– Мадам! Вы живы?
Михаил Веллер. Долги
Когда я приходила к нему домой, он встречал меня басовитым «Ура!», грабастал своими ручищами и сажал на широкое плечо (рост у него – метра два). Я визжала, отбивалась, как могла, даже дёргала его за усы. Он от души смеялся.
Мой дед всех удивлял силой и здоровьем. А ведь он особо не утруждал себя физическими истязаниями в «уголке-спортзале», устроенном в квартире. А вот меня он мучил серьёзно, чтоб я привыкла к нагрузкам. В результате завоевала для школы несколько спортивных кубков.
Я любила своего деда. Бабушку тоже любила, но не так. Он – эталон мужчины. Он не хотел стариться и не старился, не хотел слабеть и не слабел. Даже на прогулках угнаться за ним мне пока было не по силам. А к погоне за ним я привыкла с детства и воспринимала деда как феноменальную данность.
Он был справедливым оптимистом. Я никогда не видела его злым или мрачным. Ну и нескромно думала, что именно я вызывала у него особо хорошее настроение.
Однажды я пришла без предупреждения, чтоб удивить сюрпризом, и осторожно заглянула в комнату. Он сидел за столом, уставившись в какую-то книжку, и тёр виски. На шум шагов он обернулся. В глазах было недоумение и печаль! И хотя он сразу мне улыбнулся, глаза оставались грустными. Потом он резко захлопнул книжку, сунул её в ящик, смахнул туда же ручку, бодро вскочил с рёвом и как всегда обнял.
А сюрпризом был особенный чай! Он аж облизнулся от предвкушения, открыл железную коробку, понюхал, закатил глаза, талантливо изображая наслаждение. Мы оба чуть ли не прыснули от смеха и пошли заваривать.
Пока он суетился на кухне, я прошмыгнула в комнату и достала спрятанную книжку. Это оказался старый потрёпанный альбом. И я его открыла.
Там была только одна фотография. Групповая. Я еле узнала безусого деда на снимке. Он стоял в окружении таких же накаченных, улыбающихся парней. И роста они все были одинакового! На обороте – список. Я сообразила, что это имена людей с фотографии. Мелким, но чётким дедовым почерком были выведены имена, адреса, какие-то цифры. Некоторые из чисел явно были датами. Что означали другие – непонятно. Возле двух фамилий было по две даты, у остальных – только число...
– Ах, егоза! – услышала я бас деда. – Зачем взяла? Поставлю в угол!
– В какой из четырёх?
– В самый страшный, пятый! – мы засмеялись.
Он забрал альбом и сунул его обратно в ящик.
Потом мы пили вкусный чай с бабушкиными пирожками.
– Дед, ты прятал альбом от меня?
– Ой! Как вы догадались, миссис Марпл?
– Не увиливай! Я альбом никогда раньше не видела! И кто эти люди? – я отхлебнула чая.
– Это моя команда. Когда-то они мне помогли, после... травмы. А теперь... Мы очень редко видимся... – тут он осёкся. Я внимательно смотрела ему в глаза, и он смутился, схватил в руку чашку, поднёс ко рту.
– Дед, давай я туда хоть чаю налью!
– И правда, пустая... – он виновато улыбнулся.
– Рассказывай!
– Это не интересно и даже не смешно!
– Обижусь и больше не буду пить чай! И вообще пирожки сегодня какие-то несладкие...
– Ах, лиса! Не обманешь! Всё равно никому не расскажу.
– Даже мне? – я надула губки.
Он хитро улыбнулся.
– Я тебе расскажу сказку!
– Дед, а ничего, что я чуточку выросла из сказок? – не сдавалась я.
– Сказка из книжки! – настаивал он. – Один человек...
Это была не сказка. Просто герой рассказа решил вернуть долги. Как только он отдал последние деньги, то умер: пока у человека есть хотя бы один махонький должок, он живёт.
– Так вот почему у большинства фамилий нет дат! – догадалась я.
Дед усмехнулся:
– Я так и думал, что ты сделаешь неверный вывод. Фото – не иллюстрация рассказа.
– Да знаю! – усмехнулась я. – Там ты указал дни, когда расплачивался? Если рассказ правдив, то я советую остальные не отдавать!
– Есть долги, которые человек обязан отдать.
– Лучше их заныкать! – не уловила я странную интонацию деда и продолжала балагурить. И он поддержал меня:
– Я не отдаю этот долг и поэтому силён как бык! – он надул бицепс. Я потрогала его пальцем, оценив юмор, и сама показала свой бицепс. Он ткнул и скривился... – Но не отдавать долги неправильно. Хочешь, сейчас побегу отдавать?
– Я с тобой!
Он хитро усмехнулся:
– Нечего нам у заимодавцев делать! – и добавил страшным голосом: – Ты будешь соучастницей и тоже пропадёшь ни за грош! – он явно подумал об альбоме. – Понимаешь, это ведь было не моё решение, а их... Я об этом не задумывался, а сегодня – вдруг как обухом по голове, получил подтверждение этому факту.
– Ты прям дрожишь от страха? – замогильным голосом провыла я.
Он чуть-чуть задумался, опять схватился было за пустую чашку...
– Но тому человеку лучше не станет. Как и остальным. Да и мои долги не исчезнут. Мне ещё тебя замуж отдавать! А ты про какую-то мелочь!
Я возмутилась:
– Никаких «замуж»! Все мальчишки дураки! Нет, не все! Есть полные идиоты! – и неуверенно добавила: – Достойных не существует!
– Ну да, ты у меня особенная, красавица, умница, куда мальчишкам до тебя! – он так зажигательно засмеялся, что и я не удержалась.
Дед как всегда перевёл разговор на очень важную для меня тему, и я повелась, забыла про злополучный альбом.
А когда я уже спешила домой, вдруг вспомнила: у двух фамилий – по две даты! И они отличались на несколько дней! День, когда кредитору вернули долг, и день, когда он умер! Я даже остановилась от этой догадки... Неужели дед потому и не отдавал долги, чтоб его друзья не умирали? Ну тут же опомнилась:
– Какая чушь! – сказала я.
– Вот именно! – ответил прохожий, который уткнулся мне в спину. Но я даже не покачнулась. Я сильна как мой дед.
Просто извинилась и побежала дальше.
Апрель 2022