Старина Арни… Наш красавчик и любимчик из 90-х, человек-легенда, ставший таковым благодаря своему упорству и труду, актер, спортсмен, политик... Его героям, да и самому тоже, пытались подражать миллионы. Не сказать, что фильмы с его участием отличались высокой художественностью, но в них добро всегда побеждало зло, а справедливость брала вверх. Нам, тогда еще молодым, этого было достаточно, чтобы вдохновиться этим человеком, проникнуться к нему глубоким уважением и любовью.
Но прошли годы. Время еще раз показало свою беспощадность. И наш кумир из красавчика Арни превратился в морщинистого старину Арни. Который успел попробовать свои силы в политике, став губернатором Калифорнии, одного из самых американистых штатов США, кстати, расположенного на территории, когда-то отнятой его страной у Мексики. На этом посту он пробыл почти семь лет. А американская политика – вещь весьма интересная. Человек, приходящий в нее, ментально не сможет покинуть ее никогда.
Вот и наш любимчик. Успев насквозь пропитаться американской идеологией превосходства, он на днях записал пространное обращение к россиянам по поводу войны на Украине. Толкнул пламенную речь длиной в пятнадцать минут. Сказал без запиночки! Начал ее почему-то с истории знакомства с великим советским штангистом Юрием Власовым, высказал кучу восторженных слов в его адрес, показал подаренную ему чашечку. Но дальше, как говорится, Остапа понесло. В течение последующих девяти минут, как и ожидалось, наш любимчик убеждал россиян, что война – это плохо, это сломанные судьбы, потерянные жизни, подорванное здоровье и пр. Все к месту, совесть не позволит придраться. Но дальше он даже не попытался раскрыть глубинные причины этой войны и назвать ее истинных зачинщиков, без сомнений свалив все на правителей России и призвав граждан нашей страны сопротивляться.
Все бы ничего, Арни, да есть одна беда – американец ты. Вы пропитываетесь лицемерием с молоком матери. Не в обиду! Вам не дано называть вещи своими именами. Вы всегда скажете так, как вам выгодно. Старина, в развязанных твоей страной войнах за последние 30 лет погибли одиннадцать миллионов человек. Где ты был? Почему молчал? И почему прячешь взгляд во время своей речи? Один в один как твой президент на публике, у которого в узком промежутке между полуприкрытых век – сверкающие, словно два уголечка, глаза. А может ты прячешь от нас свое американское нутро, пытаясь не выдать истинных своих мыслей? Кстати, знаешь, как называется то, что ты сделал? Что американский политик Арнольд Шварценеггер самым хамским образом вмешался во внутренние дела России.
Да ладно, пусть это останется на твоей американской совести. Давай лучше я тоже расскажу тебе о своем первом опыте реального общения с одним твоим соотечественником. Это было в 1991 году. Мы с ним ехали в одном купе поезда. Оказался на удивление коммуникабельным и улыбчивым человеком. Сразу же вошел в мое доверие. Я же был напряжен, стеснялся. Почему? Да потому что американец. В те годы наше родное правительство считало вас достойным подражания эталоном.
Короче, ехал он из Омска, сказал, что ездил туда к своей девушке, жил у нее дома, с ее родителями, заодно и поучился русскому языку, которым он занимался профессионально. Рассказал, как его шикарно приняли, обильно кормили, ходили на цыпочках вокруг. Но… говорил это с ехидцей.
Так вот, пришло время обеда, и я вытащил взятую в дорогу нехитрую снедь. Пригласил его присоединиться к трапезе, на что он согласился тут же. Я сразу же подумал, какой приятный человек. И так было каждый раз, когда я садился есть, а ехали мы вместе двое суток. Все бы ничего, да вот свое он ел один и ни разу не предложил. Не знаю почему, но в эти моменты мне становилось ужасно не по себе, настолько, что готов был провалиться под землю. И мне ничего не оставалось, как притворяться спящим. Но в следующий раз вновь приглашал его и он с тем же восторгом присоединялся. Ну, не мог я иначе и все! Потому что так воспитан.
Короче, в течение суток мы съели всю мою еду, а он все еще продолжал есть свою. Я стал выходить на перрон, чтобы подзакупиться чем-то съестным. И продолжал угощать его. На станциях он иногда вскрикивал: «Смотри, и здесь пирожки продают!». Я покорно одевался и шел добывать еду, которую опять делил на двоих. И так до самой Москвы. Расставаясь, он крепко пожал мою руку и протянул бумажку с его электронной почтой. Но я тогда еще особо не знал, что такое интернет. На этом все и закончилось. И слава богу!
Удивительно, но тот случай сыграл большую роль в моем мировоззрении. Значительно позже я понял, что имел дело с истинным американцем – обаятельным, коммуникабельным, но, вместе с тем, циничным и лицемерным. Это для вас норма, вам это дается легко.
Так-то, старина! Извини, что я с тобой на «ты». Не подумай, я вообще-то уважаю старших. Но у вас ведь принято так. Короче, что я хочу сказать напоследок? А следующее. Опыт подсказывает, что американцы всегда скажут то, что им выгодно. По любому! Вариантов нет и не предполагается! Лицедейство для вас – это норма жизни.
Но мы тебя все еще любим. И, поверь, это искренне.