И над нами свищут пули,
И повсюду льётся кровь
Проверяются на прочность
Вера, Верность и Любовь…
Итак, на рассвете третьего дня, что называется, началось. Наши неугомонные оппоненты решили взять нефтеналивной терминал, который мы добросовестно охраняли, решительным штурмом. Предыдущие обстрелы никаких результатов не дали, кроме многочисленных воронок, свежих выбоин и сколов на железобетонных ограждениях и многочисленных контузий и не фатальных ранений у личного состава охраны. Всё-таки применение активных наушников, предназначенных для защиты органов слуха при стрельбе, весьма и весьма эффективно, как и защитных тактических очков. Самое замечательное, что, несмотря на интенсивную пальбу из СПГ-9 и 120-мм миномётов, а также ЗУ-23-2 и крупнокалиберных пулемётов, резервуары с «чёрным золотом» пока были целы, в противном случае, нам всем пришлось бы очень не сладко. Но громадные бочки были тщательно обвалованы до самого верха, и укрыты железобетонными козырьками-капонирами. И, судя по всему, вождям и хозяевам разбойников был нужен сам терминал, а не озёра горящей нефти с обугленными трупами его героических защитников. Поэтому штурм становился неизбежен.
Как я уже говорил, территория терминала по периметру была прикрыта мощными ограждениями, закрытыми огневыми точками, вышками с бронеколпаками, да и серьёзных огневых средств хватало. Штурмовать эту цитадель, маневрируя по голой пустыне, было делом хлопотным. И очень небезопасным для штурмующих. А оппоненты наши к самопожертвованию явно не стремились, поэтому и ограничивались до поры, до времени стрельбой с максимальных удалений. Но, видимо, последовала безапелляционная команда «фас!», и парням пришлось пойти на риск. Пошли они, надо сказать, достаточно грамотно. Чувствовалась в их действиях руководящая и направляющая роль бывалых военных специалистов.
Сначала последовал короткий, но очень интенсивный огневой налёт, и под прикрытием огневых средств враги пошли в атаку. И эта тактика применялась постоянно: мощная огневая поддержка, рывок на сотню метров вперёд, занятие позиции, перегруппировка, снова огневой налёт, и противник ещё на сотню метров ближе. За группами атакующей пехоты двигались разнообразные «шайтан-арбы», с установленными на них огневыми средствами. Но это, в большей степени, для моральной поддержки воинов и устрашения обороняющихся. Вести огонь из ЗУ-23-2 с пикапа это примерно так же эффективно, как стрелять в Луну. Большую опасность представляли притаившиеся до поры, до времени «бомбер-мобили». Посредством их подрыва предполагалось разрушить ограждения, но для этого супостатам надо было подойти ближе и максимально задавить наши огневые точки. «Консультанты» уже прекрасно понимали, что будет со всеми с нами, если воины пустыни ворвутся на территорию терминала. Перспектива такая никого не устраивала, поэтому оборонялись мы зло и решительно, если не сказать, отчаянно. Сдаётся мне, что многие парни всерьёз призадумались в эти весёлые минуты о том, а нужны ли им денежки такой ценой.
А злодеи медленно, но верно, продвигались вперёд, всё ближе и ближе к периметру терминала, убийственный огонь из 2А42 и станковых гранатомётов их тормозил, но не останавливал. Они имели подавляющее численное превосходство, обложили нас вкруговую и при дальнейшем неуклонном продвижении вперёд достаточно скоро могли войти в «мёртвые зоны» работы пушек и гранатомётов. В течение этого увлекательного шоу я находился на КНП, руководил работой «консультантов» и корректировал огонь. И регулярно запрашивал начальство о помощи. Начальство реагировало вяло, но постоянно просило уточнить обстановку. В конце концов, со скупого военного языка я перешёл на яростный мат. Хорошая система видеонаблюдения, установленная на объекте, давала красивую картинку происходящего, которую можно было передать руководству. Когда злодеи добрались до таких коротких дистанций, что вошли в зоны чёткой работы видеокамер, я не преминул это сделать, и добавил, что терминал мы не удержим, всем нам хана, и дорогостоящему имуществу Заказчика тоже, о чём его смело можно проинформировать прямо сейчас.
Заказчиком и владельцем имущества являлась государственная компания "Sonatrach", и кроме нас, «консультантов», на терминале находился обслуживающий персонал, сотрудники этого оператора. Они имели свои каналы связи со своим начальством и очень хотели жить. Они не менее настойчиво, чем я, вопили о помощи, бюрократическая машина докладов по команде, видимо, донесла наши совместные вопли туда, куда надо, там, где надо, правильно поняли, что вскоре лишаться не дешёвой собственности, и всё-таки приняли меры. Над горизонтом загудело, и вскоре вслед за гулом появилась восьмёрка алжирских «крокодилов» Ми-24 Super Hind с непривычными для нас длинными носами (это такая глубокая модернизация 24-ки, авторы ЮАР и наши). «Крокодилы» в этом исполнении оказались весьма и весьма зубастыми, заработали пушки, полетели ракеты, а потом и бомбы. Вслед за ударными, летели транспортно-десантные «вертушки», опять же, наши, родные Ми-17/8, с них тоже добавили «НУРСов», а затем закружили «карусель», ожидая момента начала тактического десантирования.
Ряды разбойников дрогнули и беспорядочно покатились назад, подгоняемые хлёсткими ударами с воздуха и с терминала. С Ми-17/8 посыпались бравые алжирские рейнджеры, и наступил локальный апокалипсис. Мои «консультанты» тоже рвались в атаку, поквитаться хотели за пережитые страхи, но наша юрисдикция ограничивалась периметром объекта и прилегающей полосой зоны охраны, охранникам в атаку ходить нельзя. А между тем, в отдалении запылили БТРы и джипы, это мчались к месту безжалостной расправы с супостатами алжирские жандармы, тоже ребята решительные и суровые. Вся эта орава прокатилась мимо нас, мы огонь прекратили и молча наблюдали за акцией возмездия. Видимо, руководство государственной нефтяной компании устроило грандиозный шухер на всех уровнях, раз в операции были задействованы такие значительные силы. А враги бежали с поля брани, и уже оставляли своих убитых и раненых, каждый спасался, как мог. Дальше смотреть было уже не интересно, мы занялись более важными делами: оценкой причиненного нам ущерба. К огромному счастью, убитых не было, но ранены практически все, и некоторые достаточно серьёзно. Наша миссия явно подошла к концу. Вскоре прибыли и наши руководители, я доложил обстановку, прокрутили видеозаписи. Решение было единственным – нас нужно было заменять с объекта. Появились и Заказчики, их больше интересовало состояние терминала и своего личного состава, что абсолютно закономерно.
Серьёзно раненых погрузили в вертолёты, за остальными приехали армейские грузовики. Объект снова приняли под охрану жандармы, а мы покатили в ППД. Там встретили нас радушно, нуждающимся оказывали медицинскую помощь и увозили в госпиталь, пошли обмены информацией и мнениями. Партизаны бодрили не только нас, но нам досталось больше всех. Количество боеспособных во всех наших группах упало ниже допустимой отметки, ожидалась общая ротация. Через пару дней прибыли свежие силы «консультантов», закончивших консультации рядовых отправили в Тунис на реабилитацию, офицерский состав остался руководить и продолжать консультировать.
Я находился в Алжире до конца года, а потом наступили массовые беспорядки, принимать участие в разруливание ситуации не входило в наши обязанности. Заключённый контракт завершился в связи с форс-мажорными обстоятельствами, всё, что нам полагалось, мы получили и благополучно отбыли на Родину. На этом я заканчиваю свои записки алжирского стрелка, но впереди была ещё Ливия.
Но об этом потом, в следующих главах.
Солдаты Удачи не плачут.
Они ни о чём не жалеют.
И выцветших взглядов не прячут,
И «нет» говорить не умеют…