Глава 16.
Преступник.
- Что есть закон и что есть справедливость? – Спросил Наринаэль.
- Справедливость, - ответил Мудрый, - есть субъективная реакция
индивидуума на действия окружающих. Закон же – способ защиты
индивидуума от социума.
Беседы с Мудрым.
Камера была крошечная. Четыре шага в длину, столько же в ширину. Массивная каменная дверь. Окон нет. Да и зачем они в подземелье? Немного света просачивалось через решетку в потолке - узкую, в пол- локтя. Даже если выломаешь ее, все равно не пролезешь. Скрежетнул засов. Сгорбленный демон с бельмом на левом глазу положил на пол солидный кусок хлеба. Воды сегодня не полагается, ее приносят раз в два дня. Так скверно питаться Зэкру еще ни разу в жизни не приходилось. Плохо пропеченный черствый хлеб, бурда, которую почему-то называли водой. Мерзость. И это для него, привыкшего к утонченным трапезам в лучших харчевнях Арганады!
Обиднее всего то, что в облаву он угодил совершенно случайно. Несколько драконов с патрульными обрушились сверху. Сопротивляться было бесполезно. Впрочем, драться с ними он и не помышлял. Разберутся - отпустят. Так и получилось. Почти. Стражники притащили его в какой-то дом, где уже томились пятеро задержанных. Допрашивали всех по очереди, стараясь вызнать хоть что-нибудь о караване с веселящей травой. Он только презрительно пожимал плечами – пробовать траву ему в жизни не приходилось. Слепая собака, натасканная на малейший запах травы, тщательно обнюхала его и равнодушно отвернулась.
- Отпустить, - сказал старший из стражников. - Этот попал случайно.
Его уже повели к дверям, неожиданно кто-то крикнул: «Стойте-стойте, это же Зэкр! Приказ архонта!».
Так Зэкр оказался в темнице. Проходили дни, недели, и ничего не менялось. Полуслепой тюремщик был единственным живым существом, которого он видел за все это время. Рассказывали, что демоны, попавшие в такие одиночные камеры, часто сходили с ума. Мозг этих несчастных оказывался слишком неразвит и уязвим. За свой отточенный интеллект Зэкр не волновался. Часами он расхаживал по камере, решая в уме сложнейшие математические построения или обдумывая философские максимы. Удивительно, но подобная жизнь ему даже нравилась. Здесь он понял, насколько устал от суеты и безжалостности мира. При этом он осознавал, что сам по своей воле на подобное уединение никогда бы не согласился. Да и сейчас покинул бы темницу, только представься случай. Такая вот особенность натуры.
На двадцать первый день не пришел тюремщик. На следующий, тоже. Зэкр слегка забеспокоился. Смерти он боялся не очень, но умирать от голода в темнице совсем не хотелось. При этом понимал, что в Арганаде найдется немало демонов, готовых заплатить архонту за такой его конец. Но дверь неожиданно открылась, и в камеру стражник. Двигаясь ловко и бесшумно, расставил на полу пару кружек, накрыл их куском хлеба. Затем расстегнул куртку и извлек из-за пазухи немного свежих фруктов. Поискал глазами куда бы их положить, не нашел, и просто протянул Зэкру. Тот взял, вдохнул фруктовый аромат, от которого закружилась голова. При этом он ни на мгновение не отрывал взгляда от странного незнакомца.
- Вы, конечно, не помните меня, господин Зэкр, – заговорил вошедший. – А я вас не забуду до самой смерти. Высокопарно звучит, но так оно и есть. Несколько лет назад в жизни моей семьи наступили очень плохие времена. Дети голодали, болели… Вам трудно это представить. Не буду утомлять вас длинным рассказом.
- Ничего, у меня много времени, – усмехнулся Зэкр.
- Я был в отчаянии и решился на почти безнадежный шаг. Занял крупную сумму денег у ростовщика и пошел в игорный дом.
- Ростовщики не дают ничего без залога.
- Я оставил в залог младшего сына.
Зэкр не нашелся, что ответить.
- Шла большая игра, а я никак не мог решиться сделать ставку. С самого начала я решил, что поставлю все деньги, что сумел добыть, только один раз. Выиграть или проиграть. Пусть решит судьба.
Прервав рассказ, демон бросил взгляд на решетку в потолке, сделал знак Зэкру, чтобы тот отошел в самый темный угол, и продолжал говорить, понизив голос до шепота.
- Там двое играли в семь костей, а вокруг стояла толпа. Делали ставки на победителя. Я решился. Выбрал того, что играл заметно лучше и пошел к хозяину. Вы стояли неподалеку, и, когда я произнес имя игрока, подмигнули мне и покачали головой. Чуть заметно. Но я понял. Сделал ставку на его противника и через полчаса получил кучу золота. Заплатил долги, вылечил детей…
Зэкр внимательно слушал. Демона этого он узнал, как тот появился на пороге камеры, только вида не подал. Мало ли как дальше все обернется. Жизнь приучила к осторожности.
- Я вспомнил о своем долге, когда я узнал, что вас схватили и держат в подземелье. Я рад, что судьба предоставляет мне возможность отплатить за добро. В жизни так бывает не часто. Случилось так, что прежний смотритель камеры оступился на лестнице, упал и сломал ногу. В ближайшие пару месяцев я буду его заменять и постараюсь вытащить вас отсюда.
- Нет. Но если ты действительно хочешь помочь мне, приведи сюда кое-кого. Я расскажу, где его отыскать.
* * * * *
Даграэль замер.
- Не оборачивайся, - повторил голос. - Сосчитай до ста, иди в левую сторону. Увидишь расщелину, сверни в нее.
Даграэль решил, что ничего страшного не будет, если он так и сделает. Осторожно положив молот на камни, он неторопливо двинулся вдоль скалы. Никто на это внимания не обратил. Каменотесы размеренно ударяли молотами, вверх взлетали пыль и мелкое каменное крошево.
Небольшая расщелина врезалась в сплошную скалу шагов на пятнадцать. Единственным достоинством ее было то, что она хорошо укрывала от посторонних глаз. В глубине на камне сидел Шустрый Бес. Он появился из прежней жизни, где не было Эоэллы, Зэкра, Чистилища…
Друзья (или бывшие друзья, как теперь понять?) поздоровались, прощупывая друг друга взглядом. Даграэль вспомнил их последний странный разговор и рассказ Зэкра.
- А ты изменился, - Шустрый Бес задумчиво подпер рукой щеку. – Нога ноет, - пожаловался он, пытаясь устроиться на камне поудобнее.
- Мне нужно называть тебя Шентель? Это ведь твое настоящее имя.
- Я вижу общение с Зэкром не прошло для тебя бесследно.
- Что с ним?
- В темнице.
- За что?!
- Точнее было бы сказать – за кого. – Шустрый Бес усмехнулся. Глаза его оставались пристальными и холодными. – Зэкра схватили вместе с какими-то торговцами травкой. Случайно, конечно. Но он останется за решеткой до тех пор, пока стража не приведет к архонту одного демона-практиканта шестого разряда. Этот практикант весьма рассердил самого Ахерона, который недавно появился в Арганаде. Между прочим, после его визита дотла сгорела одна из резиденций самого Жернегеля!
- Кто это такой?
Шустрый Бес бросил на Даграэля долгий испытующий взгляд.
- Не знаешь - так не знаешь. Сказать по правде, я был весьма удивлен, узнав тебя среди каменотесов. Хороший способ укрыться, когда тебя разыскивают. Очень хороший. Что думаешь делать дальше?
Даграэль мрачно усмехнулся. Хотел бы он сам знать!
- Грон отсылает меня в Закатный лагерь. Караван отправится туда через три дня, – коротко ответил он.
- Неплохо, - одобрительно кивнул Шустрый Бес. - Грон всегда отличался умом, за это его твой отец и держит начальником Полночного лагеря столько лет. Он не знает, кто ты?
- Думаю, нет.
Шустрый Бес задумался, привычными движениями массируя больную ногу.
– Как дела в Академии? – спросил Даграэль, чтобы прервать затянувшееся молчание. - Что поделывает наш друг Машамиэль?
- Что ему делать, - пожал плечами Шустрый Бес. - Ждет, когда откроются Черные Ворота. Очень ему хочется погулять в Зоне Комьюн.
Черные Ворота откроются! Откроются!
- С тобой все в порядке? – как будто издалека донеслись до него слова Шустрого Беса.
- Да-да, конечно. Я просто задумался, и прослушал твои последние слова. Извини.
- О Машамиэле. Как он ныл сегодня за завтраком. Осталось будто бы еще целых четыре дня до того, как Черные Ворота вновь откроются. Ты бы видел, какое это забавное зрелище – хныкающий Машамиэль.
Четыре дня… Караван уйдет через три, и Грон отправит его в Закатный лагерь, хочет того Даграэль или нет. Он спросил:
- Черные Ворота то открываются, то закрываются. Почему так?
- Никто не понимает. Есть что-то вроде графика, когда откроются, когда снова станут камнем. В Академии над этим много лет бились, да так и бросили. В этот раз цикл предстоит короткий, всего три недели Зона Комьюн будет доступна.
В голове Даграэля теснилось множество вопросов. Но задавать их он не стал, а спросил совсем о другом.
- Что ты теперь намереваешься делать?
- Если ты имеешь в виду побегу ли я прямо отсюда к Бдящим Во Тьме с криком: «Он здесь, он здесь!» - нет, не побегу.
Говорил Шустрый Бес хорошо, убедительно, но глаза его оставались невыразительными. В последнее время Даграэль такие вещи научился различать.
- Опять Дагр от работы отлынивает!
Увлеченные разговором, они не заметили остановившихся неподалеку: двое обычных каменщиков, высоких и широкоплечих, грузных, третий - походил на Шустрого Беса - такой же невысокий и щуплый. В Полночном лагере он объявился несколько дней назад и быстро завоевал симпатии легким нравом и шутками по любому поводу. Рубить каменные стены он не мог, силы не те, зато прекрасно справлялся с починкой любого пришедшего в негодность инструмента. Произнести его имя – Геласиалаболас - без запинки не удавалось никому, поэтому называли новенького просто Гел. А еще чаще по прозвищу – Волчок.
- А важный-то какой! Ну прямо сын самого начальника работ!
Каменщики гулко захохотали.
Даграэль испытующе смотрел на ухмыляющееся лицо Гела, чувствуя, как позади него напрягся Шустрый Бес. Наверное, это такая шутка. Ведь не может же этот чертенок знать. Или может?
Пробормотав, что ему пора работать, Даграэль резко повернулся и зашагал вдоль скалы. Устал он от всех этих сложностей и недомолвок.
- Не отчаивайся! - прокричал Голос Разума, пытаясь заглушить грохот молотов. - Наплевать на них на всех. Три дня проживем в лагере. На четвертый вместе с караваном двинемся в сторону Закатного лагеря. А по дороге сбежим. Еды бы с собой неплохо прихватить. Как ты полагаешь?
Даграэль подумал и признал план хорошим. На том и порешили.
* * * * *
Вышли затемно. Чтобы добраться до удобной стоянки рядом с источником, каравану нужно было успеть преодолеть не сложный, но утомительный перевал. Старший не дал даже позавтракать - поесть сможете в дороге.
…Караван медленно двигался на полудень. Закатный лагерь, их цель, лежал в другой стороне, но там поднимался мрачный непроходимый хребет, огибая его, приходилось делать большой крюк. Таких огромных ящеров, вроде тех, что тянули повозки, Даграэль еще не встречал ни разу. От тяжелой мерной поступи колоннообразных ног земля ощутимо подрагивала. Погонщики рассказывали Даграэлю, что животные эти не умеют спешить. Что сейчас с почти пустыми повозками, что обратно, когда на них будут нагружены неподъемные каменные глыбы, - ящеры все также будут шагать медленно и невозмутимо.
Три дня с того времени, как Даграэль разговаривал с Шустрым Бесом, прошли на удивление спокойно. По-прежнему текла работа, постепенно ставшая для него рутинной. Короткий отдых. В лагере он стал не старожилом, конечно, но чем-то привычным, новизна его появления пропала. Зато место, где находился Волчок, легко можно было найти по взрывам хохота, окружавших его демонов. Балагур – в любой компании находка. С Даграэлем он особенно не сближался, лишь при встречах залихватски подмигивал.
- Ор-ро-гх! Ор-ро-о-гх!
Протяжный рев пронесся на караваном отразился от недалеких каменных стен.
- Ор-ро-о-гх!
- Ящеры беспокоятся. Худо это, - пробормотал демон, правивший повозкой.
- Ор-ро-о-гх! Ор-гх!
Караванщики встревоженно спрыгнули с повозок, собрались возле старшего. На ходу о чем-то возбужденно поговорили, оглядываясь на окружающие вершины гор.
- Драконы близко, - сказал возница. - Ящеры их чуют.
Даграэль покрутил головой, всматриваясь в небо, но ничего не рассмотрел. Много ли увидишь в горах, где в стороны отходят изломанные ущелья. Здесь нужно слушать, а все звуки заглушает тяжелая поступь шагающих ящеров. Драконы - это плохо. Громадная тень неслышно выскользнет из-за соседней скалы, ударит сверху, схватит – и следов не останется. Он посмотрел на мутноватое солнце, склонявшееся к дальнему хребту. Скорей бы ночь. Как стемнеет, он исчезнет из лагеря и вернется в столицу. В самом городе ему делать нечего, к Черным Воротам он проберется окрестными тропами, которые за последнее время неплохо изучил. Все готово. Мешочек с провизией, нож. Вода в небольшой фляге из выдолбленного сухого плода. Пока не рассветет - драконов бояться не нужно, в темноте они не летают.
* * * * *
- Они учуяли драконов.
- Мы с наветренной стороны, а у этих тварей тонкое обоняние. Кто знал, что ветер переменится.
- Говорил я, что лучше взять летучих ящеров.
- Они слишком медлительны. Мы бы не успели.
Шустрый Бес сумрачно поглядывал на двух демонов, которые шепотом переговаривались, осторожно выглядывая из-за обломка скалы. Остальные четверо ждали внизу у подножья длинной каменной осыпи, успокаивая драконов, пасти которых из предосторожности были замотаны прочными ремнями. Животным это не нравилось, они нервничали, мотали головами, пытались шипеть.
- Поднимайся! – прошипел сверху один. – Ты нужен.
Шустрый Бес с трудом взобрался по крутому склону к гребню скал, за которым укрывались демоны, возглавлявшие небольшой отряд. Различать их он так и не научился. И дело не в одинаковых серо-пятнистых плащах, которые сливаются со скалами (на нем был одет такой же). Они были близнецами. Одинаковые резкие черты, глубоко посаженные глаза, та же манера двигаться. Оба очень опасны.
…Своему покровителю, Начальнику Больших работ, о своей встрече с Даграэлем он рассказал в тот же вечер.
- Мальчик работает каменотесом на одном из ваших карьеров. С ним все в порядке. А через три дня Грон отсылает его в Закатный лагерь. Подальше от лишних глаз.
Сказал - и почувствовал огромное облегчение. Теперь не нужно будет ломать голову днями и ночами, прикидывая, куда мог подеваться беспокойный Даграэль. В Закатном лагере за ним есть кому присмотреть. Не тут-то было…
Дагразиэль поднял тяжелую лобастую голову.
- Пошли толкового демона на самом быстром летучем ящере в Полуденную пустыню. Пусть отыщет там братьев Мерелей. На одном из переходов каравана они должны будут похитить Даграэля и привести его сюда. Ты пойдешь с ними, поможешь его опознать, заодно и присмотришь. Своего сына я хочу видеть здесь. Заплати им столько, сколько запросят.
Шустрый Бес молча смотрел на своего патрона. Все его чутье старого игрока просто кричало, что идея эта плохая, опасная и ничем хорошим кончится не может. Он ничего не сказал и наклонил голову в знак повиновения.
* * * * *
- Который? – спросил один из братьев. - Покажи нам его и от тебя больше ничего не потребуется.
Караван теперь был прямо под ними, на дне ущелья. Он двигался к перевалу так медленно, что, казалось, застыл на месте. Фигурки караванщиков отсюда казались крошечными. Где-то там, среди них, затерялся Даграэль. Время тоже ползло, ползло не быстрее каравана.
- Ну?!
Шустрый Бес колебался. Любой на его месте легко бы высмотрел того, кто им нужен. А он - не мог. Зрение начал терять несколько лет назад. Вблизи видел, а шагах в пятидесяти - все начинало расплываться. Говорить об этом не мог, боялся, что Дагразиэль узнает и выгонит. Ущербных Начальник работ не жаловал и избавлялся от них безжалостно. Сегодня, пока они летели, Шустрый Бес надеялся, что они смогут подобраться к каравану поближе, и он сможет узнать Даграэля если не по лицу, то по фигуре или по походке. Не повезло.
- Кажется, это он. На предпоследней повозке.
- Тот, что сидит, свесив ноги?
- Да.
Он сказал наугад просто потому, что молчать больше было нельзя. Будь что будет.
Братья переглянулись, потом один из них, не оборачиваясь, бросил: «Улетай, ты больше не нужен».
* * * * *
День угасал. Узорная тень недалекого хребта становилась все длиннее, она наползла на караван, посерела и растаяла. Повозка, на которой сидел Даграэль, и которая двигалась в самом хвосте каравана, подпрыгивала на камнях и немилосердно тряслась. Он терпел, резонно полагая, что лучше ехать, чем идти, силы еще понадобятся ночью. Последней ночью. Потому что на следующий день он пройдет через Черные Ворота и встретит Эоэллу. Знал, что надеяться нельзя, но надеялся… Их учили, что самая изощренная пытка – не болью, не ужасом, а надеждой. Внуши надежду, сделай ее частью души, смыслом существования, а потом отбери, разрушь. К боли можно привыкнуть, а к потере надежды – нет. Все это Даграэль понимал, но поделать с собой ничего не мог. Чтобы отвлечься, стал думать о наказующих, о Миссии демонов и пришел к неожиданному выводу. Что-то не сходится. Большая часть демонов живет в их мире, даже не задумываясь о наказании грешников. Как же наказующие успевают? Их немного, а грехов становится все больше. Это он знал наверняка.
От мыслей его оторвало странное событие. С правого откоса с грохотом оборвался камень локтей в пять высотой, запрыгал по осыпи. Даграэль завороженно вместе со всеми смотрел, как глыба быстро приближается к каравану, и гадал, долетит или нет. К счастью, камень, почти докатившись до одной из повозок, замер. Все с облегчением выдохнули. Ящеры несколько минут взволнованно трубили, но потом успокоились. Когда же Даграэль перевел взгляд обратно, то увидел, что демон с повозки, что шла перед ними, исчез! Вот только что сидел и болтал ногами, улыбался, явно предвкушая недалекий ночлег и сытный ужин, а теперь его нет. Вокруг - голые осыпи из мелких камешков. Спрятаться негде! Даграэль соскочил на землю, заглянул под повозки. Никого.
Караван остановили и битый час обшаривали ущелье, но отыскать пропавшего так и не смогли. Все понимали, что это не к добру, что сам по себе молодой здоровый демон, не издав ни звука, исчезнуть не может. Худо это. Худо. Не случалось такого раньше в этих местах. К тому времени подступила ночь, и старший каравана решил тут остановиться на ночлег. Ящеров распрягли, накормили. По стоянке демоны ходили усталые, злые, настороженно поглядывая на плохо различимые в темноте стены ущелья. Долго спорили, разжигать ли костер, но с верховьев потянуло резким холодным ветерком. Разожгли. Повозки поставили так, чтобы они загораживали огонь. Даграэль усмехнулся – запах горящего камня далеко тянется. Любой учует.
После ужина все повалились спать, поставив двоих в охрану, хотя и сами не знали от чего. Когда не знаешь, чего опасаться, боишься вдвое. Даграэль устроился с самого края, подложив под голову мешочек с едой. Он намеревался уйти сразу, как все улягутся, но мешал часовой, вставший как назло прямо на пути. Пришлось ждать, пока тот либо продрогнет, либо перепугается ночных теней и отойдет поближе к костру. Теперь медлить нельзя. Он неслышно встал и пошел вниз по ущелью, стараясь двигаться плавно, перед каждым шагом ощупывая ногой землю. А то не ровен час - наступишь на плохо лежащий камень, тот покатится, наделает шуму. Примерно через час, отдалившись от лагеря, Даграэль зашагал быстрее и увереннее. Там впереди во тьме лежала Арганада.
* * * * *
Радуг было множество. Они висели над рекой, как гигантские мосты, над дальним лесом, над домиками Элизиума Третьего. Изящные, тонкие - глаз не отвести. В природе таких радуг не бывает. Даже в Эдеме. Ученицам такое чудо создать не под силу, значит, у кого-то из магистресс сегодняшним утром хорошее настроение. Такое же хорошее, как у Эоэллы, бегущей к Хрустальным Воротам. Все для нее складывалось теперь удивительно хорошо. Например, экзамен… Такого триумфа школа не помнила давно. Как уверенно она отвечала! Пожилые суровые экзаменаторши дважды, не удержавшись, аплодировали ей. И сегодня она, наконец, сможет встретиться с Даграэлем. Наверное, он в нетерпении уже ждет у Черных Ворот. Что будет с ними дальше - она не загадывала, но верила, что все будет хорошо. Теперь все должно быть хорошо!
Издали она заметила три фигуры, стоящие у Хрустальных Ворот: две высокие, одна пониже. Подойдя поближе, она испытала безмерное удивление. В центре стояла ее мать, Ламиэлла - строгая, натянутая, как струна. Справа неуверенно переминалась с ноги на ногу садовница Герминель. А слева небрежно улыбалась Видящая, которая прилетала к ним в школу в день, когда объявили об экзаменах. Этого Эоэлла не ожидала. Что им нужно?! А, впрочем, не важно. Остановить ее они не смогут.
- Да будет удача благосклонна к вам сегодня, - произнесла она ритуальную формулу приветствия. Первая, как и положено младшей.
Они ответили дружно, но Герминель почему-то запнулась.
- Итак, ты идешь к нему?
Голос матери звучал странно, словно ей приходилось выдавливать из себя слова, а они не хотели выходить.
- Да, – коротко ответила Эоэлла.
- И что вы собираетесь делать дальше?
- Не знаю.
- Но ты думала над этим?
- Думала.
- И что же?
- Не знаю.
Эоэлла поняла, почему вдруг ей устроена эта странная встреча. Они боятся, что она уйдет в Зону Комьюн и не вернется оттуда. Останется в ней с Даграэлем. Она спросила себя, готова ли к этому, но ответа не было.
- Тебе придется оставить здесь многое, - как бы подслушав ее мысли, заговорила Видящая. – Здесь у тебя перспективы, о которых ты пока еще даже не догадываешься. Например, я хочу предложить тебе пройти испытания и вступить в Круг Видящих. Ты можешь стать десятой и самой молодой. Подумай. Иначе твой уход станет для кого-то трагедией. Подумай о Камаэле, который каждый вечер поет возле твоего дома. Старшая наставница говорит, что скоро ей придется оборудовать в этом месте что-то вроде концертного зала, чтобы желающие слушать певца не сидели в кустах.
- И не портили мои газоны, - не удержалась Герминель.
Эоэлла покраснела. Камаэль действительно приходил каждый вечер к ее окнам и пел. Сделать вид, что она относилась к этим серенадам безразлично, - означало покривить душой. Завистливые взгляды бывших подруг (давно ли они поглядывали на нее свысока!) тоже вызывали болезненное удовлетворение. Конечно, это неправильно, но все же Эоэлле было приятно, что Камаэль к ней неравнодушен.
- Вы что же, не пропустите меня? Сейчас с неба ринутся несколько крепких парней-анджелов…
- Не старайся казаться более глупой, чем ты есть, - холодно прервала ее Ламиэлла. – Ты вольна идти туда, куда захочешь. Мы пришли сюда только для того, чтобы воззвать к твоему разуму.
- Ну, не только, – добавила Видящая. - Еще - к твоей душе и сердцу. Прислушайся к ним внимательно. Они подскажут тебе то решение, которое принять необходимо.
Эоэлла закрыла глаза. Перед ее внутренним взором поплыли знакомые до боли картины: Край Радужных озер, Элизиум Третий, школа, ее домик и птицы, поющие рядом с ним. Отказываться от всего? Этого она не хотела. И почему они вдруг считают, что после встречи с Даграэлем она не вернется обратно? В это мгновение Эоэлла почувствовала, что так и будет: она не сможет вернуться, она останется с Даграэлем. Почему? Потому что они как две веточки, произрастающие из одного ствола?
Для большей убедительности могли бы захватить с собой и Камаэля! - мелькнула мысль. Не успела она об этом подумать, как услышала голос знаменитого певца. Тот был далеко, слов песни не разобрать, но голос манил и завораживал. Это нечестно!
Эоэлла пошла к Воротам. Прошла мимо виновато улыбающейся Герминель, мимо матери, которая хоть и отступила в сторону, но смотрела так, будто взглядом пыталась приковать дочь к месту; мимо Видящей, провожавшей ее грустным, но понимающим взором.
Песня Камаэля близилась, становилась громче, сильнее, призывней. К счастью, до Хрустальных Ворот оставалось всего несколько шагов. И один… Последний. Перед слабо мерцающей жемчужной завесой, за которой пряталась Зона Комьюн, Эоэлла обернулась. Не нужно было ей этого делать! Не нужно!!!
* * * * *
- Мы не успели. Не успели. Немного утешает то, что вас, господин Зэкр, теперь скоро отпустят: держать больше незачем.
Зэкр кивнул, прошелся туда-обратно по камере, повернулся к своему собеседнику.
- Рассказывай. Может быть, ты голоден? – он указал на пару подносов, где теснились пустые и полные чаши, горы фруктов и зажаренных овощей. – Подкрепись, я думаю, что поесть времени у тебя не было.
- Вы правы, - слегка усмехнулся пришедший. - Не было. Слишком стремительно все развивалось. Хорошо же вас тут содержат. Когда я…
- Когда ты? У тебя не было рядом тюремщика, который тебе что–то должен.
- Не было, - согласился гость. Он выбрал себе чашу, отхлебнул, удовлетворенно прищелкнув языком. – Рассказывать только главное или все по порядку?
- Можешь все по порядку: торопиться, я думаю, действительно уже некуда, - махнул рукой Зэкр. Он опустился на толстый коврик, служивший ему постелью и приготовился слушать.
- Послал братьев Мерелей, чтобы те выкрали сына из каравана.
- Ему это недешево обошлось, - пробормотал Зэкр, внимательно слушавший повествование.
- Конечно. Но главное не в этом. Братья сделали все совершенно идеально, но взяли не того. Шентель, который должен был опознать Даграэля, ошибся. Намеренно или случайно - пока неведомо. В доме Дагразиэля был большой скандал. Той же ночью Даграэль покинул караван. Похоже, он готовился к побегу. К утру - был уже неподалеку от Арганады.
- И шел к Черным Воротам?
- Да. Я решил не вмешиваться. Вы дали указание наблюдать и помочь, если потребуется. Я подумал, что все пройдет спокойно. Это было ошибкой. Даграэль, наверное, смог бы добраться до Черных Ворот, но ему не повезло: На дороге встретил компанию студентов из Академии. Один, Машамиэль, кричал «Даграэль! Даграэль!» так громко, что его слышала, наверное, вся Арганада. Услышали его и уши Бдящих Во Тьме. Я стал собирать своих, но мы не успели. Я видел драконов с Бдящими, которые неслись к Черным Воротам. Поэтому, когда Даграэль появился около них, его уже ждали.
Гость прервал рассказ, отпил из чаши и некоторое время молчал.
- Что произошло дальше, господин Зэкр, вы, наверное, догадываетесь.
- Догадываюсь. Зная Даграэля, думаю, что он вступил в схватку со стражниками и Бдящими Во Тьме.
- Да. Вы знаете, господин Зэкр, он почти прорвался. Преследовать в Зоне Комьюн они бы не рискнули. Ворота были в одном шаге… Но его ударили в спину. Один я помочь ему ничем не мог. А когда подоспели мои демоны, его уже уволокли. Сам он идти не мог. Как и несколько покалеченных Бдящих. Теперь Даграэль, сын Дагразиэля, обвинен в нападении на стражников. Будет суд. Он преступник.
Зэкр молчал, глядя куда-то сквозь стены камеры.
- Жаль, - проговорил он, наконец. – Жаль, что все так вышло. Ты не кори себя: сделать что-либо было не в твоих силах.
Геласиалаболас, маленький веселый демон, печально кивнул. Потом достал из кармана крошечный предмет и протянул Зэкру.
- Это я нашел, когда позже осматривал место схватки. Возьмите.
Зэкр глядел на маленький покрытый грязью камушек. Стал быстро очищать его от глины и комков пыли. Через несколько минут на его ладони мягко лучился драгоценный камень. Это была жемчужина из ожерелья Эоэллы.