Поездок было ещё несколько. В Великий Новгород, Ярославль…
Илья словно торопился, спешил показать Гале любимые им места. А здоровье не становилось лучше. К детям Галя летала одна. Прожила пару недель в Чите у дочки с зятем, Димочка приезжал в гости. Очень по ним соскучилась она. Но в посёлок, где жил Андрей с поварихой-Тамарой, она не поехала. Хотя и звали её в интернетных письмах подруги. Да и Дима сказал, чтобы не показывалась там, не рвала свою душу, и его отца не тревожила.
Поначалу дом их с Андреем снился ей едва ли не каждую ночь. Дети прибегали в сны, чаще маленькие. И Андрей появлялся, но бродил поодаль, словно боялся перейти какую-то черту. Позже и Тамара стала сниться. Она приходила, чтобы злиться и отгораживать Андрея, а он выглядывал из-за её плеча, словно находился в плену. Часто как будто приезжал за ней и ждал у машины. Но Гале что-то мешало подойти к нему. Бывало, являлся суровым, бросал обвинения. Снился и добрым, родным, и бывшая жена жалела его. Чувство вины где-то в подсознании жило в ней. Как и чувство безнадёжности. Но приходило утро, и тучи развеивались. Илья был рядом, она забывала обо всём печальном.
В их жизни произошли значительные события. Отца Петра, к которому они так любили ездить на Богослужения, перевели в другой район, назначив благочинным. Он уехал с женой и четырьмя детьми. Приход осиротел. В храм назначили другого батюшку, очень строгого. Гале он понравился, а вот Илье было с ним трудно.
Как-то супруги заглянули в больничный храм. Он был построен совсем недавно, на месте старинного архива. Говорили, что до архива здесь была аптека и мастерские, а до этого – стояла часовня.
И правда, стены двухэтажного архива были необычными, толстыми, кирпичными, с узкими стрельчатыми окнами. Стены снесли, а основание, очень крепкое, оставили. На нём и возвели небольшую церковь.
Снаружи церковь была изящной, аккуратной, с высокими барабанами, которые увенчивали золотые главы. Внутри было свежо, бело, пустынно. Расписана была только алтарная часть, установлен иконостас, и на стенах висело несколько икон. На подсвечниках теплились свечи. Вдоль стены стояли две тяжеленные дубовые лавки.
А пол был тёплым. Очень приятным. Опустишься на колени – и подниматься не хочется.
Служил круглолицый отец Николай, не по годам степенный, спокойный. Илье он очень полюбился.
Галю как-то быстро приметила староста храма и позвала трудиться в церковную лавку. Та с радостью и волнением согласилась, и несколько месяцев постигала науку церковного послушания и дисциплины, училась правильно затепливать лампады, чистить подсвечники, оттирать воск от пола, продавать иконы и свечи, отвечать на вопросы прихожан, помогать батюшке во время Крестин и отпеваний. Уставала очень, но на душе было радостно.
По воскресеньям Галя, взобравшись по крутой лестнице на второй этаж, раскрывала книги на клиросе. На самой Божественной Литургии пела матушка с помощницами. Галя читала Часы. Каждый раз перебарывала трепет, страх и волнение – ошибаться было нельзя. Читать надо было ясно, раздельно, без напряга, ровно. Голос её звенел под куполом храма. Илья слушал, стоя внизу.
А вскоре и его позвал отец Николай помогать в алтаре. Как Илья был горд и счастлив! Как он старался – подавал кадило, выносил свечу, делал ещё множество важных дел. Потом признавался жене, что и не подозревал, сколько работы у священника во время Божественной Литургии!
Илья часто приходил в будние дни, когда в лавке дежурила жена. Убирался в алтаре, мыл пол, ползая на коленях, начищал кадило и подсвечники, неделю приводил в порядок неправильно проложенную проводку.
Для Ильи заказали облачение, золотистый стихарь, и он преображался в нём. Выпрямлялся. С седоватой бородкой и усами, с волосами, собранными в хвост, очень солидно выглядел. Галя любовалась им. Жалела только об одном. Раньше на службах они стояли рядышком, чувствуя тепло друг друга. Теперь у каждого были свои ответственные дела, видели друг друга издали. Зато дома были вместе.
Не могли друг на друга наглядеться, друг другу нарадоваться. Совместная работа в храме ещё больше сблизила их, появилось много новых тем для разговоров. Они дружно старались держать посты, и в эти дни-недели особенно трогательные у них были отношения.
Всё было хорошо. Но в последние месяцы Илья стал гораздо хуже себя чувствовать. После работы он возвращался совсем обессиленный, во влажной от пота футболке и рубахе. И в храме, видела жена, быстро утомлялся, ему не хватало воздуха.