(на реальных событиях)
Он был красив, как бог. Дима… Димочка… Диманский… Девчонки бегали за ним табунами. При этом каждая втайне мечтала, чтобы хоть один взгляд он подарил именно ей. И ведь многие из воздыхательниц по женским меркам были очень даже ничего. Но он выбрал совсем другую. Серенькую мышку Катю Савостину из параллельного 11-го "Б".
Девчонки недоумевали: как так? Дима — сын какого-то там по счету зам-пом-мэра, каждое утро выходивший из папиной чёрной "Ауди-500", весь затянутый в кожу, с дорогими часами и не менее дорогим же айфоном последней модели. И вдруг — Катя Савостина! Дочь санитарки хирургического отделения местной больницы. Безотцовщина и без малейшего намёка хоть на какое-то приданое.
И, тем ни менее, всё случилось довольно быстро. Следом за выпускным вальсом прозвучал марш Мендельсона, а ещё через пару месяцев кто-то из бывших одноклассниц уже смаковал темку: Катю видели в отделении патологии беременных. Судя по всему, лежавшей там на сохранении.
Это было правдой. Катюша и Дима ждали двойню. Двух дочерей. Где-то в конце ноября. Уже и придумали им имена: Ниночка и Маришка. Беременность протекала сложно, бо'льшую её часть Катя провела в стационаре. Благо, мама работала рядом и, как могла, старалась помочь и поддержать дочь.
А потом начались бессонные ночи, пелёнки, памперсы, нехватка молока и, как результат, ссоры молодых родителей между собой. И если Катя (по совету мамы) старалась чаще смолчать, то мама Димы, активно вмешивающаяся в жизнь детей, в принципе не знала, что такое деликатность. Причина была банальной: не та партия досталась чаду. Парень дружил со спортом, мечтал о карьере тренера. Только поступил в институт, а тут — семья! Да ещё и дети.
И сколько бы Дима не уверял мать, что мужчины не всегда женятся на тех, кого любят, всю свою обиду она все-равно вымещала на так некстати ещё и молчавшей Катерине.
Сама Альбина Сергеевна в недавнем прошлом — лимита-лимитой. Так чаще всего у тех, кто "из грязи — в князи", видно, и бывает. Бей своих, чтобы чужие боялись. Те же, чтобы не бояться, особо и не запаривались, ловко лавируя между чувствами и долгом. И это был Дима…
Его ранняя женитьба только подхлестнула желание оставленных с носом местных красоток доказать Диме, как он ошибся. Димону же это было только на руку. Барышни по-прежнему толпились перед ним, где бы он ни появлялся. В караоке ли баре, боулинге по вечерам или в местных кафешках в обед.
И час икс пробил. Катю в очередной раз положили с детьми в больницу, а "переживающий" муж рванул на очередной, ставший роковым, сейшн, словно только этого и ждал.
... Таня росла обычной девчонкой. Из семьи потомственных "пахарей". И дед её, и дед деда, а теперь вот и отец, всю жизнь отдали родному механическому заводу. Вот только отцу не повезло: сына, дабы передать своё токарное умение, он от жены так и не дождался. А на пятой дочери супруги уже и сами решили остановиться.
Но ничего, всех вырастили, выучили... Четверых выдали замуж. Оставалась самая младшая - Таня. И, как последыш, самая любимая. От того же , наверное, и самая хорошенькая: голубоглазая, с толстенной, в руку, пшеничного цвета косищей.
Одна изо всех сестёр Таня не рвалась перенимать у матери искусство вести дом. Её больше привлекал спорт и его перспективы. В частности, художественная гимнастика.
Так уж вышло, что широкая материнская кость поставила крест на профессиональной карьере дочери. Но увлечения своего девочка не бросила, а признание бесперспективной только усилило её амбиции. И посоле школы, недолго думая, Татьяна отправилась в физкультурный. Сначала - техникум, а там - и на заочное в областной вуз.
Где судьба и свела ее с Димой на одном из банкетов, последовавших за окончанием то ли слёта, то ли какого-то спортфорума.
... И пришла любовь. Та самая, которую ждешь всю жизнь независимо от сословия и уровня достатка. Единственная и неповторимая, когда кажется, что встретились две половинки.
И всё бы ничего, если бы оба были свободны. Но Диминым дочерям к тому времени исполнилось по пять, а Таня полтора года назад стала мамой прекрасного карапуза Ростика. И если Димой, как и его мамой, в большинстве случаев руководил холодный расчёт, то Таня просто "залетела". От малознакомого парня. Парень же оказался порядочным и предложил оформить отношения официально. Для порядка девушка недельку подумала, а потом, решив, что замуж все-равно когда-то выходить нужно, да и ребёнку отец не помешает. И при всём уважении согласилась отдать парню руку, не отдав только сердца. Впрочем, его это устроило.
Рождение сына, конечно, супругов немного сблизило. А тут - любофф!!!..
И подхватило, понесло... Да так сильно, что чуть головы обоим не поотшибало. Впервые каждый из них задумался о последствиях собственных ошибок и о том, имел ли он вообще на них право?..
Только ни Катя, ни Юра - вторые их половинки - не давали обоим ни малейшего повода поступать с ними по-скотски. Что-то человеческое в Диме с Таней всё-таки оставалось. Посему, менее чем через полгода мексиканские страсти улеглись, и жизнь вошла в обычную колею современного адюльтера. Короткие встречи, сдобренные неуёмным желанием их продления. Ожидание любой возможности и под любым предлогом вырвать друг друга из дома, включая командировки и отпуска. И мечты... И обещания... Куда же без них?
Пока однажды Дима не сказал:
- Всё! Не могу больше! Достали все меня своей правильностью. И я себя. Выгляжу в собственных глазах циником и подонком.
Но это, скорее всего, была мелодраматическая заставка, когда нужно было либо подводить черту, либо начинать выполнять обещанное. А делать ни того, ни другого уже не хотелось. Ожидание действия, как правило, лучше самого действия. Реальное положение вещей устраивало куда больше. Провидение потом это Диме припомнит...
* * *
... Безнаказанность порождает распущенность — это аксиома. Вот и Дима, вполне довольный своей судьбой, пока ещё не знавший её наказаний, через восемь лет брака превратился в настоящего Казанову. Женщины по-прежнему тешили его самолюбие усиленным интересом. А что ж, не тешить-то? Красавчик, крутая тачка, деньги, связи. Ну, немного женат — бывает…
Главное, что всё это в совокупности помогало Диме менять их, как перчатки. Измены стали нормой Диминой жизни. Он уже не всегда помнил (да и не стремился запоминать) женских имён и статусов, — сойдёт и "зайка".
Зато отлично знал их возможности на фоне занимаемого положения.
Всё (или почти всё) решала сиюминутность — здесь и сейчас. Чему-чему, а практичности Димочку (именно так предпочитали называть его многие дамы) учить не стоило. И основы этой "науки", возможно сами того не желая, преподали Диме родители. Попросту откупаясь от чада, они и создали ему для этого все условия. Но ведь и любой, имеющий возможность, мало в чем откажет своему дитяти.
Было, правда, одно "но" — и без того рожденного с золотой ложкой во рту мальчика природа одарила редкой наблюдательностью и страстным желанием докопаться до основ мироустройства. Это ему почти удастся. Особенно на поприще взаимоотношения полов. Но позже…
Пока же, подрастая, Дима слышал и видел расхождение слов и дел отца и матери. Когда папа, уважаемый среди подчинённых руководитель, дома, зачастую не выбирая выражений, мог потешаться над теми же подчинёнными. А мама — часами по телефону обсуждать менее удачливых подруг. При этом, в дружбе им не отказывала, теша своё эго по принципу выглядеть лучше на фоне худшего.
Лицемерие и косноязычие родных и довершили выход отпрыска из пубертата окончательно сформированным ханжой. По большому счету, на сына обоим было плевать. Появившись "по плану", ребёнок был не столько объектом любви, сколько показателем их роскоши. И даже если он иногда с ними спорил или чему-то протестовал, многое всё-равно они решали за сына.
Вот и с карьерой Димы выбор принадлежал исключительно родителям. Как у представителя власти, у отца были налажены контакты с местной Федерацией спорта. Учитывая суммы, крутившиеся там, это были современные Клондайк или Эльдорадо. А "свои" люди всегда и везде бывали нужны. В суете всех этих дел мама с папой мало задумывались, есть ли у Димы душа?
А душа у Димы была... Даже при всей своей испорченности парень, оказывается, не лишён был романтики. Имеющаяся в доме огромная библиотека, которую Альбина Сергеевна не раз угрожала выбросить всю целиком, на какое-то время отлично заменила Диме родительскую любовь. Он перечитал всех классиков мировой литературы, отдав предпочтение Даниэлю Дефо и Артуру Конан-Дойлу. Это и стало колыбелью если не врожденного, то приобретенного романтизма и некоторой подушкой безопасности на случай "вдруг чего". А, как протест и надежда освободиться от родительского ига, вылилось в брак с Катей.
Тогда-то парню и полюбилось число 8, но не как цифра в привычном, а в перевернутом виде - как знак бесконечности. Или вечности. Оно и неудивительно. В 8 лет, когда идет становление личности, многое, начиная с самой жизни, кажется бесконечным. Да и в 28 мало чем отличается, особенно если ты хорош собой, упакован и востребован (во всех отношениях). Молодость же и умение добиваться желаемого и вовсе представляются вечными.
Уже в 18, если бы он мог, то и буквально выцыганенный у молоденькой лейтенантши ГИБДД трёхвосьмёрочный госномер на свою первую "восьмёрку" он положил бы навзничь. Не говоря уж о самой лейтенантше. А стоило это ему тогда получаса приложенной к своему образу чертовской обаятельности и коробки "Рафаэлло".
... А что же Катя? Катя вся была в детях. Любила за двоих, растила за четверых: ни свекровь, ни свёкор особого расположения за годы совместного проживания так и не приобрели. Ни к Катюше, ни к внучкам. В душе, если она и была, оба любили себя - да так, видно, сильно, что другие туда уже не помещались...
Мама Кати к тому времени неожиданно вышла замуж и уехала жить к мужу. Подвернулся хороший человек. Работал монтажником, упал с верхотуры, чудом оставшись в живых. Елена Ивановна от него не отходила. Можно сказать, и выходила. Для себя...
Когда встал вопрос отъезда, мама попыталась позвать Катю с девочками с собой:
- Может, поедем с нами, Катенька? Думаешь, не вижу, как ты страдаешь? Вот и Николай Федорович не против. Дом, говорит, большой, места всем хватит...А?
- Ничего я не страдаю, мама, - как всегда, попыталась смягчить ситуацию Катя, - если помнишь, это был мой выбор. Я люблю Диму. Люблю таким, какой он есть. К тому же, он - отец детей. Куда мы без него?.. Да и школа на носу, документы уже поданы.
- Ну да... Ну да... Может, ты и права, доченька!.. Но если что не так, помни: я вас люблю и буду с вами всегда. Что бы ни случилось. - И Елена Ивановна на прощание прижала к себе дочь и внучек.
А уже садясь в такси, постаралась как можно незаметнее смахнуть набежавшую слезу...
Плакать маме Кати было от чего. Рано лишившись мужа, укатившего, зная о предстоящем рождении ребенка, куда-то "за туманом и за запахом тайги" на Ангару, цену одиночества она знала хорошо. Не говоря уж об обещанных заработках, через полгода, так ни разу и не получив от супруга ни одного письма, Елена Ивановна получила казенный конверт из прокуратуры. Сухие строчки послания сообщали, что её муж пропал без вести при невыясненных до конца обстоятельствах во время лесосплава.
Не исключено, что произошел несчастный случай, - у сплавщиков работа рисковая. Поскольку тело так и не нашли, дело открыли, но прекратили за отсутствием состава преступления. Так что, Катюша стала полу-сиротой ещё внутриутробно. А сама Елена - то ли вдовой, то ли обычной матерью-одиночкой. По потере кормильца назначили, конечно, какую-то копеечную пенсию, и на том привет.
Катино же одиночество маме казалось куда более страшным: у Кати был муж. Но только-то и всего. Не сказать, чтобы Дима совсем не интересовался семьёй. Он и обеспечивал всех, и подарки дарил. К 8-му, любимому своему, марта и дню рождения, о котором не мог не помнить, поскольку сам рожден был в этот же день. В супружеском же ложе появляясь и сам чем-то вроде подарка.
Получалось: вроде есть человек, а вроде и нет. Успокаивало лишь то, что дочь выросла спокойной, неперечливой и очень хозяйственной. Когда и где она этому научилась, Елена, сутками пропадавшая на работе и бесконечных подработках, понять не могла. Конечно, она уговаривала дочь не принимать поспешного решения о замужестве. Но видя, как счастлива бывала Катя каждому Диминому даже звонку, постепенно успокоилась. "Авось, судьба тебя и помилует, доченька, - думала она, - и права окажется пословица: стерпится - слюбится!"
* * *
... Женщину можно обмануть словами, можно обмануть поступками. Телом её обмануть невозможно. Когда клеточка к клеточке, волосинка к волосинке - всё проникает в тебя до капельки - и не только во время близости. Таня это понимала, как никто.
И ведь с Димкой у них всё совпадало, всё было идентичным, вплоть до интеллекта. Таня в этом была уверена, потому в Диме души и не чаяла. Вот и пойми эту физику с талдычащим ею законом притяжения противоположностей!
Временами Таня задумывалась, как распоряжается Вселенная (или кто там есть - высший разум), пересекая людские пути или заставляя их иногда всю жизнь ждать этого пересечения? А вот она же встретила того, без которого не могла теперь дышать. Она видела его во снах, выносила в мечтах, и ждала бы ещё, если бы не то досадное недоразумение на вечеринке.
Но и это было величайшим её счастьем. Без Ростиньки она теперь и вовсе не мыслила своего существования. Но и не могла не отдавать себе отчёт, что рано или поздно всё может закончиться. Грех удерживать возле себя человека, к которому не питаешь ничего, кроме благодарности. Даже ребёнком.
С другой стороны Таня себя успокаивала - сотни тысяч именно так и живут - кто ради детей, кто ради достатка. А кто и ради пресловутой поговорки, что в любви достаточно любить одному, второму хватит и быть любимым.
А Юра её любил. Оттого Таня и смотрела на свои проступки не как на грех, а скорее как на грешок - с кем не бывает? Прости, мол, ведь не люблю и не скрываю этого. Ребёнок - другое дело, а матерью она была отменной. Да и как было не любить эти щёчки с ямочками, как у самой? Эти губки бантиком и ручки в перетяжечках?
Но и судьба, и провидение идут своими путями, иногда отпуская нам грехи, но накапливая грешки до серьезных размеров. А значит и расплата за эти грешки была впереди...
… Шила в мешке не утаишь. Вот и до Татьяны стали доползать слухи о Диминой гипер-любвеобильности. Кто-то из его незамужних подружек, кому терять было нечего, проболтался, куда и с кем она ездила отдыхать. А сарафанное радио подхватило и разнесло.
Это было классное местечко в нескольких километрах от города. Дима нашёл его случайно, наткнувшись при поисках места потенциального отдыха. В густом ромашково-васильковом травостое словно замерли несколько изваяний древнего деревянного зодчества. Не то боги, не то идолы. И — ни души!..
И так это место запало Диме в душу, что поднадоевшие уже до рвоты гостиницы и съёмные хаты он легко сменил на романтику природы среди этих благостных стражей вечности. Хотя бы на тёплые времена года.
Он даже придумал этому месту название — Поляна сказок. И, вопреки здравому смыслу, уже не одну барышню привёз сюда скоротать вечерок. Слава богу, здравый (пока ещё)его смысл исключал появление здесь Тани. Дима словно боялся, что "намоленное" у идолов место каким-то образом может ей открыть свою тайну. И про назначение этого места, и про то, чего, единственного, он сам уже не мог ей дать. В чём не раз, проклиная себя, он признавался тем же идолам, приезжая сюда один. Бывали и такие минуты! Но менять уже ничего не моглось, даже если бы и хотелось.
Всё чаще, оставаясь наедине с собой, он думал, не совершает ли он в чём-то ошибку? А если совершает, то имеет ли он на неё право? Но тут же оправдывал себя: с Таней всё (ну или почти всё) было серьёзно. А если где-то и перешёл черту, так это ради романтики, на худой конец выгоды. Там же, где бывала с ним Таня, у него была "любовь с интересом" и пусть временное, но лежбище.
… А Тане, почти уж было решившейся на перемены, только сплетен и не хватало. Конечно, всему подряд верить нельзя. Народ сейчас стал завистливым и злым, как никогда. А разозлили его сами наши знаменитости да блогеры, то и дело демонстрируя свои рублёвские особняки, испанские виллы да дорогущие авто.
Но раз говорят, значит стопудово знают настоящее положение вещей: кто, кому и кем во всей их связке приходился. Неровен час, кто-то из "доброжелателей" надуют в уши и Юре о похождениях его супруги.
Предложи ей Дима бросить всё сразу, может, она бы и решилась. Но ведь не предложил! Любил, холил, одаривал подарками, но не предложил.
Как ни обидно было это осознавать, но Дима начал привыкать к такой жизни. Да и отец пригрозил: смотри, бросишь семью - закончишь жизнь помоечным котом. И это, пожалуй, было чуть ли не единственным его добрым делом в отношении сына и снохи с внуками.
До чего Дима в отрочестве не дочитался, так это до Плутарха, утверждавшего об успехе жизненной позиции при следующем к ней подходе: "Пришёл, увидел, победил". А может и прочёл, но в азарте окружавших его безотказности и вседозволенности легко махнул этот лозунг на другой: "Пришел, наследил и отвалил".
Пусть к Тане лично это не относилось, но время было упущено. А острота её желания перемен притупилась. Потому что давно не девочка и понимала, что все великие дела делаются либо сразу, либо никогда. Знай бы она ещё раньше о Димином кредо ""всё и сразу, может и вовсе тогда обошла бы его стороной. Но уж раз не обошла, оставалось считать их связь и своей ошибкой.
Хотя в этом был и положительный момент: рейтинг мужа в Таниных газах рос не по дням, а по часам. А это означало, что от Юры она не уйдет, что бы ни случилось. Любовь - любовью, а семья тем более первая, дороже. Просто пришло время ставить закономерную точку. "Скоро мой день рождения, вот я всё Диме и скажу. И про слухи, и про его, уже почти ненужную мне, неторопливость. Бог с ней, с любовью..."
Но в день Таниного рождения встречи не получилось. Отец надолго загнал Диму с ответным визитом и заключением контрактов к новым партнерам в дальнее зарубежье.
Встреча состоялась только через полтора месяца - в день рождения самого Димы, по иронии судьбы совпадавшего с днем рождения его дочерей.
Прямо из аэропорта, не заезжая омой, Дима рванул к любимой. Боялся, что дома его не без основания стреножат. Заскочил только в гараж взять машину, в бардачке которой всё это время Таню дожидался дорогой подарок - золотая цепочка чуть не в палец толщиной. Сегодня Дима, наконец, решится. А тут...
... Любовники сидели в загородном ресторане, играла музыка, народ веселился. Но и Диме, и Тане было не до веселья. Причиной стал категорический отказ Тани уйти из семьи.
- Но почему? - в который раз спрашивал Дима любимую, - что тебя там держит, сын? Я заменю ему отца! Можешь в этом не сомневаться!
- Не болтай ерунды, - вяло парировала Таня. - Родного отца не заменит никто. Или ты не знаешь?
- Откуда? Мои предки всю жизнь вместе. И ничего. Хотя я точно знаю, что мать отца терпеть не может.
- Вот именно - ничего! Но это их дело... - Таня задумалась. - Давай лучше о нас. Скажи, а почему ты мне сразу это не предложил?
Вопрос ввёл Диму в лёгкий ступор:
- Ты же знаешь моего папочку! У него всё расписано на всю мою жизнь вперед. Да и Катюху мне, если честно, было жалко. Ну ошибся, молодой был, хотел из-под опеки предков вырваться, но просчитался. .. Девчонке - неплохой, между прочим, девчонке - жизнь сломал. Не вешаться же мне теперь!..
- Прости, Димуш, но . боюсь, не выйдет у нас ничего. Ни упрекать, ни жалеть ни о чем я не буду. Просто кредит времени и доверия иссяк.. Как хочешь, так и понимай.
- Ты же его не любишь! - не обратив внимания на намёк, почти закричал Дима.
Таня встала и попыталась уйти, но Дима не дал ей этого сделать.
- Зай (раньше он Таню так не называл, и её почему-то покоробило от этого)... Ну, роднулькин! Я так ждал нашей встречи... - Дима схватил Таню за руки. - Я соскучился, наконец!.. Поедем? Куда захочешь... В гостиницу, а хочешь в мотель "Приют дальнобоя" - новый... Там мы с тобой ещё не были... Говорят, очень прилично...
- Говорят или сам успел проверить?- попыталась съёрничать Татьяна, но вдруг увидела, что у Димы... на глазах слёзы.
Он уже и не держал её, просто стоял, опустив голову. Руки его, как плети, висели вдоль в одночасье как-то по-стариковски сгорбившегося тела.
И так Тане почему-то стало жалко своего Димку, как потерявшегося ребенка...
- Ладно, поехали! - сказала Таня. - Поставишь машину, а там решим.
... Решение пришло спонтанно. Сначала снять затянувшееся напряжение.
В гараже у Димы нашелся полный джентльменский набор: в маленьком холодильнике стоял коньяк, здесь же была икра, какая-то нарезка и фрукты. Не было только стола со стульями. Ну и дивана. Их вполне заменили разложенные сидения Диминого нового "Фолькса".
Таня же для себя решила, что это будет конец. Не получилось счастья - и несчастий новых ждать нечего. Эта встреча будет последней.
Как в воду смотрела...
Пока Дима мыл фрукты, она вышла за порог и, набрав мужа, сказала, что уехала на двухдневные сборы, чем тоже не сделала его более несчастным. Для Юры это было в порядке вещей - работа у жены такая. А раз говорят - надо верить.
Если кто и был самым счастливым в этот момент, то это Катя. Набегавшись за день с угощениями для гостей, она наконец отдыхала, глядя на резвившихся в ванной дочерей. Потом выкупала их, переодела в махровые пижамки и уложила спать. Никаким сплетням и досужим разговорам она не просто не верила - она их не слушала. А если в доме и раздавался звонок желающего добавить свою ложку дёгтя в бочку чужого мёда, отвечала тихим, спокойным голосом: "Я вас услышала". Она умела любить. Любить и прощать. Это ли было не счастьем?...
...Таким, каким Дима был с Таней в этот вечер, он не был никогда. Он выцеловывал каждую ложбинку, каждую ямочку её, такого знакомого ему, тела. Поливал их соком апельсина и тут же слизывал сладкий нектар до капельки.
Поначалу Таня была немного скованна, но алкоголь и его ласки сделали своё дело. И Дима почувствовал прежнюю - его - Таню. Это завело его ещё больше. Любуясь её безупречными формами, тонкими пальцами с длинными, ухоженными ногтями и, как-будто специально запутываясь в шёлке её пшеничных волос, он, словно угадав ее мысли, прощался с любимой.
В какой-то момент по реакции тел Дима заметил, что стало прохладно, - конец ноября, как-никак...
- Замерзла, милая?.. Погоди, я заведу машину... сейчас будет тепло... - Дима привычным движением повернул ключ в замке зажигания, включил обогрев и... автоматически (а может и случайно) нажал кнопку центрального замка...
... Юру неожиданно разбудил сынишка. Обычно он крепко спал до утра, а тут ребёнка, как подменили. Он вылез из своей кровати, подошёл к той стороне родительской, где обычно спала мама, и, хныча, начал искать её ручками:
- Ма-а-ма... ма-а-ам... ма-мочка, ты где? - обрывая и без того сжавшееся сердце отца, увидевшего время на будильнике, - 03.00...
... Их так и нашли: обнажённых, на разложенных сидениях заблокированного кузова "Пассата", выработавшего весь бензин.
Шикарный маникюр обеих Таниных рук почти весь был сломанным и застрявшим во внутренней обшивке салона. В правой, так и оставшейся сжатой, руке блестели остатки разорванной золотой цепочки - последнего подарка любимого на последнюю встречу...
Р.S. По этическим соображениям и дабы не предавать ситуацию громкой огласке, уголовное дело не заводилось.
Катя мужественно выдержала всю подготовку, сами похороны и присутствие на них 90% хорошеньких женщин, то и дело подозрительно скользивших друг по другу оценивающими взглядами. Единственными её словами в момент опускания гроба были: "Я никогда не могла подумать, что ты мне изменяешь..."
По окончании церемонии она с детьми, как была, навсегда уехала к маме...
Р.Р.S. Время действия и некоторые имена изменены. Памяти Николая Чайки посвящается.