(Катарсис – очищение – греч.).
1.
…Последнее время ушедшие в Мир Иной родные, друзья, хорошие знакомые (за 7 – 8 летОн потерял много Дорогих Его сердцу людей) снились Ему, некоторые часто, и явно хотели чего-то от Него: укоряющие, или недоумённые, или вовсе огорчённые лица были у них.
Первым стал Являться Ему во Сне родной дядя – Он как будто даже порывался стать на колени перед здравствующим и живущим неплохо племянником, и словно умолял… о чём? слов, увы, не разобрать, и Паша (так зовут Героя моего рассказа) проснулся в смятении; и каждый раз, когда прерывался т_а_к_о_й с_о_н – Он лежал с занозой в сердце, не в силах заснуть снова долго – долго, ворочался (порой хотелось бежать сломя голову невесть куда), а иногда не мог сомкнуть глаз до самого утра…
…После очередного О_с_о_б_е_н_н_о Т_р_е_в_о_ж_н_о_г_о Сна, когда с Ним разговаривала мама – слов опять-таки невозможно было разобрать – но слёзы стояли в глазах Её, -- Паша (Он работал инженером в Конструкторском Бюро, и на работе называли Его Павел Алексеевич) задумался: «Чего-то же хотят Они все (особенно часто снящиеся – и в мозгу так ярко, как на табло – вспыхнула цифра Пять), бывшие в жизни моей, ушедшие туда…-- вздохнул горестно, -- откуда нет возврата… Почему же Снятся, чего хотят, -- ещё горестней подумал, почему, Он, правда, сразу и не понял. Нет ли в прошлом т_а_к_о_г_о… мысль уходила, потом возвращалась… -- …чего не хочется вспоминать…»
Попытался вспомнить прошлое, связанное… с кем? – с мамой!.. – невольно улыбнулся. – «Глаза заплаканные у Неё… -- Почему?..» (неприятное вспомнить пытался, но оно ускользало от Него, как клюнувшая рыба от незадачливого рыболова. Только один эпизод вспомнился: Паша, маленький мальчик, только начавший учиться в третьем классе, получив двойку по поведению, нагло утверждает на семейном совете, устроенном по поводу «её злополучества двойки (зачем-то шутка неуместная мелькнула в голове, хотя самому явно не до смеха): учительница – де сама виновата – он вёл себя хорошо (уже и врать учился). Она просто придирается к нему; и ярко – ярко перед мысленным взором встало – недоумение на лице бедной мамы, и её сразу увлажнившиеся глаза. «Надо уметь отвечать за свои поступки – зачем же оговаривать Марию Ивановну» -- огорчённый, даже какой-то дрожащий мамин голос.
«А почему дядя… да – непростые с ним были отношения! – будто на колени стать порывался?.. Кажется – я унизил его… однажды… однажды?.. не помню!.. не помню… -- ком в горле, и – до самого утра – без сна.
2.
С раннего утра, -- встал, позавтракал, пошёл на работу, -- в Него вошла одна Мысль: глупая (если не сказать – абсурдная), но – привязалась, и билась в голове всю дорогу, да и во время работы – тоже: «Ах, если бы поговорить хотя бы с кем-нибудь из Них, являющихся во Снах, Трево – Жа – Щих меня – О_т _–_ Т_у_д_а… Ах, если бы поговорить: Т_у_ – Д_а позвонить… -- «С ума сходишь, господин Паша?» -- вроде бы посмеялся над собой, а Душу так же точило, из сердца занозу вынуть некому, увы: то притаится она, и не ощущаешь её какое-то время, то опять даёт знать о себе…
…Отработав, пришёл домой; и тут – разболелось сердце: «Заноза», -- вспомнив, невесело усмехнулся.
…Сердце уже меньше болело – скорее – ныло – словно жаловалось. Однако Павел, больше не обращая внимания на жалобы сердца – занялся разными домашними делами, коих было немало (жил-то Он один); мыл посуду, подметал пол, и – думал о завтрашнем Деле – Решение интересной инженерной задачи предстояло, а сквозь всё – и нынешнее, и – уже заранее – завтрашнее, -- неотвязная Мысль – «…если бы… если бы… -- Позвонить Им – Ту – Да!..»
…Лёг спать почему-то раньше обычного – какое-то предчувствие томило – Необычного, что вот – вот случится; обозвал себя Чудаком, верящим как мальчишка… в мистику – не иначе…
…Ночью Павлу привиделся Уди – Вительный Сон: Его старый, давно верой и правдой служащий Ему телефон, и рядом с кнопками, на которых – цифры, неизвестно откуда взявшийся сияющий треугольник, и Он, во Сне уже проснувшийся – нажал три раза на треугольник, при этом раздался звук, напоминающий журчание ручья.
3.
…Сон прервался, Паша посмотрел на часы – оказалось – лишь пятнадцать минут пятого – даже не утро ещё, а – пред – утрие, -- тут же Павел бросил взгляд на стул рядом с кроватью (на спинку стула вешал одежду), и… -- увидел с Удивлением… был бы и вовсе ошеломлён, но Мысль, вспыхивавшая у Него в мозгу на протяжении последних суток, -- Мысль о Вероятности, в общем-то, -- Невероятного, позволила Ему, всё-таки подготовленному (ну не Мистик ли Он на самом деле!), -- сейчас всего лишь Удивиться: сиденье стула Сияло – тот самый Сияющий Тре – Угольник из пашиного недавнего Сна.
…И вдруг… какая-то Непонятная Сила подняла Павла с постели и По – Вела к Теле – Фону. Бережно взяв Волшебный (теперь Он не сомневался в очевидном) Тре – Угольник, увидел свободное место под последним рядом цифр, и Тре – Уголь – Ник приклеился.
Душа Под – Сказала Паше, как – дальше: просто нажал, так и хочется сказать – на Си – Я – Ние, и через 2 – 3 секунды услышал в трубке рокочущий голос: сомнений и быть не может – голос дяди! Словно и не уходил из мира живых вовсе, а всего-навсего в другом месте нашего мира находится, и разговаривает с племянником – так часто было раньше, в_ з_д_е_ш_н_е_м…
-- Павел! – рокотал дядя. – Рад тебя слышать! Как поживаешь («Поживаю», -- с горечью подумал Паша), здоровье выправилось? После ухода дяди прошло 2 года – самочувствие племянника – и физическое, и душевное – тогда оставляло желать лучшего, и поэтому не удивительно: здоровьем интересуется – всегда был внимателен к родным. Но почему Он порывался стать на колени, жаловался – к сожалению, неразборчиво – на что-то… Паша, слушая болтовню дяди, мучительно искал слова – спросить… И вот Он, когда дядя замолчал ненадолго (разговорчив – и там тоже?..) – намекнул на какой-то эпизод… Неприятный, само собой… в общем – ч_т_о с_л_у_ч_и_л_о_с_ь? Дядя замялся – вспоминать неприятное не хочется. Но раз племянник спросил, значит – Его это волнует. И – взволнованно стал рассказывать – даже голос дрожал от нежелательных воспоминаний:
-- Ты же помнишь, конечно, каким страстным я был филателистом, -- и в голосе дяди зазвучала Гордость, --в моей коллекции есть и весьма редкие марки – мало кто из филателистов мог такими похвалиться. Вот тебе и казалось… иногда, -- с обидой продолжил дядя: я – хвастаюсь своей – действительно Уникальной! – коллекцией. И ты, Павел, -- укоряя, но мягко – дядя и сейчас – два года уже находясь н_а т_о_й с_т_о_р_о_н_е – помнил о болезненном самолюбии племянника, -- два раза поднял меня на смех – да ещё и перед моими близкими друзьями… Он умолк, а Паша, забыв, что никто этого не видит – не знал, куда спрятать глаза от жгучего стыда. «Прости», -- едва выговорил онемевшими губами, и, судорожно сжав трубку – положил её на рычажок. «Даже не попрощался с дя… -- и, с трудом проглотив ставшую на миг колючей слюну, договорил с сожалением – дей.» И вдруг – подумал: «А зачем на колени-то пытался стать? Остался я в неведении».
…Но ещё один эпизод возник перед мысленным взором: свадьба дяди – большой ресторан, залитый полуденным светом, красивая дядина невеста – без одной минуты жена, и Он, Павел – юный (17, кажется, лет) произносит тост, желая молодым быть всегда счастливыми вдвоём (что впоследствии и сбылось). «Надо его вдове позвонить, -- подумал Паша, -- не звонил после того как сорок дней отметили…» И тут же кто-то невидимый (Павлу показалось – Голос звучит с потолка) сказал: «Оставшиеся четыре разговора будут начинаться в девятнадцать ноль – ноль».
…Ночью после Первого Разговора долго не мог заснуть: в Нём Свер – Шалось… по-гречески это называется «катарсис», по-нашему – «Очищение». Душа 40-летнего человека Очи – Щалась от скверны прошлого, и по этой Дороге Она сделала только первый шаг: Важный Шаг!..
4.
…На следующий день – в Конструкторском Бюро (Павел Алексеевич советовался со своими товарищами и единомышленниками, и те с удовольствием принимали участие в дискуссии о новых разработках, могущих стать ноу – хау их Бюро), бывшее накануне вроде отодвинулось в сторону, а когда пришёл домой – и днём, и ранним вечером – и Ныла, и Радовалась душа, готовясь сделать второй шаг!
…В 19-00 (Павел, не глядя на часы, почувствовал: теперь надо звонить), Он, уже более решительно нажал на Тре – Уголь – Ник. В телефонной трубке зазвучал приветливый, но сдержанный голос Лучшего Друга Павла; часы жизни Друга (когда-то были не-разлей-вода) остановились три года и три месяца назад. Сдержан уже в начале Разговора – вероятно, обижен. Но – из-за чего? Паша решил не спрашивать – в чём дело, а просто поговорить: вдруг Сергей с_а_м расскажет! И неожиданно – невесть с чего – представилось этому немолодому уже человеку: зима, и они с Сергеем – 12-летние, Счастливые – катают друг друга на санках, и кто-то кого-то в сугроб – ух-х! – весело! Потом – ещё: обоим, видимо, и того меньше (лет по 10, кажется), и родители их устраивают Паше и Серёже праздничный обед (а какой праздник-то? – да никакого, его выдумали – специально для них, ребятишек!); и самое Главное, С_а_м_о_е Я_р_к_о_е здесь не чтобы вкусно поесть (хотя и это, конечно, важно), а – чтобы В_м_е_с_т_е; Праздник выдуманный, а сравнимо по Значимости и Необычности с Новым годом и Днём рождения!
…Но Он отвлёкся, и не слушал Друга, а Сергей говорил – говорил – говорил, и Павел вдруг понял: тот упрекает Его; вслушался в слова Сергея, и похолодел: тут представилось Ему – давнее, много лет не вспоминаемое: они – втроём (Он, Сергей и девушка, чьё имя забыл давно) – идут по улице; останавливаются; и Он, Паша, показывая на Сергея, говорит девушке нечто такое, отчего та, скривившись и с презрением посмотрев в лицо л_у_ч_ш_е_м_у д_р_у_г_у Паши, которого Он оболгал тогда (ах, Павел, Павел – как же ты мог так! – если это не предательство – то что’?, «а меня, случалось, предавали», -- всплыла в памяти фраза, сказанная женщиной из Конструкторского Бюро, где Павел работал; ничего-то у Него с той девушкой не вышло потом; а вышло бы – сейчас и ей в глаза стыдно было бы смотреть! Оборвав нить своих воспоминаний и размышлений – сдавленным голосом сказал Сергею:
-- Прости меня – я тебя предал тогда! – впервые употребив слово «предательство» по отношению к одному из своих поступков.
-- Хорошо, -- голос Сергея стал более сердечным (а ведь Он так и умер, не женившись – уже и не вышло ни с кем, -- скорбно осознал Павел), -- я тебя прощаю. Ты раскаиваешься – Молодец! Потом попрощались, и голос Лучшего Друга исчез, а Павел положил трубку на рычажок. В этот вечер и в эту ночь Он сделал Второй Шаг Великого Катарсиса, -- душа Про – Должала Очи – Щаться…
5.
…В Третий раз Паша опять собирался нажать на Волшебный Тре – Уголь – Ник, и прежде чем нажал (несколькими секундами ранее) перед мысленным взором возникла фигурка молодой Женщины: она танце – вала – Неисто – Вая и Страст – Ная Пляска, -- и – Тан – Цуя – стала воз – Носиться в Небо, и – исчезла – Т_а_м, куда п_о_к_а ч_т_о не было доступа Ему, живущему з_д_е_с_ь , и даже взор Земного Человека, ещё далёкого от по – ту – сто – рон – ности, т_у_д_а не мог проникнуть. Паша понял, кому будет сейчас звонить: Любимой Женщине, чьё земное время закончилось 4 года, 7 месяцев и 3 дня тому назад. «Ей было только тридцать два», -- будто в полу – забытьи произнёс, нажал на Си – Я – Ние (особенно Нежно Си – Я – Ло на сей раз), и взял трубку – волнуясь, даже боясь; чего? – а того боялся Он, что и перед Ней в чём-нибудь (даже наверняка!) Вино – Ват, а вдруг и Т_а_м – не простила?!..
-- Паша! Паша! Милый! – знакомое щебетанье. «И там такая же», -- подумал с нежностью. – Как я по тебе соскучилась!.. – Разлука долгая… -- голос Милой упал. «Никогда не кончится», -- с горечью отметил Он. – Хорошо… тебе… Т_а_м?.. Здоров ли?.. Есть ли… у тебя… -- и запнулась… -- кто-нибудь? – договорил за Неё. – Нет, Милая. Нет. Такой, как Ты – не встретил, -- печально улыбнулся. Она помолчала – примерно две минуты длилось молчание, и затем – полились Её воспоминания – об их жизни вдвоём; воспоминания, иногда прерываемые восклицаниями – «Мой милый!», «Мой хороший!», «Мой единственный!» Любимая ласкала Пашу словами; но странная картина вставала перед Ним, когда слушал воспоминания Женщины, которую д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о л_ю_б_и_л (так, во всяком случае, Ему казалось): Она хотела Ласки, а Он, погружённый в свои заботы, часто не замечал этого; Она любила цветы («Особенно подаренные Любимым», -- сказала однажды какому-то постороннему человеку, которому понравилась), а Павел даже не знал об этом, и изредка дарил Ей цветы – всегда – на 8 марта, и иногда – на день рождения; Любимая хотела погулять с Ним – хотя бы просто по улицам недалеко от дома – под руку, а Он задерживался на работе… Павел слушал ласковый щебет Любимой женщины, и жгучий Стыд словно раскалёнными щипцами жёг сердце, и хотелось сказать – «Прости. Прости», но почему-то пока не выговаривалось это простое слово; «недо – внимание», -- сказал одними губами, и – добавил шёпотом – «мягко сказано, слишком мягко».
Она замолчала, и Он прошептал в трубку – «Прости, пожалуйста», не решившись сказать – «любимая». Ответа Паша не услышал – немеющими пальцами положил трубку на рычажок; и снова перед Его мысленным взором Танце – Вала Она, -- но теперь в Её Танце был какой-то Из – Лом, как будто Женщина, сама того не желая (до сих пор Любя!), всё-таки укоряла Любимого: «За семь лет жизни жизни вдвоём ты, милый, так и не понял – чего же Я хочу, что же мне нужно…»
…Третий Шаг Великого Катарсиса (Паша ночью Ме – Тал – Ся, и – Трепетно – Горестно было) Вы – Шел Осо – Бен – Но Бо – Лез – Нен – Ным…
6.
…Наутро, перед уходом на работу – Павел – не случайно же! – вспомнил брата: к_а_к т_о_т у_м_и_р_а_л – стакан с водой, поданный Пашей ему, родному, не удержал в ослабевших руках, и тот, не разбившись, покатился по полу, а брат, откинувшись на подушку, сказал свои последние слова («Не помню – не помню – какие!» -- с отчаянием подумал Паша), схватился руками за грудь, и – умер.
Уходя на работу, переживая вспомненное будто недавнюю Трагедию (брат ушёл в мир Иной – далёкий 5 лет 4 месяца и 7 дней назад), Павел знал уже – кому будет звонить нынче вечером…
…Когда в 19.00 Он нажал на Тре – Уголь – Ник, и поднёс трубку к уху, -- голос Андрея, который Ему ещё утром вспомнился умирающим – словно Вы – Нырнул из не – Бытия, а точнее – из по – ту – сто – рон – ности, Загадку коей мы не разгадаем Ни – Ког – Да.
-- Паша, брат, -- взволнованный голос Андрея, -- как твои дела? Здоровье в порядке? Работаешь всё там же – в Конструкторском Бюро? Павел отвечает на вопросы Андрея – брат Его Любил, неизменно интересовался Его делами, и Ему, младшему, но, увы, так рано ушедшему – И_н_т_е_р_е_с_н_о а_б_с_о_л_ю_т_н_о в_с_ё (захотелось сказать «Андрюша», как когда-то, в детстве, и погладить младшего брата по голове). Но вот вопрос, который В_о_л_н_о_й Б_о_л_и Про – Ходит по Сердцу Паши, и Возоб – Нов – Ляется в Душе вчерашнее Рас – Кая – Ние, поскольку Он до конца всё-таки себя не простил:
-- На Лене не женился? – спрашивает Андрей. – Так и живёте?.. – три – четыре – пять секунд – и младший брат по напряжённому молчанию старшего чувствует: что-то случилось, и не решается заговорить снова. После 9-секундного м_у_ч_и_т_е_л_ь_н_о_г_о молчания Павел шепчет:
-- Лена умерла через 7 месяцев после тебя.
Андрей мучается – жалеет, что задал этот вопрос, -- Со – Страдает Паше: Он любил Лену, видя в Ней сестру, и считал – старшему брату необычайно повезло с Ней, и теперь не находит слов – утешить. Пока оба молчат – Павел ни с того ни с сего вспомнил: Он борется с братом за бо’льшую Любовь родителей (особенно – мамы), выклянчивает более дорогие подарки, разные другие Блага… Он-то, Андрей – Андрюша! – может и забыл уже об этом (ни словечка упрёка за весь разговор!), но Павел сейчас вспоминает, и Ему – Стыдно… Стыдно, ведь младший братишка чего-то важного для Него недо – получил в детстве по вине Павла… Паша ничего не говорит Андрюше о вспомненном, только прощается Ласково с Ним. На – Всегда. Тот отвечает тоже Ласково, и Павел, опустив трубку, беззвучно плачет…
Четвёртый Шаг Великого Катарсиса! Предстоял Пятый – на следующий день.
7.
…Ночью Павлу приснилась Мама: Она Обни – Мала Его своими мягкими руками, а Он смотрел на Неё, и, как маленький мальчик, хотел, чтоб Мама погладила по голове. Перед пробуждением 40-летний человек, потерявший Мать 7 лет и 7 месяцев назад, -- вдруг По -- Нял ОГРОМНУЮ и ГОРЬКУЮ ИСТИНУ: Они с Мамой очень Любили, но по-настоящему Ни – Ког – Да не понимали Друг Друга. Стремились ли понять? Может быть – Он уже не помнит. А что помешало? Не хватило времени – Она довольно-таки рано ушла в другое измерение? Вряд ли э_т_а причина – времени было достаточно… -- Скорей всего – просто не состоялось душевное Про – Зрение Обоих, когда два человека – в унисон – По – Ни – Мают: М_ы Д_о_л_ж_н_ы В_м_е_с_т_е П_ы_т_а_т_ь_с_я П_о_н_я_т_ь Д_р_у_г Д_р_у_г_а.
…Следующего вечера Павел ждал с Особенным Трепетом и даже Страхом: Пред – Стоял Разговор (я бы назвал э_т_о Встре – Чей!) с Единственной – Дорогой – Любимой, -- на всю Прошедшую, и на всю Оставшуюся – Жизнь…
…Разговор с Мамой начался обыкновенно: Она и Т_а_м беспокоилась за своего Любимого сыночка, -- спрашивала – не болеет ли Он, тепло ли одевается зимой, хорошо ли питается… Он отвечал, успокаивая Её: -- Да, да, Мама, -- всё у меня хорошо!..
Но Павел понимал: такое начало – только прелюдия к настоящему – Серьёзному – Пред – Стоящему вскоре…
Всё-таки Разговор о Главном, Трево – Жа – Щем Обоих, начался наконец-то. – В памяти Павла воскресали (и Он тут же рассказывал об этом Мамочке), -- и то что Он прогуливал уроки, а говорил Маме – отпустили (учитель заболел или что-нибудь другое придумывал). и то как Он дерзил Ей, а два раза опустился до самой обыкновенной Грубости… Мама, прервав рассказ сына, поведала Ему теперь, что тогда Она плакала втайне от Него – только б милый сыночек, увидев Её слёзы, не расстроился; Паша, конечно, не знал об этом – помолчал огорчённо, и продолжил свой рассказ – воспоминания:
Однажды Мама обещала повести Его в кукольный театр (Он обожал кукольное Действо с раннего детства, и до сих пор), и – забыла – занялась уборкой, а Паша плакал у открытого окна, плакал, не стесняясь посторонних, проходящих мимо, а потом обвинил Маму – дескать Она не любит Его…
…Теперь же видел Душу Милой Мамы, давно ушедшей в мир иной, В – Близи, и понимал: насколько Ей т_о_г_д_а было Больно, точнее – Чувство – Вал Её Боль, как Мать (поменялись ролями) Чувству – Ет Боль С_в_о_е_г_о Ребёнка…
-- Надо было – ох, надо было, -- ответила Мама Паше с горьким сожалением, -- сесть Нам с Тобою на диван (и не один раз, я думаю), поговорить по Душам: чего Ты от Меня ждёшь (и Хочешь), чего Мне хотелось бы! Ну просто – посидеть, по Душам поговорить, сынок! Ведь Мы могли бы По – Нять Друг Друга, могли бы О – Ценить по-настоящему… -- голос Мамы дрог… нул.
8.
Он не знал, что ответить Маме; точнее – ответил бы -- согласен был с Её словами – да ком в горле не давал. А в голове билось – Билось – БИЛОСЬ: упущено… У – пу – щено… У… Пу…Ще… но… -- Раньше бы. Раньше, -- Поговорить по Душам. И произнёс еле слышно, -- «ма… моч… ка… «сы… но… чек», -- прошелестело на другом конце провода.
…И вспомнилось Паше Иное – Хорошее, связанное с Его Любовью к Ней: вот Он дарит Ей цветы на 8 марта, вот ждёт Мамочку с работы, приготовив ужин для Неё, и Она Благо – Дарит Его – иногда – «Спасибо, сыночек!», иногда – одними глазами; вот радует Маму четвёрками – пятёрками, коих было гораздо больше, чем двоек – троек – Мамино лицо Рас—Цветает, подобно У – Диви – Тельному Цветку – Она делается Счастливою, и Паша тоже – не только из-за хорошей оценки, но и потому что Счастлива Она… И понял Он – запоздало, да, но – По – Нял – нынешний Разговор с Любимой Мамой – это Вос – Полнение того что Они, Все – Гда Любившие Друг Друга, -- недодали Друг Другу в жизни. И наконец это Сос – Тоялось!!...
…Пятый – Самый, наверное, -- Великий Шаг Великого Катарсиса!!!...
…В первую Ночь после Общения с Мамой Павел долго не спал, вспоминая все Пять Раз – Говоров, а когда заснул, -- Ему При – Снилось: Хоро – Вод Голосов Окру – Жил Его – Закру – Жил, и Пять Голосов – в Уни – Сон скандирует – «Виноват! Виноват! Виноват!» И – тут же – «Спа – Сён! Спа – Сён! Спа – Сён!»
9.
…С тех пор Павел Алексеевич Строганов совершенно иначе стал относиться к тем, кто рядом с Ним: был более внимателен, чуток, и даже – Мило – Серден; и окружающие тоже относились к Нему теперь по-другому: ценили Павла не только как Специалиста и, безусловно – Интересную и Яркую Личность, но и видели в Нём Человека, которому небезразличны Судьбы и Души людей, которые Рядом…
P.S. А вдове дяди Он позвонил – Они Сердечно поговорили, и она осталась очень довольна Павлом за проявленное, пусть и через два года, внимание; позвонил родителям Сергея, Лучшего Друга, маме Любимой Женщины, Лены, своей старшей сестре – с ней разговаривал об умерших Мамочке и младшем Брате… И после этих Замечательных Разговоров на Душе у Него стало совсем легко и спокойно – Он, как я уже сказал – стал жить иной жизнью – относился к людям Тепло, Сердечно, Внимательно, и Они платили Ему тем же…
Идея родилась осенью 2016 г.; написано -- 21 – 26/I, август – октябрь 2017 г.; дороботал в конце марта – начале апреля 2022 г.