У Марьи подкосились ноги. Она оперлась о притолоку чулана. В голове пронеслось: «Доигрался, вольница, нархист проклятый, спропрятар».
Двое начали обыск, проверяли всё: высыпали крупу, муку; протыкали капусту, огурцы, грибы в кадушках; перетрясли одежду, все тряпки. Нашли и наган, и шаль, и сукно. Устроили настоящий бедлам. Третий из властей стоял сзади Касьяна, караулил его.
Марья с досадой смотрела на мужа и вдруг заметила, что он тоже глядит на неё и при этом косит глазами, двигая ими туда-сюда и как бы указывая на боров печки. Она догадалась, что это неспроста. Значит, он подавал ей знак: там спрятано что-то ценное.
Она воспряла духом, мысли её потекли в другом направлении. Марья, казалось, попала в другой, доселе недосягаемый мир. На крыльях мечты она воспарила к небесам достатка и счастья. Душа её повела с ней тайный разговор.
-Так…Значит, Касьян показывает мне на тайник, где деньги.
--А может, там золото или брильянты?
- Вот тогда выберемся из нищеты.
- Не зря же он говорил: «И заживём, как графья».
-Первым делом я куплю тёлку у Тербецковых. И будут у нас две коровы-кормилицы. Молока детям будет вдоволь.
- Для сытой жизни мяса надо на стол. Поросёнка бы ещё купить.
- Точно. Деньги есть. Куплю у Блиновых поросёнка маленького, вырастет пудов на шесть – вот и мясо в щах. И вся семья в сытости и довольстве.
Марья с головой ушла в счастливый, призрачный мир. Она пребывала в грёзах, забыв о муже, не видя и не слыша ничего, кроме нарисованного воображением желанного миража. Её душа продолжала нашёптывать
сладкие речи.
-А про овец-то забыла. А ведь это и мясо, и шерсть; тёплые носки, варежки, валенки-самовалки.
-Как же это я сплоховала? И правда, без овец никак нельзя Куплю три-четыре у Кошневых. Что три-четыре – куплю штук десять.
-А без курочек-то как?
- Да! Надо побольше развести. Штук пятьдесят курочек-гусочек.
-Хозяйство будет полная чаша, только вот двор маловат.
-Да что это я? Не в этой же халупе теперь жить. Новую избу буду строить.
Марья представляла себе уже большой, добротный дом с высоким крыльцом на три стороны света: на востоке сиял рубиновый восход, на западе пламенем догорающего костра алел закат, а с юга улыбалось ей безмятежное солнце новой жизни.
Путешествуя по миру иллюзий, Марья не заметила, как увели Касьяна.
Очнувшись, выбежала в ночь и увидела удалявшуюся лошадь с арестантом и охраной в санях. Противоречивые чувства охватили её: и тревога за мужа, за судьбу семьи, и раздражение на «нархиста» за бесшабашную, рисковую его головушку. Ведь теперь ей одной предстояло поднимать детей. Она, словно окаменев, стояла раздетая в полутьме ночи, не чувствуя холода.
И вдруг её осенило: «Иван показывал на боров. Так что там?». Марья опрометью бросилась в избу, но опомнилась. Какой чердак ночью?" Пришлось дожидаться утра. Уснуть она уже не могла. В голове бродили разные мысли.