Диверсант на борту
Было раннее осеннее утро поздней осени. День вставал лениво, весь в инее застывшей от холода земли. В глубине неба расцветало бледное и грозное солнце в тёмном ожерелье. Вертолёт МИ-8 увеличил обороты двигателей и медленно оторвался от земли. Сделал боковой крен и стал медленно уходить со взлётной полосы. Внизу осталась стоянка самолётов АН-26. Набрав небольшую высоту, медленно удаляться с аэродрома. Некоторые пассажиры, сидящие у иллюминаторов, прильнули к ним, любуясь городом с высоты птичьего полёта. Промелькнула автомобильная и рядом, параллельно идущая, железная дороги. Впереди простиралась выгоревшая серая степь, переходящая в мелкосопочник на южном направлении. Вертолёт взял курс на одну из испытательных площадок полигона площадку «Г»
На борту, плотно прижавшись друг к другу, сидели офицеры, входящие в состав проверочной комиссии. Одеты были в зимнюю форму. Комиссию возглавлял генерал-майор Шидловский Г.Г. Человек, которого уважали на полигоне за его деловые качества, порядочность. Никогда не унижал офицера ниже себя рангом, и прежде чем принять решение, всегда подробно вникал в суть дела. Внизу мелькал однообразный пейзаж, поэтому пассажиры уткнулись носами в ворота шинелей, пытаясь подремать в шумном грохоте двигателей. Вести между собой разговоры или рассказывать анекдоты было невозможно. Чтобы сказать какое-то слово соседу, нужно было кричать ему на ухо.
Вертолёт набирал высоту, отрываясь от земного притяжения. Достигнув потолка, лёг на курс. Дверь в кабину вертолёта была открытой. Техник сидел спиной к салону, время от времени поворачивался, осматривая салон и пассажиров.
Вначале полёта пассажиры сидели спокойно, никаких шевелений, слегка дремали. Спокойствие оказалось недолгим. Тревога охватила всех одновременно: у всех пассажиров, начали слезиться глаза, першить в горле. Каждый думал, что может это только с ним дискомфорт происходит. Но глаза стали слезиться всё сильней. Первым тревогу забил экипаж вертолёта, ощутив проникновение в кабину слезоточивого газа.
-Товарищи! Кто везёт слезоточивый газ на борту? Срочно открывайте люки иллюминаторов, будем совершать аварийную посадку.
Дверь в кабину вертолёта закрылась. Экипаж, сообщив диспетчеру о ЧП, открыл форточки и включил принудительную вентиляцию на полную мощь. В салоне открыли люки иллюминаторов, сидеть с открытыми глазами было уже невозможно, все сомкнули веки, вытирали слёзы. Генерал окликнул начальника химической службы.
- Шпак, что там у тебя стряслось, откуда поступает газ?
Офицер, испугавшись, побоялся признаться в своей оплошности, что у него разгерметизировалась ёмкость с хлорпекрином.
-Товарищ генерал, у меня всё нормально, не знаю, что случилось.
Все начали чихать. Комиссия была без противогазов, один только Шпак имел его при себе. Вытащил из сумки шлем-маску, стал натягивать её на голову, но рядом сидящий сосед, начальник автотракторной службы, пережал ему трубку и Шпак поспешно снял шлем-маску. Дышать стало легче, из иллюминаторов поступал свежий воздух.
Вертолёт быстро шёл на снижение, чтобы срочно высадить людей из загазованного салона. В приземном слое поднял клубы пыли, потоком воздуха сорвал с насиженных мест, перекати - поле (кураи). Как только шасси вертолёта коснулись земли, техник моментально открыл входную дверь и закрепил откидную лесенку для выхода.
- Срочно покинуть вертолёт, бежать в сторону кабины.
Экипаж, чихая и кашляя, стал выводить под руки пассажиров. Было не до смеха, никто практически не ориентировался, даже открыв глаза, ничего не видели перед собой. Слёзы застилали глаза.
Остановились лопасти, всё стихло. Офицеры стояли кучкой возле вертолёта, глубоко дышали, протирая слезящиеся глаза, костерили майора Шпака. Автомобильная трасса на площадку проходила в двухстах метрах от посадки вертолёта. Диспетчер доложил командиру эскадрильи о вынужденной посадке. Председатель комиссии проводил дознание. Шпак объяснял, изворачивался как уж, которому наступили на хвост, чтобы оправдать себя.
- Да понимаете, товарищ генерал, я для окуривания личного состава в палатке взял с собой хлорпикрин в надёжную ёмкость. Налил полную, даже не подумал о том, что при наборе высоты жидкость начнёт расширяться. Я думал, вертолёт будет лететь на небольшой высоте, когда поднялись высоко, пробка стала пропускать пары хлорпикрина. Я это понял, когда глаза начали слезиться. Держу пробку, а она лезет.
- Шпак, это закон физики за седьмой класс, его знают дети в школе, а ты химик, окончил военное училище химзащиты, и не знаешь элементарных вещей. Почему сразу соврал, когда я тебя спросил? Ну-ка, показывай свою бомбу.
- Да я испугался, думал, всё уладится, зажал рукой, а она всё травит.
Экипаж вертолёта оказывал пострадавшим помощь: промывали раствором борной кислоты глаза. Диспетчер постоянно интересовался положением дел, запрашивал информацию о состоянии здоровья экипажа и пассажиров.
Полк, куда летела с проверкой комиссия, в это время готовился к построению на плацу. Личный состав и командование сосредоточили свои взоры на север, но в небе, вместо вертолёта, только изредка появлялись одиночные вороны. После вынужденной посадки состав комиссии часа два приходил в себя. Глаза у всех были воспалёнными. Председатель комиссии, генерал-майор Шидловский Г.Г. отправил майора Шпака на трассу.
- Иди на дорогу и вези свою «бомбу» попутным автотранспортом или иди пешком, по прибытию доложишь мне.
Только к обеду вертолёт с комиссией прилетел на площадку. Шпак к этому времени успешно добрался до места и ждал у посадочной площадки прибытие вертолёта, прохаживаясь словно часовой. Очень переживал за свою оплошность, надо же, забыть элементарный закон физики, будучи на должности начальника химслужбы полигона.
Как только вертолёт приземлился, Шпак со всех ног бросился к нему, чтобы доложить председателю комиссии о своём прибытии.
-Товарищ генерал-майор, Ваше приказание выполнено, начальник химической службы войсковой части 52605 майор Шпак прибыл на попутном транспорте, - опередил с докладом командира полка.
-Ты забыл добавить в докладе - совершивший диверсию на борту вертолёта.
Грохнул дружный смех членов комиссии. Майору Шпаку было не до смеха, он стоял красный как рак, в полной растерянности. О его «подвиге» стало известно командованию полигона. После тщательного расследования в приказе командира, за халатность, повлёкшую неумышленное отравление личного состава комиссии на борту вертолёта, предупредить майора Шпака о неполном служебном соответствии.
Среди сослуживцев ему негласно была присвоена кличка – «диверсант». Правда, называли его так только за глаза, потому как от него зависела оценка за экзамен по оружию массового поражения, который сдавали дважды в год.
Хлорпикрин - отравляющее вещество удушающего действия. Обладает также сильным слезоточивым действием. В войсках применяют при проверке средств защиты в специальных палатках.