За что я признателен Челкашу, так это за то, что он своим жизнелюбием, оптимизмом и неуёмным темпераментом помог мне, наконец, понять, почему в народе любителей сходить «налево» называют кобелями. Действительно, думал я раньше, почему кобелями, а не баранами, быками, козлами, в конце концов? Ведь эти парнокопытные являются гораздо более весомыми аргументами в осуждении достаточно распространённого мужского порока. Но нет, именно - кобелями! Из наблюдений за богатой приключениями жизнью нашего героя я пришёл к парадоксальному, с точки зрения общественной морали, мнению, за которое меня вполне могут побить супруги, беззаветно хранящие верность узам Гименея. Но согласитесь, что вряд ли подлежит сомнению тот факт, что представители немалого отряда любителей приключений, интуитивно следуя основному природному инстинкту, в своей тяге к познанию мира человеческих отношений являются законченными оптимистами и романтиками. Стремление к новому, неизведанному, в определённом смысле есть путь постижения истины, которая одним приносит ясность о своём месте как в социуме и в семье, так и в собственной судьбе, а другим, к сожалению, не даёт ничего, кроме бездумного удовлетворения низменных страстей. И в стремлении к безоговорочному осуждению полигамных отношений приоритетом всё же должна быть попытка осмысления причин подобного явления. Может, тогда бы и ссор в семьях было меньше, и понимали бы лучше друг друга, и прощали бы, прежде чем радикально рушить свои судьбы. Ведь преступления на бытовой почве, в том числе убийства из-за ревности составляют в нашей стране примерно пятнадцать процентов от их общего количества. И совсем не удивительно, что мужчин гибнет в три раза больше, чем женщин. Вы спросите меня, а причём здесь Челкаш? Да при том, что он оказался ярчайшим примером настоящего кобеля, каких свет не видывал, и в истинном, и в переносном смысле, чем и натолкнул меня на подобные мысли. Ведь всё живое в этом мире существует по одним и тем же неписаным законам природы.
Удивительно, но за пятнадцать лет жизни на даче Челкаш , при обилии в дачном кооперативе бродячих собак, умудрился ни разу ни с кем не подраться! И не вступить в конфликт ни с одним человеком. Его знали и любили не только наши ближайшие соседи, но и жители других улиц. А со всеми собаками он перезнакомился уже в первые несколько дней своего появления в посёлке. Я, честно сказать, боялся, что его, такого мелкого, может обидеть любой пёс, который нередко был от него раза в два крупнее. Ничего подобного. К примеру, наблюдаю следующую картину. Появляется на нашей улице здоровенный незнакомый пёс и мчит на всех парах к Челкашу явно не с мирными намерениями. А тот невозмутимо садится на дорогу и спокойно ждёт, дружелюбно высунув язык, помахивая хвостом и не выказывая ни малейших признаков страха. Подбежавший пёс в недоумении останавливается, деморализованный и обезоруженный таким демонстративным игнором. А через минуту, обнюхав друг друга – они уже закадычные друзья. И так бывало всегда. Невероятным образом Челкаш умел дружить со всеми собаками. Более того, они все без исключения его безгранично уважали! Вот ещё пример. Как-то раз, два огромных пса, один соседский по кличке Бакс, а другой – пришлый, дрались до крови между собой из за стоявшей неподалёку в томном ожидании собачки по кличке Найда. Появившийся ниоткуда Челкаш, ничтоже сумняшеся и совершенно не обращая внимания на собачью свару, стремительно подбежал к Найде, мгновенно найдя с ней общий язык. Псы перестали драться и ошарашенно уставились на любовную парочку, напоминая двух амбалов-охранников, стоящих на страже интересов своего шефа и терпеливо дожидающихся развязки ситуации. Когда она, наконец, наступила, псы вновь остервенело сцепились друг с другом, продолжая выяснение отношений. А Челкаша и след простыл. Я думаю, что секрет его морального превосходства и обаяния крылся в том, что в его характере напрочь отсутствовало чувство агрессии как к людям, так и к животным. Всем своим видом, дружелюбной позой, приветливо виляющим хвостом и бесконечно доверчивым добрым взглядом он как бы говорил, - ребята, давайте жить дружно, ведь жизнь так прекрасна и удивительна, и так коротка, что грех не наслаждаться ею! И, безусловно, период его бродяжничества также сыграл свою роль, многому научив Челкаша в науке выживания. Жизнь – она жестокая штука, особенно собачья.
Чем ещё поражал Челкаш, так это удивительной сообразительностью и смекалкой. На соседней улице у наших друзей жила собачка, тоже спаниель, только английский, дамочка красивого каштанового окраса. Звали её Джулия. Она была уже старенькая, но, как известно, собаки практически до конца жизни сохраняют репродуктивную функцию. Однажды, окрестные псы, держа по обыкновению нос по’-ветру, почувствовали любовный призыв Джулии и количеством в шесть-восемь особей выстроились у дачного фасада, не имея, к сожалению, возможности проникнуть на территорию сквозь густую сетку-рабицу. Появившийся, как всегда внезапно, Челкаш мгновенно оценил обстановку и на короткое время исчез из виду. Через пару минут он уже был на территории участка рядом с Джулией. А толпа кобелей по-прежнему тусовалась у сетки, завистливо пуская сальные слюни. Спустя пять с пользой потраченных минут Челкаш так же внезапно исчез. Оказалось, он, чтобы его не видели другие псы, забрался в кусты у дальнего забора, быстренько отрыл лаз под оградой, проник на участок и, сделав дело, ретировался тем же путём. Когда через неделю Джулия умерла, соседка призналась нам, что хотела отлупить Челкаша палкой, увидев его на участке. На что её муж резонно заметил, - что хорошо, что она этого не сделала. Джулия хоть напоследок получила удовольствие от жизни. Что же, с этим вряд ли поспоришь.
Во время жизни на даче лопоухий ловелас нередко исчезал из дома. Бывали дни, когда он появлялся только, чтобы поесть и переночевать. Сначала мы пытались хоть как-то попридержать его жизнелюбивые позывы, не выпуская за пределы дачного участка. Но он подрывался даже под бетонный фундамент забора и исчезал в неустанных поисках новых приключений. И всё же, как говорится, рано или поздно, но всему приходит свой конец. Однажды его не было дома трое суток. Мы объездили все улицы дачного кооператива, но безрезультатно. Попутно узнали о нём много нового. Оказывается, практически все дачники, имевшие собак-самок, исходя из нашего словесного описания, знали, образно выражаясь, Челкаша в морду. У всех успел отметиться. Хотя в последнее время нигде замечен не был. На исходе третьих суток я по каким-то делам зашёл в самый дальний угол нашего большого участка. И вдруг услышал тихий жалобный стон. Подойдя к углу забора, я увидел обессиленного Челкаша, еле подававшего признаки жизни. Он был весь израненный, шерсть слиплась от крови. Как долго он здесь находился, застряв в колючем проволочном заборе, трудно было сказать. А в клинике, куда мы его привезли, выяснилось, что он был жестоко избит, и все его внутренности держала только шкура живота. Видимо, он смог добраться до дачи, но преодолеть последний рубеж сквозь колючую проволоку сил уже не хватило. Всё-таки он поплатился за свои амурные похождения, нарвавшись на жестокого и безжалостного человека. Если только его можно назвать человеком. Врач-хирург, узнав из нашего рассказа о приключениях спаниеля, предложил заодно с проводимой операцией произвести и стерилизацию пёсика, мотивируя тем, что с таким характером с ним может случиться что угодно и когда угодно. Мы согласились. Челкашику сделали операцию. Он выжил. Но только жизнь его после этого чётко разделилась на «до» и «после», о чём и будет следующий рассказ. Скажу лишь, что испытания, выпавшие на долю Челкаша, на этом, к сожалению, не закончились.
О5.01.2022