Первые воспоминания о встречах со старцем Владиславом Шумовым были написаны мною вскоре после знакомства с ним зимой 1993 года. Осенью того же года я осталась на земле сиротой, похоронив свою маму Нину. И той же осенью начала свой путь в практическую психологию, поступив учиться в МГУ им. М.В. Ломоносова. Духовно-ориентированная психология стала моей профессией, способом помогать ближним, наполнила смыслом личную жизнь, украсила быт, привела в порядок отношения с родными, открыла мир умных, талантливых, учёных людей, научила вдумчивому и серьёзному отношению к религии и до сих пор помогает глубокому познанию духовной жизни – жизни с Богом.
Давние воспоминания 1993 года о старце Владиславе были включены в статью моей дочери Анастасии, опубликованную 15 октября 2003 года в журнале «Православная Русь» №20, в издательстве Свято-Троицкого монастыря РПЦЗ (Джорданвилль, США).
Долгие годы в моей жизни существовала одна загадка. Загадал её старец Владислав, а вот отгадку я получила семнадцать лет спустя...
На днях мне попалась фотография отца Владислава, которая всколыхнула в памяти все эти события, и я решила поделиться ими с читателями сайта Проза.ру.
О протоиерее Владиславе по-прежнему известно не столь широкому кругу людей, даже воцерковлённых. А между тем, некоторые его называют даже пророком 20-го столетия, о чём вы можете дополнительно почитать в интернете.
Батюшка Владислав, моли Бога о нас!
***
Было ясное морозное утро Рождества Христова 1993 года. Мы с мужем Николаем и дочерью Анастасией зашли в храм Успения Пресвятой Богородицы в деревне Обухово Солнечногорского района под Москвой. Всё убранство храма сверкало белизной, тут и там красовались зелёные ёлочки с ангелочками на пушистых ветвях.
Уже в конце утренней службы в центре храма появилось кресло-каталка, а в нём лицом к алтарю сидел сказочного вида маленький старчик в белом праздничном облачении и читал молитвы по чёткам. Чуть позже все люди по очереди стали подходить к нему, чтобы приложиться ко кресту и получить благословение. Подошли и мы. Помню, как я обрадовалась, увидев, что мой муж впервые в жизни смог приложиться к руке священника – к старенькой, морщинистой, натруженной руке, благословившей не сотни, а уже тысячи прихожан за долгие годы служения в Церкви Православной.
Мы унесли из храма светлое впечатление рождественской красоты и какой-то тайны неземной. Тогда я решила, что сюда надо будет обязательно приехать ещё раз, чтобы поговорить с батюшкой.
***
Мысль эта меня не покидала, и вот уже летом, полгода спустя, мы с дочкой Анастасией снова оказались в деревне Обухово. Зайдя в келейный домик, что справа от церковных ворот, мы увидели женщину и спросили её про священника, имя которого так и не узнали. Она посмотрела на нас удивлённо, мол, странные какие-то, даже сами не знают, к кому приехали, но велела подождать в сенях. Потом разрешила зайти в келью к батюшке. Сначала вошла моя дочка. Ей тогда было двенадцать лет, и она училась в православной гимназии в центре Москвы. Видя девочку впервые в жизни, отец Владислав сразу назвал адрес гимназии, где она училась, и благословил. Это было неожиданно и удивительно. Ведь он даже не мог знать, что она из Москвы, а тем более, что учится в православной гимназии. Ну, разве не чудо?!
Следом вошла я. Батюшка сидел на кроватке, свесив ножки, которые до пола не доставали. Одет он был по-домашнему, а на груди красовался великолепной работы, как мне показалось, старинный в каменьях крест.
Мой сын инок Всеволод, который в то время подвизался в монастыре на Валааме, говорил мне, что у таких старцев не спрашивают про всякие пустяки, а нужно говорить о главном. Я подошла с поклоном, взяла благословение и сказала:
– Батюшка, я грешная женщина, много лет летаю по разным странам, работаю стюардессой, научите меня, как спасаться.
Не задумываясь ни на минуту, старец сразу ответил:
– Тебе в Саров надо.
Я переспросила:
– В Дивеево, батюшка?
– Над Дивеево чёрные тучи, а тебе в Саров надо, там тебя и научат, как спасаться.
С этими словами батюшка благословил меня крестом и отпустил. Уходя, мы с дочкой всё же спросили келейницу, как зовут батюшку, но она как-то уклончиво ответила: «Да мы его просто батюшкой зовём», да так и не сказала, а мы и не настаивали.
***
С того дня прошло десять лет, но благословение батюшки и самого его, сидящего на кроватке, я не забывала никогда. Накануне Троицына Дня 2003 года мы вновь приехали в Обухово, чтобы помолиться теперь уже на могилке старца и приложиться к мраморному кресту. Протоиерей Владислав завершил свой земной путь 1 октября 1996 года в возрасте 94-х лет и был похоронен за алтарём церкви, в которой он прослужил 43 года. Приезжая в Обухово много раз, мы видели на могилке: сначала скромный деревянный крест, потом уже красивый мраморный, а позже и часовню, которую воздвигли благодарные духовные чада отца Владислава.
Стоя у креста, я вспоминала благословение батюшки и думала, что в августе будет отмечаться 100-летие прославления преподобного отца нашего Серафима Саровского Чудотворца. У паломников появится возможность побывать с крестным ходом во всё ещё закрытом городе Сарове. Да поможет и мне Господь по молитвам старца Владислава попасть в Саров во исполнение его духовного совета, значение которого для меня оставалось закрытым.
***
На этом заканчивались мои воспоминания об отце Владиславе в 2003 году. В августе в Саров я так и не попала...
Прошли ещё годы, прежде чем неожиданно у меня в руках оказалась газета «Глас Солнечногорья» со статьёй о старце Владиславе Шумове (выпуск 3, март 2014 г., стр.5). Это была православная газета Солнечногорского Благочиния Московской Епархии, где благочинным служит наш добрый и давний знакомый – протоиерей Антоний Тирков.
Автор Е. Мишина по материалам книги «Храм Успения Пресвятой Богородицы в селе Обухово» опубликовала статью «Удивительный батюшка». Из статьи я узнала, что Владислав Шумов родился в Москве 23 сентября 1902 года. Отец его Николай был священником, и было у них с матушкой Ольгой четверо детей, Владислав – один из них. Но случилась беда: убили отца Николая, и семья осталась без кормильца. Овдовев, Матушка Ольга с детьми, потерявшими родного отца, много бедствовали, терпели скорби и лишения. Однако спустя несколько лет по промыслу Божию будущий отец Владислав окончил духовную семинарию. А когда пожилой профессор – священник вручал ему диплом, то сказал, показывая на него: «Он будет самый хороший священник!».
В 1953 году батюшка Владислав стал настоятелем Успенской церкви в Обухове. Люди со всех окрестных сёл и деревень приезжали послушать проповеди отца Владислава – настолько мудро и духовно звучали его слова, были так просты и понятны, что доходили до самого сердца.
Я же познакомилась с батюшкой спустя ровно сорок лет. И теперь про него говорили, что человек он был редкой скромности, не любивший публичности и официальности, и что молитвенник он был от Бога. Знавшие отца Владислава вспоминали, что был он немногословен, но умел внимательно выслушать человека, дать верный совет и поучить уму-разуму.
Вот и мне он сказал кратко, чётко и ясно, что меня научат спасаться в Сарове, а над Дивеево – чёрные тучи. Как это было понимать?
***
И вот что произошло дальше.
В Дивеево мы с мужем ездили не раз. Там жил один знакомый человек с необычной фамилией Сметана. С Александром – так его звали – мы познакомились и часто встречались на православных ярмарках. Как-то он пригласил нас к себе домой. Дом его был расположен близ монастырской стены.
Был у Александра сын, который страдал каким-то физическим недугом, но имел ясную голову, светлый лик и добрую детскую душу. Гулять на улице мальчик не мог, а гости в доме бывали редко, вот и радовался парнишка всякому новому человеку. Когда мы пришли, паренёк повёл меня в свою комнату на второй этаж, чтобы показать, как он там живёт, играет и учится. Комната была светлая, окна большие с видом на купола соборов за монастырской стеной. На стенах детской комнаты – множество рисунков. Отец и раньше рассказывал нам, что сын очень хорошо рисует.
Мальчик пояснял мне сюжеты своих картинок. И вдруг я замерла. Что это? Вид монастыря с колокольней, куполами церквей и соборов, а над ними в небе – чёрные-чёрные тучи. И такой рисунок был не один. Сразу вспомнились слова отца Владислава про тучи над Дивеево.
Спрашиваю:
– А почему такие тучи чёрные? Это что, гроза?
– Нет, – говорит, – просто тучи.
– А ты их видел? Или сам придумал?
– Видел много раз, – ответил мальчик просто и обыденно.
Я была поражена, однако выяснять больше ничего не стала, а попросила один такой рисунок на память, и мальчик, сняв со стены, подарил его мне.
Когда позже, уже дома, мне попадался в руки этот детский рисунок, я всякий раз вспоминала слова батюшки Владислава. Были у меня какие-то мысли про то, как можно объяснить точное совпадение слов священника с рисунком мальчика, но излагать здесь я их не стану. Однако замечу, что в одну из моих паломнических поездок в Дивеево, я сама увидела страшноватое явление в небе над монастырём.
Откуда ни возьмись, налетели стаи чёрных птиц, то ли вороны, то ли галки, то ли грачи… И было их так много, они так громко кричали, крыльями хлопали и так долго кружили над территорией монастыря, что становилось жутковато и хотелось куда-нибудь укрыться, чтобы этого не видеть. Всему, наверное, есть простое объяснение, но всегда нужно думать и о духовной стороне всякого явления. Что хочет сказать нам Бог? Что мы делаем не так? Что нужно исправить?
Тогда я ещё слыхом не слыхивала о пророчествах отца Владислава. Только теперь, при подготовке своих воспоминаний к публикации, я проверила, что пишут о батюшке в интернете. Читать было интересно, ведь это связано с человеком, которого я знала лично. Но пересказывать здесь, думаю, смысла нет, поскольку любой желающий сможет прочесть это самостоятельно. Я же напишу только то, что было со мною лично.
Итак, долгое время мне никак не удавалось попасть в закрытый город Саров, хотя много раз мне обещали помочь с этим вопросом. Об этом городе в интернете написано: «Спрятанный в густых, непроходимых лесах, таинственный и загадочный, он притягивает к себе внимание паломников со всего света, но попасть в город невозможно».
***
Когда осенью 2006 года я защитила диссертацию на кафедре психологии труда и инженерной психологии психологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, то по просьбе профессора Стрелкова Ю.К., заведующего кафедрой, стала готовить к изданию монографию «Психология профессии бортпроводника». Подготовка книги к изданию требует много внимания и работы в тишине, не отвлекаясь на житейские хлопоты. И так сложилось, что меня пригласили пожить пару недель в благословенном Дивееве. «От такого не отказываются», – подумала я и после праздника Рождества Христова 2010 года в очередной раз очутилась в Дивееве. По утрам и вечерам ходила на монастырские службы, а весь день работала за компьютером над материалами будущей книги. А ещё, проходя по благословенной канавке с молитвою «Богородице Дево радуйся…», я молилась о помощи Божией, чтобы каким-то образом выполнить мне совет старца Владислава и чудом оказаться в Сарове, который называли сверхсекретным, таинственным и уникальным. Чудо не заставило себя ждать.
***
Стояли крещенские морозы, всё Дивеево и округа утопали в снегу. Настоящая русская зима! В городе такую не увидишь. Незадолго до этого в Саровском монастыре сменился наместник, и добрые люди дали мне его телефон. В ответ на мой звонок наместник сам предложил нам встретиться, когда на днях он приедет в Дивеево. Это уже было чудо!
Встретились, познакомились, выпили чаю, поговорили. Это было важно наместнику, как я поняла, ведь надо же знать, кому выписываешь специальное приглашение – пропуск в закрытый город.
В разговоре наместник сообщил, что один священник из Нижнего Новгорода, протоиерей Сергий (Шалатонов), как раз едет в паломничество в Саров, и мне можно к нему присоединиться. Вместе нас проведут по святым местам, где подвизался, молился, служил Господу, творил чудеса и был причислен к лику святых в Русской Православной Церкви преподобный Серафим Саровский.
***
Были у меня и ещё две причины, почему очень хотелось попасть в Саров – город, духовно прославленный именем Чудотворца земли русской Серафима Саровского, который жил здесь с 1778 года.
История города уходит корнями в 12 век, когда татары заложили деревянную крепость Сары-Кылыч между рекой Сатис и притоком Саровка, от которого и пошло название – Саров.
Для меня было интересно, что этот город связан с Валаамом, где мой сын Всеволод принял иноческий постриг и подвизался три года до переезда в центр русского Православия в Америке, в Джорданвилль.
В 1993 году (в том же, когда встретились с отцом Владиславом) мы с дочкой Анастасией послушались на Валааме, на игуменском кладбище и приводили в порядок могилки всех бывших наместников Валаамского монастыря, в том числе игумена Назария (Кондратьева,1735-1809). Сын рассказывал, что игумен Назарий целых двадцать лет (с 1782 года) возглавлял монастырскую братию на святом острове, ввёл в обители строгий устав иноческого жития, неустанно трудился, сколько хватало сил, восстанавливая и благоукрашая древнюю монашескую обитель.
В 1794 году игумен Назарий по поручению Святейшего Синода благословил на миссионерское служение на Алеутских островах (Северная Америка) восемь ревностных иноков из числа валаамского братства, и в их числе преподобного Германа Аляскинского. Таким образом, Валаам уже давно связан с Америкой. И вправду, тесен мир православный!
Уже уйдя на покой, игумен Назарий – строгий аскет, великий труженик и молитвенник – завершил свой монашеский и жизненный путь именно в Саровской пустыне, где он, кстати, подвизался ещё до Валаама. Увы! С годами могилка игумена Назария утрачена – это я узнала также от сына Всеволода. Вот бы мне её найти, чтобы поклониться тому святому месту, да сыну потом рассказать.
А другая причина заключалась в том, что мне интересно было посетить главный собор Свято-Успенского мужского монастыря. В нём, как рассказывала мне Людмила Аркадьевна Тобольская – скрипачка, художница, поэтесса и писательница, которая в молодости жила в Сарове и играла на скрипке в симфоническом оркестре, – когда-то устраивались концерты классической музыки из-за прекрасной акустики.
С Людмилой Аркадьевной я познакомилась в Джорданвилле (США), где она жила неподалёку от Свято-Троицкого монастыря. Хорошо владея русским языком, Людмила Аркадьевна помогала иноку Всеволоду, который послушался в объединённой редакции периодических изданий «Православная Русь», «Православная жизнь» и «Православный путь».
Вот как невидимые нити, связывающие Саров и Америку и снова ведущие в Саров, притягивали меня к месту, указанному старцем Владиславом.
***
На границе города Сарова – пропускной пункт. Проверка документов заняла значительное время. Поговаривали, проверяют строго и не всех пропускают. Помню, как усиленно я молилась. Ещё бы! Ведь так долго шла я к этому моменту. И скоро должна была разгадать загадку, получив ответ на вопрос, как спасаться.
По другую сторону городской границы нас с отцом Сергием встретил сам наместник, энергичный и активный человек, открытый к общению. По дороге в монастырь он охотно рассказывал нам о святых местах и истории Сарова. Рассказал, например, что история мужского монастыря началась, когда к июню 1706 года был построен первый деревянный храм в честь иконы Божией Матери «Живоносный источник».
Благодаря милостивому гостеприимству наместника, побывали мы в ближней пустыньке. Приехали и в дальнюю пустыньку, где в келье, расположенной в лесной чаще, прожил преподобный Серафим в затворе пятнадцать лет. Видела я легендарный камень, на котором преподобный молился Господу и Царице Небесной тысячу дней и ночей.
В собор, построенный над сохранившейся кельей старца Серафима, в которой он прожил пять лет, пришли мы уже вечером, чтобы помолиться в святом месте. Шла всенощная служба, и нам с отцом Сергием в качестве исключения разрешили находиться прямо в самой келье батюшки, в которой стараниями братии сохранена скромная монашеская обстановка: иконный уголок, вышитый рушник на иконах, деревянная скамья, белая печка-мазанка, совсем мало утвари для хозяйства. Хорошо было сидеть на скамье и молиться. Думалось, правда, как бы ни пропустить урок мудрости о спасении души, о чём говорил отец Владислав. Кстати, о нём тогда я особенно помолилась и подала записку о упокоении.
После всенощной нас проводили к месту, неподалёку от собора, где в прозрачном домике из стекла, чтобы люди могли видеть святыню, стоял потемневший от времени деревянный гроб, в котором долго покоилось тело угодника Божия Серафима, до его прославления в 1903 году. И опять в виде исключения нам разрешили войти внутрь, чтобы мы смогли приложиться прямо к великой святыне. Ну, ладно священнику, а мне за что такая честь? И тут я вспомнила мою любимую мысль: не за что, а для чего! Бог всё делает для чего-то. Для меня, чтобы я уразумела нечто, до чего сама не додумалась прежде…
В домике, как и на улице, было темно и холодно. Отец Сергий был с одной стороны гроба, я прильнула к холодному дереву с другой стороны, поэтому друг друга мы не видели и не мешали друг другу молиться. Я шептала Иисусову молитву и пыталась говорить со старцем Серафимом, таким светлым и человеколюбивым… Радостный трепет переполнял мою душу. Никто нас не торопил и над душой не стоял – молитесь, сколько душе угодно. Милость Божия!
А потом мы направились к пещерам, вход в которые долгое время был замурован богоборческими властями Сарова. Был уже поздний час, никаких паломников, кроме нас, быть не могло. Сопровождавший нас монах включил свет, и мы увидели древние пещерные кельи, длинную сеть подземных коридоров и церковь, высеченную в камне. Здесь молились самые первые саровские отшельники-монахи, начиная с инока Феодосия, поселившегося в пещерах в 1664 году. Те монахи были настоящие аскеты и затворники, старавшиеся спасать душу телесными, душевными и духовными подвигами, уходившие от мира на многие месяцы и годы, любившие Христа, Господа нашего больше всех земных радостей и утех, больше самих себя.
***
Сопровождавший нас монах оставил нас помолиться в пещерах. Мы осмотрели, что успели и на что ещё были силы, и как-то одновременно вышли на улицу. Надо было подождать того монаха, ибо он собирался отвести нас в трапезную, дорогу куда мы не знали, но его всё не было и не было.
Мороз начинал пробираться сквозь одежду, и мы с отцом Сергием стали уже притопывать ногами и похлопывать руками, чтобы согреться. Одинокий фонарь у входа в пещеры качался на ветру, разбрасывая яркий свет то влево, то вправо. В свете фонаря искрились и блестели снежинки, кружась и летая вместе с ветром в разные стороны. Я их только теперь заметила. Почему? Наверное, потому, что возникло временнОе пространство, и появилась возможность оглядеться вокруг, заметить детали. Было действительно очень красиво.
Во всё время нашего паломничества не было у нас с отцом Сергием ни одной свободной минутки для отвлечённых разговоров. А тут я решила познакомиться с ним поближе, и, чтобы прервать несколько неловкое молчание, я спросила священника, откуда он, где служит, где живёт, сообщив предварительно, что я приехала из Москвы, и что мой сын – инок Всеволод подвизается в православном Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, расположенном за двести миль на север от Нью-Йорка. Батюшка заинтересовался, и мы разговорились. Оказалось, он служит в Нижнем Новгороде, в церкви Рождества Иоанна Предтечи. А я сообщила, что инок Всеволод – поэт и писатель, и что я с радостью вышлю в подарок книги моего сына. Спросив его фамилию, он обрадовано удивился, что я – мама автора его любимой книги «Начальник тишины». Я же почему-то сказала, что хоть я и Филипьева, но урожденная Кузьмина, а мама моя была по отцу Пикалова, а её мама, то есть бабушка моя в девичестве – Черёмухина.
Вот тут пришёл черёд и мне изумляться, когда отец Сергий сказал, что фамилии эти ему хорошо знакомы, что в деревне, где он родился, и в соседних сёлах было много Пикаловых. А я тут же вспомнила, что мой родной дядя, брат моей мамы Нины, Алексей Фёдорович Пикалов ездил в 1980 году на родину родителей Натальи и Фёдора в Курскую губернию, село Волово, Воловского района, чтобы поискать следы, где жила их семья до «раскулачивания» и последующей ссылки семьи Фёдора Сергеевича Пикалова. В Волове Алексей встретил людей, ещё помнивших большую семью Пикаловых, и даже нашёл дальних родственников, у которых заночевал в родном селе. Они показали ему, где некогда стоял отчий дом.
Возвратясь домой, в Новопетровское, дядя Лёша рассказал о своей поездке всей родне, но я, по глупости, не старалась запомнить эту историю. Бурный событийный поток моей жизни не давал мне передышки, чтобы сосредоточиться на важном.
***
От лёгкого морозца и ветра с колючими снежинками пощипывало лицо, но я этого почти не замечала, улетая мысленно на далёкую родину предков. Между тем разговор продолжался.
Ожидая в любую минуту получить ответ на свой вопрос, как следует спасаться, я спросила, откуда же родом сам отец Сергий. Оказалось, что село Волово находится по соседству с его родной деревней. Только теперь это уже не Курская, а Липецкая область – границы изменились. А село Волово стоит на своём прежнем месте.
От такой информации я даже обомлела. Говорить не могла. И спрашивать ничего не хотела. Словно встретилась с чем-то, уму не постижимым, в мгновение ока мысленно оказавшись в селе, где в 1914 году совсем молоденькая Наталья родила свою первую дочку – мою маму. Это было, когда яблони цвели...
А отец Сергий, продолжая разговор, сказал, что после школы уехал учиться в город, потом закончил духовную семинарию и женился. А теперь вот в Саров приехал…
Как бы вслух припоминая, я рассказала, что моя мама Нина Фёдоровна родилась в Волово, у меня сохранилась её метрика – так раньше называлось свидетельство о рождении. Да и сама мама часто вспоминала, как дружно и весело они жили в Волово.
Потом я сообщила отцу Сергию про старца Владислава, который послал меня в Саров, где «научат спасаться»…
Тут отец Сергий и говорит: «Это чтобы вы земляка здесь встретили, с малой родины, как напоминание о предках, чтобы всегда своих помнили и не забывали о них молиться. В Волово корни вашей мамы, бабушек и дедушек. Дайте-ка я имена запишу, буду на службе поминать. Да не плачьте вы, Татьяна. Всё ведь хорошо. Может, как-то на родину наших с вами предков съездите…».
Он ещё что-то говорил, а я вспомнила поговорку: «Без семьи и рода – нет народа». А я побывала на всех континентах кроме Антарктиды, с Аэрофлотом повидала весь мир, а в селе Волове не была. Теперь, размышляя над словами старца Владислава о спасении души, я думаю о моих сродниках. Были Пикаловы из села Волова верующими, детей вырастили богобоязненными, совестливыми, талантливыми и трудолюбивыми. Верю, что Господь их всех простил и помиловал. Буду изучать их опыт жизни и веры, буду брать с них пример и детям своим передавать знания рода.
Стоя на заснеженной саровской улице, возле входа в древние монашеские пещеры, я вдруг почувствовала себя богатой и сильной. Мои предки, люди моего рода вынесли на своих плечах столько горя и невзгод, понесли столько лишений и потерь, видели столько смертей, и так много страданий выпало на их долю! Однако сохранили они в душе веру православную и любовь ко Христу. И Бог их не оставлял на путях их трудной жизни. Потому все они до старости оставались добрыми и милосердными, терпеливыми и боголюбивыми, сохранили честь и порядочность, достойные христианина. Вот и мне так надо жить, чтобы душу спасать, и других этому учить. Только не гордиться и не задаваться. Получил урок – храни его бережно в сердце.
***
После ужина уже совсем поздно вечером мы покинули Саров. Вскоре я послала отцу Сергию в подарок книги нашего монаха Салафиила (до пострига инока Всеволода).
Пришла пора завершить свои воспоминания о протоиерее Владиславе. На его могилке, за алтарём Успенского храма в Обухове, всегда горит лампада. Люди хранят память о нём, чувствуя реальную помощь Божию по молитвам любимого старца. Вот и мне с его благословения и по его святым молитвам удалось-таки побывать в Сарове, осознать роль и значение в моей жизни рода Пикаловых по материнской линии.
После поездки в Саров, жизнь и земные подвиги преподобного Серафима перестали быть для меня просто житием давно жившего святого, а стали совсем реальными, словно всё бывшее с ним происходило при мне. Изменилось моё восприятие личности святого старца – не случайно к нему направил меня батюшка Владислав. Я стала внимательнее изучать практические и духовные наставления преподобного Серафима Саровского, напитываться духовной и житейской мудростью его слов, например:
– Стели постель там, где кошка укладывается.
– Ложись и вставай с курами – будешь иметь золотое зерно дня.
– Чаще смотри на небо, а не под ноги – и будут твои мысли ясные и лёгкие.
– Больше молчи, чем говори – и в душе твоей поселится тишина, а дух будет мирным и спокойным.
Будем же с благодарностью до конца дней наших поминать духовных своих наставников во Христе, а за предков наших молиться.
____________
Москва, Рождество Христово 1993 – 9 февраля 2022 года