Мы идём тропой военной,
По дороге не прямой
Мы до боли сжали зубы,
Очарованы войной…
Итак, приближалось время отправляться во владения Заказчика с целью проведения практических, расширенных консультаций. «Одноразовые консультанты» были более или менее натасканы, чем дальше, тем меньше в них было понтов и показной бравады. В глазах появилась осмысленная тревога, и это было хорошо, они начинали бояться, а страх в такой ситуации позволяет совершать чудеса стойкости. Или подлости, по-всякому бывает. Гоняли мы их знатно. Начинали с индивидуальной подготовки, потом работа в паре, потом в пятёрке, и, наконец, действия в составе группы. РПД, наблюдение, засада, налёт, отход, рассредоточение и наоборот, сбор в назначенной точке рандеву. Чтобы мальчуганам было веселее, на них была броня без пластин, правда, пока, шлема и тактические очки. А мы бодрили их из пневматики. Хорошей такой пневматики, не детской, синяки на мягких тканях наливались изрядные у тех, кто недостаточно скрытно переползал или недостаточно резво перебегал. Это сейчас так легко писать и читать об этом, а там были горячий песок и температура воздуха возле полтинника. Но наши рекруты уже прониклись жаждой жизни, и на занятиях упирались изо всех сил.
Сколько верёвочке не виться, а конца не миновать. В назначенный день весь личный состав мирного скаутского сборища погрузился в обшарпанные автобусы, и поехали мы в аэропорт Джерба – Зарзис. Там в то время было достаточно пустынно, основной поток туристов прибывал через аэропорт Монастир имени Хабиба Бургибы. На взлётке нас ожидал старый добрый «Геркулес» С-130 с гостеприимно опущенной рампой. Автобусы зарулили прямо к аэроплану, без всяких пограничных и таможенных глупостей. Быстро и молча грузились, разместились и рампа закрылась. Оставь надежду, всяк сюда входящий, ха-ха. Засвистели турбины, вагончик тронулся, перрон «останулся», могучий транспортник побежал по бетонке и легко поднялся в выцветшее африканское небо, набрал высоту, перешёл в горизонтальный полёт и поволок нас навстречу приключениям. Бойцы помалкивали, кто-то в иллюминаторы смотрел, кто-то дремал. Как не похожи они были сейчас на моих сослуживцев! У нас в это время народ доставал бутерброды, курицу и прочую закуску, появлялись напитки, следовали тосты за взлёт, потом за полёт, потом традиционные тосты №3 и №4, потом за удачу, потом за нашу победу, а потом безоблачный детский сон до пункта приземления. Ни тени сомнений на открытых и светлых лицах, ни страха, ни упрёка. «Война – работа спецназа…» (Трофим).
Летели недолго, самолёт зашёл на посадку, выпустил шасси, толкнулся о бетон ВПП, прокатился по бетонке и встал, двигатели с бравурной тональности перешли на умиротворённую. Опустилась рампа, всё, приехали! Частный аэродром близ города Хасси - Месауд и наш Заказчик, нефтяной оператор "Sonatrach" приветствуют вас на негостеприимной ни разу алжирской земле! Выгрузились, построились, встречал нас Консультант Первого Уровня, вальяжный джентльмен в тропической униформе и в зеркальных очках. Объявил вновь прибывшему личному составу, куда их привезли (до этого момента во избежание утечки информации конечную точку маршрута знали только мы), довёл порядок дальнейших действий и пожелал удачи. Подкатили автобусы, разместились, поехали, опять же, недалеко.
Территория нашего пункта постоянной дислокации была оборудована солидно, МЗП (в просторечии «путанка») перед монументальным железобетонным ограждением, ДОТы перед въездом, ворота со шлюзом, здания казарм с горизонтальными щелями-бойницами вместо окон, вышки с закрытыми огневыми точками. На бетоне сколы и выбоины от пуль и осколков, на территории то тут, то там засыпанные щебнем воронки. В Алжире шла бесконечная гражданская война, в последнее время особенно интенсивно партизанили берберы, да и арабы от них не отставали. Заказала нас государственная компания для охраны и обороны нефтяных вышек и прочих объектов инфраструктуры, охраны НПЗ, офисов, территорий – короче всего, что являлось собственностью этого нефтяного гиганта. До нас тут работали французы, на ближайшую перспективу контракт достался нашим боссам. Французов в Алжире достаточно, это ведь их бывшая колония, почему они уступили этот объект нашей «консалтинговой» компании, я не знаю, мне это неинтересно. Мне за мою работу платили очень прилично, ничего противозаконного в моих действиях не просматривалось, и я просто приступил к исполнению обязанностей.
Разместились в казармах, разложили имущество, провели вводные инструктажи. Развели первый караул. То, с чем часовые и караульные выполняют боевую задачу по охране и обороне всего, что положено охранять и оборонять, получили здесь же, всё, и я тоже. На Джербе тренировались с ММГ. Меня обрадовали изделием на платформе DPMS GII в калибре .308NATO и непреходящим 17-м «Глюком», «картриджей» отсыпали тоже щедро. Остаток дня посвятили отдыху и адаптации к новому месту, на следующий день нас ожидало стрельбище. Выдвинулись на рассвете, пока алжирское солнышко не разгулялось всласть. Стрельбище было просторным, 2000 м в глубину и 500 м по фронту, хороший кусок пустыни с коричневым песком. Накрыли пристрелочную полянку, выдали мальчикам «картриджи», приступили к работе. 100 метров преодолели успешно, к 11:00 местного времени добрались до 300-т. Работали с коллиматорами, оптику выдали марксмэнам, они репетировали отдельно. Им на 300, 400, 500 и 600 (м) подвесили «тарелочки» для стендовой стрельбы, во второй половине дня они отрабатывали «дуэль», остальные тренировались в движении. К вечеру ужарились до состояния невменяемости, хотя и поставили на позиции фургон-холодильник с водой, провести день, даже с перерывом на ланч и сиесту, на добром африканском солнышке – это тот ещё драйв! Миражило беспощадно, ветродуи висели безжизненно, мозг достигал точки кипения. Ничего, тяжело в учении, легко в бою, комфортно в гробу…
Следующий день знакомили с объектами охраны, крутили видео, каждой группе назначили свой участок. Сержанты после ланча проверяли подгонку снаряжения и экипировки, доктор выдал аптечки и витамины, а также какую-то сугубую алхимию для обработки воды. С утра поехали на свои точки. В период пересменки охраняли объекты местные военные, точнее – национальная жандармерия. Я со своей группой принял под охрану нефтеналивной терминал, ограждение тут тоже было под стать египетским пирамидам, но злые арабески вовсю применяли миномёты и пускали выстрелы от СПГ-9 по навесной траектории. Мрачный главный прапорщик продемонстрировал мне свеженькие воронки в непосредственной близости от ограждения резервуаров, обстрел был прошедшей ночью, накануне нашего прибытия. Несколько жандармов получили лёгкие осколочные ранения, в основном, вторичными осколками. Мои консультанты превращались в приличных людей стремительно, подтянулись, вошли в тонус, команды исполняли чётко и быстро. Расставили первую смену охраны, бойцы добросовестно вставили в жилеты все предусмотренные пластины, тщательно проверили приборы наблюдения и средства связи. Свободная смена расположилась в оборудованном блиндаже. Хороший был блиндаж, с кондиционером, с санузлом, холодильником и кулером, довольно просторный. Заказчик – государственный нефтяной оператор, на безопасности своих объектов не экономил, и это искренне радовало. Я с сержантом и переводчиком отправился знакомиться с обслуживающим персоналом и с техническими средствами охраны. Были и средства, и техник, и нормальный командно-наблюдательный пункт. Самых усидчивых консультантов посадили за мониторы, самых ленивых определили в мобильную ГБР на видавшем виды «Крузаке». Жандармы уехали, началась наша работа.
Первая ночь прошла спокойно, по крайней мере, у нас. На горизонте что-то ярко горело и дымило, была слышна отдалённая стрельба, но у нас было тихо. Поменяли дежурные смены, парни пошли спать, усталые, они смотрели на меня, как на Командора. Вяло поели, душ, сон. Кормили хорошо, но из-за жары и переживаний мальчуганы ели как-то механически. Ничего, придёт время, и они станут элитой «консалтинговых» войск. День, как день, жарко, процесс перекачки чёрного золота идёт непрерывно и по плану. Внезапно появляется геликоптер начальства, господа встревожены, ожидается большой фестиваль недовольных. Накаркали, однако. Не успели они запустить лопасти, началось. Миномёты 82 миллиметра, наши СПГ-9, ЗУ-23х2. Все в укрытие, ГБР с турелью на выезд! Полчаса беспонотовой стрельбы, начинаем гонку-преследование. Моим нравится оттянуться за тридцать минут животного страха. Одну «шайтан-арбу» режем длинной пулемётной очередью, вторая подпрыгивает и распыляется от 30-ти мм авиационной пушки, установленной в постоянной огневой точке. Третий пикап с ЗУ спасся бегством. Мы победили. Пока. Восточная ночь впереди.
А ночь была душная, раскалённые за день бетон и песок щедро отдавали свои немыслимые градусы, ни сквозняка, ни прохлады. В блиндаже работал кондиционер, а вот на вышках и в закрытых огневых точках периметра эти достижения цивилизации отсутствовали. Пока я обходил посты, обильный пот пропитывал мою «песчанку» и тут же испарялся. Из бойцов влага удалялась не менее успешно, они тихо дурели от духоты, боясь совершить лишнее телодвижение, но никто не спал, дневная встряска подействовала положительно. Приближалось «время шакалов», промежуток с трёх ночи до пяти утра, воздух стал чуть прохладнее, и в сон стало просто вбрасывать с неистовой силой. Сержант принял вахту, а я упал на кровать-раскладушку и мгновенно улетел прямо к звёздам. Когда-то, уже давно, ещё в моей военной жизни, командир нашей сводной ОБГ гвардии полковник Вадим П-ков (на настоящий момент командует Отдельной Бригадой СпН ВДВ), комментируя беззаботнейший сон воинов в боевом охранении, объяснял, что во сне умирать легче, страху нет. Пока до отделённой от корпуса головы дойдёт, что тебя убили, всё уже позади. Ведь страшна не сама гибель, а её ожидание и страх. Спал я настолько крепко и глубоко, что напрочь проигнорировал весьма интенсивную пальбу снаружи.
Растолкал меня оправленный сержантом консультант. Грохотало изрядно, на территории терминала рвались миномётные мины и самодельные ракеты, надрывались пулемёты, в «ответку» работали родные 2А42 и штатовские Mk-19mod3, установленные на вышках и в закрытых огневых точках по периметру. Я нахлобучил шлем, броник и выскочил из блиндажа, взору полусонному открылась картина великолепная. Чёрный небосклон прочерчивали огненными хвостами ракеты, красивые разноцветные пунктиры трассирующих пуль и снарядов, свистели осколки, фальцетом выли миномётные мины, что-то радостно взрывалось то тут, то там. Мне надо было добежать до КНП, петляя, как корвет в противолодочном манёвре, припустил я по бетонке. Свою пулю, мину, осколок не услышишь, это верно, убедился на личном опыте, но завыло что-то уж совсем уныло и громко, я растянулся на пыльном и тёплом бетоне. Рвануло совсем близко, оглушила и подбросила воздушная ударная волна, с хулиганским свистом прилетел хвостовик миномётной мины и упал аккурат между моим предплечьем и головой. Бетонная крошка, камни и прочая мелочь простучали по каске. Вкусный запах тринитротолуола взбодрил, как тампон с нашатырным спиртом, я уже не бежал, я низко стелился по кратчайшей прямой к заветному железобетону КНП.
Влетел в выгородку шлюза, пыльный, грязный и весёлый. На КНП обстановка была рабочая, наблюдатели фиксировали огневые точки неприятеля и корректировали огонь 2А42, злодеи явно не рвались в атаку, обстреливая нас на предельных дальностях. Всё бы ничего, но было их многовато, и обложили они со всех сторон. В бочки с конденсатом пока не попали, и это уже было хорошо, возникни тут пожар, и нам мало не покажется. Яростная взаимная пальба продолжалась как раз до рассвета, выкатилось суровое африканское солнце, и побоище прекратилось. Ранен был один местный гражданин из обслуги терминала, ранен был плохо, осколками от мины в живот, плюс бетонное крошево и прочая грязь. Запросили вертолёт, пока он летел, бедолага помер. Наши консультанты отделались царапинами, ушибами и перманентной глухотой. В моём бронике деликатно застряли осколки от нашей же, российской осколочной гранаты ГПД-30. Вот кому мы продаём оружие и боеприпасы? Правильно, тем, кто платит. А кто нанимает нас охранять своё добро? Опять угадали, те, у кого есть средства нас оплатить. На ближнем Востоке и в Северной Африке я приобрёл повод для гордости за наш ВПК. По нам палили из родных, российских миномётов, АГС, пулемётов, ну, а мы отвечали так же. Вот в чём ощущался большой перевес американского оружия над нашим, так это в снайперских винтовках, особенно в крупном калибре, и в нише самозарядных винтовок. Хотя наша ОСВ-96 ничуть не хуже «Баррет», и с родными боеприпасами этот комплекс работает замечательно! Но на вооружение в Российских ВС эта винтовка не принята, хотя на экспорт идёт давно. Нам две эти красавицы достались от Башара Асада.
День прошёл тихо. Начальство запросило меня в ППД, я объяснил, что неделю, как минимум, мне надо пробыть с консультантами. Последующая ночь была повторением предыдущей: тишина до трёх, а потом шальной обстрел. В этот раз били точнее, закатили миномётный выстрел в закрытую огневую точку и в блиндаж. Конструкции выдержали, но парни жиденько того… Утром раненых стало больше и у нас. Почти все, кто был на вышках, чего-нибудь поймали. В основном, вторичка и контузии. Прилетел «Чинук», погрузили особенно бедных и впечатлительных, остальные распределились за ново по сменам. В воздухе, помимо жары, висел запах крупных неприятностей в ближайшее время. Я тактично запросил начальников насчёт мобильного резерва, если что. Утешили, сказали, что есть три ВПШГ, и если у нас будет слишком тепло, они к нам прилетят, и Армия Алжира поддержит нашими же «Крокодилами» с ночниками. Ой, или ох… Вы верите в такие сказки? Я давно уже нет. Вот в «дружественный огонь» верю, а в то, что тебя в бою кто-то поддержит – нет. У меня эпизод был, ещё в 2001-м году, в апреле. Наша команда ушла работать на соседнюю полосу, командиры в которой знать не знали, что мы к ним пришли. Во избежание утечки информации! Уж больно вкусным был клиент, за ним гонялись давно. Естественно, ни «Артель», ни летуны были не в курсе. Я с напарником первую половину ночи посвятил расстановке гибельных МВЗ (приволокли, не обкакались, 10 МОН-50 и ОЗМ-72 8 штук, и даже одну МОН-100), всё в радиоуправляемом варианте. И тут прилетел он, «телепузик», будь его мама не ладна. "Ми-8" со станцией корректировки огня повисел немного над нами, и началось. В нас лупило всё, что было в этой группировке, и Д-30, и «Ноны» с «Акациями», учитывая то, что мы располагались на «столе» 1565 метров над уровнем моря, каждый новый залп ощущался попой, как мой последний.
Под утро угомонились, видимо, достаточно освободили ящиков для обшивки сауны и палаток. Наша полянка являла собой зрелище унылое и безнадёжное, эти дровосеки истребили все мои закладки, причинив Родине нормальный ущерб за изничтоженные радиовзрыватели. Поэтому, если на войне вы вдруг оказались, и не в качестве бойца, а в качестве офицера, никому не верьте! И рассчитывайте только на себя. Вас легче списать, чем спасти. Особенно, если вы – офицер иноземной консалтинговой компании.
А тем временем, наша смена пришла в чувство, расставились снова по точкам, я с КНП уже не уходил, кроватку поставил тут же. В 15:00 по местному опять началось. Похоже, наши оппоненты прощупывали оборону, искали слабые звенья. Они уже догадались, что миномётным выстрелом и гранатой от СПГ нас не забороть, надо терминал брать. Готовились ребята тщательно, вдумчиво, и через два дня началось!
Но об этом – в следующей главе)))