Реликт. Глава 2

               
                Глава 2
в которой старуха с девочкой отправляются в путь и достигают долины заброшенного пещерного города.

Спать старуха не ложилась. Убедившись, что девочка заснула, она отправилась на кухню. Разожгла плиту. В прозрачные пакеты положила яблоки, провяленный чернослив, несколько бутербродов, пару магазинных пирожных. Поджарила в сметане кусочки печени и поместила в термопосуду, где они долго будут оставаться горячими. Всё это уложила в дорожную сумку. Обошла дом, проверила всё ли в порядке и долго потом сидела на кухне, погрузившись в бесконечные думы и воспоминания.

Незадолго до рассвета старуха бесшумно переступила порог спальни. Девочка тут же проснулась, ни о чём не спрашивая собралась и вышла вслед за старухой из дома. Они прошли через пышный сад, со всех сторон скрывавший дом от любопытных глаз, и вышли на пустынную улицу.

Утро застало их вне города по дороге к месту вчерашнего праздника. Мир наслаждался тишиной, в отсутствии людей отдыхая от неугомонного веселья. Лишь ветерок шелестел обрывками бумажных гирлянд на покосившихся шестах-указателях. В утреннем свете долина выглядела совсем иначе: атмосфера вечерней торжественности рассеялась ещё до рассвета, вместе с последними клубами цветного дыма, атрибуты и декорации были уже убраны.


Старуха и девочка пересекли равнину. Перед мраморной лестницей уверенный шаг старухи замедлился. Они ненадолго остановились. Старуха аккуратно ступила на первую ступеньку, словно пробуя её на прочность. Медленно, с достоинством, которого девочка ранее в её поведении не наблюдала, она поднималась по лестнице. Плавное движение, прямой, фиксированный корпус, руки, готовые поддержать подол роскошного платья, которого нет, чуть вскинутая голова и свободно развёрнутые плечи. Старуха исчезла. По лестнице поднимается другая женщина, с давних пор привыкшая к поклонению. Пусть возраст оттолкнул всё в прошлое, но в памяти живы её бесчисленные поклонники. Так на балу знатная дама проходит мимо молоденьких барышень, привлекательных естественной свежестью, но ещё не вкусивших плодов своей грациозности, и при её приближении смолкает беззаботный щебет. Она подавляет их осознанием собственного  статуса, былых возможностей, привычкой и уверенностью, умением легко держать себя в этой суетливой круговерти, где беспрестанно плетутся интриги и где она была призвана блистать и быть первой до тех пор, пока одна из соперниц не столкнула её с пьедестала фаворитки.

Девочка оставалась на месте и изумлённо следила за старухой. В новом, непривычном облике было нечто уже знакомое, связанное с какими-то приятными впечатлениями и, казалось, совсем недавними, но это нечто никак не поддавалось чёткому распознанию. Ещё немного, ещё момент – и она вспомнит, где видела эту походку, эту манеру держать себя. Но нет! Старуха уже поднялась на последнюю ступеньку. Медленно повернула голову и сверху вниз через плечо хитро взглянула на девочку. На лице старухи играла озорная, иронично-задорная улыбка.

«Вот так!» – поняла девочка значение этой улыбки.

И уже обычным движением, хорошо знакомым её воспитаннице, старуха подняла голову. Искомый образ, так и не успевший окончательно выплыть из тумана детской памяти, мгновенно улетучился. Старуха повернулась. Теперь она улыбалась приветливо и грустно. Добрые глаза, чуть повлажневшие, смотрели так, как будто девочка после долгой разлуки выбрала время среди всяческих интересных дел и, наконец, пришла к ней в гости.

Маленькая фигурка легко вспорхнула до самого верха. Девочка встала рядом со старухой и посмотрела назад, туда, откуда они пришли. С этого места долина просматривалась вся как на ладони. Девочка ясно, событие за событием, вспомнила весь ход вчерашнего празднества, представила, как с этой лестницы фея спускалась в долину, и мысленно проследила её путь там, внизу. Они постояли ещё немного, и старуха решительно двинулась вперёд, по дороге, ведущей в горы.

Шли долго. Дорога перешла в извилистую тропу, местами нависающую над глубокими пропастями, со дна которых доносился приглушённый шум горных потоков. Здесь приходилось идти друг за другом. При повороте казалось, что тропа упирается в пустоту и дальше идти некуда. Старуха шла первой. Она не останавливалась и не оборачивалась. Девочка не отставала. Твёрдый карниз был для неё достаточно хорошей опорой, а ощущение высоты не вызывало страха – лишь безотчётное чувство радостного волнения.

В полдень старуха сделала остановку на небольшой площадке, где сходились две тропинки. Струя воды падала из расщелины скалы на её отполированную красно-рыжую поверхность и скапливалась в естественной чаше у подножия, осаждая на каменном дне и стенках пузырьки углекислого газа. Старуха достала еду. Спутницы подкрепились, запили еду минеральной водой из источника и немного отдохнули.


Прежде чем двинуться дальше, старуха убрала все остатки еды в сумку, чтобы на месте остановки не осталось никаких следов. Она избрала менее хоженую тропинку. На этом пути пришлось пересечь несколько речушек. Время активного таяния горных снегов уже прошло. Речные потоки игриво перекатывались в неглубоком русле. Их легко можно было перейти по торчащим из воды камням. Когда же ранней весной в горах активно тает снег или летом бушуют грозы, они теряют благодушный нрав и, впитавши ярость прибывающих потоков, обрушиваются вниз бурной водяной лавиной. Русло расширяется во много раз, и перебраться на другой берег становится невозможно.

Следующая речка оказалась более широкой и полноводной. Старуха повела девочку вверх по течению. Идти стало труднее: берег реки представлял собой каменистую россыпь. Постепенно скалы стали приближаться к воде. Россыпь камней, оттесняемая скальными породами, перешла в каменную гряду. Впереди послышался неясный шум. Наконец скалы плотно сомкнулись у воды, образуя узкий каньон. Каменная морена, ткнувшись в скалу, резко повернула вправо и ушла вверх, отмечая место постоянного камнепада.

На уровне воды потянулся скальный карниз. Вода время от времени прокатывалась по его шершавой поверхности, и невозможно было представить, что через несколько десятков метров карниз тропою начнёт подниматься по стене ущелья. Солнечные лучи попадали сюда лишь на короткий миг, когда Солнце находилось непосредственно над каньоном. На всё остальное время здесь устанавливался серый полумрак.

Шум усиливался. В воздухе  запахло водой, почувствовалась особая свежесть, присущая атмосфере бурных потоков, постоянно трущихся о жёсткие скальные бока. Говорят, что потоки стеснённых горных речек создают естественную ионизацию воздуха, благоприятно влияющую на здоровый организм, и в этом – секрет долголетия горцев.

Спутницы приближались к водопаду. Сейчас до дна ущелья под ними было примерно столько же, сколько оставалось до верхнего края, чёрным зигзагом располосовавшего небесную лазурь далеко над их головами. Старуха вплотную подвела девочку к низвергавшемуся потоку, так что та смогла ясно ощутить слепую его силу. Протяни руку – вода ударит по ней, сбросит с ненадёжной опоры и унесёт вниз, в тёмную глубину ущелья.


Старуха безмолвно стояла впереди. На сей раз девочка не улавливала направления её мыслей. До этого момента она чувствовала волевую установку старухи: надо идти, и этого ей хватало. Но куда же идти теперь? Впервые за всё путешествие девочке захотелось спросить: зачем мы сюда шли, но старуха, опережая вопрос, вдруг исчезла.

Девочка робко шагнула на её место. Теперь она стояла на краю карниза. Между каменной стеной и крайней струёй потока оставалось немного свободного пространства – едва-едва проскользнуть одному человеку. Старуха ушла туда. Сквозь шум водопада девочка услышала призыв: «Смелее!» Старуха стоит где-то рядом. Она ждёт.

Девочка широко шагнула в прогал и оказалась на другом карнизе, расположенном поперечно первому. Этот карниз был значительно шире и тянулся от одной стены ущелья до другой. Скала, с которой вода падала в ущелье, нависала над ним, и, таким образом, внутренний карниз постоянно был закрыт плотным водяным занавесом. С узкого карниза он совершенно незаметен, поскольку менее освещён, а игра света и теней на изменчивом водяном занавесе создаёт превосходную маскировку; с него же конец внешней тропы просматривается вполне чётко. Непосвящённый смог бы обнаружить его благодаря чистой случайности, выпадающей чрезвычайно редко.

Старуха прошла в дальний конец каменно-водяной галереи. Там в скале темнела изогнутая трещина в рост человека, с которой начинался пещерный ход в горные глубины.


Пещера то расширялась до размеров дворцовых залов, то сужалась так, что расставленные локти касались обеих её стен. Пол пещеры заметно понижался. Частенько пещерный путь пересекался поперечными проходами, время от времени расходился несколькими ответвлениями. При выходе в каменный зал, старуха чаще всего избирала продолжением пути один из нескольких разломов в противоположной стороне, но иногда, игнорируя все прочие, увлекала свою юную спутницу в тоннель, вход которого находился рядом, в той же стене, из которой их вывела подземная дорога.

Девочку долго забавляли хитросплетения горного лабиринта. Каждый новый этап пути или неожиданное его продолжение подогревали в ней игровой интерес, но, в конце концов, она потеряла все ориентиры и не представляла более, в каком направлении от входа они продвигались сквозь горные толщи.

Но вот путь завершился. Спутницы оказались в огромном зале, своды которого стенками перевёрнутой чаши уходили далеко вверх. Здесь было светло: несколько больших проёмов в изгибающемся основании каменной чаши, обозначали выход во внешний мир, и через них в полость скального убежища вливался свет предзакатного солнца. В центре зала располагался примечательный объект монолитной каменной композиции, подхлестнувший естественное любопытство девочки и безраздельно завладевший  её вниманием сразу, как только она его увидела.


Овальная лестница твёрдой скальной породы зеленоватого цвета и высотою в рост человека с трёх сторон обтекала центр композиции. В центре располагался большой, вытянутый вверх камень с шершавой  серой поверхностью, представляющей собою спечённый керамический шлак: похоже, ему длительно довелось пузыриться в кипящей вулканической магме. Камень был срезан вровень с верхней ступенькой лестницы и тщательно зашлифован. На отшлифованной поверхности он выглядел полупрозрачным, несколько мутным и имел заметный золотистый оттенок, будто в него влили неведомым образом слабый медовый раствор. По краю камня вдоль его шлаковой скорлупы бежало несколько волнистых дорожек более тёмного цвета. Но самым привлекательным являлась блистающая в лучах заходящего солнца полупрозрачная человеческая фигура, освобождённая неведомым мастером из плена каменного нутра ради восторженных взоров зрителей, которые самому мастеру никогда не будут известны. Через край камня и далее по стенке шлакового кокона стекала вода. Два родничка – по левую и правую руку полупрозрачного изваяния – неспешно источали живительную влагу.
 
Девочка перебежала зал и легко поднялась по невысоким ступенькам на пьедестал светящейся статуи. Старуха осталась у выхода. Она не удерживала свою подопечную, лишь глубокая грусть в очередной раз отразилась на её лице.

Поднявшись наверх, девочка выяснила, как из монолита золотистого камня вытекает вода: на поверхности находились две неровные расщелины, по краям которых и стенкам, уходящим вглубь золотистого камня, наросли кристаллы прозрачного кварца. Поднимаясь из горных глубин, вода двумя ручейками огибала статую по незаметно вытесанному ложу, объединялась в единый поток, стекала вниз и далее, спрятавшись под каменными россыпями на полу пещерного зала, убегала через один из проёмов на волю, а из-под камней слышалось её радостное журчание.

Зачерпнув ладошками, девочка исследовала вкус воды в обоих источниках. Один выдавал просто минеральную, насыщенную солями воду, другой – кисло-солёную газированную. Вторая понравилась ей больше и она напилась ею вдоволь.


Человеческая фигура была вырезана из сердцевины камня, но располагалась не по центру, а ближе к краю, что позволило мастеру талантливо использовать природную неравномерность окраски материала и заложить в своё творение наибольшие возможности зрительного восприятия. Статуя стояла спиной ко внешним проёмам и лицом к выходу из горного лабиринта. Голова её на вытянутой шее была поднята вверх,  взор, казалось, устремлялся в высокие своды зала. Собственно, это был только намёк, поскольку черты лица творец не проработал абсолютно, и разобрать выражения не представлялось возможным. Но фигуре мастер уделил гораздо больше внимания: в отличие от лица, формы тела были переданы в контрастирующих подробностях и исполнены с особой тщательностью. Это явно была фигура женщины-обольстительницы.

Девочка смотрела на длинную шею, плечи с тонкими ключицами и глубокими впадинами, округлые груди со вспухшими, выпирающими сосками. В полупрозрачных сосках, старательно отполированных, словно в каплях росы, сосредоточился солнечный свет. Руки статуи опирались развёрнутыми назад ладонями на пышные бёдра близ тонкой талии, переходящей по пояснице в рельефные женские ягодицы, а спереди – в подтянутый живот с отсутствующим пупком. Статуя была не полной: ниже ягодиц бёдра уходили в камень, и дальше, где-то там под шлифованной поверхностью, прятались ноги.

Девочка очень удивилась, когда у каменной женщины различила на месте бугорка Венеры мужской половой орган. Он был предметом такой же тщательной работы, как и грудь: реалистично была исполнена каждая складка, морщинка, завитки волос. Некоторое время она разглядывала его с разных сторон. Мужской член, как и соски, был выполнен в возбуждённом состоянии, внутри его головки так же переливчато блестела капля сконцентрированного света, но от конца и до основания он имел более интенсивную золотистую окраску, чем вся остальная статуя.

Девочка не была смущена: дома имелась обширная библиотека, множество альбомов с цветными репродукциями шедевров мирового искусства в живописи и скульптуре. Старуха, среди прочего, давала ей знания по истории древнего мира и средневековья, существовавшим религиям и искусству, рассказывала о временах реакционного засилья  и возрождения. Девочке было хорошо знакомо использование обнажённой натуры в искусстве, а также биологические основы жизни и её репродуктивности. Она ещё раз подняла глаза на женскую грудь и обернулась к старухе с немым вопросом. Та безучастно стояла у выхода из лабиринта.
 
Только теперь, обернувшись,  девочка увидела, что изогнутая стена чаши, у которой находилась старуха, была сплошь испещрена входами и выходами различного размера в несколько рядов по высоте. Не дождавшись ответа на немой вопрос, она задала следующий.

- Что это? – и указала на испещрённую стену.

- Древний пещерный город, в настоящем совершенно забытый – старуха словно очнулась.

- А этот камень? – указала девочка себе под ноги и на статую.

- Золотистый халцедон. А стоишь ты на алтаре девственниц, статуя эта – воплощение богини света в ипостаси девственности, но не изображение Гермафродита, как ты могла предположить. Древний и малораспространённый культ, хотя что-то подобное существовало в культурах нескольких других народов.

- Расскажи!

- Ты всё узнаешь и многое освоишь, но позже. Идём: вечереет, нас ждут.

Старуха направилась из каменного зала через один из проёмов, девочка сбежала с алтаря и примкнула к наставнице. Они оказались на обширной террасе, от которой вниз, в зеленеющую долину уводил пологий  склон. Под склоном на ровном участке горных лугов девочка приметила знакомые очертания дома – двойника их городского жилища.

- Да, это – наш дом, – подтвердила старуха, и девочка испытала безотчётную радость в предвкушении домашнего уюта после длительного пути. Ей захотелось побыстрее сбежать вниз, войти и осмотреть изнутри кажущийся таким знакомым дом. Но старуха почему-то медлила, и, обернувшись к скалистой вершине горы, из которой они вышли, высматривала что-то в хаосе громоздящихся каменных рубцов, карнизов и расщелин. Девочка знала, что старуха чувствует её нетерпеливое желание, но не выказывала недоумения по поводу задержки, поскольку понимала, что у её проводницы есть на то основательная причина. Она лишь не могла догадаться – какая.

Так прошло несколько долгих минут. Наконец старуха громко позвала:

- Рокси!

Девочка проследила за взглядом старухи и увидела, как там, с высоты полутора сотен метров ринулся вниз, ловко скользя по трещинам и уступам, упругий живой комок, различимый на сером фоне утёсов только благодаря своему движению. Комок быстро преодолел две трети пути. Девочка различила силуэт большой кошки. Грациозно изгибаясь, балансируя на разворотах длинным пушистым хвостом, хищник перемахивал с уступа на уступ, легко преодолевая расстояния, во много раз превышающие его собственную длину. Последний грандиозный прыжок – животное приземлилось на площадке террасы и неторопливой трусцой направилось к спутницам. Сравнительно короткие и мощные передние лапы, более длинные задние, искрящийся пятнистый мех, широкие розовые ноздри, яркие голубые глаза и небольшие округлые уши.

- Ирбис, снежная пантера! – прошептала девочка. Она заворожено смотрела на редкостного зверя, замедляющего движение по мере приближения к людям. Тот остановился на безопасном расстоянии и некоторое время внимательно изучал удивительных гостей, неожиданно объявившихся в его территориальном пространстве.

« Стой спокойно, не смути её» – уловила девочка молчаливый посыл старухи.

В следующий момент барс распознал доброжелательность людей. Он издал странный непродолжительный рык, одновременно напоминавший восклицание и хриплое горловое мяуканье, и двинулся вперёд. Шаг его был нетороплив. Зверь приближался плавно и вперевалку, лапы мягко и бесшумно ступали по каменистой поверхности, движение лопаток на округлой спине выдавало силу и гибкость кошачьего тела.

Ирбис подошёл вплотную к старухе и, демонстрируя безграничное доверие, ткнулся лбом ей в колени. Старуха наклонилась, опустила руку, и зверь, поворачивая голову набок, подставил  ухо под руку. Пожилая женщина погладила кошку за ухом и выпрямилась. Барс отступил. Старуху он знал, а что это за маленькое существо?

Некоторое время они смотрели друг на друга: небольшая восторженная девочка и огромная снежная кошка.

- Рокси? – спросила девочка.

Зверь приблизил голову и глубоко втянул воздух, анализируя запах. Результат его явно удовлетворил: приподнявшись на задних лапах, он боднул лёгкое тело девочки, обтираясь щекой о её бедро. Напора мускулистого животного хватило, чтобы вывести девочку из равновесия. Та звонко засмеялась, ловко изменила позу и ухватилась руками за холку и шею снежного барса. Руки глубоко утонули в пушистом мехе животного. Зверь не проявил агрессии и тут же замер, давая девочке опору. Но та уже стояла твёрдо и ласково поглаживала барса в «кошачьем месте»: от затылка вниз по холке.

- Хорошо! – сказала старуха. – Она приняла тебя и готова быть твоим защитником от любых напастей на своей территории.

- Она или он? – спросила девочка.

- Рокси – самка. Сейчас конец весны, и, может быть, у неё уже есть котята.

- Очень хочу их увидеть!

- В данный момент это невозможно. Пойдём.

- До свидания, Рокси! – воскликнула девочка и побежала вслед старухе, которая уже спускалась по склону в долину.

Спутницы были недалеко от дома, когда вниманием девочки завладели несколько островков –  проплешин  необычной почвы, резко выделявшихся среди окружающего раздолья. По виду это был глинозём глубокого голубого цвета. Островки имели чёткие границы, близ которых на метр – два не произрастала никакая растительность. На самих проплешинах плотно друг к дружке поднимались реликтовые цветы.

- Цветок феи! – воскликнула девочка.

- Узнала? Умница! Да, это он!

Дверь отворилась и навстречу вышла прекрасная юная женщина.

- Фея! – девочка не пыталась скрыть изумления.

Хозяйка дома была одета не столь торжественно, как накануне, во внешнем образе отсутствовало должное величие, но, распространяемые ею волны радости от завершившегося  длительного ожидания, и доброты по отношению к дорогим людям, казалось, осязаемо докатываются до уставших путниц и теплом наполняют их души.

- Ну, здравствуй, мамочка, дорогая моя, любимая, – обратилась фея к старшей спутнице. – Мне так не хватало тебя, и я так долго вас ждала, так долго, – фея, прикрывая глаза, покачала головой, – еле хватило сил.

Затем она продолжила, обращаясь к младшей:

- Ну, подойди, моя девочка, и скорее обними меня...

Но ноги девочки словно приросли к земле: она никак не могла поверить в реальность происходящего.

- Ну, что оцепенела? – подбодрила девочку старуха. – Теперь у тебя есть возможность пожелать ей доброй ночи, и… это действительно моя дочь и твоя мама!

Девочка сорвалась с места и через миг оказалась в объятиях феи, крепко прижавшись к её стройной фигуре. Совсем недавно она очень этого хотела – и вот это произошло. Она задыхалась, то ли от радости, то ли от долго сдерживаемого дыхания, а фея нежно гладила её по голове.

- Входи, ты – дома.

Дом изнутри казался точно таким же. Всё было знакомо: обстановка, мебель, кухонная  утварь, предметы быта. Складывалось впечатление, что они покинули его для непродолжительного путешествия и теперь вернулись назад. Девочка прошла мимо кухни и смежной столовой, через общую гостиную, заглянула в комнату-спальню, детскую комнату. В библиотеке те же самые книги были расставлены в привычном порядке. Можно было действительно чувствовать себя как дома.

В дальней комнате, после кладовой с продуктами, девочка открыла последнюю дверь и вышла на веранду. Её привлекал задний двор: она ещё сверху увидела отличие его ландшафта от городского прототипа и поспешила полюбопытствовать вблизи. Позади дома в обширных скальных выемках естественного происхождения, рядом друг с другом, но ступенчато – одно чуть ниже другого – располагались три горных озерца. В каждом из них вода имела различный цвет: насыщенно-лазурный, лимонный, зеленовато-бирюзовый. Разноцветная вода перетекала по отдельным каналам из двух первых в последнее и, покидая его, убегала весёлым ручейком дальше в долину.

- Нет желания искупаться с дороги? – услышала девочка за спиной голос феи. – Это геотермальные источники минеральных вод. В каждом вода разной температуры: горячая, но вполне терпимая, тёплая, и прохладная. На выбор можешь порезвиться в прохладной воде или понежиться в горячей.

- Очень хотелось бы, но… у меня нет купальника, а вокруг открытое пространство.

- Здесь никого: тебя сможем видеть только мы, да, разве что, Рокси. Но, если бы даже видел кто-то, в этом нет никакой беды. Без стеснения сбрасывай одежду и прыгай в любой из бассейнов. Надеюсь, ты умеешь плавать? Я принесу полотенца.

Девочка не заставила себя ждать и через минуту, поднявши фонтан брызг, с визгом плюхнулась в воду.

В столовой старуха накрывала стол.

- Ей понравилось?

- Резвится в источниках, будто рождена была выдрой!

- В храме она поднялась на алтарь и напилась воды.

- Естественно: разве устоит детское любопытство против соблазна?

- Судьба неласкова.

- Предначертанного нам не избежать…