30 марта
У меня появился соперник, который вкусил власти. Еще немного и он окажется на моем месте, а я на его, на больничной койке. И ладно бы это была старшая либо другой врач. Было бы полбеды. Так нет больной грузин, возомнивший себя Сталиным. Он произносит речи, наказывает несогласных больных. Имеет свою охрану (два санитара-амбала уже переметнулись к нему), своего следователя, своих прачек. Черт возьми, что здесь происходит! Какой-то театр абсурда в стиле Сада или Кафки. И я, как главврач узнаю об этом в последнюю очередь.
Молчат запуганные больные, молчит старшая, молчит Анжелика и Татьяна. Словно какой-то заговор против меня. И, кто здесь помешанный, я и медперсонал или сами больные? Реальность становится бредом, а бред приобретает форму реальности. Все ходят, как загипнотизированные. И у всех на устах одно слово "Сталин".
Портреты вождя в больничных палатах и на каждой тумбочке, его лозунг "Сталин - верный продолжатель дела Ленина" не встретишь разве что в туалете. Отделение просыпается под звуки советских маршей и засыпает под речь Сталина. Он - единственный великий и гениальный, его слово также свято, как Нагорная проповедь. Недаром он учился в духовной семинарии.
Черт! И я начинаю впадать в этот бред? Какая духовная семинария? Сталин умер, точнее ему помогли умереть, в 1953 году. И с тех пор прошло 70 лет!
Но случилось чудо. Стоило этому грузину, возомнившему из себя вождя народов, появиться в нашем отделении, и больные, жаждущие чуда и железной руки, пошли за этим проходимцем. Начали следить и стучать друг на друга, позволили ему вместе с медперсоналом устраивать позорные судилища! И даже на воле появились у него соратники, которые наказывают спекулянтов и инакомыслящих.
Бред выходит из этих стен и постепенно овладевает страной, которая, как уличная девка, отдается ему. Но мы только актеры на этой сцене. Какой-то незримый режиссер дергает нас за нитки и не дает уклониться с пути.
Однажды этот путь уже привел СССР к катастрофе 90-х. К чему он может привести Россию сейчас страшно даже подумать? На горизонте одновременно маячат февраль и брюмер. В какую сторону качнутся весы истории остается только гадать. Но мы стоим на краю пропасти. Я вижу ее адскую бездонную глубину. Она зовет броситься вниз. Броситься вниз!
..................
Я чуть не впал в очередной приступ безумия. Спасительный коньяк пока мой единственный защитник. Но приходится увеличивать дозу. В течение нескольких дней мне приходилось выпивать по полбутылки, чтобы прийти в себя.
В любом случае Сталина надо убрать и сделает это безропотная Татьяна. Он мне мешает и заражает своей параноей других. Но одна инъекция и его нет. Вождь тихо умрет, и больные оплачут его. Я сделаю для них этот спектакль.
А потом.............