Глава 7
где все объясняются друг с дружкой: старуха с феей, фея с девушкой, девушка с возлюбленным. Влюблённые получают короткий срок для общения, старуха уводит юношу и по дороге тоже объясняется с ним.
Отправив молодых людей к алтарю, фея вернулась в дом. Старуха на кухне готовила ранний завтрак.
- Ты приготовила напиток забвения? – поинтересовалась фея. – Юношу пора уводить.
- Напиток готов, – ответила старуха, – но нам не следует спешить.
- Почему? Он выполнил свою функцию – накачал девочку своим семенем десятикратно против того, что необходимо для зачатия.
Старуха смотрела на фею укоризненно.
- Не комильфо! По-твоему он – отработанный материал, и только!? Когда моя добрая, приветливая дочь, любящая и внимательная к своему ребёнку, превратилась в циничную блюстительницу священного долга? Тебя так шокировало начало старения, что ты изменяешь правилам хорошего тона? Так ведь ты состаришься и отправишься в страну теней ещё не завтра – вполне успеешь дождаться внучки и воспитать её.
- Прости, я действительно выразилась чересчур натуралистично. Но что хочешь сказать ты?
- Возникла проблема. Юноша не просто «накачал» девушку спермой, он пробудил в ней женщину! Чувственную женщину. Я всю ночь, впрочем, как и ты, отслеживала всплески её эмоций, от сомнения до наслаждения и восторга. Им надо дать больше времени.
- Ты прекрасно знаешь: это невозможно!
- Я знаю всё, и могу напомнить даже то, о чём тебе не хотелось бы говорить. Я очень виновата перед тобой, очень, и мне тогда крепко досталось от твоей бабушки.
Ты была моей «маленькой девочкой», и мне долго не хотелось видеть в тебе сосуд для вынашивания ребёнка. А когда возникла экстренная необходимость, у меня не осталось времени на выбор. Тогда, подбирая тебе партнёра, я поспешила и ошиблась в кандидатуре.
Он был статен, общителен, во всех отношениях привлекателен, и меня не насторожило, что этот весельчак из года в год изображает на празднике испанского пикадора. Прекрасно сдерживая своенравного полудикого жеребца, он охотно демонстрировал силу, ловкость, отвагу – качества, которые хороши для защиты и битвы, но бесполезны в любовных утехах.
Ты лучше меня поняла его сущность, и как только увидела, почувствовала стойкую антипатию. Осознанно отказавшись от любовного зелья, чтобы избежать похоти, ты предпочла унижение, боль и стыд, лишь бы интимная связь была по возможности короткой.
Я хорошо помню вопль твоих чувств в ту ночь, твоё негодование и омерзение от его скотских действий. Он не любил, он - словно обламывал волю очередной свободной кобылицы в соответствии со своей извращённой фантазией.
Как только он выпростался, ты ушла и больше не вернулась на ложе. Да по правде, ты больше не была ему нужна: удовлетворив мужское эго и физическую нужду, он глубоко заснул, без колебаний и сожалений. Реликвию Весты донести до алтаря тебе пришлось в одиночестве.
Никогда впоследствии ты не сожалела об отсутствии интимной близости, а предмет любви изучала по специальным пособиям. Я отдаю тебе должное: ты сделала всё, чтобы избавить нашу девочку от подобной доли, и это нам удалось. Но вот парадокс: ты знаешь о любви всё, кроме ощущений, которые она приносит, и потому не можешь понять, чем девочка так околдована. А она всего лишь вкусила кусочек лакомства, именуемого женским счастьем, и ты сейчас не хочешь позволить ей откусить ещё.
- Я… мы не имеем права рисковать волшебной традицией.
- Определяй точно: лжеволшебной,.. и вся эта бутафория не стоит нескольких минут чувственной сладости. А ты знаешь, чего она испрашивает перед статуей Весты в данную минуту?
- Я не слежу.
- Она просит, чтобы богиня никогда не разлучила их.
- О! В течение недели они привяжутся друг к другу, и вот тогда действительно возникнет проблема.
- Дай им ещё несколько дней, – жёстко произнесла старуха, – и поговори с девочкой: она сумеет тебя понять.
На этом она оборвала разговор и вновь обратилась к приготовлению завтрака.
Девушка с юношей вернулись к источникам. Простыня вместе с цветочными гирляндами была уже убрана, и голый матрас призывал использовать его в качестве лежака после купания. О вчерашнем торжественном убранстве ложа напоминали лишь лепестки роз, разнесённые утренним ветерком по голому камню. Увядающие, немного дряблые, они создавали иллюзию бархатной мягкости, намекая на нежные ласкающие прикосновения, коими наполнена была прошедшая ночь.
Девушка прыгнула в прохладный источник, юноша последовал за ней. Взбодрившись, они перебрались в горячий, а под конец в тёплый. Некоторое время они развлекались, прыгая с берега в воду, хохоча и обмениваясь каскадами брызг, резвились, как малые дети, на мелководье. Когда игры поднадоели, выбрались из водоёма и девушка сказала:
- Подожди меня здесь, я схожу за одеждой.
Она ушла в дом, а юноша принялся расхаживать по берегу, дожидаясь, когда высохнет тело и можно будет одеться.
Дома девушка обратилась к фее:
- Мама, ты хотела со мной поговорить?
- Да, но я не звала тебя, как ты догадалась?
- Ты убрала простынь, но не принесла ни одежды, ни полотенец, и я поняла, что ты хочешь, чтобы я под этим предлогом зашла в дом.
- Умница! Оденься, мне действительно необходимо с тобой поговорить.
- Я слушаю, – накидывая короткий сарафан прямо на голое тело, произнесла девушка.
- Тебе понравился избранный юноша?
- Очень!
И ты хотела бы, чтобы у него всё сложилось хорошо?
- Да, конечно!
- Я не сомневалась, но рада слышать подтверждение непосредственно из твоих уст…
Разговор был длительным. Когда он завершился, разочарование затенило свежее личико девушки едва различимой грустью. Она вышла к источникам. Юноша уже был полностью одет.
- Пойдём, – голос её звучал несколько глуше, но в целом она хорошо скрывала далеко не лучшее настроение, – нас ожидают к завтраку.
За завтраком девушка молчала, старуха исподтишка бросала на юношу пытливые взгляды, фея непринуждённо повествовала обеим о прошедшем празднике. Все делали вид, что всё в порядке, и так пытались игнорировать повисшее в воздухе напряжение. Только юноша не замечал неестественного состояния женщин и ел за обе щеки. К десерту ему подали чашку горячей жидкости. Он аккуратно попробовал незнакомый напиток:
- У-ммм, восхитительно! Вы меня поражаете, бабушка Шелла: не чай, не кофе, не шоколад. Что же это?
- Пейте, молодой человек, пейте. Это горячий тонизирующий напиток.
С завтраком было покончено, и девушка обратилась к юноше:
- Может, прогуляемся? Мне хотелось бы.
- Познакомь его с окрестностями, – подхватила фея, – здесь имеются прекрасные виды.
Когда они проходили мимо реликтовых цветов, юноша заметил:
- Странные какие-то у вас клумбы, и цветов этих я нигде больше не видел.
- Они сами делают себе клумбы... и весь наш жизненный уклад регламентируется этим «цветком».
Девушка надолго замолчала, и по её тону юноша понял, что задавать вопросы больше не следует. Несколько часов они разгуливали по долине, добрались до ближайшего перевала, поднялись на высокое плато и рассматривали долины с высоты.
- Удивительно, – юноша решился прервать молчание. – Живописная местность, уникальный уголок природы, мало кому известный, практически нетронутый влиянием цивилизации. Как вы его обнаружили?
- Цивилизация сама покинула эти места, когда её носитель – древний народ, заселявший пещерный город, почувствовал себя оторванным от остального мира и постепенно перебрался к морю, где основал Локхард. А мы, мы ничего не искали, и обнаруживать нам ничего не требовалось: мы просто не уходили отсюда, в отличие от остального народа.
- Как, ты родилась здесь?
- Да, но потом до десяти лет жила в Локхарде, куда – я знаю – ещё вернусь.
- Как долго ты живёшь здесь после возвращения из города?
- Около четырёх лет. Ты выяснил, что хотел? Я имею в виду мой возраст.
Юноша осёкся, а девушка посмотрела на него с чуть уловимой усмешкой:
- Здесь не действуют законы общей юрисдикции: привлекать тебя за связь с несовершеннолетней никто не будет.
- Я-а… Я, как-то об этом не задумывался… – юноша был сильно смущён и с трудом подбирал слова. – На вид тебе восемнадцать – двадцать … и фее тоже.
- Не переживай, в этом нет твоей вины: за нас с тобой всё решили другие.
- Я-а… Скажи, а тебе не бывает скучно здесь? Вас всего три человека, и это – ваша семья. Ни друзей, ни знакомых.
- Я привыкла к малому кругу общения: в городе жила только с бабушкой, и очень редко контактировала со сверстниками. Скучать не приходится, дел достаточно – только не будь лентяйкой. В округе есть зверьё, в речках форель и хариус, выше к вершинам крупные хищные птицы. Со всеми можно дружить, играть, развлекаться. Если обещаешь не пугаться, я представлю тебя одной моей верной подруге. Хочешь?
- Ну-у, не знаю. Но, что это за подруга, которой я должен испугаться. Она страшна, как «чудище лесное»?
- Она прекрасна. Подожди минутку, – девушка погрузилась в транс и продолжила разговор через некоторое время. – Пойдём, мы встретимся с ней у лабиринта.
- А-а, скажи… – юноша замолк.
Девушка терпеливо ждала, шагая чуть впереди. Не дождавшись продолжения, она произнесла:
- Ну, спрашивай же, я искренне отвечу на любой вопрос: мы вступили в интимную связь, я с твоей помощью перешагнула порог невинности, какая может быть теперь в разговорах застенчивость?
Юноша глубоко вздохнул и медленно выдохнул: он испытывал нерешительность сродни той, которую пережила она, когда её подвели к необходимости вступить в связь с незнакомым человеком.
- У меня значительный опыт интимных отношений с женщинами: фанатки проявляли инициативу довольно активно. Многие достигали своей цели...
- Я знаю: мама предупреждала, когда давала твой словесный портрет, но у меня и в мыслях не было ставить тебе это в упрёк.
- Подожди, я ещё не сказал того, что хотел... При всём моём опыте с обширным списком ловеласа, я не встречал женщины, подобной тебе. Ты обладаешь божественной внешностью – большинство женщин желать большего сочли бы излишним, – но у тебя к этому прилагается разностороннее образование, непогрешимое логическое мышление, умение быть по необходимости ироничной или напротив – сдержанной. В разговоре ты проявляешь знание людей и жизненных реалий под стать взрослому человеку, хотя по сути и возрасту являешься совсем юной девчонкой. В интимных отношениях я познал тебя как идеальную возлюбленную, во всём соответствующую моему представлению о таком идеале.
- Это воздействие зелья: у меня не было никакого опыта, ничего, кроме словесных наставлений феи, собственных представлений и фантазий.
- А вот и нет! Зелье усиливало физические ощущения, но оно не диктовало поведенческих реакций и мотивации. Ты – благодарная возлюбленная. Сначала была чуть стеснительной, постепенно раскрепощалась, и твой отклик становился всё более откровенным. Немного спустя, ты перестала стесняться и уже совершенно не скрывала наслаждения, которое доставляли тебе мои действия. Именно это для меня очень существенно в интимных отношениях – я тоже начал испытывать блаженство, что и толкнуло нас в объятия гармонии...
А теперь то, что я никак не решаюсь спросить: если бы я предложил тебе выйти за меня замуж, ты согласилась бы?
- Феи не выходят замуж… Для понимания встречный вопрос: а ты мог бы жить здесь, в отрыве от людей, привычных условий, удобств, занятий и, соответственно твоему вопросу – в качестве моего мужа – какое-то продолжительное время?
- Пожалуй, нет: затворническая жизнь не для меня. Но я мог бы забрать тебя с собой, и если нельзя в Локхард, то куда угодно и как угодно далеко отсюда.
- Не мог бы! Даже если бы я отказалась от положения феи, чего не позволяет мой родовой долг, и захотела жить счастьем простой человеческой жизни.
- Почему это? Ты не доверяешь моим намерениям?
- Доверяю полностью. Я отдала тебе все девичьи ценности. Ты думаешь, я пошла бы на это, не уверившись в твоей добропорядочности? Нет. Или у меня не было выбора, и потому я, в силу обстоятельств, вынуждена доверять тебе? Тоже нет. Выбор мне обязательно предоставили бы: не приглянулся один юноша – завтра приведут другого.
Не-ет. Всё много сложнее. Ты – добрый, романтично настроенный человек с выдержанным, ровным характером, внимательный и чуткий возлюбленный. Может, это любовное зелье так раскрасило восприятие, и в реальности всё более прозаично – не знаю, мне не с чем сравнивать, но я желаю и жду продолжения. Однако, уйти отсюда за тобой я не могу из-за того самого цветка феи, который действительно не растёт нигде более.
С момента рождения фея обременена долгом преемственности. Так же, как мама, бабушка и вереница таких же предшественниц, уходящая во времени на несколько веков назад, я длительно принимала эликсир феи, чтобы, когда возникнет необходимость, произвести на свет очередную копию хозяйки праздника. В моём организме всё готово к этому, и в положенный срок не ведающие правды, но жаждущие чудес, волшебства и счастья люди, получат маленькую фею.
Она, никем не замеченная и не узнанная, подрастёт в среде тех же людей, потом освоит обязанности феи здесь и когда-то заменит меня на празднике, как я на следующем – через год должна заменить сегодняшнюю фею, мою маму.
Проблема кроется в том, что теперь я каждый день должна принимать эликсир феи, приготовленный из сока этого цветка. Он поддерживает мою внешность в том виде, в котором люди привыкли видеть «фею Юности» веками. Срок годности эликсира после приготовления исчисляется несколькими часами, потом он утрачивает свойства. Если некоторое время не пить эликсир, организм запускает необратимый процесс стремительного старения, и через несколько лет фея превращается в бабушку Шеллу. Какой у неё возраст на твой взгляд?
- Около восьмидесяти, чуть более или менее.
- Я никогда не выясняла, но знаю, что ей не более сорока.
- Чёрт побери! Не может быть!
Девушка лишь грустно улыбнулась.
- А если фея регулярно пьёт свой эликсир?
- Стариться она начинает в любом случае, но в последнем это происходит с неопределённой отсрочкой примерно в десятилетие.
- А чтобы не стариться раньше времени…
- Маленькой фее не следует прикасаться к эликсиру… или, по крайней мере, вовремя остановиться: прекратить его потребление. Тогда она вырастет нормальным человеком, скорее всего, выйдет замуж и, как обычно случается, вполне сможет родить. Только ребёнок точно не будет феей и совсем не обязательно девочкой.
В тот момент, когда фея чувствует начало старения, принимается решение об инициации жертвенного обряда зачатия.
- Где жертвой выступает её дочь?
- Отчасти, но, в общем, – нет. Дочь уже принесла свою жертву: жизнь в услужение богине, и рождение очередной маленькой феи – часть этой службы.
- Так я догадался правильно: жертвой является юноша?
- Да будет тебе дремучие страсти перебирать: мама же заметила, что мы не дикари.
- Тогда что же?
- Твоё семя.
- Что? Семя? В смысле… сперма??
- Да. Можешь считать, что с некоторой разницей ты являешься участником донорской программы.
- Донорство в человеческом сообществе почётно, при чём тут жертвы?
- Всё просто: твоё семя не принимает участия в формировании плода.
- ??
- Давай как-нибудь в другой раз, а? Мне хочется говорить не о физиологии и анатомии, а о нас: в отрыве от общества ты не смог бы здесь жить долго, а я не могу надолго покинуть это место. Это серьёзное препятствие для нашей любви. Любовью я называю не только интимные отношения, хотя сейчас я хочу их в наибольшей степени. Я также включаю в это понятие возможность постоянно быть рядом с тобой или не слишком далеко, чтобы была возможность с кем-то поделиться радостью, сомнениями, впечатлениями. Чтобы кто-то помогал справиться с грустью, мог развеселить и поговорить по душам, чтобы не чувствовалось одиночество.
- Вы находитесь не так уж далеко от города. Как вариант, я могу периодически приходить к тебе на некоторое время.
- Ты помнишь дорогу?
- Смутно, но при желании доберусь. Стой! Впереди хищник!
Юноша шагнул вперёд и загородил собою девушку. Они были недалеко от входа в лабиринт, где на прогреваемом солнцем валуне томно разлеглась большая кошка. Снежный барс давно почуял приближение людей, но ему было лень подняться и покинуть уютный валун. Девушка поравнялась со своим защитником, взяла его за руку:
- Это моя подруга Рокси. Ты обещал не пугаться.
- Это – подруга, да-а,.. – пробормотал он про себя и добавил уже для своей спутницы. – Я действительно очень испугался… за тебя.
- Для нас Рокси не опасна, стой спокойно, дай ей изучить твой запах. Я сообщу ей, что сегодня ты мой самец.
- Самец, и всё?
- Общение с животными – это мысленный обмен образами, и потому невозможно передать ей любое социальное понятие, присущее обществу.
Девушка погрузилась в транс. Кошка поднялась, сладко потянулась и направилась к молодой паре. Приветствуя подругу, Рокси ткнулась лбом в колени девушки и дождалась ласкового поглаживания. Потом переключила внимание на молодого человека. Она уселась напротив и, слегка наклоняя голову из стороны в сторону, какое-то время рассматривала его, как ему показалось, совершенно равнодушно. Потом широко зевнула, демонстрируя великолепные клыки и розовый язык, и стала неторопливо приближаться. Ноздри животного показали, что барс активно втягивает воздух, уткнувши морду в пах юноши, и в следующий момент Рокси игриво боднула молодого человека, обтираясь ухом об его бедро.
- Почеши её за ухом для завершения знакомства, – посоветовала девушка. – Она запомнила тебя как особь, которой открыт доступ на её территорию.
- Она на этой территории является охранником?
- Скорее проводником в лабиринте, но с недобрыми намерениями здесь лучше не появляться. Рокси пойдёт по своим делам, а мы заглянем в школу молодых жриц: мне нужно кое-что тебе показать.
Девушка сдвинула жалюзи:
- Вот макет лабиринта. Вот здесь вы вошли, здесь – вышли. Тебя вела жрица из посвящённых, её знанием ты цел и невредим. Но посмотри!
Девушка взяла несколько шариков и опустила их в известных местах лабиринтовых путей. Шарики провалились.
- Это смертельные ловушки – то, что ожидает любопытствующего спелеолога, решившего прогуляться по лабиринту. Ловушек много, и для тебя будет правильным оставить «желание добраться» сюда самостоятельно. В противном случае велика вероятность того, что я никогда больше тебя не увижу.
- Вот таким тактичным образом ты подводишь меня к мысли, что мы никогда уже не встретимся? Но через год на следующем празднике мы встретимся обязательно, и, может быть тогда, ты пригласишь меня погостить у вас ещё?
- Наверное, встретимся... Но ты даже не вспомнишь меня, всего, что здесь было, и что ты видел. Ты навсегда забудешь всё это гораздо раньше и воспримешь меня, как все остальные – с восторгом, надеждой и благоговением.
- Я не хочу и никогда не забуду ничего из этого. Никогда!
Девушка ещё раз грустно улыбнулась:
- Забудешь… и это правильно. Какое у нас будущее? У меня оно предопределено. Своим ты можешь управлять. Давай представим, как будет выглядеть наш брачный союз с течением времени.
Начальный период мы прояснили: любовь, гармоничная совместная жизнь. Пусть по гостевым картам и от встречи до расставания, но совместная. Потом я начинаю стариться: мы можем более не расставаться и жить вблизи людей. Пожалуй, самый счастливый период – пусть все завидуют нашему счастью. Но счастью этому отведено непродолжительное время: два – четыре года. А потом? У тебя расцвет жизненных сил, а я молода годами, но упакована в тело старухи. Совместная и интимная жизнь со старухой? Согласись: такое неприемлемо даже для Казановы и признавалось бы извращением самим Калигулой.
Твой молодой, здоровый организм будет требовать своего, физиологически обоснованного. Удовлетворение неестественным образом тебя с твоим любовным опытом никак не устроит. Где искать выход: в борделях или у любовниц? Я не стала бы тебя осуждать, но мне было бы больно, а тебе стыдно.
Боль и стыд – закономерный финал наших отношений в обозримом будущем. Кому-то из нас это нужно?
А кем я буду для тебя в глазах людей, соседей и знакомых: сначала матерью, потом престарелой матерью? Лицемерие и ложь во имя спокойствия?
Вот как-то так, и по-другому – вряд ли… Феи не выходят замуж, – повторила она снова.
- Жестоко.
- Такова реальность, и спрятавшись в ладошки, её не изменить. Потому забвение – самый лучший выход из этой ситуации.
- Я хочу быть с тобой, я люблю тебя. Никогда, никому я такого не говорил… И что же мне с этим делать?
- Так люби меня, люби до безумия со всей возможной силой чувств – каждый раз, как последний перед долгой разлукой. Нам дано два дня и две ночи, прежде чем ты покинешь этот закрытый уголок.
- Так мало?
- Чем больше, тем трагичнее будет расставание, тяжелее чувство утраты. Прошу тебя: когда бабушка предложит, выпей то, что она преподнесёт…
Две ночи пронеслись в разгуле страстей, погружая молодую пару в негу и блаженство, изматывая под утро до изнеможения. Утром старуха подавала им завтрак, который быстро восстанавливал физические силы и притупившиеся чувственные возможности. На ужин среди прочего подавала любовное зелье.
Днём молодые отдыхали, прогуливаясь по цветущему разнотравью весенних долин, расслаблялись или резвились в источниках. После ужина все перебирались в гостиную. Женщины в радостном ожидании рассаживались поудобнее, юноша брал в руки гитару и устраивал благодарным слушательницам полноценный концерт по несколько часов кряду.
Утром третьего дня юноша проснулся поздно и в одиночестве. Его никто не тревожил, и он не заметил, когда девушка покинула ложе. Он огляделся. Вокруг не было никаких предметов, которые могли бы свидетельствовать, что она где-то поблизости. Юноша быстро искупался в горячем источнике и оделся. На подходе к дому его встретила старуха:
- Завтрак готов, прошу к столу.
Юноша вошёл в столовую, стол был накрыт на две персоны.
- Бабушка Шелла, а где остальные… женщины?
- Сегодня ты их не увидишь: они ушли, чтобы не затягивать прощания. Да и нам уже пора. Дорога не близкая, так что позавтракать следует хорошенько.
- Я так… разочарован…
- Это не худшее чувство в сложившихся обстоятельствах.
После завтрака старуха юношу не торопила. Он медленно обошёл дом, в библиотеке коснулся томика баллад, вышел на задний двор и полюбовался источниками. Вернувшись, закинул за спину зачехлённую гитару – спутницу его странного любовного похождения.
- Попрощался? – спросила старуха. Юноша в ответ лишь кивнул головой. – Ну, тогда тронулись.
Добравшись до голубых проплешин с реликтовыми цветами, юноша присел и в задумчивости коснулся одного цветка. Он аккуратно ощупал его упругий стебель, кожистую воронку цветочной головки, заглянул внутрь.
- А ты совсем не добрый, хоть и красив, – пробормотал он.
Старуха поджидала его в десятке шагов. Она ничего не сказала и, когда он нагнал её, молча двинулась дальше.
Весь многочасовой путь до минерального источника на развилке двух тропинок они почти не разговаривали. Здесь, как обычно, старуха устроила привал. Разложила еду, и они неплохо перекусили. Старуха, убрала в сумку всё, что могло указать место проведённого привала, и достала среднего размера округлую колбу с ярко-зеленой жидкостью.
- Ты должен это выпить.
- Хорошо, бабушка Шелла.
- И ты не хочешь узнать, что это?
- Пожалуй, притворюсь, что хочу.
- Это напиток забвения. Приняв это снадобье, ты позабудешь всё, с чем не будет никаких ассоциаций в окружающей тебя действительности во время его действия. Начнётся действие напитка завтра. Твоя деятельность в привычном стиле вызовет массу ассоциаций, и повседневная память текущей жизни быстро восстановится полностью. Но рядом не будет ничего, что могло бы подсказать тебе о событиях нескольких дней, проведённых с нами, и, проснувшись на другой день, ты уже никогда не вспомнишь того, что видел и чем занимался у нас. Ответь мне, хочешь ли ты этого разумом, сердцем – я знаю – не хочешь.
- И разумом не хочу тоже!
- Я услышала твой ответ, благодарю!
- Но я обещал любимой, что выпью то, что Вы мне дадите, бабушка Шелла. Я не могу её обмануть!
- А я ничего тебе и не даю, – с этими словами старуха решительно вылила содержимое колбы под ноги. – Теперь слушай внимательно и хорошенько запоминай. Память без изъяна остаётся с тобой. Это мой тебе подарок. Но с этого момента ты приобрёл долг чести, и не только передо мной, но и перед всеми жителями Локхарда, а также перед гостями весеннего праздника.
Ты никогда не должен искать встречи с твоей возлюбленной – будущей феей, а если такая встреча произойдёт случайно, ты должен смотреть на неё как простой гость или горожанин, не давая повода заподозрить, – и ей также – что вы как-то знакомы. По-хорошему тебе лет двенадцать не следовало бы появляться на празднике, но твоего менестреля там ждут, и потому я не ставлю такого условия. Так выглядит твой долг перед людьми.
Мне ты должен нечто иное. Запомни адрес, – старуха произнесла его трижды и заставила повторить юношу. – Дом расположен в глубине плотного сада. Через год, в день следующего праздника, ты должен прийти туда и повстречаться с хозяйкой. Задача прежняя: завоевать доверие и сердце этой женщины, сойтись с ней и подарить ей познание простого женского счастья.
- Бабушка Шелла, вы мною торгуете?
- До большей нелепости додуматься не смог?
- Тогда как мне воспринимать твоё… поручение?
- Как дополнение к тому невозможному, светлому и чудесному, что ты уже совершил; и не воспринимай это как измену любимой – она не принадлежит тебе одному.
- Я могу не понравиться той женщине…
- Постарайся.
- Она может не понра…
- Не может, – перебила его старуха, – и если бы всё было просто, я бы не просила тебя о помощи. Сделай это, – единственное, что мне от тебя нужно.
- Хорошо, приложу все усилия.
- Спасибо, храни тебя Веста! Мне пора возвращаться: что-то стала утомлять длинная дорога. Иди, юноша, и помни: ты обещал.