Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".
Это не было случайным событием, просто никто не готовился к нему: как гром среди ясного неба, сказал бы читатель, узнав произошедшее. Дети были отправлены к бабушке.
- Там им будет лучше, – говорила взволнованная жена.
На что муж ей отвечал с безразличием, пощёлкивая на счётах, изучая полученные суммы.
- Не сейчас, не сейчас, родная.
- Нам это не поможет больше, – она разревелась.
- Ну-ка девчонка, пойди – утрись, может и образуется погодя.
- А будет погодя? – последнее слово она сказала тихо, чтоб муж не слышал.
- Я слышу, родная, не реви.
Она собирала детей, наставляя:
- Егорушка, ты будь за старшего – береги сестру, мы потом приедем с папой, заберём вас к себе.
Сын не верил, спросил:
- Я же понимаю не приедете: а вдруг не будет?..
- Будет, непременно будет, но мы готовы, встретим.
Читатель подумал, что будет война? Или потоп? Или ещё что-то из ряда вон выходящее? Нет, готовились к встрече с банкиром, отчего отцу не поздоровалось бы: прогорел, вчистую прогорел. "Как, – вы скажете, – прогорит, если разорён – жизнь останется?" Но он задумал уйти из жизни.
- Про прощение не говори, не надо: его мне не надо. Подвёл тебя, Надя, хотел... – он придвинул к себе жену, – приходится говорить с тобой: плохо тебе будет, а так ещё хуже, знай, я не хотел разорения, всё вложил в облигации займа, а их украли у меня, – он не договаривал, – ах, что там! Проиграл, Надя, всё проиграл на скачках, теперь как вспомню, что подвёл тебя, детей, – он посмотрел в сторону детей, старшему исполнилось только семь лет, девочка моложе на два года, но разумная, всё время спрашивает: "Где папа? Почему он с нами не играет?" – беспокоилась, чувствовала. – Жаль детей, тебя жаль, Надя: простишь?
- Не уходи, прошу. Помучаемся, выдержим, мама поможет. Зачем только заём взял, да всё растратил?
- Долги раздал, а банк... – он махнул рукой, револьвер лежал заряженный одной пулей, невольно глаз скользнул на него.
- Тогда давай меня, я не смогу без тебя ни дня.
- Поздно, тебе надо детей растить, а я уйду... может, от тебя отстанут, если не отстанут – вот на первое время, отдай. Детей отвезёшь, приезжай...
Они долго прощались, но к отправлению детей не были готовы.
- Зимние вещи где? – кричала Ильинична, она ухаживала за детьми и про семейное горе знала. – Ох, не к добру это, не к добру. Зачем это всё? – махала рукой и искала вещи, убранные "неизвестно куда". "Шикарно им не жить", – ворчала под нос, а вслух подзадоривала только, – сколько говна набрали, а нужного не найдёшь!
- Ильинична не ворчи, найдём, – заплаканная женщина перебирала детские вещи, откладывала в сторону нужные.
Вдруг выстрел! Ей казалось или... повалилась на пол: ноги отказывались служить.
- Мама! – сын бросился к матери.
- Ничего-ничего, Серёжа, я жива, пойду, посмотрю.
- Оставайтесь здесь, – Ильинична взяла в свои руки "гадкое" – смотреть на мёртвое тело. – Нет, жив! – закричала. – Жив ещё, – прибежала запыхавшись, – читает, письмо пришло, не знаю что там, – нянька торжествовала – ей досталась хорошая весть, она обрадовала семью, которую своей не считала, но детей любила, как впрочем... кто её, эту Ильиничну, знает?
- Пойду, – женщина с трудом встала, ноги ещё не слушались.
- Наденька! Иди скорей! Что тут пишут! Надо ехать: слышишь?
Он говорил, говорил – рассказывал о неизведанных краях...
- А выстрел зачем? – измученным голосом жена вопрошала мужа: зачем произведён выстрел?
- Понимаешь, если не он, я бы не принял решение: я открыл письмо и... если не спасение – в себя, если... – в сторону, так надо было, Надя.
Надя слегла надолго, мучили мигрени, пропал сон, а он, этот выстрел, всё стоял в ушах: "Не пережить мне, – говорила, детей отправила к матери, как только муж уехал, а через месяц скончалась, – будто по мне выстрел был, – сказала перед смертью".
Мужу сообщать не стали: думали, не вернётся уж, далеко послали. Сам согласился: весь заём отдал, в приисках поучаствовал – богатеть стал. Жене писал, ответа нет, думал, сердится: "Пишу с края земли..." – так всегда начинал письмо. Стопку писем обнаружил подросший сын.
- Вот папины письма с края земли, здесь он маме пишет – не буду читать. А здесь... что это? Квитанция?
Он разворачивал последнее письмо, конверт надписан не рукой отца: "Приснился сон, будто ты умерла и зовёшь меня... Вот почему ты не писала". К письму прилагались денежные средства, получателем которых являлся совершеннолетний сын. Оставалось два года, до того как он получит наследство от отца.
- Что он сделал с собой? А-а, знаю...