Я стою у пешеходного перехода и жду зеленого света, но на светофоре горит красный, он горит уже так давно.
Время суток и время года то и дело меняются, без причины, как-то вдруг: здесь то сиреневые сумерки, то белесый зимний день, то черный дождь осенней полночи, то пыльный летний полдень. Пахнет то бензином, то сиренью, то морем, то фимиамом.
Машины едут сплошным потоком, их фары горят усталым воспаленным светом. Кажется, во всем городе исчезли все светофоры, и остался только этот, глядящий на меня красным оком, забывший, что можно глядеть и зеленым, и машины не могут остановиться, они едут, потому что в этом потоке нельзя не ехать, они потеряли направление пути, их несет дорожным течением, скоро они сольются в аморфную серую массу, которая будет все так же течь без цели.
…Потока машин и красного ока светофора больше нет, я на берегу реки, чья вода похожа на текущее небо. На другом берегу, там, где был светофор, теперь растет цветущее дерево. Оно смотри на меня зрячими цветами, такими зрячими, что я не могу увидеть их цвет, их зрение перебивает мое.
Я стою босиком на песке у самой воды.
Река позволяет мне перейти себя вброд, вода мне по щиколотку.