Читать и писать я научился еще до школы, в детском саду. Ну, не то, чтобы там, прямо, бегло. Просто писал печатными буквами, и читал по слогам. Но, самое главное, я уже умел это делать. Хорошие у нас были воспитатели. Они привили мне любовь к чтению и написанию. Мне было мало того, чем мы занимались на занятиях грамматики. Уже по приходу домой я ощущал потребность восполнить некоторые пробелы в орфографии и стилистике. Листочков, которые давали родители, мне было мало, и я использовал все, что попадалось под руку. Это были книги, которые читали мама с папой, и, по случайности, оставляли на столе. Частенько попадались учебники моих старших сестер. А самое главное, это были их рабочие тетради и дневники. Я, воспользовавшись моментом, оставлял собственноручные рецензии под их домашней работой, исправлял ошибки, корректировал некоторые, на мой взгляд, неправильные данные. Случалось, что я был не согласен с отметками, поставленными учителями-предметниками, и выставлял свои собственные, казавшиеся мне наиболее правильными. А что поделать? Настоящий художник не знает границ. Он должен творить в любое время, в любом месте, и неважно, что он использует в качестве подсобного материала.
Боже! Каких только «звездюлей» не отхватывали в школе дорогие сестрички за мои художества. Еще бы! Какому учителю понравится, что тетрадь по математике превратилась в альбом для рисования, а его оценку оспорил какой-то малолетний шкет? Хорошо, что в то время мои «рукописи» были ограничены небольшим возрастом, и кроме как, «мама», «папа» и «Слава», я больше ничего написать не мог. Нет, были еще, конечно, разные рожицы, солнышко с лучами во все стороны и дом, в котором жила наша дружная семья. Но, в целом, ничего криминального в моих надписях и рисунках не было.
В общем, когда я пошел в первый класс, то был уже вполне подготовленным учеником. В то время, когда мои одноклассники корпели над изучением алфавита и складыванием букв в слова, я довольно сносно читал небольшие тексты. А когда они стали потихоньку читать, я уже был записан в школьную библиотеку и брал домой интересные книжицы. Чтение меня страшно увлекало. В то время не было ни интернета, ни всевозможных гаджетов, а по телевизору показывали только могучие стройки и совхозы-миллионеры, руководимые Коммунистической партией. Поэтому всю информацию о мире и его устройстве можно было почерпнуть только в печатных изданиях. И я находил в книгах все необходимое. Я открыл для себя мир литературы.
Мне было не интересно читать то, что нам задавали на уроках в школе, мне не нравились эти занудные школьные произведения. Мне было интересно совсем другое. Я хотел читать про великие открытия и кругосветные путешествия, любовные похождения и отважные приключения. Меня удивляло, почему надо изучать Фонвизина, Грибоедова и Салтыкова-Щедрина, когда есть Майн Рид, Фенимор Купер и Жюль Верн. Помню, в 10-м классе, у меня была реальная проблема с уроками литературы. Мы изучали творчество Маяковского, а он мне совсем не нравился. В смысле, как поэт. Я отказывался учить его стихи, и дело дошло до того, что мне грозила «двойка» за четверть. Учительница вызвала моих родителей в школу, объяснила им ситуацию. Надо сказать, что я был «хорошист», и по всем остальным предметам у меня были «четверки» и «пятерки». В общем, сошлись на том, что мне надо выучить хотя бы один стих советского поэта. Я усилием воли одолел «Левый марш» и вопрос был закрыт.
Отец поощрял мое рвение к чтению. Сам он читал очень много, и у него была большая библиотека. Помню, что дома у нас был целый книжный шкаф. Островский и Толстой, Достоевский и Гончаров, Пушкин и Лермонтов, Чехов и Гоголь, Тургенев и Некрасов, в общем, почти вся классика русской литературы, а кроме этого, исторические романы, детективы, приключения и фантастика. Частенько к нам приходили соседи, друзья и брали что-нибудь почитать. Приезжая из очередной командировки, отец обязательно привозил пару-тройку новых книг. Сам он считал, что «книга – лучший подарок» и дарил мне на дни рождения какую-нибудь потрясающий роман. «Спартак» и «Три мушкетера», «Капитан Немо» и «Всадник без головы», «Война миров» и «Следопыт» - были моими настольными книгами. Читая их, я вдохновлялся патриотизмом и отвагой, честью и смелостью главных героев. Мне хотелось быть похожим на них, стать таким же уверенным и сильным, умным и решительным, и, конечно, совершить какой-нибудь подвиг. Вообще, в то время дарить книги было модно. Да, да, не только покупать для чтения детям или себе, а именно дарить. Книги дарили друзьям, коллегам, любимым женщинам. В эпоху тотального дефицита хорошая книга, типа, «Унесенных ветром» или «Поющих в терновнике», не уступала по качеству подарка дорогим французским духам.
Было время, когда я читал просто запоем. За три-четыре дня я одолевал толстенный роман и тут же переходил к следующему. Потом брался за третий и т.д. После нескольких романов, особенно, если это были книги одного автора, в голове была полная каша. Я с трудом вспоминал, о чем шла речь в том или ином произведении. А что делать, если тебе книгу дали всего на 3 дня? Современной молодежи этого не понять. Хорошие книги тогда были дефицитом, и в свободной продаже их не было. Книгу брал почитать у своих знакомых кто-нибудь из моих друзей, и ее нужно была вернуть хозяевам, допустим, через две недели. А нас, друзей, было пять человек. Вот и делили 14 дней на пятерых. Получается, неполные три дня. Крутись, как хочешь, хоть ночами читай (что мы и делали), а книгу надо отдать вовремя, а то в следующий раз не дадут.
Начинал я, наверно, как и многие, с Жюля Верна. Одно время увлекался фантастикой Герберта Уэллся, затем читал серию книг Мориса Дрюона «Проклятые короли», потом «подсел» на Фенимора Купера с его Следопытом. А уж про Александра Дюма, я думаю, надо сказать отдельно. Он и сейчас остается моим любимым писателем. Но в пору моей юности я просто сходил с ума от его романов. Его увлекательными историями о трех мушкетерах, королеве Марго и узнике замка Иф я зачитывался до одурения. Я и сейчас время от времени перечитываю их, наслаждаясь интригами и коварством, смелостью и отвагой героев любимых книг.
Книги многое мне дали. Они расширили мой кругозор знаний, увеличили словарный запас, научили правильно составлять предложения, и тем самым, дали мне возможность заняться эпистолярным жанром. Много читая, я многое узнавал и открывал для себя. Я мог щегольнуть перед друзьями какой-нибудь классической цитатой, рассказать родителям интересный факт, а девочкам прочитать нежный стих. Я становился другим человеком. Я рос не только в своих глазах, но и в глазах, сначала, одноклассников, а потом однокурсников. Я и сейчас, спустя почти 40 лет после школы, не помня многих правил русского языка, практически, не допускаю ошибок в орфографии и пунктуации. Это все происходит интуитивно, на уровне подсознания. И мне бывает приятно, когда мои близкие спрашивают меня, как правильно написать то или иное слово, или грамотно составить текст. Это значит, они уважают мой опыт, доверяют ему. Одним словом, я, как в детстве, в авторитете.