В сибирской московской вьюге 2 апреля 2022-го года я услышал обрывок речи прохожего, который говорил о "байдане" [баj'дан'е] 2014-го года в Киеве. Совершенно очевидно, что нос у простуженного снежным ураганом человека был заложен, откуда и взялся фонетический эффект, приведший к каламбуру. "Байден" и "майдан", слова и без того родственные, теперь выстроились в моем сознании соответствующими двойками: Байден ['баjдън] - майден ['маjдън], майдан [маj'дан] - байдан [баj'дан]. Смещение ударений и сдвиг согласных "м" и "б" стали фонетическим апофеозом западной маразмии.
Предсказываемый исход ругательного слова "Псаки" снова в телевидение немного компенсирует безнадегу, хотя и на фоне возможного прихода в израильское ТВ Аллы Борисовны, недостаточно.
Европа же представлена словом "Олаф", фонетическое сочетание, которое средний русскоязычный иностранец при помощи принудительного сдвига согласных и чередования гласных быстро определит в логичное, не менее благозвучное сочетание.
Со словом Шольц Германия привносит в жизнь семидесяхнутых и восьмидерастов еще и прозу "Семнадцать мгновений весны", где Шольц - это совсем другой человек, кстати, менее властный, более сдержанный и очень исполнительный.