Граф Михаил Николаевич Муравьев-Виленский, по-своему, был неплохим хозяйственником и порученцем, ответственно, с усердием и со знанием дела выполнял возложенные на себя обязательства. Следует заметить, что в молодости граф Муравьев якшался с единомышленниками Пестеля и Рылеева, но товарищей-декабристов, во время следствия, не выдал. До этого, в 1812, в возрасте 16 лет, он принял участие в Бородинской битве, получил тяжелое ранение.
Многие ли из вас, читатели, пошли бы воевать за Отечество в этом возрасте? И, уж точно, почти никто из вас не придумал бы себе амнезию во время допросов и не избежал бы выбора предателя.
Но сейчас речь не об этом, а об исторических странностях, имеющих отношение к графу Муравьеву.
Известно, что внук Александра Суворова, светлейший князь Александр Аркадьевич Суворов, генерал-губернатор Санкт-Петербурга, публично назвал графа Муравьева-Виленского "людоедом", очевидно, за действия графа Муравьева во время подавления Январского восстания 1863-1864 годов.
Внук Суворова мог позволить себе озвучить мнение части политическо-интеллектуальной элиты Российской империи в адрес человека, которому на одном из войсковых смотров отдаст честь сам император Александр Второй.
Последовали остракизм и шельмование - едкие стихи верноподданных поэтов Тютчева и Вяземского. Оба поэта критиковали Суворова-внука, славили графа-"людоеда" и утверждали, что Суворов-дед подписал бы приветственный адрес по случаю вручения графу Муравьеву-Виленскому иконы Архистратига Михаила (архистратигом признавали графа Муравьева Михаила!). А генерал-губернатор не только "людоедом" обозвал графа, так еще приветственный адрес отказался подписать, что, судя по стихотворению Тютчева, больший грех.
С Вяземским все понятно. После смерти Пушкина он повадился было посещать вдову Гончарову... Совсем как возведенный советской пропагандой в ранг святого-бессребренника Пущин, который своему другу Кюхельбекеру отказал в помощи, а после кончины Кюхельбекера умудрился переспать с его вдовой и зачать с ней сына. Уточню: речь о моем отношении к Вяземскому-человеку. О творчестве поэта Вяземского у меня другое мнение.
Но почему так обозлился на внука Суворова Тютчев? Ведь это он, в письме жене, пишет: "Я не без грусти расстался с этим гнилым Западом, таким чистым и полным удобств, чтобы вернуться в эту многообещающую в будущем грязь милой родины". Сомнительно, чтобы Тютчев не понимал причину резкого высказывания внука Суворова.
Оказывается, эта странность имеет свое объяснение: жена графа Муравьева-Виленского, Пелагея Васильевна Шереметева - дочь тетки поэта Тютчева, Надежды Николаевны Тютчевой, отец которой тот самый Тютчев, который находился в интимных отношениях с печально известной Салтычихой). Т.е., граф Муравьев Тютчеву приходится мужем сестры, сиречь зятем. Как не защитить зятя в стихах!
Вторая странность в том, что в списке декабристов-государственных преступников, осужденных по VI разряду (временная ссылка на каторгу, на 6 лет, а потом поселение) я обнаружил Александра Николаевича Муравьева, который участвовал в создании тайного общества, о цели которого не донес, даже умысел имел на цареубийство. Но..., по причине искреннего раскаяния (?!), был сослан в Сибирь, без лишения чинов и дворянства...
Огромная просьба - поправьте меня, может, еще есть декабристы, осужденные по разрядам, которых наказали БЕЗ лишения чинов и дворянства? Есть? А А. Н. Муравьев и в армию потом вернулся, и на государственную службу. Не странно ли? Что за декабрист такой?
А. Н. Муравьев - родной брат графа М. Н. Муравьева-Виленского, которого, между прочим, после следствия над декабристами, освободили из Петропавловской крепости с оправдательным аттестатом. По указанию императора.
Что может помешать предположить, что будущий Муравьев-Виленский использовал (и как использовал!) свои связи и отношение к себе государя для облегчения участи (без лишения чинов и дворянства!) брата. С человеческой точки зрения это похвально и свидетельствует о личной порядочности графа Муравьева-Виленского, который и на декабристов не дал показаний, и брата спас.
P.S. Не только родной брат Муравьева был наказан относительно мягко. Оказывается, просил за своего брата, Михаила, Алексей Орлов, сын Федора Орлова. Алексей Орлов получил титул графа на следующий день после восстания декабристов, - с оружием в руках защищал престол от восставших. В то время как Алексей Орлов рисковал своей жизнью ради Николая Павловича, родной брат Алексея участвовал в заговоре. Ожидало его самое суровое наказание, но Алексей выпросил для Михаила милость. Последнего сослали в родовое имение, под полицейский надзор. И не прошло десяти лет, как Михаил вернулся в Москву.
Отдельный разговор о том, как могут родные братья принадлежать к двум враждующим лагерям, но древнегреческие философы, представители Просвещения и современные политологи, мнится, дали комплексный ответ на данный вопрос.