Из жизни китайских переселенцев.
На живописной стрелке между Верхним Енисеем и Кривинской протокой, в одном из периферийных ипотечных пикселей маленькой сибирской матрицы городского типа, два россиянина китайского происхождения готовились к встрече Нового 2061 года.
– Сегодня Она появится! – загадочно улыбнулся старина Ли, раскладывая по пластиковым площадкам мороженые ломтики искусственной черепахи.
– А если…
– Она появится, Ван. Обязательно появится!
– А вдруг это будет не Она, то что?
– Ты молод, Ван, и не можешь ни о чём судить достоверно. Пока всё, что с тобой случается, случается впервые. У тебя нет опыта повторения прожитого, и потому нажитое тобою беспредметно.
– ?
– Пойми: знание о достоинствах и недостатках чего-либо обнаруживается только в сравнении, причём в сравнении с подобным. Какой смысл сравнивать огонь и воду? Но в твоей биографии в силу возраста ещё не накопилось подобий, у тебя всё впервые.
Ли полил черепашьи ломтики концентрированной глюкозой и стал по очереди загружать площадки в термоактивную среду. Ван оживился.
– И всё-таки, Ли, почему ты уверен, что Она появится именно сегодня?
Старик переставил площадки.
– Видишь ли, Ван, семьдесят пять лет назад в 1986 году Она уже появлялась. Её видели те самые русские, о которых ты наверняка что-то слышал в курсе этнографии нашей Новосибирской провинции.
– Не помню....
– Вот видишь, уже не слышал. Кстати, через несколько лет после Её высочайшего визита, кажется, в 1992 году один смешной русский нэндячэнь* говорил о Ней: «Никогда этого не бывало – и вот опять!». Обрати внимание, этот русский чудак говорил «опять» и тотчас свои знания отрицал словом «никогда». Форменное беспамятство!
– Выходит, он не помнил собственных подобий?
– Да, малыш. Мне думается, это «беспамятство» и погубило их, русских. Не достроив одно, они ломали и на том же месте строили что-то другое. Но ведь силы государственного строительства не бесконечны.
– Кто он, этот смешной нэндячэнь?
– О, этот нэндячэнь был весьма неглупым человеком. Он сформулировал идею русского государственного управления: «Народ пожил — и будет!».
Ли переключил тумблер термоядерного синтеза в режим деактивации. При этом шесть новеньких ТВЭЛов послушно приподнялись над активной зоной реактора. Затем манипулятор отправил их по одному в отсек обогащения.
– Вот та-ак! – пропел Ли, провожая глазами ТВЭЛы. – Xi;o t;zigu;igu;i
B; m;n k;ik;i W;y;oj;nl;i…*
Вдруг он прервал песню и стал серьёзным.
– А по поводу кометы Галлея, скажу тебе вот что: сегодня Она появится наверняка. Но запомни: как только ты Её увидишь, не мешкай, снимай с головы футоу* и крестись на манер российского старовера!
– Ли, в своём ли ты уме? – Мы же китайцы, t; m; de*!
– Ай, Ван-э-Ван, я же говорил: когда в кругозоре отсутствует сравнение, легко стать близоруким! Из века в век каждые семьдесят пять лет комета Галлея приближалась на расстояние видимости и всякий раз российские староверы молились на Неё как на Рождественскую звезду, плывущую по небу в Вифлеем.
– Ну и что?
– А то, мой юный Ван. Не буди лихо. Не спеши нарушать космические традиции. Не подсовывай Галлее под хвост заместо косм российских староверов наши уханьские физиономии. Не тревожь небо!
– Ли, что ты говоришь, разве можно обмануть ti;nk;ng*?
Ли улыбнулся печально и светло.
– Ты прав, малыш, ti;nk;ng не обманешь…
Прим.
*нэндячэнь — крупный чиновник во внутреннем императорском дворце
* t; m; de – китайское площадное ругательство типа «твою мать».
*Xi;o t;zigu;igu;i B; m;n k;ik;i W;y;oj;nl;i… – Маленький мальчик, открой дверь, мне надо войти… (китайская песня)
*футоу – китайский головной убор
*ti;nk;ng – небо (кит.)