Глава 15.
Каменотес.
- Если хочешь выжить, будь, как все. Любой
социум, будь то ученый совет толпа или стая,
принимает лишь себе подобных. Остальных
изгоняют или уничтожают.
- Но если я не хочу быть таким, как все? –
мрачно спросил Наринаэль. – Не хочу!
- Тогда у тебя два пути: быть изгоем или
стать вождем.
Беседы с Мудрым.
Глыба откололась от скалы и, удерживаемая плетеными канатами, плавно опустилась на волокушу. Со стороны она казалась идеальным черным кубом, но десятник принялся тут же обмерять ее каким-то сложным инструментом и остался недоволен.
- Не годится, - сказал он. - Кромки не параллельны. Пока отложить вон туда, – и указал рукой в сторону, где в сотне локтей уже валялись десятки подобных глыб.
Каменотесы недовольно загудели, но перечить десятнику не осмелились. Впряглись в волокушу и потащили каменный куб, куда было сказано. Даграэль наваливался грудью на широкую ременную петлю, стараясь попадать в такт с движениями остальных. Мыслями же он в который раз возвращался в тот злосчастный вечер.
…Он шел, размеренно и бездумно переставляя ноги. Позади осталась площадь, где он в отчаянии колотил кулаками по каменной преграде, возникшей вдруг на месте Черных ворот. Из разбитых рук капала кровь, которую тут же жадно впитывал сухой песок. Немногочисленные прохожие, глядя на него, открыто усмехались.
- Ты опоздал! - крикнул один из них. - Вставать надо пораньше, пришел бы утром, глядишь и успел бы.
Даграэль повернулся к нему, посмотрел остановившимся взглядом. Все смешки тут же умолкли.
Выплеснув ярость и разочарование на скалу, которая ни в чем не была виновата, он двинулся по дороге. Спроси его – куда он направляется - вряд ли он смог бы ответить.
Быстро темнело, когда Даграэль услышал голоса. Они доносились откуда-то справа, где тянулись отроги скал. Поначалу голоса сливались в гул, но по мере того, как он к ним приближался, обрывки фраз можно было разобрать.
- Я ему говорю: гляди, жила-то пошла в сторону, а он: вперед да вперед…
- Десятник он неплохой, да что толку…
Даграэль увидел красноватое пятно костра, и, не раздумывая, свернул с дороги. Подойдя ближе, он увидел груду горючего камня, пылавшего ярким красным огнем. Вокруг сидели пятеро демонов, одетых так же, как и он. У того, что сидел ближе к огню - пожилого, сгорбленного - можно было разглядеть полустертую эмблему с киркой и молотом. Значит, это рабочие-каменотесы. Подошедшего Даграэля они встретили приветственными жестами.
- С Третьего Разлома? - спросил пожилой и, не дожидаясь ответа, проворчал: - Говорил же я, что они не успеют…
Даграэль не ответил, впрочем, от него и не ждали. Он присел на свободное место у огня и протянул руки к пламени. О Третьем разломе он никогда раньше не слышал, но еще раз подивился прозорливости Зэкра, выбравшего для него униформу каменотеса. Хорош бы он был здесь в своем костюме наказующего!
Даграэль устроился между двух покатых камней, расслабился и вполуха слушал неторопливые пересуды каменотесов. Говорили о новой работе, о том, что неплохо бы получить новые молоты и зубила, о вредном десятнике с Четвертого Разлома. Темы и слова были простые, незамысловатые. Никто из сидевших у костра не помышлял о наказании грешников или высокой миссии демонов в этом мире. Они, их семьи - сыты сегодня и будут ли сыты завтра. Чего ж еще?
«А может, так и надо, - произнес голос Разума. – Смотри, они не помышляют о сложных материях, не задают лишних вопросов - и им хорошо».
«Так чем же тогда их жизнь отличается от жизни растений или простейших существ, вроде червей?», - возразил сам себе Даграэль.
«Может быть, не особенно отличается, ну и что? По-своему они счастливы. Разве этого мало?».
Философский диспут, проходивший внутри души Даграэля, прервался самым прозаическим образом. Демоны сдвинули горящие угли, раскопали землю и извлекли оттуда с десяток крупных клубней, запекавшихся там. Пожилой демон, по видимости, бывший у костра главным, ловко распределил их между всеми.
Насытившись, Даграэль почувствовал, что его неудержимо валит в сон. Он прилег там же, между камней, и провалился в глубокую дрему. И тогда к нему пришла Эоэлла.
* * * * *
- Ты плохо выглядишь.
Дагон окинул взглядом демона, отметив про себя, что у того расширенные зрачки, мешки под глазами, заметно сгорбленные плечи. Дорогое одеяние изрядно помято.
- Веселящая трава? Раньше ты не злоупотреблял… Посмотри на себя: глаза красные, лапы трясутся. Фу! Видела бы тебя сейчас моя кузина - твоя мать!
Жернегель отмалчивался, отводя глаза в сторону. Он не предполагал, что дым веселящей травы свалит его так надолго: не рассчитал количество листьев, брошенных в жаровню, и лежал в блаженном забытьи почти три дня. Слуги же, памятуя строгий приказ, беспокоить его не смели.
- Ты пропустил два заседания Совета, - продолжал автократор, то и дело поглаживая белоснежную шерсть на голове, что было нехорошим знаком. - Я решил наведаться прямо к тебе. И что я вижу? Ты накурился травы, как последний кноб!
- Ладно, ладно, - поморщился Жернегель. Голос его оказался хриплым и надтреснутым. – Я сам все понимаю. Успокоиться нужно было. Перенервничал.
Они сидели в тайных покоях резиденции Жернегеля, где хозяин принимал гостей, которых никто не должен видеть. Этого визита он никак не ожидал. Так все было не вовремя! Любой другой, появившийся у его дома, просто услышал бы от слуг, что господина нет. Но автократору, который приходился ему дядей (что тщательно скрывалось), он отказать не мог. И сейчас мучительно переживал свой неприглядный вид.
- У тебя вдруг появились нервы? С каких пор?
- С того часа, когда ко мне ворвался разъяренный Ахерон.
- Я же говорю, что нельзя перебирать с травой. В следующий раз к тебе ворвется одна из великих пирамид.
- Это был Ахерон.
Автократор вгляделся в лицо племянника, и ему стало не по себе.
- Правда? Глава огненных демонов в Арганаде?!
Дагон помнил свою единственную встречу с Ахероном в Чистилище. Тогда Ахерон был спокоен, снисходителен, даже вальяжен, но Дагон чувствовал такую внутреннюю силу и ярость, что еще долго не мог прийти в себя.
- Огненный демон скрывается где-то в древних подземельях. Но обязательно придет ко мне снова. Тот мальчишка из Академии оказался настоящим Вестником. Он сумел добраться до Чистилища и передать огненным демонам слово – не идти в мир людей. Все планы Ахерона рухнули, соратники от него отвернулись. Он и раньше кротостью не отличался, а теперь…
- Я предупреждал тебя – не связывайся с Ахероном и всей этой средневековой ерундой! Знаки, пророчества – это все для выживших из ума древних демонов. Зачем ты в это полез?!
- Это не ерунда. Вы просто давно не стояли на берегу Океана Горя. А я как-то провел там несколько часов и видел Черный шторм, что был вызван притоком людских грехов. Тогда я и решил помочь Ахерону.
- Но ничего не вышло.
- Не вышло. Пока.
- Ахерон разорвет тебя на части.
- Разорвет, если захочет, – Жернегель, скривился. - Но сейчас его ярость направлена не на меня, а на Даграэля.
- Ахерону его отдавать нельзя ни в коем случае.
- Из-за его отца?
- Не только, - автократор покачал головой. - Мы не можем допустить, чтобы огненные демоны снова начали хозяйничать в столице. Где сейчас Даграэль?
- В столицу он вернулся. Больше я ничего не знаю.
- Найти! Немедленно! Впрочем, этим я займусь сам. А ты приходи в себя. Если появится Ахерон, скажи, что мы найдем и сурово накажем Даграэля сами. Надеюсь, он тебе поверит. Может быть, прислать охрану?
- У меня и своя есть. Но до схватки доводить нельзя.
- Да, не хватало нам еще войны с огненными!
* * * * *
Непредсказуема жизнь и переменчива. Повернула так, что теперь Даграэль работал в артели у тех каменотесов, которых встретил ночью у костра. Наутро, когда все проснулись, к ним подошли еще трое рабочих. Они сообщили, что один из каменщиков повредил руку, и десятник срочно ищет замену. Работа ждать не может.
- К нам вчера прибился один с Третьего разлома, - загомонили каменотесы. – Эй, как тебя зовут?
- Дагр, - ответил Даграэль. Артель так артель. Куда идти дальше, он все равно не знал.
- Иди к нам, Дагр, только с десятником все обговори.
Десятником оказался худощавый демон, совершенно не похожий на могучих каменотесов. Он расспрашивал Даграэля, пронизывая его взглядом умных глаз. Даграэлю пришлось попотеть, отвечая на вопросы. Он старался придерживаться наскоро придуманной истории, что действительно учился в Академии, но ушел оттуда, потому что надоело. Да и относились к нему там плохо из-за детства в приюте.
- Хорошо, - сказал, наконец, десятник. - Я тебя возьму на время. Поглядим, чего ты стоишь. Кормежка и все остальное – как у всех. Спросишь.
Так Даграэль стал каменотесом. Надолго ли? И он предоставил судьбе решать за него. Так несется щепка, попавшая в стремительный поток. Куда-нибудь да вынесет. Придет время - и из артели он уйдет, но это будет потом. Пока же его новая жизнь проходила между Разломом и лагерем каменотесов, который расположился в скалах за городской стеной и куда они приходили ночевать. Наступили странные времена – ему не нужно было думать. Он ворочал камни, изо всех сил бил молотом по тяжелому зубилу, впрягался в канаты, учился подкладывать круглые катки под массивные камни. Голова же оказывалась совершенно свободной. При этой работе думать не требовалось. Тогда всплывали образы прошлого. Он вспоминал приют, Академию, Арганаду. Он снова стоял на берегу Океана Горя и шел Предвечной долиной. Лишь Эоэлла не появлялась в его воспоминаниях. Все было иначе. Она приходила ночью. Когда Даграэль смыкал усталые глаза, Эоэлла возникала перед ним. И начинала звучать Их Музыка. Так продолжалось до утра. Он просыпался, ощущая острое, почти физически болезненное разочарование, что был сон.
- Дагр! Ты что, заснул? Гляди, канат сбился!
Даграэль поправил перевернувшийся канат и еще сильнее налег на петлю.
* * * * *
Пройдя Хрустальные врата и ощутив за спиной крылья, Эоэлла взмыла в воздух. Она поднималась все выше, и вскоре огромная река стала казаться тоненькой ниточкой, на которой сверкал огнями Элизиум Третий. Далеко внизу тысячи анджелов радовались и огорчались, надеялись и разочаровывались – они жили. Отсюда сверху все это казалось таким мелким, таким незначительным. Эоэлла попыталась представить, как же она жила раньше, ничего не зная о Предвечной долине, не имея никакого представления о звуках Великой Музыки Жизни. Она расправила крылья так широко, как только могла, и стала парить, наслаждаясь этой Музыкой... Эоэлла закричала от восторга - похожего чувства она еще никогда не испытывала.
Далеко внизу появилась светлая точка. Она быстро приближалась, и через несколько минут превратилась в анджела, который, тяжело взмахивая крыльями, подлетел к Эоэлле.
- Никогда еще так высоко не поднимался, - радостно сообщил он.
Эоэлла неприязненно глянула на незнакомца: он нарушил звучание Музыки. Высокий, с узкими плечами, он отличался от большинства парней школы. Те обычно любили поиграть своими могучими рельефными мускулами. Волосы у незнакомца не падали привычной светло-золотой волной на плечи, а были черными, коротко и неумело подстриженными. Летал он плохо, с явным трудом удерживаясь рядом с Эоэллой, свободно парившей меж похожими на вату облаками.
- Мне показалось, что я слышал музыку, - неуверенно проговорил анджел, явно смущенный ее неприветливым видом. – А вы не слышали?
Эоэлла молчала, не зная, что ответить.
- Вот! Слышите? – он пристально посмотрел на нее и прошептал:
- Она звучит внутри вас… Я думал, что мелодия может быть только внутри меня. Кто вы такая?
- Мое имя Эоэлла, - проговорила она, вскинув голову.
- Эоэлла. Да-да. Я вечно все забываю, – он потер руками виски, отчего крылья вдруг застыли. – Вспомнил! Мне говорили. Лучшая ученица школы, которая вдруг провалила испытания.
- Кто говорил?! – ее затрясло. Оказывается, о ней распускают слухи, а об ее неудачах известно даже совершенно незнакомым анджелам. – Кто говорил?!
- Не помню. Я все забываю. Не сердитесь, я не хотел вас обидеть. Знаете, давайте я вам спою. А вы успокоитесь.
И не дожидаясь ответа Эоэллы, незнакомец запел глубоким и сильным голосом. Он пел и как будто становился выше, значительнее. Окажись кто-нибудь поблизости, он увидел бы странную сцену: два молодых анджела парили высоко над миром и один из них пел неземным голосом.
Песня кончилась, последние звуки ее растаяли в пустоте, и Эоэлла спросила:
- Так твое имя?
- Камаэль.
* * * * *
Глава Бдящих Во Тьме был поражен. Он не видел Жернегеля всего полторы недели, и как тот изменился! Лицо потухло, осунулось. Глаза, всегда искрящиеся и проницательные, выглядели уставшими и мертвыми.
- Опять ищем Даграэля. Это становится нехорошей привычкой. Как ты полагаешь?
- Вы правы, - не разжимая губ, усмехнулся Араштарг. - Ищем и опять безрезультатно. Но раньше ему помогал Зэкр.
- А где Зэкр сейчас?
- В темнице. Вы не знали?
Городская стража искала добытчиков запрещенной травы и случайно захватила Зэкра. Так что сейчас помогать Даграэлю некому. Новый начальник городской стражи оказался весьма толковым и энергичным. Предшественник его Маракигель - в темнице. По иронии судьбы он находится рядом с Зэкром. Кто-то подал на него в суд за неуплату огромных долгов, и теперь ему придется не один год любоваться каменными стенами.
Жернегель усмехнулся про себя: знал, кто тот демон, засадивший начальника стражи в темницу. Он сам. Слишком много Маракигель наделал ошибок и глупостей, не гнушался двойной игрой… Поделом. Араштарг из деликатности делал вид, что не в курсе дел.
- Зэкра скоро освободят?
- Да. Против него, как всегда, ничего нет.
- Но не раньше, чем будет разыскан Даграэль. Как он умудряется скрываться от стражи - не понимаю.
- Новичкам везет, - философски пожал плечами Араштарг.
- Боюсь, что Ахерона такой ответ не устроит. Если кому-то везет, это означает, что платить за везение счастливчика будет кто-то другой. В Академии мальчишку искали? У него там должны быть друзья.
- Искали, но без толку. Там он не появлялся. Мне кажется, в столице его нет.
- А его отец, Дагразиэль?
- Говорит, что ничего не знает.
- Поставьте несколько «Бдящих» у Черных Ворот, - приказал Жернегель.
- Думаете, он попытается проникнуть в Зону Комьюн?
- Да.
- Черные ворота закрыты.
* * * * *
Судьба капризна - то погружает тебя в пучину, то возносит ввысь. Это правильно. Плохо пребывать внизу слишком долго. Еще хуже, когда слишком затягивается успех. Во-первых, он перестает восприниматься, как достижение, а во-вторых, падать будет слишком больно.
Эоэлла вспомнила эти слова из последнего Мудрослова. Дни отчаяния остались позади. Удача улыбнулась ей. Все хорошо, и пусть так будет подольше, всегда. Завтра она пройдет испытание. Теперь Адриэлна уже не сможет придумать для нее неразрешимый вопрос, потому что Эоэлла слышала Великую Музыку Жизни, а Старшая наставница – нет. А потом она пойдет к Даграэлю. Сердце при этой мысли забилось быстро-быстро. Взмахнув крыльями, Эоэлла сделала несколько сложных и красивых движений, сожалея, что он никогда не увидит, как она умеет летать.
Темнота поглотила школьные здания, но ей свет не был нужен. Бесшумно спланировав, Эоэлла мягко опустилась прямо на свое крылечко. В окнах почему-то горел свет. Странно… Кто мог зайти к ней и зачем? Она распахнула дверь и замерла от неожиданности на пороге. На стуле сидела Герминель, а неподалеку на кровати устроилась на подушках ее мать. На столике между ними стояли высокие бокалы. Прозрачный кувшин был почти пуст - свидетельство того, что посиделки явно затянулись. Обе женщины внимательно смотрели на Эоэллу. Если в появлении садовницы ничего удивительного не было, то относительно Ламиэллы все обстояло не так просто. После ссоры на берегу реки Эоэлла с матерью не виделась ни разу.
Повисшее в комнате молчание прервала Герминель. Она легко поднялась со стула, подошла к Эоэлле, всмотрелась в лицо девушки.
- Вот оно как… - протянула садовница, оборачиваясь к Ламиэлле. – Девочку твою можно поздравить. Не ожидала, уж прости.
Эоэлла смотрела, как мать отодвигает подушки, встает с кровати, подходит. Сердце трепыхнулось и замерло. Ламиэлла подошла и обняла дочь. Слезы полились из глаз девушки. Ламиэлла, как в детстве, гладила ее по голове, по спине, по крыльям.
- Ты у меня молодец, - шептала она, - молодец. Ты все смогла, все сумела…
- Не я, не я, - так же шепотом отвечала Эоэлла. - Я только ждала. Просто ждала. Это он…
- Нет. Ты смогла найти того, кто сможет и направила его. Это дорого стоит. Поверь. Я знаю.
- Он вернулся оттуда совсем другим - постаревшим, опаленным.
- Иначе быть не могло. За все нужно платить.
- Он заплатил вместо меня. А чем заплачу я?
- Цена найдет тебя. Моли Создателя, чтобы она не оказалась слишком высокой.
- Перестань пугать девочку, - сказала Герминель. – Теперь все будет хорошо.
Она что-то хотела добавить, но не успела. В дверь настойчиво постучали.
- Ты кого-то ждешь? – удивленно спросила Ламиэлла.
- Нет. Я и вас не ждала.
Открывать не хотелось, но стук повторился. Эоэлла открыла дверь. В комнату вошла Адриэлна.
- О! Все уже здесь, - проговорила Старшая наставница, странно улыбнувшись. – Празднуете? – она взглядом указала на бокалы, стоявшие на столике.
- О чем ты? – холодно спросила Ламиэлла.
- Вот только не нужно принимать меня за дурочку, - поморщилась Адриэлна. – Одна из воспитанниц возвращается из Зоны Комьюн, и в вышине над рекой начинает звучать Великая Музыка Жизни. Какой я должна сделать вывод?
- Ну и что?! – горячо заговорила Эоэлла. - Никто ничего не мог слышать! Я уверена!
- Совсем никто?
Эоэлла смутилась и замолчала. Камаэль, конечно, слышал, но откуда об этом могла узнать Старшая наставница?
- Обо всем, что происходит в моей школе, я обязана узнавать первой, - продолжила Адриэлна. - Значит, ей все же это удалось? – теперь Старшая наставница смотрела только на Ламиэллу, как будто в комнате они были вдвоем.
- Да. В отличие от тебя.
Эоэлла с трудом узнала голос матери - таким он оказался сухим и резким.
- И от тебя тоже. Разве тебе не обидно, что твоей дочери удалось добиться того, что не удалось тебе?
- Это не твое дело! Мой посланник вернулся. А твой – нет! Нет! Ты хоть иногда вспоминаешь о нем? О его улыбке, о его браслете?!
- Браслет золотой, старинный со сломанной пряжкой? – неожиданно для себя самой спросила Эоэлла.
Теперь все смотрели на нее.
- Тебе что-то известно? – сдавленно выговорила Адриэлна. На ее побледневшем лице выделялись большие черные глаза. В них читалась мольба. – Что?!
- Я, кажется, это узрела.
И Эоэлла поведала о том, что видела, когда душа ее и Даграэля соприкоснулись. Ее слушали затаив дыхание. Даже птица, расставлявшая на столике яства, затихла, превратившись в изваяние.
Когда рассказ закончился, в комнате повисло молчание, которое никто не решался прервать. Эоэлла попыталась представить, что сейчас чувствует Старшая наставница, но не смогла: это было слишком страшно.
- Вот значит, как все было…- проговорила, наконец, Адриэлна. По щекам ее катились слезы.
Нельзя смотреть на анджела в минуту его неподдельного горя, нельзя! Глубочайшее сострадание читалось во всей фигуре Герминель, каменным было лицо у матери. Через секунду Старшая наставница вновь стала прежней – спокойной, уверенной, надменной. Слезы со щек исчезли без следа.
- Воспитанница Эоэлла, - сухо и безжизненно выговорила Адриэлна. С лицом справиться она смогла, а вот с голосом пока еще нет. – Завтра в час росы ты должна будешь явиться для прохождения испытания. Постарайся не опаздывать.
Эоэлла никуда никогда не опаздывала. За эту привычку в школе ее даже иногда поддразнивали. Но спорить и возражать не стала, а кротко ответила: «Благодарю вас, анджеле Адриэлна. Уверяю вас, я не опоздаю».
- Что ты намереваешься делать после Испытаний? – спросила Герминель, когда дверь за Старшей наставницей закрылась.
- Пойду в Зону Комьюн, - с вызовом сказала Эоэлла. Пусть попробуют ей что-нибудь возразить!
- К нему?
- Да!
Ее мать и Герминель обменялись взглядами. - Что-то не так?
- Ты не сможешь попасть в Зону Комьюн, - вздохнула Ламиэлла. - Хрустальные Ворота закрылись
.
* * * * *
Песок под головой мягкий, пружинистый. Ни камней, ни обломков скал. Под песком на пол-локтя уложен пепел с огнедышащей горы. Да не какой-нибудь, а особый - не очень мелкий, упругий. Это понимать надо. Демоны, которые строили Полночный лагерь, понимали. Сюда в просторное строение для отдыха Даграэль приходил вместе с остальными каменотесами уже третий месяц. После невкусного, но сытного ужина занимал свое место и погружался в глубокую дрему.
- Эй, Дагр! Ты что, заснул уже? Гляди, не успеет голову на песок положить, уже спит. Дагр!
- Да что ты беспокоишь его! Он же не просто лежит, а думает. Умный!
- Да уж, не такой дурень, как ты, что зубило от кайла отличить не может!
Наградой за незамысловатую шутку был дружный хохот.
Даграэль смеялся вместе со всеми, хотя больше всего ему хотелось забыться, уснуть. Потому что тогда к нему придет ОНА. Пусть это всего лишь сон, пусть. Лишь бы он подольше не кончался. Зачем вся явь, грубая и жестокая, когда есть такие сны.
- Да замолчите же вы! Дагр! Тебя начальник лагеря вызывает!
Услышав о начальнике, все быстро замолчали. Кто-то еще попытался пошутить, что получится, если встретятся два единственно умных демона в лагере, но на него прикрикнули. По пустякам начальник никого не вызывал. Мешкать не следовало, и Даграэль быстро поднялся со своего места. Страха он не испытывал, а лишь легкое раздражение, что ему опять мешают уснуть.
Начальник Полночного лагеря оказался невысоким расплывшимся демоном. Бросив на Даграэля взгляд из-под тяжелых нависающих бровей, он указал на каменную глыбу. В комнате таких стояло несколько: похоже, они играли роль стульев. Даграэль сел, ожидая, что будет дальше. Начальник тяжело ходил из угла в угол. Казалось, он забыл, зачем позвал.
- Можешь называть меня Грон.
Даграэль согласно кивнул.
- Ты знаешь, что тебя ищут?
Ну, и вопрос! Под пристальным взглядом начальника лагеря Даграэль слегка растерялся. Что-то подсказывало ему, что никакие выдумки с ним не пройдут, нужно либо говорить правду, либо молчать. Он молчал.
- Не хочешь говорить - не надо, - невесело усмехнулся Грон. – Молчание – тоже ответ. Ты и бровью не повел. Значит, все прекрасно знаешь. Так что это - веселящая трава?
Даграэль покачал головой.
- Плохо. Лучше бы трава. Я бы знал, что делать. – Грон тяжело опустился на каменное сиденье. В небольшой комнате наступила тишина, нарушаемая лишь раскатами хохота, доносившимися от строений, где отдыхали рабочие.
- Ты мне не нравишься, - прервал, наконец, повисшее молчание Грон. – От тебя прямо исходит запах серьезных неприятностей. А они мне не нужны. Бдящих Во Тьме, которые расспрашивали о тебе сегодня, я отослал. Но они вернутся. Другой на моем месте просто отдал бы тебя им и, возможно, получил награду. Но я Бдящим никого не сдавал. Никогда. Не буду и сейчас. Через три дня на Закатную каменоломню уходит караван. До нее далеко, почти три недели пути. Это то, что нужно. Ты отправишься с караваном и останешься работать в каменоломне. Искать тебя там не будут. Теперь уходи.
Даграэль молча поднялся и вышел. В бараке его встретили шумными возгласами и вопросами, от которых он отмахнулся. Соседи разочарованно загудели, но отстали. С несказанным облегчением Даграэль растянулся на мягком песке, расслабился и закрыл глаза.
Шло время, все каменотесы давно угомонились и заснули. А он ворочался с боку на бок. В голове теснились мысли об Академии, книгах, которые так и остались лежать в его комнате. Машамиэль, Шустрый Бес - как все это было давно. Зэкр. Что с ним? Последний раз Даграэль видел знаменитого игрока, когда тот бежал по узенькой улочке, а сверху его преследовали драконы с патрульными в седлах.
Утром Даграэль поднялся злой, угрюмый, так и не сомкнувший глаз.
В лагере что-то происходило. Куда-то шли колонны рабочих, суетились десятники.
- Большие начальники приезжают, - шепнул сосед, - вот они и забегали!
Даграэль в ответ только пожал плечами. Какое ему дело?
* * * * *
Зубило с трудом вгрызалось в неподатливую скалу. Острые осколки камня брызгами летели в разные стороны, то и дело норовя попасть в глаз. Уворачиваться от них и одновременно бить тяжеленным молотом по затыльнику зубила, а не себе по пальцам Даграэль не сразу научился.
Удар! Удар!
Неподалеку десятки рабочих занимаются тем же: обтесывают угол скалы. Потом ее расколют на идеально ровные кубы. Грохот молотов, клубы каменной пыли, которая оседает на волосах и одежде, набивается в горло, вызывая надсадный кашель.
Ровный перестук молотов внезапно сбился. Не прекращая работы, Даграэль скосил глаза и увидел, как каменотесы опускают молоты и оглядываются. В их сторону шла большая группа демонов. Уверенная походка, дорогие одежды, неуместные в грязной каменоломне. Начальство. На шаг впереди всех выступал высокий красавец – его отец. Даграэль замер, не зная, что делать. К счастью, Дагразиэль со своей свитой прошел мимо. Прошел в каких-то двух шагах, не узнав сына в покрытом с головы до ног пылью каменотесе.
- Качество камня должно быть наивысшим! – послышался обрывок фразы. И только.
* * * * *
Отбыло начальство, улеглась суматоха. Снова по каменоломне пошло гулять эхо ритмичных ударов. Работа продолжалась. Да и что могло измениться для простых каменотесов? Разве что кормить будут получше. Или нет...
Даграэль закончил срубать сложный выступ и сделал шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой.
- Не оборачивайся, - негромко произнес сзади чей-то голос.