Глава 6
в которой рассказывается, как девушка утратила невинность и насколько хорошим возлюбленным оказался избранный юноша.
Он встал, девушка выпрямилась, взяла его за руку и потянула за собой. Он поддался, мимоходом пристроил гитару на диване, откуда она не могла бы свалиться, и вместе с девушкой вышел к минеральным озёрам.
На ровной площадке, примыкающей к источникам, они увидели подготовленное ложе. Широкое, мягко пружинящее, высотою едва до колена, оно было покрыто пушистой махровой простынёй. Свободные края простыни ниспадали со всех сторон на голый камень и на них были уложены перевитые гирлянды цветущего горного рододендрона. В изголовье лежал реликтовый цветок, а сама простыня была сплошь усыпана белыми и красными лепестками роз.
Недалеко от соблазнительного ложа, демонстративно готового принять девственное тело, на низком столе разместились нектарные напитки, гора ароматных экзотических фруктов – много фруктов, и россыпь ореховых ядер местного и тропического ареала, способных стимулировать мужскую силу.
Чуть поодаль прямо на камнях были расставлены газовые фонари в прозрачных шарообразных плафонах. Они уже горели, но сумерки пока ещё не овладели миром, и свет от жёлтых огоньков был слабо различим.
Девушка не ожидала таких декораций, её спутник был впечатлён не менее. Она почувствовала его просыпающееся возбуждение, и странное, незнакомое беспокойство появилось у неё самой.
«Бегу, – решила она, – пусть догоняет».
Осторожно выпустила его руку и, медленно двинувшись от него боком, совершила несколько вкрадчивых шагов. Остановилась, фиксируя на нем взгляд испуганной нимфы, но в следующий миг сделала решительный призывный жест.
Пока он разбирал смысл увиденной пантомимы, девушка развернулась и с разбега нырнула в ближайшее озерцо. Юноша принялся сбрасывать с себя одежды. На поверхности появилась её голова с распущенными как у русалки волосами. На полкорпуса она вырвалась из воды и сразу же нырнула снова. Девушка резвилась, юноша наблюдал за её игрой. Его всё более возбуждали её грациозные движения. Она крутнулась в воде, и волосы, послушные водяному возмущению, закутали её плечи; она приняла вертикальное положение и стала медленно погружаться в воду – волосы так же медленно всплывали вверх, вновь открывая плечи, а заодно спину и шею.
Сейчас она не просто демонстрировала своё прекрасное тело, как всё время до этого, – и тогда он сдерживал своё вожделение, потому что правильными были другие действия. Сейчас она дразнила его, и его тело и дух отзывались соответствующим образом.
Засмотревшись, он чуть не упал в попытке выбраться из тесных джинсов. Юноша чертыхнулся, нехотя оторвался от акробатики, которую девушка демонстрировала в воде, сел, стянул джинсы и освободился от всего остального. Когда он вновь посмотрел на озерцо, девушка преодолела треть, направляясь к противоположному краю водоёма. Он бросился за ней и вскоре добрался до относительного мелководья, где она поджидала его, продолжая свои игры.
- Что это? Вода совсем не прохлаждает тела.
- Термальные источники. Захотим охладиться – переберёмся в соседний, погреться – в третий.
Юноша попытался приблизиться, но девушка нырнула и всплыла чуть поодаль. Он изменил тактику – нырнул сам, пытаясь сократить расстояние и разглядеть направление её движения под водой. Но когда вынырнул, она оказалась совсем в другой стороне и заливистым смехом отмечала неудачу преследователя.
- Ах, так? – воскликнул он деланно грозно. – Ну, погоди! Я – чемпион двора по водным догонялкам!
- Ой, – напугал! Я никогда не играла в догонялки, но кому-то, почему-то сегодня не везёт! Не будем уточнять – кому, хотя из нас двоих это происходит с юношей!
Она снова засмеялась. Смех звучал открыто, и в нём не было ни отчуждённости, ни стеснения.
- А если вот так?
Юноша сильно оттолкнулся ото дна и мощными гребками направился в сторону беглянки. В момент, когда она нырнула, он наоборот, насколько мог, выскочил из воды. Её сверкающие пятки под поверхностью выдали направление, и он без промедления рванул в ту же сторону.
Она не успела толком отдышаться, как почувствовала, что рука юноши обхватывает её сзади поперёк живота.
- Ага, попалась? – услышала она над ухом торжествующий голос.
Девушка притворно заверещала и устремилась прочь, пытаясь вырваться. Но рука, её удерживающая, оказалась достаточно сильной. Юноша ощутил, что на беглянке теперь не было даже пеньюара, который прежде создавал эфемерную видимость защиты тела. Секундное замешательство чуть не стоило ему потери завоёванного приза: девушка перегнулась через живое препятствие, повисла на нём и вниз головой попыталась скользнуть в воду.
- Ку-у-ды? А-яй-яй! – юноша вовремя спохватился, подтянул добычу поближе и плотно прижал к себе. Их тела соприкоснулись.
Впервые девушка ощущала прикосновение мужского тела: голого, крепкого, возбуждённого. До этого она знала ласковые прикосновения материнских рук, когда мама в чём-то поощряла или подбадривала её, уверенные касания тех же маминых рук или бабушкиных, когда они помогали ей в ванне или бане. Было ли это ощущение особенным? Физически, пожалуй, нет. Но осознание того, что она соприкасается с мужским телом, чужим, загадочным, стремящимся к совершенно иным действиям, подавало восприятие этих ощущений как будто из другой части спектра.
Влиянием любовного снадобья возникающие ощущения многократно усиливались, расцветали множеством оттенков, из которых создавались бесчисленные вариации, и возвращались новыми ощущениями. Сознанию и духу приходилось напряжённо разбираться, хорошие это ощущения или нет, позволить телу расслабиться или включать тревогу.
Погрузившись в чувства, девушка оставила попытки вырваться из объятий юноши, который теперь удерживал её скорее нежно, чем крепко. Вторая его рука, чуть касаясь, так, что сложно было понять – рука ли скользит по шелковистой коже или её омывает восходящей струёю воды – двинулась от бедра вверх, прошла по животу, достигла округлой груди и обласкала сосок.
Тело отреагировало незамедлительно: зябко передёрнулись плечи, трепетная дрожь прошлась по мышцам – словно мурашки пробежали вверх по спине, шее и пропали где-то выше затылка. Сосок, и без того твёрдый, набух, подобно почке на весенней ветке, и откликнулся ощущением ноющей щекотки.
Девушка с силой прижала руку поверх руки юноши. Тот прекратил движение, рука замерла на упругой девичьей груди. Они стояли так, пока у неё не поугасло непривычное ощущение. Она ослабила нажим, но не решалась убрать руку вовсе, предполагая, что в этом случае он продолжит ласкать её грудь: «Пробирает аж «до мозга костей». Что же дальше-то будет?»
Но юноша несколькими деликатными толчками пальцев в её ладонь, дал понять, что намерен убрать свою руку. Когда девушка дала ей свободу, он перенёс обе руки ей на плечи и осторожно сжал мышцы у основания шеи. Несколько массирующих движений, затем он принялся поглаживать плечи и пошёл вниз по рукам. В самом низу он взял её за запястья и потянул к себе, оставляя, однако, возможность не прижиматься к его возбуждённому телу.
Теперь она послушно подчинялась и пыталась угадать, какая часть тела будет избрана для следующей ласки. Но пока ей не слишком удавалось. И он, конечно же, обманул её снова. Сначала мягко поцеловал шею, поднялся чуть выше и поцеловал ямочку под ухом. Она ожидала следующий поцелуй в щёку, но юноша приблизил рот к ушной раковине и долгим выдохом послал несильную струю горячего воздуха прямо в ушко. Опять мурашки, дрожь, щекотка. Совсем дальний намёк на проникновение, но девушка почувствовала, как усиливается её возбуждение. Он захватил ртом мочку уха и тянул её, пока она не выскользнула из его сжатых губ. Новое чувство помогло девушке избавиться от щекотки.
Юноша подхватил её на руки, поддерживая под спину и бёдра, начал катать по воде. Он кружил её, протаскивал в одну сторону, потом в другую, потом кружил снова. Теперь тела их какой-то частью всегда находились в контакте. Она чаще всего чувствовала его торс, он – спину, талию, ягодицы и бёдра. Она постепенно привыкла к такой близости, и восприятие начало притупляться.
Солнце окончательно спряталось за горами, начинало быстро темнеть. На небе появились яркие звёзды. Юноша с девушкой больше чувствовали друг друга, чем различали в темноте горных сумерек.
Девушке захотелось более сильных ощущений. Она перевернулась на руках у юноши. Его рука оказалась у неё под грудью. Он понял её и переместил руку на грудь. Немного выждал – она больше не вздрагивала, и он невесомо начал ласкать её по груди. Девушка чувствовала, как усиленно начало биться сердце, как вожделение разливается по телу, заполняя лоно пульсирующей истомой. Пора было выходить из воды. Она остановила его и стала выбираться, ориентируясь на свет газовых фонариков. Юноша следовал за ней.
Он обнял её, когда они достигли мелководья и почти вышли из воды. Воздух в отсутствие солнца становился прохладным, и контраст с тёплой водой был хорошо заметен. Юноша прижал девушку спиной к своей груди, и так они стояли, ощущая тепло друг друга. Он хотел продолжить ласки, прерванные в воде, но девушка повернулась и прижалась к нему грудью. Он стал гладить её по спине и бёдрам, она ответила ему тем же. Покусывая её за мочку уха, легко целуя шею и ключицу, он чувствовал, как она трётся грудью о его торс, и вновь стал возбуждаться сам, что пока ему было не нужно.
Он взял её на руки, направился к ложу и уложил на мягкую простыню, которая тут же впитала оставшиеся капельки воды и, бережно сохраняя тепло наполненного истомой тела, подарила чувство комфорта.
Девушка лежала вытянувшись в обрамлении полутеней, порождённых светом газовых фонариков. Света было достаточно, и юноша в подробностях видел её фигуру. Она глубоко дышала, грудь обольстительно вздымалась и опадала. Девушка в свою очередь из-под ресниц полуприкрытых глаз рассматривала тело молодого мужчины. Его мужской орган после пребывания в воде был расслаблен и не поражал размером – юноша совладал со своим возбуждением. Девушка не испытывала разочарования: сбросив инициативу на юношу, она просто ждала дальнейших его действий.
Он опустился рядом на колени, выше талии, затем сел на пятки, соприкоснувшись с ней бедром, и уверенно положил руки ей на грудь. Она подалась грудью навстречу его рукам, и он не стал томить её ожиданием. Поочерёдно лаская то одну, то другую, или обе груди одновременно, переходя в ласках от упругих округлостей к ареолам и соскам, он вскоре услышал томные стоны и сдержанные восклицания.
Юноша усилил активность и расширил зону воздействия. Когда он находил, что ощущения девушки притупляются, перемещал руки на другие участки: поглаживал верхнюю часть живота под грудью, проводил пальцами вокруг ушных раковин, до набухания натирал мочки ушей. Спустя время возвращался к груди.
Восклицания становились явственнее, стоны наполнялись чувственным придыханием. Животик девственницы начал непроизвольно вздрагивать, бутон внутри лона расцвёл объёмным пионом. Девушка чуть приметно двигала бёдрами, сжимая и расслабляя их. Юноша прилёг рядом, опустив голову на её грудь, и просунул руку под поясницу. Вторую руку он положил на подрагивающий живот и двинул её сначала поперёк из стороны в сторону, затем вниз по животу. Вот девушка ощутила её на бугорке Венеры и непроизвольно напряглась, хотя давно уже хотела почувствовать прикосновение именно в этом месте. Рука сдвинулась на бедро и нежно заскользила по внутренней стороне, потом перекочевала на внутреннюю часть другого бедра.
Девушка расслабилась, и рука, возвращаясь по ноге вверх, нырнула к промежности. Девушка сжала бёдра, но на сей раз не для того, чтобы воспрепятствовать движению, а потому, что желала найти в предмете, оказавшемся так близко от девичьего святилища, средство избавления от распоясавшегося вожделения. Рука замерла – юноша, как и прежде, улавливая малейшее противление, давал девственнице привыкнуть к ощущениям. Постепенно, как створки устрицы, подрагивающие бёдра разошлись и расслабились, открывая ласкам потаённые места.
Юноша, продолжая ласкать нежные части вульвы, захватил ртом ближайший сосок и принялся оглаживать его языком по кругу. Стоны становились громче, вздохи короче, но теперь он не давал ей передыху, стимулируя чувствительные зоны внизу и вверху одновременно, постепенно усиливая плотность прикосновений и скорость работы языком.
И вот, в какой-то момент жар, возникший непонятно где внутри, волной покатился вверх, бросился в голову, зарумянил шею и лицо девушки. Она затрепыхалась, переживая череду сокращений внутри лона, с напряжением выгнулась, и с губ её сорвался полустон-полукрик блаженства. Затем она обмякла и ощутила разливающуюся по телу негу.
Так, ещё до проникновения, девушка испытала первый в жизни оргазм под умелыми ласками избранного для неё партнёра. Юноша достиг, чего хотел, теперь можно идти дальше: возбуждение её не уляжется ещё какое-то время, охватившая тело истома, будет держать его расслабленным, риск травмирования – физического или психического – сведён на нет.
Он дал ей отдохнуть от впечатлений, затем губами легонько сжал сосок и положил руку на пухлый лобок. Она его поняла, тем более, что уже чувствовала бедром его возрастающий и твердеющий орган. Девушка раздвинула бёдра шире, подтверждая готовность к соитию, но ей захотелось предварительно, на живой натуре, находившейся совсем рядом – в осязаемой близости, ознакомиться с образчиком предмета мужской гордости, которому вскоре предстоит пробиваться внутрь её лона. Она коснулась руки юноши, которой он поглаживал лобок. Он взглянул ей в глаза с немым вопросом.
- Повернись и покажи мне… – несмело попросила девушка.
Юноша откинулся на бок и облокотился на локоть. Она увидела его орган, пульсирующими толчками приходящий в готовность. Теперь он был больше, чем тогда, когда они вышли из воды, и она подумала, что зелье им подали не напрасно. Не глядя ему в глаза, она потянулась к мужскому члену, охватила его ладошкой. Тёплый, пульсирующий, твёрдый. Девушка несильно сжала его в кулачке, он стал ещё твёрже. Она убрала руку и подняла взгляд на юношу. Тот пристально смотрел на неё, немного склонив голову набок.
«Как же бедняжки принимают его без обезболивающего зелья? Может и мне стоило это познать?». Конец мысли девушка неосознанно пробормотала вслух. Юноша уловил её полностью по прозвучавшей части, будто прочитал начало в раскрытой книге.
- Не стоило: была бы потеряна прекрасная ночь. А в остальном – как же вы рожаете детей?
Он снова уложил её, присел рядом и обласкал руками, начиная с пышных волос, и вниз через плечи, немного задержавшись на груди, на сей раз, активно сжимая обольстительные полушария. Далее по животику, талии, бёдрам и вплоть до ступней…
Он входил в неё очень медленно, пытаясь нащупать ту слабую эластичную преграду, которую мужчины практически никогда не ощущают: вглубь, назад, чуть глубже… Ещё! Девушка чувствовала, как твёрдая мужская плоть растягивает, раздвигает её женскую – нежную и податливую. Но боли не было. Зато осязание как с цепи сорвалось: каждое последующее продвижение на самую малость вызывало уже знакомые ощущения, но во много раз сильнее. Бег мурашек волнами расходился по всей коже и возвращался назад; озноб, вызывавший чувственную дрожь, заставлял с шипением втягивать воздух через приоткрытые губы. При каждом проявлении чувственности, юноша приостанавливался и заглядывал в глаза девицы. Всё замечательно, – говорил ответный взгляд, – продолжай! И мужской орган продолжал движение, погружаясь в глубину упругого колодца, наполняющегося жгучей жидкостью: юноша чувствовал лёгкое пощипывание на чувствительной головке члена, что усиливало его возбуждение.
Он прошёл только четверть пути, а вожделение накрыло их с головой. Девушка положила руки на его ягодицы и пыталась прижать к себе, но он, преодолевая то же желание, – быстрее войти в неё до конца, по-прежнему продвигался по чуть-чуть, постоянно возвращаясь к прежней позиции. При очередном нажиме девушка почувствовала, как натяжение мышц внутри внезапно ослабло, а мужская плоть проскользнула глубже, чем до этого. Девственная плева уступила натиску, девушка утратила невинность.
Юноша приостановился, плотнее прижался к её груди и некоторое время выжидал. Затем без остановок, но так же медленно стал продвигаться дальше, пока не вошёл в неё полностью. Чувственный импульс вслед за продвижением мужской плоти скользил по стенкам девичьего лона, впервые ощущающим касание инородного тела. Девушка продолжительно охнула. Юноша подождал ещё и широко, ритмично начал двигаться внутри неё, провоцируя сладостные стоны и постепенно ускоряя темп. Он дарил девушке истинное наслаждение, и осознание этого ввергало его самого в высшую стадию возбуждения…
Девушку встряхивал повторный оргазм. В этот момент произошла разрядка и у юноши. Он замер в сладостной каталепсии, проникнув в её колодец, насколько вообще было возможно физически.
Через некоторое время они расслабились. Юноша выпустил девушку из своих объятий, прилёг рядом, нежно провёл рукой по щеке, потом вниз – шея, плечо, по груди и до талии. Он равномерно гладил её поперёк по животику, уже не возбуждая, а успокаивая.
Под ночной прохладой тела остывали. Девушка села, огляделась по сторонам, как будто впервые видела знакомое место. Потом протянула руку своему возлюбленному и, когда, рука в руке, они встали, потянула его к горячему источнику. Погрузившись в источник, они не захотели плавать. Просто стояли, обнявшись, и млели в горячей воде. Разогревшись до покраснения тел, они вернулись к ложу и взялись за фрукты.
Несколько персиков и сочных груш восхитили их чудесным вкусом. Крупный, сладкий виноград быстро восстановил силы. Девушка захватила обеими горстями смесь ореховых ядер и протянула юноше.
Когда с ночной трапезой, завершившейся ароматными напитками, было покончено, они уселись на ложе. Девушка села между его расставленных ног и прижалась к нему спиной, он – обнял её одной рукой через грудь, другой придерживал за талию. Естественно, сидеть долго в таком контакте они не могли. Юноша легонько раскачивал её, словно убаюкивая, девушка вспоминала ощущения предыдущего акта. Он откликнулся, когда уловил возникающее у неё возбуждение, и стал помогать активными ласками, уже не избегая сильного воздействия. На пике желания он поставил её на четвереньки, и они вошли в обитель чувственной сладости в новом положении.
Они прерывались, передыхали и возобновляли любовную игру вновь. Сколько раундов последовало дальше – восемь, десять – им не было смысла следить. Они упивались друг дружкой и отдавали чувствам всё своё внимание.
Под утро, когда в фонариках закончился газ, и они погасли, девушка с юношей, утомлённые и пресытившиеся ощущениями, забылись в расслабляющем сне. Так, в обнимку их увидела фея, пришедшая к ложу ещё до восхода солнца. Она прошлась взглядом по запятнанной простыне, по молодым телам с налипшими кое-где розовыми лепестками и грустно улыбнулась. Затем фея мысленно окликнула дочь. Та очнулась и посмотрела на мать, которая, не скрывая лукавой улыбки, спросила:
- А скажи-ка теперь, так ли ужасна, противна и неприятна интимная связь с мужчиной?
- Нет, нет! – восклицала девушка. – Мама, не уличай меня в малодушном поведении!
- И ты бы повторила её, была бы у тебя ещё возможность?
- Да, да… Да! – пряча пунцовое лицо под мышкой юноши, призналась девушка.
Под это движение и звуки голосов юноша проснулся и, видя стоящую в изножье фею, озабоченно поискал взглядом одежду, которая нашлась там же, где он её сбрасывал вечером.
- Не смущайтесь, молодой человек, – обратилась к нему фея, – давайте обойдёмся без ложного стыда. Мы с вами в равном положении: вы видите обнажённой её, – она указала на девушку – значит, можете считать, что и меня. Тем более, что вам предстоит кое-что сделать именно в таком виде.
- И где же тот утёс, с которого я должен броситься в пропасть?
При этих словах девушка вынырнула лицом из своего импровизированного укрытия:
- Что такое? Мама, о чём он говорит?
Фея добродушно хмыкнула, посмотрела вдаль, припоминая что-то, и продекламировала:
- Свершилось: куплены три ночи..,
И ложе смерти их зовёт.
- Мама!!
- Подожди, девочка моя, помолчи! Это всего лишь цитата. А вы, юноша… вы это серьёзно?
- Да: если судьбою предначертано, за такую ночь можно отдать жизнь.
- Дело сложнее, чем я ожидала. Посмотри внимательно, она – не Клеопатра, и мы не в дикой древности. Выбрось из головы эту романтическую чушь, юноша. Девица просто выпила тебя до дна: твоя апатия – результат физического и гормонального опустошения. Нужно всего лишь отдохнуть, и не далее, как к вечеру, ты будешь в норме и оценишь приключения этой ночи иначе. Надеюсь, ночные игры дадут толчок творческому процессу, и появятся новые серенады, песни, баллады, которые обретут популярность у твоих почитателей.
А теперь о том, что вам необходимо сделать.
Далее фея обратилась к девушке.
- Девочка моя, твой цветок сорван, и богиня должна об этом узнать. Возьми в изголовье реликвию Весты – свидетеля брачной ночи – и вместе отнесите её на алтарь. Обратись к богине с любыми словами, которые сочтёшь нужными.
Фея взглянула на юношу:
- Богиня должна видеть избранника своей молодой жрицы. Ты сопровождаешь её, но не поднимаешься на алтарь. Вы поймёте, что богиня увидела и услышала вас. Ступайте, солнце скоро взойдёт.
Девушка с юношей поднялись с ложа, взялись за руки и под долгим взглядом феи направились к лабиринту.
Девушка возложила реликтовый цветок на алтарь в положенном месте – у бёдер статуи между родничками. Затем отступила назад и шёпотом обратилась к богине.
- Я обещала служить тебе вечно и не откажусь от клятвы. Вот стоит юноша, сорвавший мой цветок в твою честь и ради продолжения Весеннего праздника. Благослови лоно моё и дай зачать будущую фею. Милостью твоей я рожу в срок и приступлю к исполнению обязанностей. Для себя прошу лишь возможности не расставаться с этим юношей до конца дней моих, чтобы никогда не испытать одиночества среди моря людей, чтобы было с кем делить постель и получать любовное наслаждение.
Девушка знала, что точёный камень не способен услышать и уж тем более исполнить какую-либо просьбу. Она просто высказывала своё желание, которое в данный момент захватило всю её сущность, и которым поделиться больше было негде.
В этот момент солнце выкатилось из-за края горизонта, и статуя вспыхнула. Яркий солнечный луч, начиная с головы, заскользил вниз по каменной фигуре, и молодой паре показалось, что она ожила, как прекрасное создание Пигмалиона по воле Афродиты для своего создателя. Можно было возвращаться.