!
Как-то вернувшись после работы домой, я сказал жене, что очень хотел бы взять собаку фокстерьера. Я объяснил, что она, сама по себе, небольшая и красивая, нелиняющая и очень выносливая и вообще просто классная! Супруга поморщилась и заявила, что в квартире собака не нужна и она категорически против разведения на жилой площади зоопарка. Но жена знала, что если я ставлю перед собой какую-либо цель, то всегда стремлюсь ее достигнуть! На заявление супруги  я ответил, что сразу же после ее ухода на дежурство, пойду и куплю у хозяев собаку, чего бы мне это не стоило!
Жена долго не сдавалась, но зная мой упрямый характер, и понимая, что предотвратить процесс не удастся, решила его возглавить! В один прекрасный вечер, мы позвонили в квартиру на третьем этаже, что в доме напротив. Дверь открыла приветливая хозяйка, уже знавшая о цели нашего визита.  В это время щенки, находились в специально отведенном для них уголке-вольере в прихожей, огороженном небольшим барьером и покрытым черным целлофаном. Один из малышей сразу же бросился навстречу к нам, и это стало причиной нашего выбора. Его звали Бонифацием или просто Боней. Хозяева рассказали нам о том, что раньше, когда за его братиками и сестричками приходили их будущие хозяева, то Боня быстро убегал в ванную комнату и прятался в укромном месте.  Но в этот раз сделал то, чего от него никто не ожидал – произвел свой выбор сам!
С самого первого дня я стал выгуливать щенка на просторах нашего микрорайона. А так как сам по утрам очень любил бегать, то каждое утро направлялся в Матросский парк, где пес мог поддержать меня, пробежав только треть всей моей дистанции. После чего он начинал останавливаться, вставать на задние лапы, упираясь в мою ногу передними, а его молящий безмолвный взгляд говорил
- хозяин, я еще маленький, поэтому сильно устаю и мне очень холодно на обледеневшей дорожке среди белых снежных сугробов!
Я с пониманием брал его на руки, засовывал за пазуху своей куртки и шел домой быстрым шагом, а уже через месяц, полтора пес окреп, и стал бегать рядом со своим хозяином. Боне нравилось быть вместе со мной, а мне с ним. Встречаясь на нашем пути с соплеменниками, он всегда был приветливым и игривым, прося меня своим проницательным взглядом дать ему небольшую возможность поиграть и пообщаться с ними накоротке.
Там же в Матросском парке, мы однажды  познакомились с собаками из гаражной стаи. С самого начала нашей встречи  я понял, что они сразу же приняли моего Боньку, как своего друга, и в дальнейшем, во время каждой встречи, стая радостно подбегала к нам, приветливо размахивая своими веселыми хвостами, как пропеллерами.
Первым на контакт со мной пошел молодой черный песик, которого я назвал Чернышом. Он подходил совсем близко и доверчиво подставлял свою голову под мою руку. Я гладил собаку, почесывая ему шею и за ушами, и пес был в полном восторге, а стая всегда, заметив нас с Боней издалека, радостно сокращала  дистанцию. Позже,  друзья Черныша   поняли, что я ничего плохого им не  сделаю, и стали охотно приближаться ко мне, молча прося глазами погладить и приласкать их. Вторым осмелел молодой серый пес, у которого одно ухо игриво торчало вверх. 
Однажды воскресным утром, по телевизионному каналу, показали дальневосточный зоопарк. Там в одном из вольеров проживал серый волк с веселой кличкой – Серега! Кличка мне очень понравилось, и поэтому я присвоил ее своему новому серому собачьему знакомому. Прошли  годы, прежде чем имя моего собачьего друга стало нравиться многим окружавшим его людям. Третьей собачьей подружкой стала черная лохматая и очень ласковая псина, которую я прозвал просто Чернышкой. Собака была немного застенчивой и подходила ко мне только в третью очередь, после более крупных и старших животных. В рождении Чернышки, по моему мнению, поучаствовала пикардийская овчарка. И это оказалось точным ответом на вопрос «кто есть кто»!
Большая, кудрявая  как болонка, коричневая собака со скрытыми за длинными волосами коричневыми глазами, оказалась самой осторожной из всех. Она долгое время недоверчиво отводила от моей руки свою шерстистую голову, и не позволяла даже прикасаться к себе. Но спустя несколько недель крепость сдалась, и Кудряшка (так я назвал собаку для себя) присоединилась к своим друзьям по стае, стремясь, что бы я гладил и ее кудрявую голову. Судьба у большой болонки была очень печальной. Ее хозяин, очевидно житель Калининграда, был очень недоволен тем, что его породистая собака однажды встретилась с каким-то непородистым псом, который испортил ее наследственность.  По этой самой причине он и привез плод их любви в Балтийск, высадил маленькую Кудряшку из своей машины, захлопнул дверь, нажал на газ  и был таков. Бедная собачка гналась за автомобилем  что было сил, но догнать его так и не смогла! Уставшая и пережившая предательство хозяина, она вернулась в парк, где он ее оставил в одиночестве. Поддержку и помощь, Кудряшка нашла уже в известной нам собачей стае.
             Последним, подружившимся со мною псом, стала старая низкорослая рыжая собака, которую местные жители очень образно окрестили Чубайсом. Как оказалось, не смотря на небольшие размеры, пес был авторитетом стаи, и каким никаким, но вожаком. В один прекрасный день, без особого приглашения рыжий подошел ко мне, обхватил мою левую ногу своими короткими и цепкими передними лапами, и подставил свою довольно широкую и упитанную спину. Это выглядело, как настоящее требование. Мой  Боня поладил со всеми членами стаи и всегда радостно бежал к своим новым дворовым друзьям, а они отвечали ему взаимностью. Боняшка всегда приветствовал друзей  по- свойски, вставая  на задние лапы и расталкивая стаю передними. Единственной собакой, показывавшей свое недоверие и антипатию к Бонифацию был именно рыжий Чубайс. За длительное время знакомства они так и не смогли поладить друг с другом, а однажды это обстоятельство даже стало для вожака фатальным! Как-то  вечером, когда рыжий пес беспричинно громко рыкнул на Боню, за него вступился Серега. Он очень больно укусил старенького беззубого Чубайса, после чего тот стал жалобно скулить, как бы прося окружающих о помощи, но Серега был не умолим. После этого конфликта Чубайс понял, что уже очень стар и не сможет противостоять молодому и сильному соплеменнику. Таким образом вожак стаи сменился.
           Очень часто собаки встречали нас на дороге возле своего гаража и сопровождали до самой конечной точки нашего прогулочного маршрута, а вечером, провожали до самого подъезда. Дойдя до своего балкона, я звонил жене по телефону и она сбрасывала вниз, что-нибудь вкусненькое. Стая с удовольствием принимала эти лакомства. Не редко, в ходе наших прогулок, звери увлекались и оказывались на чужой территории. Бывали случаи когда отдельным представителям стаи приходилось, поджав хвосты, очень быстро убегать от местных собак. Но эти эпизоды быстро забывались и друзья снова и снова по вечерам шли с нами к нашему подъезду.
В выходные и праздничные дни, а так же в период моих отпусков, я с Бонифацием подолгу гулял в самом парке, проходя или пробегая, его длинные аллеи, поднимаясь на дюны, и достигая берега Балтийского моря. Нередкими были случаи, когда Серега, Чернышка и Кудряшка бежали вместе с нами. Делая в пути редкие остановки, я успевал сфотографировать своих друзей. Недостатком совместных прогулок, я считал постоянное стремление собак показывать мне свою преданность. Она состояла в демонстрации агрессии по отношению ко многим окружающим. Звери лаяли и даже изображали попытки нападения на всех встреченных собак и некоторых пешеходов. Охрана охраной, но многие люди не понимали их радостной показной злости и очевидно побаивались.
             Собаки дружили не только со мной. Одними из самых любимых их друзей были супруги, жившие в пятиэтажном доме, что стоит сразу возле входа в Матросский парк. Они были хозяевами трех собак спаниелей с которыми по вечерам и рано утром выходили на прогулку. И тогда вся собачья стая пристраивалась к гуляющим и смиренно следовала по намеченному хозяином маршруту. Сама хозяйка каждый день выносила собакам угощения, которые с огромным удовольствием поглощались ими возле небольшой скамьи, расположенной в парке у развалин летнего театра, сгоревшего еще в начале девяностых годов.  На сидении этой скамьи была написана желтыми буквами аббревиатура ЛДПР. Рядом на освещаемой солнцем площадке собаки располагались, как дома, ложась на теплый асфальт и громко хрустя, грызли косточки и жевали мясную обрезь, которую им ежедневно приносила эта  добрая женщина. Нисколько не смущаясь и не нервничая, собаки-друзья реагировали на приближение к ним моего Боньки, позволяя ему вместе с ними принимать угощение. Бывали случаи когда глядя на эти вольности в собачьих отношениях, начинал заметно нервничать пес Чубайс.
Глубокой осенью и зимой Серега вместе с другими собаками, чтобы не мерзнуть, зарывался в какую-нибудь нору в рощице у того самого пятиэтажного дома. А  когда ранним утром мы с моей собакой приближались к парку, он, чувствуя наш запах, и не смотря на свой сладкий сон, вскакивал на ноги и мчался на встречу. Пес сопровождал нас до самого последнего рубежа парковой прогулки, по пути получая порцию человеческого тепла и ласки. Бывало, что так же поступала и Чернышка, а вот Кудряшка ленилась, и доходя до входа в парк отставала, ложилась на землю, и мечтательно смотрела нам в след своими большими коричневыми глазами.
Первой потерей для стаи стал Черныш, который умудрился где-то сломать голень правой лапы. Он, прихрамывая,  бегал за собаками, вызывая у них непонятное для окружающих людей раздражение, которое выражалось в рычании и лае, но были и моменты, когда собаки почему-то сами бросались на бедного пса. Через несколько дней я заметил отсутствие в стае хромой собаки. Мне вначале даже показалось, что он мог погибнуть имея такую серьезную травму. Но вскоре я узнал, что одна сердобольная дежурная отвезла пса к ветеринару, где ему успешно сделали операцию. После этого женщина забрала его к себе домой. Вскоре я увидел Черныша на четырех ногах и в кожаном ошейнике, радуясь в душе за животное.
            Однажды весной, когда ученики выпускных классов прибыли в нашу гимназию на ЕГЭ (единый государственный экзамен), за кем-то из них увязалась группа бродячих собак, очевидно привыкших к детским компаниям. Животные зашли во двор учреждения и расположились на отдых прямо у крыльца здания, окруженного толпой экзаменуемых из школ всего города. Это очень напугало одну из руководителей. Она подошла ко мне и очень волнуясь, сказала, что о возникших обстоятельствах, связанных с собаками, необходимо срочно оповестить оперативного дежурного мэрии для принятия, каких-нибудь срочных и возможно радикальных мер. В ответ на это, я вышел во двор и прямо со ступенек обратился к собакам
- друзья, а гулять нужно вон там!
При этом я указал им направление движения рукой. Собаки послушно встали и быстро побежали по указанному маршруту! Пораженная руководительница, подошла к директору и восхищенно произнесла
- а ведь они его слушают!
Я и сам был немного удивлен случившемуся, а подошедшая ко мне учительница информатики с улыбкой произнесла
- почти, как в фильме «Укрощение строптивого». Только там Челентано обращался к воронам и они его тоже послушались!

                2

            Шли годы, состав стаи менялся. Вскоре к ней прибилась молодая собака женского рода, которую в литературе называют сучкой. Она была очень пугливой,  и когда я приходил вечером к гаражу, чтобы угостить своих старых друзей, она испугано пряталась за спинами собак и почему-то очень боялась приблизиться ко мне. Не знаю, чем это было вызвано, но не исключен был вариант, что запрещала ей общаться со мной именно наша Кудряшка. Я стал замечать, что она действительно воспитывала новенькую, довольно жесткими методами. Для себя я называл новую собачью девушку Мамашкой, потому, что через короткое время она принесла, аж двенадцать симпатичных щенков, которые в большинстве своем были подвижными и игривыми. К сожалению, вскоре, малышей растащили по домам дети. Некоторым из них родители запретили устраивать в квартирах зоопарк, и дети были вынуждены вынести и оставить щенков на улице. А осень была очень холодной, и бедные щенки, брошенные в одиночестве на улице, очень плакали, и делали это по своему, по-собачьи. Некоторые из бедняг погибли, не выдержав температурных испытаний. Другие сумели пристроиться в режиме сторожевых псов во дворах добрых людей, а один из них нашел удобное место обитания на городском рынке, где его регулярно подкармливали добрые продавцы и посетители, и поэтому он вырос крупным и упитанным псом, проживающим там и доселе.
            С Мамашкой осталось всего два щенка из двенадцати. Одного из них, который был пошустрее, я назвал Толстуном (он успевал хорошо питаться угощениями от многих людей, в том числе и от жителей пятиэтажного дома), а второго, которого я долгое время считал собачьим мальчиком, назвал Трусишкой, за его поведение сходное с поведением его материм. Но потом выяснилось, что это тоже девочка, и тогда я стал звать ее просто Трусихой.
            Печальная история произошла еще с двумя щенками из этого помета. Взрослые мальчишки, очевидно ученики десятых или одиннадцатых классов местных школ решили над ними покуражиться. Одного из малышей они расстреляли пневматическими пульками, а второго облили, каким-то горючим веществом и подожгли…  А для того, что бы спрятать следы своих преступлений, бросили трупики бедных животных в стоявший поблизости контейнер с мусором.
           В пятиэтажном доме, что расположен рядом с лесом живут в основном добрые люди. Многие из которых всячески поддерживали членов собачьей стаи. Одни приносили животным еду и воду, другие просто приветливо и по доброму относились к собакам. Животные, поселившись рядом с домом, добросовестно относились к выполнению обязанностей охранников. Ни один посторонний человек не мог незаметно подойти к автомобилям жителей, которые занимали всю территорию детской площадки. Собаки часто поднимали лай, отгоняя не званных гостей. Это могло происходить и днем  и ночью  и ранним утром, когда сон у людей наиболее сладок. Конечно такое поведение животных совершенно не только не радовало, но и постепенно стало раздражать некоторых жильцов. Одни просто терпели происходящее, а другие ругались с теми гражданами, которые подкармливали животных. Однажды небольшая группа не совсем добрых людей выдвинула категорическое требование об изгнании нашей стаи с обжитого ею места. Но сами собаки, привыкшие к нему, были категорически против всяческих переселений.
           Наступило время, когда кто-то из этой же группы жильцов, выбрал другой путь борьбы со стаей. Он позвонил куда следует, и нагрянули специальные службы, которые переловили всех собак, всех кроме Мамашки. Не смотря на произведенный укол специальным духовым оружием, она, ужаленная шприцом ловцов,  убежала и спряталась в каком-то укромном, известном только ей месте. Остальных страдальцев отвезли на кастрацию. Вскоре ветеринары определили, что Серега, Кудряшка и Чернышка уже раннее перенесли эту неприятную процедуру и отпустили их домой. Две первые собаки благополучно вернулись на место своего постоянного проживания, а Чернышка бесследно исчезла. Это очень расстроило меня и Боньку. Веселый  и добрый Толстун, и его сестра Трусиха, вернулись домой несколько позже.
           Однажды, прогуливаясь по дороге возле бывшего детского садика, я вновь встретился с нашими собаками. Они, как всегда, радостно подбежали ко мне, и я протянул каждому из них свои угощения. Как всегда Серега был первым, Кудряшка второй, слегка отставая от них прибыли, прихрамывающий Чубайс и молодой Толстун. Но Мамашка и Трусиха, как всегда, боясь приблизиться ко мне, держались где-то в стороне. Как потом выяснилось из разговора с местными собачниками, всю еду обычно съедали Чубайс, Серега, Кудряшка и шустрый Толстун, а две страдалицы питались чем попало и постоянно голодали. Но изменить, что-либо в их собачьих взаимоотношениях было невозможно. Однажды с одного из балконов в мой адрес прозвучал довольно громкий мужской голос. Было очевидно, что после смачного ужина хозяин одной из квартир просто вышел на свежий воздух для перекура. Громко отрыгнув и глубоко затянувшись сигаретным дымом, он обратился ко мне с вопросом
-  вы, что этих собак кормите?! Лучше возьмите и заберите их с собой!
И тогда мне пришлось ответить этому сытому человеку очень дипломатично
-  да, я может бы и забрал их с собой, но собаки считают, что в этом доме проживают очень добрые и благородные люди с которыми им, ни в коем случае, не хочется расставаться!
Мужчина ухмыльнулся, замолчал и закрыл за собой дверь балкона.
Бывали случаи, когда на прогулке, Бонифаций не мог мирно поладить с каким-либо посторонним собачьим собратом, и тогда на всю округу начинал разноситься его звонкий лай. И в который раз, узнав по голосу своего закадычного друга, стая во всю прыть неслась ему на помощь.
             В пятиэтажном доме, что у самого входа в парк, наверное, в большинстве своем, жили очень добрые люди, которые сочувствовали животным, и в частности собакам, подкармливая их, включаясь в борьбу за них со специальными службами, периодически увозящими с собой одну или несколько особей. Но кроме добрых людей в этом же доме жили  еще и злые люди , которых было гораздо меньше, но они были. И когда Мамашка произвела очередной щенячий помет из двенадцати чернявых  малышей, доброжелатель вновь позвонил по телефону куда следует. Работники собачьего питомника прибыли быстро, и черные маленькие комочки были оперативно собраны в корзину и увезены чистильщиками в неизвестном направлении. Схватили и Толстуна, и, не смотря на заступничество и горячие просьбы многих жителей, любивших веселую и добрую собаку, увезли и его с собой, пообещав поместить в питомник (всем хотелось в это верить!). Злые люди понимали, что избавиться от всех собак таким способом не получится, и тогда они решились на преступление. Да, да читатели, вы не ослышались, я сказал точно и правильно, они задумали именно преступление! У злых людей не было ружья или пистолета, они не смогли повесить собак на каком-нибудь суку, но они решили избавиться от стаи очень подлым способом, подсунув животным еду, отравленную крысиным ядом!
             Первыми на эту уловку попались вечно голодные Мамашка и Трусиха. Их предсмертных мук не видел никто, собаки обычно уходят умирать куда-нибудь подальше в гущу леса. Когда однажды утром перестал раздаваться их звонкий лай, добрые люди еще не поняли, что произошло, а вот люди злые потерли радостно руки, перевернулись на другой бок, и заснули сладким сном младенца – наконец все получилось!
            Исчезновение двух представителей стаи добрые люди заметили только на следующие сутки. Не безразличные жители дома стали искать животных, но когда нашли, было уже поздно! Бессильно сжав руки в кулаки, добрые люди наивно понадеялись, что подобная участь не коснется всеобщих любимцев  -  Сереги и Кудряшки. Но они очень горько ошибались. Не смотря на свое явное меньшинство люди злые решили покончить с собаками раз и навсегда. Двое мужчин, густо нашпиговав вкусную еду крысиным ядом, вышли на улицу, зашли за угол дома, где обычно оставляли еду добрые люди, и позвали к себе собак. Этих людей собаки прекрасно знали и очевидно доверяли им. С фальшивыми улыбками на лицах, «преступники» протянули отравленную пищу Сереге и Кудряшке. А те, как всегда, доверчиво и мягко взяли ее из рук убийц…
           Часто по вечерам, прогуливаясь с Бонифацием по парку, мы приносили, нашим собачим друзьям еду. Для того, чтобы отдать им все принесенное лично в лапы, я громко кричал
-  Серега! Кудряшка! Дружбаны-ы-ы-ы!
Через незначительное время собаки неслись к нам вместе или по одному. Бывали случаи, когда Кудряшка прибегала первой, в надежде, что все достанется ей, но появлялся Серега, и ее планы рушились, и приходилось делиться. Ничего страшного в этом конечно не было, собаки просто  никогда не выясняли между собой никаких отношений. Они так же продолжали жить вместе, согревая друг друга своим теплом в период холодных дождей и сильных морозов. Но однажды на мой призыв никто из дружбанов не отозвался. Никто радостно не подбежал, и не взял из моих рук своими мягкими губами косточки, которые я принес для них в этот раз. Я всегда сильно переживал  периоды длительного отсутствия животных.  Мысль о том, что с ними могут поступить так же, как поступили с Мамашкой и Трусихой, никогда не покидала меня, и я очень надеялся, что этого не случится. И вот однажды, один мой старый и добрый знакомый рассказал, что собак больше никогда не будет, что их, все таки, отравили, какие-то очень нехорошие люди, вероятнее всего те двое, что жили в пятиэтажном доме возле входа в Матросский парк. Чувство сильной душевной боли, вызванной случившимся, охватило меня всего, как будто я потерял кого-то из родных или очень близких мне людей. Мне представились предсмертные муки собак, непонимание ими того, что так могли поступить очень знакомые люди, которым стая так доверяла!
            Теперь мы никогда не встретимся с нашими собачьими друзьями, никогда, никогда они не появятся на нашем пути. Никогда, никогда они не откликнутся на звонкий лай Боньки, и не прибегут ему на помощь. Сереги и Кудряшки больше нет, нет потому, что злой человек взял на себя грех, лишив своей мерзкой рукой жизни безвинных божьих созданий. Теперь он спит очень спокойно. Утром его семью не разбудит лай собак, бдительно охранявших его личный автомобиль, стоящий у дома на детской площадке. Добрые люди не смогут угостить собачью стаю вкусной едой. Никто из этих животных не проводит детей этого дома до ближайшей школы, как это всегда делал веселый Толстун.
И мне почему-то вспомнился случай из жизни, когда одного сильного и красивого парня, забила насмерть банда пьяных подростков. Их родители громко плакали на суде, слушая заслуженный приговор. Тогда у них хватило наглости призывать к совести брата погибшего. Но брат был твердым в своем решении, и преступники понесли заслуженное  наказание. По окончанию срока им показалось, что все самое страшное позади, ан нет! После суда юридического и отбывания положенного срока, высоко в небесах прозвучал следующий приговор, приговор суда Божьего, который круто изменил судьбу тех самых преступников! Старший из них, совершив повторное убийство,  сел на пожизненное, у второго вся семья угорела в своем доме из-за случайно незакрытой печной задвижки. Третий спился, опустившись ниже плинтуса, и стал человеком без определенного места жительства. Думаю, что справедливая кара ждет и тех кто поднял руку на добрых, беззащитных и доверчивых животных.
Каждый день, прогуливаясь по Матросскому парку, мне кажется, что вот-вот нам навстречу из кустов выбежит взъерошенный Серега, а за ним и радостная лохматая Кудряшка. Она лукаво поглядит своими коричневыми глазами на нас с Бонькой, а  застенчивые  Мамашка и Трусиха, остановятся где-то в стороне. Завиляет своим лохматым хвостом добряк и весельчак Толстун! Но нет – мы их больше никогда не встретим, ни в парке, не гуляющими по улицам нашего города. Никто не проводит нас до самого подъезда! Но все равно очень хочется, чтобы не только у нас с Боней, но и у всех добрых людей, живущих в самом крайнем пятиэтажном доме, что у входа в Матросский парк, остались в памяти те самые собаки. Собаки из той самой стаи, с доверчивыми и добрыми глазами, как пример настоящей верной дружбы и преданности, стаи, которая стала за многие годы почти родной для людей добрых.