Пролог.
" Нет человека более одинокого, чем тот, кто пережил любимую." (Э. Хемингуэй).
Когда уходит в мир иной, мистический, таинственный, не до конца изученный твой любимый, самый главный человек, на какое - то время - жизнь останавливается. А если эта трагедия случается внезапно: ещё вчера он был жив и вы вместе с ним строили планы на будущее, а сегодня тебе сообщают, что его нет в живых, ты испытываешь чувство похожее на временное помешательство. Земля уходит из под твоих ног, душа разрывается на части, сердце вот - вот готово выскочить из груди.
Что - то подобное пришлось испытать и мне. Ковид, будь он неладен! Заболели мы с женой одновременно. До этого щепетильно, с выполнением всех известных рекомендаций, относились к мерам по защите от этого коварного заболевания. Ежедневно меняли маски, не появлялись в общественных местах, на прогулки выбирались рано утром и поздним вечером, для этого выбрали специальный маршрут: рощи, озеро, мало хоженные тропинки...
Температура не поднималась выше 37,8. Вызвали семейного врача. "У вас все протекает в лёгкой форме, не волнуйтесь, пейте побольше травяные чаи, контролируйте сатурацию," - заявила она. Я поднялся через неделю, приступил к своим привычным делам. А моя Зинуля... Когда сатурация упала до 92 - х, вызвали неотложку. Дальше госпитализация и месячное пребывание в инфекционном отделении. Сделали все возможное и невозможное: почти отдельная палата, договорились с врачами, с медсестрами и нянечками о персональном лечении и уходе, привозили самые, что ни есть, лучшие лекарства. На какой - то момент наметилась стабилизация, по всем прогнозам ожидали скорое выздоровление. Не суждено... На ее странице в Вайбере нашел сообщение, обращенное к дочери: ,, Я пропадаю, Танюша... ,, Оно датировано 29 ноября, а уже вечером 30 ноября позвонила дочь: " Папа, крепись, мамы уже нет!"
О чем я подумал в тот вечер? О том, что в последние минуты жизни нашей любимой мамы, жены, бабушки никто из ее близких не смог быть рядом. И это обстоятельство особо ранило и всего выворачивало наизнанку. А как же последние слова, какие - то просьбы, распоряжения человека, прощающегося с жизнью? Даже в тюрьме, перед смертной казнью, человек высказывает свое последнее желание, общается со священником. Украинская же, самая лучшая и современная больница в Кривом Роге, оснащённая всем необходимым, на самом деле, оказалась хуже тюрьмы. За что мне такое испытанием и наказание? Нет сомнения в том, чтобы попрощаться со своей любимой Зинулей, услышать ее последние слова, обнять и поцеловать, я бы отдал все, что у меня есть. Прости моя дорогая и любимая, что не сумел с тобой попрощаться по - человечески!
Чуть больше трёх месяцев прошло после ее кончины, а светлый образ Зинули все отчётливее и отчётливее возникает в моем сознании. Что она была за человек, чем заслужила уважение и любовь в нашей семье, среди многочисленных родственников, соседей, в медколледже, в котором после многолетней практики врача, проработала четверть века? Принято говорить: " О мертвых или хорошо, или ничего." Осмелюсь поправить тех, кто так думает. Дословно это выражение звучит так " О мертвых или хорошо, или ничего, кроме правды!" Через призму данного выражения о моей Зинуле могу сказать следующее : она была человеком необыкновенным: душевным, общительным, профессионалом своего дела.
Часть 1 - я. Приморский край. 1970 - 1975 годы.
Первая наша встреча состоялась в далеком 1972 году в Медведицком гарнизоне города Лесозаводска Приморского края. Тогда она поразила меня гордой осанкой, чувством собственного достоинства,
хорошо поставленной речью. Как потом выяснилось, многие ее достоинства, черты характера передались на генном уровне. Ведь ее пращуром был никто иной, как граф Завадовский Петр Васильевич, пресс - секретарь, фаворит Екатерины Второй, первый министр народного просвещения Российской империи. Я не буду здесь кому - то что - то доказывать, убеждать. Приведу только один аргумент: поразительное сходство ее матери Пономаревой - Морисовой Татьяны Сергеевны, да и самой Зинули, с их далеким родственником. Небольшая подборка фотографий красноречиво об этом говорит. Большую работу по изучению родословной проделал дед моей Зинули Пономарев - Морисов Сергей Иванович (см. сноску 1).
Познакомились мы с ней случайно на одном дне рождения. Я, молодой лейтенант, приехал в Лесозаводск из отдаленного гарнизона к своему другу Саше Рябцеву. Мы вместе выступали за сборную дивизии по вольной борьбе, спорт нас и сдружил. А их с женой Аллой пригласили на день рождения. Предложили пойти и мне. Средь шумного балла ее я увидел... Я был закоренелым холостяком, кроме службы, литературы и борьбы, меня никто и ничто не интересовало. Да и куда было привозить молодую жену? В свою Пантелеймоновку, от которой до Уссурийской тайги всего 12 километров и отстоящую от города на 45 километров, где убогие условия для проживания: двухэтажные деревянные бараки. Каждую зиму повторялось одно и тоже - водяное отопление перемерзало, повсеместно ставили печки - буржуйки. Спасали положение и помогали бороться с дальневосточными морозами и козьи шкуры. Ими были увешаны стены общежитий и квартир, их подкладывали под матрасы, чтоб было теплее. Они лежали на полу в коридорах. Как только замерзала пограничная река Уссури, козы с китайского берега табунами просачивались на советский берег, ища там пропитание. Ну, а доблестные военные им в этом "помогали." К этому следует добавить, что все удобства были на улице. Снабжался гарнизон скудно. Телевидение не работало, одно развлечение: кино в сельском клубе. Первый телевизионный ретлянслятор был построен только в 1974 году! Во, глухомань!
Поэтому многие молодые офицеры не решались заводить семьи, а все свободное время проводили в учительском доме, среди учительниц - холостячек, добросовестно отрабатывающих положенные им три года на ниве просвещения.
Зина работала врачом - окулистом в Ружинской железнодорожной больнице. Станция Ружино - одна из частей города Лесозаводска. Она, как и я, приехала в эти края в 1970 году. Зинуля после окончания Владивостокского мединститута, я, после - Сумского артучилища. Потом, я не раз говорил, что были рядом, а не встретились раньше, потеряли целых два года. На дне рождения танцевали, разговаривали. Я был поражен ее внешним, а самое главное, внутренним обаянием: привлекательная, образованная, с гордо посаженной головой... Пропал лейтенант, без боя сдал свои холостяцкие убеждения и позиции. Через год мы поженились. Нам молодожёнам способствовала и помогала фортуна : неожиданно освободилось место в одном из отделов штаба 135 мотострелковой дивизии, куда входил и мой 378 артиллерийский полк.
И вот мы в Лесозаводске. В Ружино у Зинули была своя ведомственная квартира. Жили скромно на мои 250 и ее 120 советских рублей. И дело было не в деньгах, их было предостаточно, везде был тотальный дефицит, в магазинах хоть шаром покати. Мясо, сосиски, сардельки, красная рыба, молоко, творог... мы их практически не видели. Кое - что мне перепадало из гарнизонного магазина. Правда, изредка попадались японские вещи, посуда... Но нас, отсутствие широкого ассортимента продуктов, промтоваров, бытовой техники не смущало, мы были молоды и счастливы. 25 декабря 1973 года, родилась дочурка, назвали Таней. Ее появление ждали и были ей безмерно рады. Долго искали для нее кроватку, помог Саша Рябцев, будучи помощником коменданта гарнизона, он через гражданских на одной из баз, кроватку нашел.
Наша первенец Танечка получила первую в своей жизни кроватку и постель. Растили и няньчили наше чадо вместе. Когда Зинуля была на ночном дежурстве, кормил и купал ее я. Приходилось многому учиться, ничего, все пришло со временем. Особенно запомнилось наше возвращение из Украины, где мы были в отпуске, в городе Нежине, на Дальний Восток поездом Киев - Владивосток. Семь суток в дороге. Каждый день варили кашу для ребенка на триноге, подкладывая в горелку сухой спирт. Как мы умудрялись это делать, прячась от проводников, знает только Бог. Преодолев огромное расстояние, мы на седьмые сутки прибыли на станцию Ружино, встречал нас на командирском ,,УАЗИКе,, наш безотказный друг,
все тот же Саша Рябцев, дружище, спасибо тебе! Где ты сейчас? Жив ли, мой дорогой полковник российской армии? Сейчас мы по разные стороны "баррикад," но разве я могу предать нашу с тобой дружбу? Никогда! Простые украинцы и русские в том, что сейчас происходит не виноваты, всю эту бодягу заварили политиканы, люди недальновидные, преследующие свои, узкокорыстные цели.
Позволю себе сделать небольшое отступление и сказать несколько слов о самой дивизии: во - первых, она подчинялась, как обычно не корпусу и не армии, а непосредственно Командованию Краснознаменного Дальневосточного округа, во - вторых, она принимала непосредственное участие в боях за остров Даманский против китайских агрессоров в марте 1969 года.Особенно отличился Отдельный реактивный дивизион залпового огня, вооруженный БМ - 21, Град. Его несколько залпов и решили исход боя, огненный смерч разметал боевые порядки врага, одиночки, оставшиеся от грозного воинства, спешно покидали поле боя. Прошел всего год после тех трагических и одновременно героических событий. Стало больше могил и памятников нашим защитникам: они появились в Имане, пос. Филино... Родина наградила высокими наградами своих защитников. Пяти пограничникам было присвоено звание Героя Советского Союза. С одним из них, Юрием Бабанским, мне пришлось встретиться и беседовать." Спасибо вашим реактивщикам, старлей," - высказал самое потаенное пограничник. Еще долго, опасаясь новых провокаций со стороны китайцев, наша дивизия находилась в самой высокой степени боевой готовности. Все праздники мы были в районах боевого предназначения, ждали появления врага в любой момент.
В марте 1974 году, в составе солидной группы армейской молодежи Дальнего Востока, я стал участником 4 - го Всеармейского совещания секретарей комсомольских организаций в Москве. В живую видел прославленных и популярных в народе маршалов и генералов Победы: И.Х.Баграмяна, С.М.Штеменко, А.А.Гречко..., наших руководителей Армии и Флота. Несмотря на известную советскую помпезность и шумиху вокруг этого мероприятия, в целом оно произвело на нас, молодых офицеров, большое впечатление. Из Москвы я привез для моей любимой Зинули первые в ее жизни золотые сережки, обрамлённые янтарем, подарки родственникам. В то время она с маленькой Танюшей была у мамы, во Владивостоке. Многочасовой перелет: Москва - Хабаровск - Владивосток, меня не утомил, я рвался к моей жене и дочурке.
Часть 2 -я. Остров Сахалин. 1975 - 1979 годы.
В декабре 1975 года меня переводят из незаменяемого района в областной центр Южно - Сахалинск, в штаб 2 - го Армейского корпуса. Это был заменяемый район, где служили пять лет и срок исчислялся в полтора года за один год службы. Соответственно, мы получали полуторный оклад и, что немаловажно - паек. Попасть в заменяемый район в те годы, было сродни совершить подвиг. Ведь многие офицеры десятилетиям прозябали на Дальнем Востоке, Забайкалье... без какой - либо надежды вырваться или в заменяемый район, или за границу. Таких счастливчиков, как я, можно было сосчитать по пальцам. Перед отъездом на остров - проводы в Лесозаводском доме офицеров. Водка льется рекой, для нашего полковника Литвиненко Вадима Ульяновича - коньяк. Беседуем, коллеги поднимают рюмки и произносят пожелания в мою честь. Спасибо, сослуживцы, уважили старшего лейтенанта. Когда мероприятия подходило к своему завершению, с наполненной рюмкой ко мне подошел мой сослуживец капитан Виктор Бабахин: " Коля, признайся, как это тебе удалось? Чувствую, что придется мне здесь просидеть до скончания века"... Но все произошло намного быстрее: уже через год Виктор стал служить вместе со мной в Южно - Сахалинске. Примечательно, моя Зинуля возвращалась на свою родину, где в поселке Буюклы прошли ее детство и школьная юность. Этому обстоятельству она была рада, особенно когда со временем начала встречать своих одноклассников в областном центре.
Служба закрутила, завертела: командировки то в одну из наших дивизий, то в другую, а ещё и в отдельные батальоны корпусного подчинения. Получил очередное воинское звание " капитан." Не успели его обмыть, как приказ Командующего войсками округом позвал меня в длительную командировку на уборку урожая 1977 года в Алтайский край. Ехали военным эшелоном с приписниками - партизанами. Из Сахалина через паромную переправу в Ванино и дальше на материк: Хабаровский край, Амурская область, Забайкалье... А перед этим, 29 октября 1976 года,
мое семейство пополнилось ещё одним ребенком и тоже девочкой. Назвали Инной. Что делать, как быть жене? Я никуда не ходил и никого не упрашивал, все знали, что у меня маленькие дети, но боялись потревожить высокое начальство. Генерал - армии Третяк И.М. лично просматривал и утверждал кандидатуры для этой командировки. Ну кто мог осмелиться ему возразить? Никто. Выручила моя крестная, тетя Вера, сестра отца. Прилетела на Сахалин из Нежина Черниговской области в почтенном возрасте - 65 лет. Мой Ангел - хранитель, добрая твоя душа, сколько раз ты меня выручала, поддерживала... Низкий тебе поклон и самые теплые слова благодарности! Век буду тебя помнить! Пять месяцев пролетели незаметно, вертолет Ми - 8 стал для меня и многих офицеров 4 - й Оперативной группы родным домом. Разбросанные по всему Бийскому района наши пять автомобильных рот, требовали контроля, своевременного внимания и поддержки. Несколько раз завоёвывали переходящие Красные Знамёна Краевого комитета партии, а вместе с ними получали и денежные премии. Воины - дальневосточники с правительственным заданием справились успешно. Дома нас тепло встретил командир корпуса генерал - майор Патрикеев Валерий Анисимович.
Пока я там летал над деревней Сростки, родиной В.М. Шукшина, и Чуйским трактом, купался в Телецком озере, моя Зинуля зря времени не теряла. Под руководством областного светилы кандидата медицинских наук офтальмолога Савицкой Елены Викторовны, осваивала премудрости своей специальности: самостоятельно приступила к операциям. И кто знает, может быть она и стала ещё одним Филатовым В.П., если бы не я. Да уважаемые читатели, все произошло по моей вине. Узнав, что у Зинаиды муж офицер, Савицкая категорически отказалась ее учить, ссылаясь на то, что ей нужна надёжная замена, а не " перелётная птица." Вот так, карьерный и профессиональный взлет моей Зинули оборвался, не набрав ожидаемой высоты. Приходиться только сожалеть, сколько высококлассных специалистов в различных сферах науки, культуры, искусств...в лице жен офицерского состава, потеряла наша страна.
Говоря о Сахалине, не могу не сказать и не вспомнить добрым словом тех людей, кто проявил к семье моей Зинули истинные человеческие качества, поддержал ее в годы тяжелейших испытаний и лишений. Самая колоритная фигура - Лещинский Анатолий Александрович. О нем моя дорогая жена вспоминала частенько, когда заходил разговор про островной край... 1957 год, семья Григория Антоновича Евтушенко - на Ярославском железнодорожном вокзале города Москвы. На дворе январь, холодно. Они только что приехали из Архангельской области, где работали по вербовке. Пробыли там лишь месяц, заболела воспалением лёгких меньшенькая, Валюша. Посмотрев, как ребенок чахнет на глазах, местный врач посоветовал: " Немедленно уезжайте отсюда, иначе, потеряете девочку." Не успев растратить подъемные деньги, семья принимает решение - возвращаться на Сахалин. Но как это сделать? Нужен вызов. И в самый, что ни есть критический момент бессрочного сидения на вокзале, как по дуновению волшебной палочки, появляется Лещинский. Без разговоров забирает к себе в Раменское, на квартиру всех пятерых членов семьи. Прожили у него, вместе с его большим семейством больше месяца. А Анатолий Александрович улетел на Сахалин, на свое постоянное место работы, где он практикующий врач - гинеколог трудился много лет и пользовался большим авторитетом. Пришел долгожданный вызов на работу с сохранением прерванного стажа и положенных льгот главе семьи. Все это возвращение, на самых выгодных условиях, стало возможным только благодаря Лещинскому. Ну как можно было не вспомнить и не рассказать про этого человека с большой буквы!
Часть 3 - я. Полуостров Камчатка. 1979 - 1981 годы.
Попав на капитанскую должность сразу после выпуска и прослужив на ней достаточно долго, я не стал раздумывать, когда наш кадровик, подполковник Г.И. Павлов предложил:,, Николай Николаевич, на Камчатку поедешь, заместетелем командира артиллерийского дивизиона, пора майора получать? Схитрил мой коллега, не сказав, что на этом самом дивизионе ,, поснимали головы,, его командиру и всем заместителям за махровые случаи неуставных взаимоотношений, другими словами, за систематическое избиение и унижение достоинства молодых солдат более старшими призывами. Работы я не боялся, полетел, вернее полетели всей семьей. Месяц жили в гостинице, платили сумасшедшие деньги, мои начальники на это не реагировали, квартир свободных нет, так на мои неоднократные обращения заявляли они. Жди. Получалось, что ждал я у моря погоды. Прошел месяц, начался второй. С казармы не вылезали и командир дивизиона майор Андрус И.Т., и начальник штаба капитан Оксема В.П. и все командиры батарей. Через месяц с небольшим уставной порядок навели, мне послали представление на майорское звание.
Вскоре приехали мои бывшие начальники и коллеги по Сахалину в составе солидной комиссии для плановой проверки Камчатского корпуса. К тому времени 2 АК развернули в 51 Общевойсковую армию. Как - то на лестнице гостиницы, встречает меня и мою Зину председатель комиссии генерал - майор Ларин А.В. А мы с ним плотно работали в оперативной группе на Алтае. Спрашивает: ,, Николай, как дела, как служба на новом месте? Слышал тебе представление на звание Командующий армии подписал." Бодро отвечаю: ,, Все нормально, товарищ генерал - майор!,, А моя Зинуля тут, как тут, заявляет, что ничего не нормально, сидим второй месяц в гостинице, без денег, получить подъемные не можем, так как не прописаны. ,, А есть варианты? - спрашивает он. Моя Зинуля за словом в карман не полезет, отвечает, что есть. Мы уже давно одну из пустующих квартир присмотрели. Она была под контролем командира дивизии, держали для кого - то своего. На второй день, рассвирепевший генерал, поставив всех на уши и заставил местное начальство отдать квартиру мне. ,, Зинуля, ты чудо,,, - сказал я крепко ее обняв и поцеловав. Так, я нажил себе врагов в лице всего главного начальства дивизии. Но иногда надо уметь за себя и постоять, отстоять честь своей семьи. В данном случае это сделала моя супруга, она всегда так поступала, никого не боялась, даже Министра Обороны Маршала Язова Д.Т., когда в 1988 году встретилась с ним в солдатской столовой мотострелкового полка гарнизона Риза, но про это в следующих разделах повести.
В Петропавловске - Камчатском Зина работала участковым терапевтом на Сероглазке, так назывался один из районов областного центра. Отводила девочек в садик, а сама быстрее на работу. Она пришлась ко двору и руководству больницы, и своим подопечным. В основном это были пенсионеры. " Иду по улице, - рассказывала мне Зинуля, - а меня бабушки и дедушки уже высматривают из окон." Консультировала, лечила, отдавала частичку своего сердца нуждающимся. А те отвечали ей благодарными улыбками, добрым словом, а некоторые норовили молодому и заботливому врачу преподнести какой - нибудь подарок в виде красной рыбины, камчатского краба или бутылки заморского крепкого напитка, привезённого их детьми с японского берега. Отказываться от щедрот камчатцев было не принято, ведь все это делалось от души, своего рода традиция а ее надо было чтить и уважать.
Что такое Камчатка? Это край многочисленных действующих вулканов, поднимающиеся до небес фонтаны гейзеров, где обитают самые крупные в мире медведи, одна из Восточных оконечностей России. Омывается Тихим океаном, где в самый жаркий месяц июль температура воды не поднимается выше 10 градусов. Но пляжи Петропавловска - Камчатского всегда были заполнены. Купались, плавали, как взрослые, так и дети. Это и вотчина красной рыбы: кижуча, нерки... Когда красная рыба по Камчатским рекам идёт на нерест, шум стоит как от движущейся танковой колонны. Плотность рыбы в реках поражает воображение, она на своем пути, преодолевает все мыслимые и немыслимые препятствия, гонимая извечным инстинктом - дать потомство. Наблюдать за этим зрелищем большое наслаждение. А с чем может сравниться купание в студеную, снежную зиму в открытом термальном источнике в селе Паратунка? Трудно найти более - менее подходящий аналог разве, что на Чукотке или где - нибудь в Исландии. Почти каждое воскресенье семьи офицеров выезжали поплавать, принять радоновые ванны при температуре воздуха - 20 и воды + 38. До сих пор в семейном альбоме хранятся наши фотографии, где мы всей семьёй в воде. Клубится пар, высокие сугробы снега окружают водоем со всех сторон. На наших лицах улыбки, мы - блаженствуем!
Россия в непростых социально - экономических условиях, в ожесточенных боях, отстояла этот полуостров в Крымской войне в 1853- 1956 годах против англо - французского десанта. Теперь здесь база атомных подводных лодок. Мы с Зинулей и дочерьми пробыли на Камчатке всего два года, вместо положенных три. Климат здесь уж очень суровый: нехватка кислорода, снег уже в сентябре окрашивает белизной кратеры многочисленных вулканов, расположенных вблизи столицы Камчатской области. Город мог по несколько дней стоять в снежной блокаде, выручала камчатцев только специальная военная техника. На северных военных тягачах ГТТ доставляли в больницы, детские учреждения и магазины продукты. Дети стали часто болеть, подал рапорт на замену. И уже в конце августа 1981 года я встречал своего заменщика. А в начале сентября самолёт уносил мою семью на Украину. Прощай, Камчатка!
Глава 4 - я. Украина, Кривой Рог. 1981 - 1986 годы .
На Украине, моей малой родине, я получил очередное и последнее воинское звание " подполковник. " В старые, добрые времена этот чин в "Табеле о рангах" был 7 -м из 14-и и соответствовал : надворному советнику, а в казацком сословии: войсковому старшине. Скажу откровенно - ехали к матери - Украине, а попали в неласковые объятия Украины - мачехи. Два года мытарств по чужим углам: какие - то времянки, где нельзя было поставить даже две кровати, временные, забронированные квартиры, когда вернувшиеся хозяева в 24 часа, несмотря на уговоры Зинули, выставляли наши чемоданы за двери. Два года не могли прописаться, а раз так,то не давали подъемных денег, потратили все свои небольшие денежные накопления. Дочери - школьницы поменяли больше десяти школ. Кривой Рог, куда я прибыл по замене, имеет протяженность 127 километров, 7 административных городских районов, вот мы и путешествовали в поисках пристанища из одного района города в другой. Но есть Бог на свете: обо мне вспомнил мой старший товарищ по Дальнему Востоку полковник Шаповал Евгений Никифорович, к тому времени он уже уволился в запас и проживал в Киеве. С его лёгкой руки, уже в сентябре 1986 году я с двумя чемоданами был во Франкфурте - на - Одере, распределительном пункте. А дальше Дрезден, штаб первой Танковой армии и новое место службы - город Риза, штаб 9 - й танковой дивизии. Перед этим, 5 месяцев проучился на ЦАОКе - центральных артиллерийских офицерских курсах в Ленинграде. С началом летних каникул, Зинуля с детьми приехали ко мне на два месяца. Разместились в офицерском общежитии, недалеко от Политехнического института. Утром все вместе на зарядке: пробежка, я на три километра, девочки поменьше, затем у меня занятия на спортивных снарядах, у девочек скакалка, отработка элементов художественной гимнастики. С пяти вечера и в выходные дни - я в распоряжении семьи. Сколько всего мы посмотрели за эти месяцы в Северной столице, что хватило на всю оставшуюся жизнь. Несколько раз побывали в Эрмитаже, Русском музее, Пушкинских местах на Черной речке, Петергофе, Петропавловской крепости, много раз прогуливались по знаменитому Невскому проспекту, Лиговке.... С особым волнением посетили Пискаревское мемориальное кладбище. Глубокий след в нашей памяти оставило посещение Александро - Невской лавры, какие люди здесь нашли свой вечный покой, какие имена! Побывали и возле могили и скромного памятника далёкого пращура Зинули П.В. Завадовского.
Что интересно, нам здорово повезло, мы несколько раз встречались и подолгу беседовали с коренными ленинградцами, людьми героического прошлого города, пережившими блокаду, нечеловеческие испытания и встретившими день Победы в Северной Столице. Эти незабываемые встречи остались в нашей памяти на всю жизнь.
Служба на Украине связана с ещё одной интересной страницей нашей жизни с дорогим мне человеком, Зинулей, в 1983 году у меня была вторая командировка на " целину," но уже в составе 1045 - го Отдельного автомобильного батальона. География этого вояжа: Кубань, Новокубанский район, Казахстан, Куйбышевский район, Брянская область, Новозыбковский район. Особенно запомнилась Кубань. Зинулю с детьми я встретил в Армавире в начале августа. Эти места поразили наше воображение: ухоженные поля, зажиточные хозяйства сельских жителей, доброжелательное к нам отношение местных, а природа... нет слов! Речка Кубань, многочисленные озера - места нашего отдыха все это нам очень понравилось. Здесь моих дочерей я научил плавать. Даже промелькнула мысль : а не приехать ли в этот благодатный край после службы в армии и обосноваться тут навсегда? Не получилось. Мечта так и осталась нереализованной. После успешной командировки меня повышают в должности и отправляют в отдаленный гарнизон под Днепропетровск, в пгт " Гвардейский" заместителем командира самоходно - артиллерийского полка. Два года на нервах, служба в сокращенных, кадрированных войсках не сахар. Сменить состав внутреннего караула и то большая проблема. Прихожу, к примеру, на инструктаж караула, а солдаты в один голос заявляют : " Товарищ подполковник, а мы уже в карауле третьи сутки, как вам это нравится? Ведь это грубейшее нарушение, всех нормативных документов? Грамотные пошли срочники, им палец в рот не клади... Об этом знают все и командир дивизии, и начальник штаба, и начальник политотдела. Знают и спокойно на это безобразие закрывают глаза. Отвечать, если что случиться, будет полковое начальство. Прошу, взываю и обещаю. А что может пообещать подполковник, если в нашем кадрированном полку нет даже своей продовольственной службы? Ночью, а мне по должности полагалось проверять караул и внутренний наряд с часу до трёх часов , и так через сутки, приношу солдатикам конфеты, печенье ,сгущенное молоко, купленные в гарнизонном магазине... Моральная обстановка резко меняется, на лицах моих дорогих солдат, за жизнь которых я отвечаю головой, улыбки, завязывается неофициальный, душевный разговор. Возвращаюсь лесной дорогой домой, в офицерское общежитие. Там меня уже ждёт моя Зинуля. Пьем чай, дочери спят на двухъярусных солдатских кроватях. В одной единственной нашей комнате шуршат два ежа, их я только что принес домой, вот кому мои дочери завтра обрадуются! На огромное количество боевой и специальной техники в полку только 57 солдат и сержантов. На разводе, за каждого из них ведётся настоящий бой: каждый полковой начальник пытается взять под свое начало как можно больше помощников. В парко - хозяйственный день все офицеры и прапорщики в комбинезонах, за каждым из нас закреплены не менее четырех единиц техники, все трудятся не жалея живота своего. В любой момент мы обязаны своевременно подняться по "тревоге" и выйти в район боевого предназначения.
Глава 5 - я. Служба в ГДР, ФРГ, вывод советских войск из Германии. 1986 - 1992 годы. Незабываемое время. Германия, спасибо тебе!
Говоря о Германии приходиться констатировать примечательный факт: в 1945 году мой отец старший сержант, командир взвода Кокош Николай Ефимович, участвовал в штурме Берлина, а мы, его сыновья - я и брат Александр, командир Отдельного медико - санитарного батальона 7 - й танковой дивизии, в рамках вывода наших войск, тихо, без воинских почестей, покидали бывший оплот третьего Рейха. Интересно, как бы отреагировал на это наш отец - фронтовик?
За границей мы были первый раз и все нас не просто приятно удивило, скорее - ошарашило. После тотального дефицита, почти карточной системы на Украине, попасть в сытую, заваленную всеми видами продуктов и промтоваров страну, не счастье ли это? Конечно, нам неслыханно повезло. Но вот беда, денег категорически не хватало. Это особенно стало ощутимым после объединения двух Германий, то есть, с 3 октября 1990 года, когда мы начали получать марки ФРГ. Предлагаю читателям решить простенькую арифметическую задачу, только не торопитесь с ответом. Я, начальник одного из отделов управления дивизии получал на руки 1300 марок ФРГ, командир танка Т - 80, прапорщик - примерно 630. Вопрос, кто больше получал? Ответ очевиден, но не объективный. 1300 ДМ разделить на четверых взрослых членов моей семьи получается по 320 марок. Таким образом, прапорщик - холостяк, а таких было абсолютное большинство, в материальном плане стоял выше целого подполковника. Вот почему жены офицеров и прапорщиков, искали любую возможность работать у немцев. Медицинские работники устраивались в немецкие медучреждения, остальные кто куда : подсобными рабочими на ликеро - водочные предприятия, выезжали на уборку фруктов и овощей... Зинуля, сначала работала на заводе "Роботрон," на пищеблоке, а затем, когда женам - медикам разрешили занимать должности санинструкторов батальонов, медсестер полковых медицинских пунктов, прошла и эти все ступени роста. Жизнь налаживалась. В 1988 году в столовой мотострелкового полка, в гарнизоне Риза, моя Зинуля достойно выдержала прессиг со стороны тыловиков и самого Министра Обороны СССР Маршала Д.Т. Язова. А дело было так: проходила плановая проверка нашей, 9 - й танковой дивизии комиссией под руководством самого Министра Обороны. Все шло хорошо: стрельбы, вождение боевых машин, учения с боевой стрельбой. Полк уверенно шел на хорошую оценку. Однако посещением солдатской столовой, Дмитрий Тимофеевич остался недоволен. Для людей гражданских, далёких от армии, поясню. Что такое разместить, приготовить еду и накормить более двух тысяч человек срочников три раза в день? Задача почти невыполнимая. Это все равно, что добиться высоких урожаев и сохранить его в большом советском колхозе. А тут на пути Язова попадается моя Зинуля, в тот день она дежурила в полковом медицинском пункте и ей по должности вменялось в обязанности снимать пробу приготовленной пищи и давать разрешение на ее выдачу. Пища на ужин была приготовлена скверно: рыба оказалась сырой, каша - недоваренной. " Выдавать такую еду не разрешаю," -
делает она запись в журнале за контролем приготовления пищи. Скандал, прибежали начальник продовольственной службы, заместитель командира полка по тылу, никакие уговоры не помогали. И в этот момент в столовой появляется Язов. Немая сцена. Высокий начальник быстро и оперативно во всем разобрался: Зинуле Министр объявил благодарность, а начальники - тыловики...получили то, что заслужили.
В июле 1990 года позвонили из медслужбы армии, Николай Николаевич, у вас по графику отпуск приближается. Не хотите ли его провести в военном санатории, в Бадзарове, рядом с дачей бывшего руководителя ГДР Э. Хонеккера? Извините, но мы можем вам предложить только одну путевку, семейные уже разобраны. Выбирать не приходится, соглашаюсь. Не поверите, за всю службу это было первое и последнее предложение, до этого никакие санатории, дома отдыха мне и семье не попадались. Быстро оформился и приехал. Место живописное на берегу озера Шармютцельзе. Каково же было мое удивление, когда один из знаменитых военных санаториев ВВС Союза был заполнен исключительно мамами, отцами, детьми и внуками генералитета Западной Группы Войск, Москвы и Ленинграда! В этом я убедился через неделю, ближе познакомившись с его обитателями на спортивных площадках, в тренажёрном зале, в столовой. Из военных, вместе со мной, было не более 25 человек, остальные все "блатные." Вот тебе бабушка и Юрьев день! Понятное дело, ближайшие родственники, особенно дети и внуки, дело святое, но не до такой же степени!
Специфика службы и место нахождения нашей Группировки на Западном театре военных действий, накладывали на всех нас высокую ответственность, предъявляли повышенные требования. Ежемесячно полевые выезды, учения различных уровней с боевой стрельбой и поток различных комиссий: с Генштаба, штаба Сухопутных войск, Западной ставки... Только в течении одного месяца встретил сразу двух сослуживцев по Дальнему Востоку : генерал - майора Василия Васильевича Казаченко и полковника Лекомцева Николая Клавдиевича. Первый был моим Окружным начальником, второй - коллегой по отделу. С обоими по дружески обнялись, долго беседовали, вспоминали всех своих, с кем служили на передовых рубежах Родины. Эти разговоры были продолжены вечером, у меня в гостях. Зинуля угощала дорогих гостей украинскими блюдами, используя отборные немецкие продукты. Хорошо посидели!
Глава 6 - я. Возвращение на Украину. Лихие 90 - е годы. Мы с Зинулей пенсионеры. 1992 - 2021 годы.
10 февраля 1992 года меня вызвал в кабинет заместитель командира дивиии полковник Стариков Виктор Васильевич: " Николай Николаевич, поздравляю Вас с Днём рождения!" И отведя глаза в сторону, спросил: "Ты сколько у нас в Группе войск? Не надоело? Понимаешь, пришло распоряжение отправить тебя домой. Кому - то понадобилось твое место. Я ничего поделать не могу. Распоряжение пришло со штаба Группы войск. Я рассчитывал, что мы с тобой и дивизией будем выходить летом. Не обессудь и зла на меня не держи. У тебя, где квартира? "В Кривом Роге," - отвечаю. ,, Вот и поезжай туда с Богом!"- сказал мой начальник и с облегчением вздохнул.
Но видно у Бога дела были куда более ответственные и важные, меня он оставил без внимания. Чем это обернулось, вы сейчас узнаете. Выехали мы из Ризы 25 февраля: я на автомобиле ВАЗ - 2113, а мой напарник, друг по - несчастью, Володя, водитель моего начальника - на Жигулях "Копейке". Пересекли немецко - польскую границу, ничто не предвещало беды. Едем, посмотрел на часы: 17.00, я это время и дату запомнил на всю оставшуюся жизнь... До Варшавы остается 150 километров, неожиданно проваливаюсь в глубокий сон. Что отчётливо зафиксировала моя память в последний миг - скорость машины - 100 км в час. Машину повело вправо, переворот, ещё переворот... Очнулся перед огромной сосной, капот вздыбился, из - под него валит пар. Переднего стекла нет. Отстегиваю ремень и пытаюсь вылезти из машины через выбитое окно. Отползаю, как можно дальше от машины и теряю сознание. Не знаю сколько времени прошло, очнулся от настойчивых толчков в плечо и польских слов:" Jak sie czuje pan? ("Как пан себя чувствует?" " Pan potrzebuje pomocy?" (" Пану нужна помощь?") Нахожусь в прострации, что хотят от меня две польки не понимаю. Возвращается Володя, хватается за голову, причитает... Собираем, что наиболее ценное и переносим его в Жигуленок. Свою машину я бросаю, едем молча, пересекаем Варшаву, вот и польско - белорусская граница. А в это время в Нежине, моя Зинуля не находит себе места, уже давно я должен был позвонить из Бреста, а звонка все нет. Потом был и звонок, и мои сбивчивые объяснения.
В Кривом Роге я попадаю за штат на 6 месяцев, спасибо, что хоть деньги платили. В сентябре 1992 года по сокращению меня увольняют в запас. Как шутили мои сослуживцы: " Ни кола, ни двора!" Правда, были и кол и двор: квартира и немного денежных сбережений. А вот связей, полезных знакомств, без которых на Украине и шага ступить нельзя, к большому сожалению, не было. Что делать, куда податься?
А здесь и дочери подросли. Старшая окончила медучилище с отличием и изъявила желание учиться дальше. Наняли репетиторов по химии и биологии. Но... мы не взяли во внимание, что во всех Вузах как грибы после дождя, начали создаваться платные группы. А в условиях моей любимой Украины это ещё та бездонная кормушка."Мы предлагаем вашей девочке пойти на платное отделение,"- сказал председатель приемной комиссии из Запорожского медуниверситета. На первый годовой взнос: 1000 долларов, деньги нашли. А где возьмём деньги на остальные? Потом ещё и интернатуру придется оплатить. Про меня вспомнил мой сослуживец, кадровик из Криворожского горисполкома " Пойдешь куратором военкоматов к городскому мэру? Правда зарплата маленькая." На этом разговор и закончился. Меня маленькая зарплата не устраивала. На 11 долгих трудовых сезонов я запрягся на нелегальну работу в Польшу, Германию и Францию. О том, как я там работал мои рассказы в " Прозе. Ру." Свою почетную миссию я выполнил, вместе с моей супружницей Зиночкой, нашу Танюша выучили. В это же время и Инночка оканчивает Криворожское медучилище по специальности : помощник санитарного врача. Дочки вышли замуж, родили нам прекрасных внуков. Обе уехали из Кривого Рога, оставив нас одних. А мы, купив новую малолитражку, часто ездили к старшей дочери, а к младшей летали. Да и дети с внуками нас не забывали, проведывали по возможности.
Эпилог.
Как бы нам трудно ни было, годы после службы оставили и приятные воспоминания. С помощью детей мы с Зинулей побывали на отдыхе в Хорватии, Болгарии, Бискайском заливе ( Юго - Востоке Франции), Турции, три раза отдыхали в Форосе. У нас
ещё оставались силы, желания и мы сумели уделить друг другу много внимания. Строили планы на будущее, многое хотели увидеть, поездить по миру, чаще встречаться с детьми и внуками, дождаться появления на свет правнуков. Но с уходом моей любимой Зиночки, все так и осталось нереализованным, линия нашей совместной жизни, длинной в 48 лет, внезапно оборвалась. Теперь мне приходиться в одиночку продолжать жизненный путь. Каким он будет? Я не знаю. Одно для меня ясно: память о моей Зинуле я пронесу через всю оставшуюся жизнь, я ее никогда не забуду!
Сноска 1. Пономарев С.И., 1895 г.р. Участник двух Мировых войн. В последней в качестве хирурга - офтальмолога, работая в военных госпиталях, спас сотни бойцов и офицеров, вернул им зрение. В послевоенный период возглавлял районную больницу в Иванкове, под Киевом. Кроме основной деятельности, занимался нетрадиционными методами лечения больных. Слава о нем, как о народном цилителе, гремела на всю Киевскую область. Был человеком интеллигентным, высокообразованным, прекрасно знал французский язык, читал в оригинале французских классиков.
Фотоколлаж: в верхнем левом углу П.В.Завадовский. В верху справа Т.С.Пономарева - Морисова с дочерьми - Зина справа от нее и Лена - слева, г. Поронайск, Сахалин. 1962 г. Внизу слева Т.С.Пономарева - Морисова у нас с Зиной в гостях, г. Лесозаводск, 1974 г. Справа внизу Зинуля,пос. Буюклы, Сахалин, 1963 г.