Сгустившиеся тучи навевают серую печаль. Оскар и Последний стоят у могильной плиты. Оскар приходил сюда раньше. Беззаботность опасна.
Когда Оскар узнал о том, что София выходит замуж, его охватила тоска от безысходности. Он не выходил на улицу и обращался к Богу, в которого не верил. Но день свадьбы наступил. Толпа гостей веселилась, выкрикивала стандартные речи. Празднество проходило в парке, а Оскар стоял с цветком за одним из деревьев. Цветок полагался Софии. Но и тут неудача – жених на машине приехал раньше.
Оскар присел на траву возле дерева. Слушая, как удаляются свадебные машины, он ощущал отчаяние. Почему время нельзя отмотать назад, хотя бы чуть-чуть? Букет упал в урну.
Пошел снег. Оскар смотрел на белые хлопья и рассуждал: «Очищение… Белый цвет такой холодный… Время для деревьев остановилось. Но не для меня. Почему?»
Прошел год. София была не в лучшем расположении духа тем днем, осталась дома, вязать мужу шарф. Тот рано пришел с работы чем-то взбешенный:
– Куда ты дела мои документы?!
– Я все сложила в твою полку, те бумаги не трогала, – ответила она.
– Их там нет! Кто давал тебе право их брать?!
– Но я же сказала, что не трогала.
– Ты постоянно берешь что-то и на место не возвращаешь. Ты знаешь, что меня из-за них полиция задержала?
– Прости, я не знала. Я не помню, чтобы брала их.
– А кто их мог взять, кто? Это все твоя гребаная забывчивость! Смотри, я сейчас открою шкафчик, и они будут там лежать. Смотри!
Шкафчик открылся, на пол высыпалось несколько листков с печатями.
– Вот же они! Твою мать!..
– Прости, я забыла, извини…
– Какое «извини»?! Я искал их два часа!
– Я просто…
– Надо башкой думать!
София подошла, чтобы успокоить, обнять, но момент выбрала неудачный. Она ударилась об угол дубового стола затылком. Нелепая смерть.
Оскару стало совсем плохо от свалившихся известий. Он был впечатлительным и слабым человеком, но найти силы смог. Нужно сконцентрироваться на научной работе!
Когда теория появилась перед учеными, они ее отвергли, сославшись на неточность. Что теперь остается? Развивать идею об управлении четвертым измерением? Выкинув папки, Оскар ушел домой. Продолжать работу ему уже не хотелось. Наконец-то его ничто не держит! Ветер дул сильнее, чем обычно.
Пока Оскар навещал Софию, Последний просочился через мантию Земли, достиг ядра планеты. В эпицентре звучала особенная симфония. Что-то не давало Последнему взорвать Землю. Доппель пролетел мимо ядра, решив играть со временем и дальше. Время, что ты есть на самом деле? Прямая линия, не имеющая начала и конца?
Однажды произошло сравнение времени с прямой линией. Пространство вдруг стало тремя «осями». Сравнение – хорошая вещь. Оно работает благодаря тому, что в мире много повторяемости.
Цифра «1» часто повторяется в примерах, как и буква «а» в словах. Цифра «1400» повторяется более редко, чем «1», а слог «агц» более редок, чем «аг». Но повторение все равно присутствует. Чем большую последовательность цифр или букв рассматривать, тем меньше вероятность того, что данная последовательность повторится где-нибудь еще. Однако повторяемость видна даже на высоких уровнях сложностей. Каждый человек особенный, и в то же время все имеют примерно одинаковое строение тела и мышление. Повторяемость замыкает круг.
Можно ли сказать, что оси координат x, y, z – это само пространство? Странное дело: в пустоту помещают три бесконечно тонких деревянных палки, утверждая, что они – незримая опора. Как пространство, в котором ничего нет, может из чего-то состоять? Оси – это то, от чего можно оттолкнуться, с чем можно взаимодействовать! Суррогат опорной точки, об искусственном появлении которого не стоит забывать. Без осей нельзя определить положение какого-то объекта. То есть выясняется, что пространство без чего-то – это пустота, которую нельзя как-то измерить: ты – к ней, а она – от тебя. Пустота абсолютна и субъективна, не желает видеть кого-то возле себя. Когда появляется объект – видимый, ощущаемый, то следует сразу и субъект – невидимый, близкий к мнимости. Такой, как пустота, или оси x, y, z.
У лейгидов свой принцип измерения пространства-времени, четырехмерная система координат: любые объекты измеряются с помощью четырех осей, направленных в разные стороны. Оси берут начало в точке отсчета, но не пересекаются там. Они не несут отрицательных чисел, в чем заключается отличие от общепринятой человеческой системы координат. Для лейгида вполне естественно трехмерный куб и конус измерять в четырех осях. Если в эти четыре измерения поместить мячик так, чтобы центр мячика соответствовал точке отсчета, то оси будут делить мячик на четыре равные половинки. Одна из осей смотрит вверх, другие три равномерно расставлены, они как бы по бокам от точки отсчета. Если прямоугольная система координат людей напоминает противотанковый еж, то творение лейгидов будет похоже на Эйфелеву башню с тремя ножками, немного разъехавшимися.
Встретившись, Последний и Оскар отправились на поле. Наступил вечер, когда они пришли. Услышав пение птиц, Последний преобразился и сказал Оскару:
– До тех пор, пока я не придумаю, как умертвить вселенную без остаточного материала, она будет продолжать существовать. Звезды рождались и взрывались. Я пережил много звезд. Но так и не понял, как уничтожить вселенную без появления остатка. Множество теорий, через которые пришлось перешагнуть – особенные потери. Но я так и не увидел, где конец. Люди уверены, что их тела твердые, что легкие впускают воздух, а вены омыты кровью. Выходит, лейгиды правы благодаря ошибке? Нет. Вариантов много, но настоящий – один. Если знания о Древнем помогут, то страх перед неизвестностью вновь охватит меня. Но увижу ли себя в тот момент?
Птица перестала петь. Последний поднялся. Может, когда-нибудь он посетит это же место – в другой раз, в другой вселенной? Что, если данное место суждено посетить бесконечность раз?
Не бывает чего-то отдельного – все связано друг с другом. Как взаимодействовать с многообразием миров, вшитых друг в друга? Могут ли физические законы, нечто простое и везде действующее, разрешить парадоксы конца?
Корни уравнения – это в каком-то смысле законы, похожие на физические, но не простые, а более сложные – сложнее, чем все существующее. Они способны порождать ряды бесконечностей.
Доппели полагают, что материальный мир должен сжаться в их пользу, спровоцировать остановку времени. Но это – не финальная цель. Если вселенная пропадет, то Последний с ней должен будет уйти. Ему предстоит развенчать свои же законы, создать в пустоте «капсулу» – логическое тело, высокоуровневую оболочку, взаимодействующую с пустотой. Придется ждать, когда оболочку заполнит новая вселенная. Но сколько таких же самонадеянных существ?
Последний и Оскар пришли на открытую лекцию по философии в какой-то университет. Один из присутствующих в аудитории нервничал – его прямо в дрожь кидало. Профессор рассказывал об определенности:
– У всего есть точное место. Посмотрите на цифры в математике: каждая занимает особую позицию, и нельзя сказать, насколько точен период…
Половина аудитории спит. Другая половина старается вникать в профессорский полет фантазии. Но есть и среди этого обыкновения росток прекрасной спонтанности, ради голоса которого Последний с Оскаром пришли – напряженный ученик. Он выглядит безобидным, но раздраженным. Его терзает каждое слово декана. Не выдержав, он встал и самолично произнес:
– Можно мне сказать?
Обескураженный декан ответил:
– Это, конечно, бесцеремонно, молодой человек. Ну, хорошо, скажите, что хотели.
– Вот мы уже полгода изучаем философию. Я понял.
Студент замолчал изумительнейшим образом.
– Что вы поняли? – спросил покосившийся от недоумения профессор.
– То, что она совершенно бессмысленна! Не понимаю, зачем учился философии.
В кабинете повисла гробовая тишина – многие студенты проснулись. У некоторых в памяти появился еще один пример неожиданности. Все ждали чего-то от учителя. Пожилой декан сориентировался не сразу – руки его дернулись, туфли стукнулись. Собравшись, причмокнув, он решил:
– О, какое неожиданное суждение! Но я буду вынужден настаивать на том, что вы неправы. Философия – очень важный предмет. Ее изучают во многих учебных заведениях, и для человека сведущего она пользуется популярностью. Множество гуманитарных наук произошли от нее. Есть целый раздел в эпистемологии, посвященный данной теме, – сказал профессор, повторив проверенную временем, старую добрую мотыгу.
– Вы все это выучили, – взмахнув губами, словно тонкими крыльями мотылька, ответил ученик. Его уверенность могла очаровать нежностью. – Я до сих пор не понимаю, почему зеленый цвет – именно зеленый, а не красный; почему солнце светится; почему я могу говорить; почему существую... – Вдруг после паузы голос стал настойчивым: – Философия – не наука! Она была призвана будить людей! А в итоге породила механические процессы…
Принц воссиял. Если профессор не подкован, то незаметно на личности не перейдет. Но когда кроме знаний имеется немножко умения бравировать – это для жертвы проблема на несколько лет при отсутствии банального понимания, что собеседник давным-давно согласился с проигрышем и позволил себе нарушать правила. Это же просто декан, а не лучезарный Сократ. Кто «выучился» на философа, тот, зачастую, далек от философии.
– Я полагаю, что докажу вам, как важна философия, молодой человек, – сказал профессор. – У нас возник спор, и моя обязанность, как учителя – разрешить его, расставить все на свои места. Это займет время урока, мы недоучим тему до конца, но проблему решим.
Настроение декана изменилось – аудитория увидела улыбку на его лице. Он поверил, что укокошит тонкого, хрупкого ученика с помощью силлогизма и научно-житейского ультиматума.
– Простите, мне кажется, вы никогда не докажете мне, как важна философия.
– Почему? Если мы оба будем руководствоваться здравым смыслом, то подведем добрый итог.
Послышалось несколько откашливаний. Декан подошел к своему столу и поправил лежащие на нем учебники. После этого, собрав мысли в кучу, он повернулся во всеоружии:
– Будем апеллировать эмпириокритицизмом, вместо опыта социального используя научный. Философия формировалась на протяжении двух с половиной тысяч лет и продолжает формироваться во времени насущном. Вы сказали верно: философия – не наука, так как способна рассматривать любую науку предметом своего познания. Выводы в философии строятся логическим путем. Чем больше открытий совершалось, тем больше появлялось разного рода вопросов, на которые люди искали правильный ответ. Все эти вопросы и ответы соединены в отдельном учении. Благодаря философии продвигается наука. Любая критика имеет философское обоснование. В общем, философия в той или иной мере пронизывает все наше бытие.
Выслушав речь декана, ученик с легкостью на сердце ответил:
– Вы сказали, что все постоянно, что каждый объект и субъект имеют место точное, которое можно даже изобразить геометрически. Вы правы. Но, следуя из ваших слов, получается, что мир не имеет смысла. Научные деятели шаг за шагом приближаются к Теории Всего, которая сможет все объяснять. Если она появится, то смысла в новых законах мира не будет. Физика, в таком случае, будет претендовать на звание метанауки, так как только через нее будет дано объективное, истинно верное объяснение любому предмету. – Ученик развернулся к учителю. – Теория Всего сможет объяснить, почему все мы здесь сидим, почему вы – учитель, а я – ученик.
– И к чему вы ведете, молодой человек?
– Все в мире можно объяснить, из чего следует, что все связано. Где-то связи логические, где-то материальные. Но выходит, что так. А если так, то в этой громадной связке существует иерархия – определенный порядок. Во всяком случае, иерархию можно обозначить. Люди же присвоили пространству оси x, y, z. Цифра «3» спокойно следует за цифрой «2», не испытывая неудобств, хотя это и как-то резковато. Так же и в поэтапном объяснении чего-либо. Сейчас я стою в аудитории – если бы я не встал со своего места, то не стоял бы. Таким образом, можно объяснить мое, ваше рождение, и почему окружающие нас вещи находятся на тех местах, на которых они есть. Все просто – не попади мы сюда раньше, нас бы здесь не было. Информация – если она находится на своих местах, значит, не двигается. В примере «1+1=2» совершается действие, однако, оно мгновенное настолько, что перестает быть перемещением. Итог понятен, но где же следствие?
Если я вижу мячик в полете, то свидетельствую, что он двигается. А если мячик моментально окажется в воздухе, и потом резко на земле, то я скажу, что мячик, скорее, резко переместился из одного места в другое. Следуя из этого, информацию – весь наш мир, можно сравнить с огромным примером, который сам себя решает. И наше время настоящее – не что иное, как один из этапов разрешения. Но ведь каждый пример, даже «1+1=2» – просто цепочка знаков. И если мы один раз решим такой пример, то на всю жизнь запомним метод решения. Более того, можно сказать, что когда мы плюсуем две единицы, то уже предвидим ответ. Мы предвидим будущее все еще неразрешенного примера! Таким образом, можно предвидеть ответ сложнейшего примера – вселенной! Наука основана на конкретных фактах. Но для того, чтобы рассчитать будущее, понадобится весьма мощная система. Представьте, профессор: с помощью особой машины вы сможете узнать день и час смерти каждого человека! Можно будет знать все…
Следующие слова ученика:
– Если все можно предвидеть, и если будущее определено, то его нельзя изменить. А если нельзя изменить, то и нельзя сказать, что я вообще действую, потому что в огромном математическом примере вселенной я всего лишь сухая информация, имеющая свое место. Короче говоря, того, что мы называем временем, не существует! Наши действия, как и действия атомов и звезд – иллюзия. Вселенная – огромный математический пример, чистая запись информации. И мы способны изобразить части этой информации символами. Поэтому я утверждаю, что больше нет имеющего смысл. Наш мир – всего лишь запись информации. Не удивлюсь, что мы существуем в чем-то, подобном книге, в которой просто записана бездействующая цепочка двоичного кода, обреченная на вечное объяснение самой себя. Не удивлюсь, если разум будет искать этому суждению антипод, полагая, что он существует.
Профессор обошел стол, присел и замолчал. Свел руки в замок, просидел пятнадцать секунд, обдумал. Разочарование его было столь велико…
– Я уже слышал о демонах Лапласа. Реальность-иллюзия – это пройденная тема. Вон, на доказательство гипотезы Пуанкаре посмотри.
– Д-да… – замечтался ученик.
– Что ты бубнишь? Сходи в буфет, попей воды.
Выйдя из аудитории, доппель и человек направились на окраину города. Вечер зажег фонари, распространил власть теней. Призраки шторма прохладой взволновали листву и оставили задумчивую тишину. Контрастные очертания травинок и кустов застыли под бледной пеленой высоты. Тонкие палочки затрещали от ботинок. Оскар удивлялся подобию Последнего природе. Пришедший издалека, миновавший тысячи звезд, вторил дыханию жизни, как многие живые, но иначе.
Последний скажет, что скоро улетает. Оскар останется на Земле и больше не увидит чудесных сил, не почувствует инородной теплоты!
«Так он не хочет убить всех, а пытается превратить все в идеи?» – спросит Оскар сам себя. – Но зачем тогда жизнь старательно делала идеи реальностью?»
Продолжение: http://proza.ru/2022/03/28/1720