- Мы уже целый час голову ломаем, Дэн! Нужно что-то решать! – Говорит Лили, морщась в трагической гримасе. Кажется, выбор тяготит ее больше, чем трагедия, которая случилась вечером накануне.
- Да, лопатить эти триста тысяч смысла нет. – Дэн думает скорее не о выборе, не об Иветт, а о себе и своей жизни. То, что случилось вчера не отступает из головы и тяжелым камнем давит все остальные мысли.
- Эх, если бы выбрать можно было хотя бы с десяток… - Лили смотрит куда-то в сторону, нет, не задумчиво, а устало. Дэну такой разговор не по душе. Просто провокация какая-то!
- Ты думаешь, выбор стал бы проще?
Лили нахмурилась. Когда она задумывается о чем-то, она всегда хмурится и от этого выглядит не на свои двадцать три, а на целых двадцать пять.
- Не понимаю, отчего Господин Префектор распорядился выбирать всего три снимка. Это же невозможно. Жизнь ведь такая огромная! Вот не понимаю и всё!
Разговор перетекает в опасное русло, Дэн как чуял, что болтушка Лили своими глупостями подставит его. Приходится срочно менять тему, игнорируя сказанное Лили.
- Знаешь, мы можем не лопатить эту уйму, а просто подумать о том, какие события были самыми приятными, самыми счастливыми. Вот что такого запомнилось лично тебе?
Лили откидывается назад и задирает голову так, что Дэн видит только ее длинную белую шею в вырезе алого цвета, подбородок с пятном прыщика и кончик остренького носа.
Через пару минут, Лили подпрыгивает и с вытаращенными глазами барабанит:
- Пожалуй, что выпускной! Давай-ка просмотрим. Ты выберешь и я, а потом сравним.
Дэн снова заглядывает в галерею, тычет кончиком пальца в папку выпускного и начинает пролистывать снимки, словно прогоняет их один за другим.
Вот Иветт держит свой телефон рядом с левым ухом, развернув его к зрителю, на экране красуется диплом с вензелями и в самом низу выделяется чужеродностью квадрат куар-кода, уродуя гармонию завитушек. Вот Иветт в конференции с такими же выпускниками., что и она – Дэн в верхнем ряду, Лили где-то ниже, и в самом низу Иветт. Она получила не такой высокий бал по итогам теста, оттого и место ее в последнем ряду.
А вот они уже и в реале - встретились, чтобы отметить этот волшебный день в настоящем, не виртуальном мире. Гуляют по набережной, дурачатся. Почти триста фотографий глупости. Иветт на всех смеется, но только сейчас Дэн видит, что смех Иветт словно приклеен к ее рту устаревшим редактором, который приобретают оставшиеся без средств моты и мотовки – никому не нужные версии древних лет раздают бесплатно в подарок к чему-то еще, более важному, что нельзя не купить, но приходится, пускай и даже и в долг. Иветт так неестественно смеется, словно кто-то сзади натянул ее кожу за щеками. Еще снимки и еще… Но даже тут, на фото, которые они сделали, когда уже вышли из парка развлечений и уже нюхнули по дорожке, даже тут Иветт кажется какой-то неестественной.
Дэну становится невыносимо тоскливо. Не оттого, что он больше не увидит Иветт, а оттого, что ему кажется, что в жизни нет по-настоящему счастливых моментов. Вот чтобы это было прям таки настоящее счастье, хотя бы на пару часов, а не радость или удовольствие на минуту. И в его жизни, а не в жизни Иветт! Она была с сущности маленькой и глупой. И на нее плевать. Да, стыдно в этом признаться, но это так. Впрочем, как и на остальных…
Иветт, конечно, была чем-то большим, чем просто изображение на экране. С Иветт он встречался много раз в реале, ну, а что это меняет? Таких, как Иветт, было пару десятков. Да и вообще, что такое другие люди? Всего лишь дру-ги-е. Где-то там. Снаружи виртуала, снаружи реала – есть ли разница? Они – чужие. А он? Его жизнь? Дэн чувствует, как комок подступает к горлу. Еще не хватало, чтобы Лили увидала, как у него блестят глаза. Конечно, может сойти за последствия порошка, но и это не к чему. Надо работать.
В конце концов, Дэн выбирает снимок, где Иветт цепляется за лошадку карусели. Да, пожалуй, эту он и выберет. Волосы Иветт развиваются на ветру, ее лицо устремлено вперед, и удивительно четко для снимка сделанного на такой скорости движения. Хороший снимок. И лайков больше тысячи.
Он отправляет в чат ссылку. И тут же получает ссылку Лили. На выбранной ею фотографии Иветт стоит на самом краю парапета моста, нелепо балансируя на одной ноге и неизменно ухмыляясь приклеенной улыбкой. Ужасное фото. Конечно, оно отражает безрассудство Иветт, но совершенно не симпатичное, и не такое, которое хочется оставить в памяти. Пожалуй, в споре, который неизменно разгорится, он будет манипулировать лайками. Его фото их имеет больше. Он позволит Лили вступить в спор, даст ей первое слово, но придержит свой козырь.
Лили снова высвечивается уже в фиолетовой блузке с оранжевым горохом.
«Надо же, успела сменить образ, - думает Дэн, криво ухмыляясь, - а он сэкономил уже тысячу бонусов, выбрав один единственный виджет, и появляется в нем уже неделю, потому что тратиться на обновки каждый полчаса глупо.
- Думаю на моем снимке Иветт ярче. Посмотри, какой шквал эмоций! – Лили делает глаза, которые должны зачаровать Дэна и заставить его присоединиться к её выбору.
- Ну не знаю, не знаю… - Дэн словно готов согласиться. Ему все равно, в общем-то, какой снимок останется в галерее памяти Иветт, но что-то изнутри заставляет настоять на своём. - Послушай, неужели это то, что тебе хотелось бы запечатлеть от нее для вечности?
- Дэн, ты знаешь, что для вечности мне хотелось бы оставить всё, я ведь не жадная.
Опять-двадцать пять! Лили словно нарывается на неприятности! Дэн злится.
- Хм, но ты же понимаешь, что резерв не бесконечен и жадность тут не при чем. Поэтому мы и выбираем только три. Потом, нас с тобой, как ответственных лиц выбрал сам Господин Префектор, нам поручили это важное задание, на нас ответственность, и мы должны, обязаны прекрасно понимать, что это подразумевает под собой. Только три. И раз уж мы действуем от имени всех, давай-ка заглянем в лайки. Пусть выбираем и мы, но давай считаться с большинством.
- Миленький Дэн, тогда было бы слишком просто. Берешь три фото с наибольшими лайками и никакого выбора, и никакой головоломки ни для кого, ни для нас, ни для господина Префектора. Но он тем не менее решил, что процедура должна проходить так, а не иначе. Так что, давай уже откроем дебаты. – Лили обожает дебаты. Это он уже успел заметить на уроках по навыкам общения. Надо подобрать еще какой-то аргумент, он вертится на языке, но ускользает, словно вода между пальцами.
- Лили, речь идет не о выборе из всех трехста тысяч. Речь идет о выборе между твоим и моим, о выборе из уже выбранного. Ты даже не посмотрела, где их больше, а уже ринулась в споры.
- Ага-ага, Дэнчик, можно подумать ты не глянул, где их больше.
- Как я мог глянуть, если я заранее не знал, что выбрала ты? -Дэн строит гримасу, по которой можно понять, что Лили полная идиотка и это она ищет споров и скандала. Лили успокаивается.
- Да, Дэн, давай выберем твое фото. - Она даже не делает упор на слово твое. Вероятно, ей тоже безразлично, что за фото останется на века в галерее. А насчет выигрыша в спорах - вряд ли она сдалась, что-то наверняка затеяла. Хитрая, хитрая Лили, затаилась наперед.
- Пожалуй на празднике назначения профессии надо посмотреть, - говорит Лили деловым тоном. – Ведь это самый важный день в нашей жизни.
Дэн пробегает по галерее из ста семидесяти трех снимков. Ни на одном из них Иветт не улыбается. Лишь на одной у нее хорошее лицо, да и то деланное, потому что сам Господин Префектор вручает ей коробочку с ключом ее предназначения. На остальных она либо скучает, либо грустит, либо строит гримасы.
- Лили, я выбрал. Вот, лови.
Лили на экране голограммы откидывает голову и хохочет. – Представляешь, я выбрала тоже самое!
- Ну вот, остался третий. Может быть взять из детства?
- Согласна, - улыбается чарующе Лили.
Дэн заходит в папку Детство. И начинает по очереди заходить в папки старше 10 лет. Раньше не имеет смысла. Кто-то, у кого нежные воспоминания о детстве и родителях, лезет в первую очередь именно в те дебри, но у Дэна, как, впрочем, и у Лили нету трогательных воспоминаний. У Лили Родитель номер один был мужчина и он был истеричкой, номер два была женщина, которая тоже была истеричкой. У него Родитель номер один был женщина, как, впрочем, и родитель номер два. Они обе не были истеричками, но и без этого умели так выносить мозг, что он их возненавидел на веки вечные, хотя номер один и особенно номер два были достаточно хитры, чтобы не быть пойманными за этим занятием на людях, ведь по малейшему доносу при наличии второго свидетеля их лишили бы родительских прав в один миг, и Дэна передали бы другим родителям, с более высокими баллами лицензии родительской ответственности, которые, к слову, могли бы оказаться еще похуже.
Иветт вроде тоже воспитывали две женщины, хотя, кто их там разберет, может один из них был транссексуал - Иветт не любила вообще вспоминать детство. В возрасте 14 лет она подала петицию на лишение родительских прав и отреклась от родителей уже на суде в реале, вслух, при всей коллегии, так, что обратного хода уже быть не могло. Иветт отказалась от выбора новых родителей, мотивируя психологической травмой и смело пошла жить в интернат, где было бесшабашно, весело и никто не учил тебя, как надо правильно разговаривать и что делать, кроме как на скучных занятиях по жизненным навыкам. Как-то Иветт сказала, что поступила так не только из-за того, что родители грузили ее, но и потому, что хотела побольше времени проводить с другими, такими же, как и она детьми в реале. В виртуале ей было скучно, ей требовался живой контакт, она хотела прикосновений, и не тех, какие ей доставались от родителей номер один и номер два. В общем, она всегда была какая-то не такая, эта взбалмошная, глупенькая Иветт, вечно твердящая о каком-то человеческом тепле, о телесном контакте и всяком прочем, о чем нельзя было вслух упоминать. Даже в реале. Даже шепотом. Ведь и там тоже могли подсмотреть, подслушать…
Снимков много. Вот она с родителем номер один, вот с номером два, вот с обоими. Множество однотипных снимков, на которых она даже не пытается улыбаться. 10 лет, 11, 12, 13. Вот снимки в интернате. Здесь она уже улыбается, но улыбка снова приклеенная, и Дэну снова становится от этого невыносимо грустно. Он тыкает в первый попавшийся снимок. На нем она сидит за столом, прищурившись, глядя немного исподлобья. Вот этот и выберу. Черт побери, он уже и так потратил на это бесполезное занятие уйму времени. В конце концов, если бы Иветт не отреклась от родителей, то они бы сейчас сидели и выбирали бы эти глупые снимки для вечности, а не он.
- Дэн, милый, ты застрял? – в окошке снова появляется бюстик Лили уже в чем-то желтом, пушистом с бегающими серебряными искорками по краю ворота. Снова поменяла образ, мотовка.
- Нет, лови, - Дэн кидает снимок в пространство виртуальности, которое поглощает его и передает по адресу за миг.
- Ты знаешь, я тоже выбрала из папки 14, но немного другой. Лови.
На этом снимке Иветт сидит с наклоненной головой и мастерит что-то руками из палочек. Похоже на средневековый замок или толстый маяк.
- Лили, давай выберем твой, - говорит Дэн. – Он более атмосферный.
- А мне нравится больше твой. Черт с ними, с лайками. Берем твой.
- Ну давай мой. На нем лицо лучше видно.
- Ок. Договорились. Ну что, вкладываем?
- Вкладываем.
- Не будем в последний раз пробегаться по галерее? Ты как? Понастальгируем? – Лили снова пялится куда-то вверх, в нетерпении уже закончить это скучное занятие.
- Нет, не будем. Время, Лили, время…
Триста тысяч восемьсот двадцать два снимка, сделанные на короткую жизнь Иветт исчезнут через мгновенье с любимого всеми портала Лица Земли. И всего лишь три из них навечно перейдут в траурную папку Памяти.