Ассистентом, который вёл с нашей группой занятия на кафедре Кассирского в 1961 году, был Андрей Воробьёв, ныне академик. Курсанты его очень любили. Андрей Иванович был прекрасным врачом, отлично знающим общую терапию, гематологию, кардиологию. Эрудированный, глубоко интеллигентный человек, он удивлял нас знанием литературы, поэзии, музыки.
Несколько лет назад я с удивлением узнал, что А.И.Воробьёв стал Министром здравоохранения России. Должность эта, на мой взгляд, ему совершенно не подходила (имею в виду его вышеописанные качества). Сейчас, когда он уже не занимает должность министра, я, увидев Андрея Ивановича по телевизору, убедился, что, несмотря на годы, он изменился мало - та же приятная улыбка, литературная речь, остроумие. Мне вспомнилась Москва и те далёкие, такие прекрасные и, к сожалению, безвозвратно ушедшие годы.
Во время пребывания в Москве мы с женой не теряли времени, знакомились с её достопримечательностями, посещали Третьяковскую галерею, Пушкинский музей, концерты... Мне особенно нравились концерты эстрадно-симфонического оркестра под управлением Юрия Силантьева. Эти концерты мы слушали неоднократно, смотрели также и по телевизору.
В Большом театре смотрели балеты "Лебединое озеро", "Жизель" с участием Галины Улановой, балет "Дон Кихот", оперы "Риголетто", "Иван Сусанин", "Трубадур", "Фауст". Таким образом, курсы в Москве обогащали не только в чисто профессиональном отношении, но и доставляли огромное удовольствие от посещения театров, концертов, выставок.
Хотя я относительно часто ездил в Москву, Ленинград и не реже одного раза в неделю в Ригу, всё же основное время проходило в Елгаве. С лёгкой руки моего друга Ю. Дымшица вне работы я увлёкся автомобилем, и это увлечение осталось до сих пор. На почве автомобилизма я познакомился с Сашей Любиным (Сан Санычем), тогда - инспектором ГАИ, с которым мы подружились и стали часто встречаться. Саша в работе был строг, требователен и настолько хорошо разбирался в технике, что водители провести его не могли: он знал данные и технические характеристики существовавших в то время легковых и грузовых автомашин и мотоциклов, охотно в свободное время помогал мне, ремонтируя мой автомобиль.
К тому, что я часто нарушал правила дорожного движения, Саша относился неодобрительно. Как-то, проезжая по окраине города, я увидел Сашу в милицейской форме и предложил подвезти его домой.
- Не хочу ехать с тобой сейчас, когда я в форме. Получается, я тебе потакаю.
Я дал слово соблюдать правила, и мы поехали. Когда приехали домой, я спросил, допустил ли я нарушения. На это Саша ответил, что по пути (4-5 км) он насчитал шесть нарушений, а потом перестал считать.
Саша Любин после выхода на пенсию стал фермером, имеет своё хозяйство километрах в двадцати от города. Мы продолжаем дружить, перезванивается, иногда встречаемся.
Давно, ещё в пятидесятых годах, я познакомился с Хубертом Штекелем - энтузиастом-лётчиком, планеристом, автомобилистом, механиком - человеком, для которого техника - родная стихия. Высокий, худощавый, рано поседевший, всегда спокойный, уравновешенный и благожелательный, он смолоду, ещё до войны, занимался планерами, строил их, испытывал, летал на них. Летать - его страсть! Находясь на пенсии, Штекель построил несколько мотопланеров, на которых летает сам и обучает полётам молодых энтузиастов. Он всё такой же стройный, голубоглазый, добрый, разве что поседел ещё больше да морщин прибавилось.
Продолжение: http://proza.ru/2022/03/30/1299