АУРЕЛИЯ 4.
ТРУДОВЫЕ БУДНИ СЕМЁНА. БАЛЕТ «ВОСХОЖДЕНИЕ»
Знакомство со столицей Аурелии продолжается, и поверьте, с каждым днём становится всё интереснее. Начало: Чудеса Аурелии, «А-2», «А-3».
Семён, окончательно захватив в руки заботу о путешественниках, зазвал их к себе в гости: «Ребята, от всего сердца…» Была озвучена и на вечер программа – поход в Национальный академический театр оперы и балета. Билеты уже в кармане. Ну как, да и зачем, от подобного предложения отказываться?
Что пили и чем закусывали, для нас интереса не представляет, а вот услышать некоторые откровения Семёна будет интересно и читателю.
С ходу ему можно было дать лет тридцать пять – чёрный длинный волос, лёгкая бородка и, что подкупало, не исчезающая с лица улыбка. Приятный молодой человек во всех отношениях, но, как бы нам не обидеть случайно хозяйку дома Машу, годился он ей если не в сыновья, то в младшие братья. Скептик, возможно, кисло скривится, но я всё-таки выскажу своё мнение: уважение да любовь в семье отбрасывают далеко в сторону, если не на мусорную свалку, все эти ахи и охи, имея в виду разницу в возрасте. Живите с кем хотите и сколько хотите, только тихо и мирно, исповедуя любовь и согласие. И поверьте мне, всё у вас будет хорошо. А повезёт, так и детишек нарожаете…
Маша, оказалось, заведовала социально значимым предприятием, а сказать проще, как она сама уточнила, 1-м Государственным крематорием. До сего дня ни братья, ни Аннушка с подобного ранга людьми не сталкивались. Да и не каждый литератор, уж поверьте мне на слово, на дороге жизни такого человека встречал. Нет, нет, и нет, не каждый…
Так вернёмся к крематорию. Бизнес достался хозяйке от влиятельного отца, и под его лёгкой опекой до сего дня успешно процветает. Семён тоже не бездельник, а занимает на данном предприятии весьма завидную должность – менеджер по гробовому прокату. С гробами и крестами человеку, хочешь ты того или не хочешь, встречаться приходится, но, дай Бог, чтобы это было не часто. Потому специфику похоронного дела мы знаем поверхностно, больше понаслышке. А здесь весь расклад из первых уст…
– Что, громкая должность? – сверкая карими глазами, посмеивался сам над собой подвижный, как ртуть, Семён. – Я вот силы в кулак соберу, да за диссертацию всерьёз примусь. А тему знаете? Нет? – не унимался развеселившийся от впереди лежащих перспектив хозяин. – Слушайте, и не говорите, что не слышали: «Затратная политика крематория в рамках семилетней программы экономии и бережливости». Материал есть, расходного материала у нас в достатке, – заверил гостей будущий диссертант, – а вот усидчивости нет. Но этот парадокс с помощью Машеньки мы решим. – И действительно, хозяйка кивком головы не только подтвердила наличие планов, а, без сомнения, их и одобрила. – Без образования сегодня у нас одна протоптанная дорожка – прямиком в промышленную зону, где пиво, раки и домино. Там же обитают и проститутки, как же рабочему классу без них план перевыполнять? А иначе жить желаешь – учись, как советовали мудрецы древности, всю жизнь учись. Но, всё равно, – хохотнул Семён, – хоть сто лет учись, никогда не поймёшь, умным ли умрёшь.
Рифмы были, хотя и с трудом, поняты и приняты. Не надо думать, что только один Семён болтал без умолку за столом. Конечно, нет. На все заданные вопросы были получены конкретные ответы. Как же иначе? У нас же не театр одного актёра, а дружеские посиделки.
– Предприятие ваше, – поинтересовался Артур, – загружено? Работы хватает?
– Мы обслуживаем лишь центральный район столицы. А очередь у нас, – Семён поднял указательный палец к потолку, словно там могло быть записано конкретное количество очередников, – длиной в девять месяцев. Ещё совсем недавно усопшие граждане ждали пожига целых два года. В морозильнике ждали… Разницу чувствуете? Сгореть-то под фанфары всякому охота…
Гости разницу улавливали с трудом, как можно заочно прочувствовать радость печного пожига? Нет, такое надо пережить; под звучание печальных мелодий, возможно, и придёт к вам умиротворение и спокойствие. А следом понимание… Возможно… Но лучше над всем этим голову не ломать, мысли о таких вещах могут расстроить не только отдельные нервы, а и всю до основания психику человека.
– Вообще-то, я раньше Колумбарием заведовал, – Семён, вспомнив свою бывшую должность, на глазах погрустнел. – Работа – не бей лежачего. Но скучно – читать ещё можно, вся стена табличками увешена, а поговорить не с кем. Да и не весело в заведении. Покойника в день похорон сильно уважают, а дальше… дальше, как получится. Короче говоря, от подобного времяпрепровождения умом можно тронуться. А я к живому общению привык, потому погребальный профиль неким образом сменил. Да ещё скандал с телефонами репутацию подпортил.
– Какая жизнь у вас интересная, событиями всякими до краёв наполнена, – вздохнула Аня. – А что за история с телефонами?
– Это моё существование в этом чёртовом Колумбарии вы жизнью называете? Напрасно. Если бы не Машенька, то пришлось бы мне все коварства судьбы испытать. Она выручила… Она, можно сказать, спасла меня от верной погибели, она, моя голубка, – Семён, переполненный жаром воспоминаний, даже прижал руку к сердцу. – И про телефоны вам расскажу, отчего же не рассказать? Коль согрешил, не таись, покайся, признай ошибки – и жить опять можно. События во многих планах поучительные, даже назидательные.
И Семён начал свой рассказ:
– Не знаю, как в других странах процесс погребения проходит, а в наших кругах несколько лет назад мода такая объявилась – у покойника в гробу должен быть рабочий телефон. Всё новое – давно забытое старое. А история эта своё начало берёт ещё со времён Гоголя. Писатель, как мы все знаем, был законченный мистик, плюсуй к этому подточенную «мёртвыми душами» психику. А это куда как плохо, – Семён, улыбнувшись, ладонью прикрыл руку сидящей рядом Маши. – Очень боялся классик, что его заживо похоронят, потому завещал в гроб провести верёвочку, к верёвочке этой подвязать колокольчик, а у него посадить служку. Дёрнет оживший Гоголь за верёвочку, колокольчик: звяк, звяк, звяк… Беги пошустрей, время не терпит, писателя из могилы надо выкапывать, по ошибке заживо похоронили. Оказывается, его летаргический сон в гроб уложил. Но с Гоголем беды не случилось, действительно умер.
– Интересно как вы рассказываете. Словно вы сами в похоронах писателя участвовали. Вам бы книжки писать, – восхищалась образностью речи рассказчика чутко понимающая слово Анна.
– Без нас уже всё, что надо, Андерсены написали. А с ними конкурировать – себе в убыток. – Семён пригубил вина и продолжил: – Мода, она же юркая дама, в двери не пустят, так она в форточку влезет. Так и у нас. Стали гробы мобильной связью обустраивать: кто богаче, тому и аппарат покруче. А зачем покойнику телефон? Кому и куда он звонить будет? Ему-то позвонить, раз плюнуть, дойдёт звонок, но поговорить по душам, по понятным причинам, усопший отказывается. И в нашей крематорской системе такое новшество оказалось востребовано. Гроб гробом, а в урну с прахом заказчик тоже телефон требует класть. Я вам не надоел? – вдруг оборвал рассказ Сёмен, застыдившись своей многословности.
– Что вы, что вы, всё так занимательно, хоть и про гробы. – Аннушке действительно было до чёртиков интересна чужая, во многом непонятная жизнь.
– Стал и я обеспечивать урны мобильной связью. Слово заказчика – закон. Но гены, они же человеку порой покоя не дают, такое подсказывают, что не дай Бог. Вы мне в глаза загляните и поймёте, какие-растакие гены предки в наследство оставили. Так вот, говорят, мне эти рибонуклеиновые компоненты, и так внятно говорят: нечего прах усопшего звонками тревожить, ни к чему ему вся эта дорогостоящая ерундистика. Нашла коса на камень: с одной стороны – гены, со второй – совесть, пусть её не много, но есть. Кто кого? А борьба между ними завязалась нешуточная, как говорится, не на жизнь, а насмерть. На кого ставку делать? – Семён вопрошающе глянул на Артура.
Тот, понимая абсурдность выбора, улыбнулся:
– Надо бы заключить компромисс.
– И я о том же. Но все эти кислотные мутанты хитрей оказались. Какой-то товарищ явился в Колумбарий, да и давай другу, уже прошедшему обряд кремации, названивать. А в ответ гробовое молчание. Что такое? Почему так? А умник наш, в итоге, полковником оказался. Настоящим полковником из одной конторы.
– И что? – напряжения рассказа уже не выдержал Иван. – Дальше что было?
– Вскрыли урну. Потом вскрыли и общую методику… Обман выявился. Стыдно? Не то слово. Но скрывать проступок не хочу. Маша всё знает, а я открытый человек, из своей жизни и деятельности тайны не делаю… Виноват, значит, отвечу по закону... Но Машенька на выручку пришла... С того самого часа мы и вместе. Теперь вы не только историю крематория знаете, а и историю нашей гражданской семьи.
Друзья слушали Семёна внимательно, потому ещё чуть ли не час мучили вопросами: что и как? Но в этом и есть суть общения – взаимное обогащение, если не знаниями и умениями, так тем, что в нынешние сложные времена весьма весомо – информацией. Владеющий информацией подобен рыцарю на коне, или, если упростить ситуацию, всегда на коне, даже если наш субъект далеко не рыцарь.
В Национальном академическом театре и впрямь было на что посмотреть, чему удивиться. Мрамор разных цветов и оттенков, лепнина, кованые канделябры… И балет «Восхождение» нисколько не уступал роскошеству интерьера. Во-первых, упомянем декорации. Нет слов – не великолепие, а в чистом виде чудо из чудес. Труппа – хвали, аплодируй стоя хоть целый час, всё будет мало.
Аннушка была не избалована посещением театров, потому на её эмоции мы и будем опираться в дальнейшем рассказе. Братьям, а это выяснилось при разговоре, доводилось смотреть балет в Королевской опере Стокгольма, Артур даже слушал какого-то тенора в миланском театре «La Scalа». Чем тогда, скажите уж вы, их можно удивить? Вопрос повис в воздухе, ибо, и это отметили все без исключения наши герои, балет заслуженно в каждом акте собирал бурные и продолжительные аплодисменты, зачастую переходящие в овации. Зритель был доволен.
Забегая несколько вперёд, скажем так, выражая общее мнение: хорошее и поучительное представление, хорошее во всех отношениях. Лицом в грязь, перед всем этим великолепием, не ударила и публика. Какие просветлённые лица, какие наряды! Только здесь можно было понять, что любовь к прекрасному невозможно убить никакими страхами перед пугающей мир ядерной войной.
Теперь, конечно, о балете. Сначала маленький мальчик, добрый и наивный в своей простоте, начинает постигать безбрежный мир окружающей его живой природы. Он радуется легкокрылой бабочке, гудящему свою песенку шмелю, весёлой птице кукушке. Затем он учится – хорошо учится – взрослеет, набирается ума и опыта. Но не всё так просто – вокруг него назойливо вьются искусы, олицетворяющие алкоголизм, курение, наркоманию, да и просто назойливый, как осенняя муха, искус бескультурья. Все выполненные пируэты явно показывали, что эти искусы не так просты, как можно было подумать.
Но юноша, в этой непосильной для многих людей битве, выходит победителем. А жизнь, как птица-сокол, летит вперёд, взрослеет наш герой, но искусы тоже не стоят на одном месте, они становятся всё хитрее и изощрённее. В числе соблазнов выходят на передний план уже бандиты и проститутки, но герой, не переставая учиться ремеслу, и на этот раз повергает всю эту нечисть в прах. Ему верят люди, идут за ним, и вскоре он становится руководителем среднего звена.
Обо всём виденном не расскажешь, всего не опишешь… Но пляска на сцене продолжается, и вот наш герой уже избран главой государства. Должность не проста, и потому на смену одним испытанием являются другие. Уже не отдельные личности пытаются своротить с пути процветания народ и его руководителя, а целые полчища маньяков, пацифистов, террористов и экстремистов. В отдельные моменты, кажется, что герой наш ослаб, вот-вот чёрные силы будут праздновать свою победу, но вера в народ, в его святое предназначение, дают Вождю новые силы, окрыляют его. А ангелу козни бесов не страшны.
Очень интересно, в художественном плане, были решены балетмейстером многие сольные номера. Вот среди хаотичного мелькания десятка тел, олицетворяющих собой силы зла, появляется танцовщик с чёрной повязкой на левом глазу. Выполнив великолепно кабриоль – этакий сверхсложный прыжок, он, взмахом руки благословляет народ на битву с врагами.
– Пират? – ахнула Аннушка.
– Откуда? Это Кутузов, герой войны 1812 года. Только, насколько мне память не изменяет, не на тот глаз повязку наложили, – растолковал сценку эрудированный Артур.
Ленина, не понять почему, удалось узнать безо всяких гаданий. Лысый, маленький, но несмотря на это, он ловко проделал все положенные па и фуэтэ… А когда в финале крутанул виртуозный пируэт, то, вообще, вызвал у зрителей неподдельный восторг: «браво! брависсимо!» Ильич, уходя со сцены, показал пальцами латинскую букву «Y», тем самым заверив зрителей, что большевики поддерживают неугомонного Вождя.
Ленина сменила пышных форм балерина, но, в силу хорошей тренированности, легко летающая по сцене. Она тоже отдала дань уважения Вождю, приветливо помахав ему ручкой.
– Крупская? А может это Ангела Меркель? Попробуй их различи… – гадала Аня.
– Смотри внимательней, у неё же на голове корона. Уверен, на сто процентов уверен, это какая-то заморская царица.
Разгадать замысел постановщика было не сложно – все великие люди, во имя торжества демократии, готовы хоть сегодня встать рядом с Вождём.
Но тут на шептунов со стороны начали шикать, мол, смотреть мешаете. А сидевший сзади Артура мужчина – светлый костюм, красная бабочка – даже сделал устное замечание: «Слышь, братан, сбавь обороты, ты, это, не на базаре семечками торгуешь».
В заключительном акте, когда герой взвалил на плечи уже все заботы об огромной стране, он под звуки марша «Прощание славянки» уводит в счастливое завтра благодарный народ. Занавес закрывается…
Последняя массовая сцена исхода (на сцене кружилось никак не меньше сотни человек) прямо-таки потрясла Артура. Брату он сказал только одно: «Сочувствую тем, кто умер, такого не увидев. Сочувствую и скорблю». Но Иван разговор не поддержал, ему, если уж честно сказать, всё нравилось. А более чего другого соседка справа. Если вы спросите, кто она и как она выглядит, я обижусь… Хоть ты на балете, хоть на банкете, а думать и по сторонам смотреть всё равно надо.
Повезло и мне и читателю, за билеты мы денежек не платили, а к высокому искусству всё-таки прикоснуться довелось. Осталась довольна прошедшим днём и дружная тройка.
2013-2022 г.