Мамалыгин встретил меня так, как мудрый отец встречает блудного сына, наломавшего где-то дров и вернувшегося домой за поддержкой.
- Ну, заходи, заходи… Что-то вид мне твой не очень нравится… Что случилось, рассказывай!
Сам он выглядел превосходно, если таковое определение приложимо к почтенному старцу, чей истинный возраст известен лишь ему самому.
Мы расположились в гостиной за столом, накрытым для чаепития, и я откровенно рассказал ему всё, умолчав лишь о наших с Викой сексуальных играх.
Мамалыгин слушал не перебивая. Когда я закончил, он молча вышел в другую комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Вернувшись после пятиминутного отсутствия, он уселся на прежнее место, налил себе чаю из своего любимого самовара и лишь тогда соизволил резюмировать, будто и не было этой томительной паузы:
- В данной ситуации, Вадим, ты поступил достойно. Меня порадовало, что ты не побоялся рискнуть, спасая мальчишку. За Антона не тревожься. Он останется у дяди Миши и его супруги. Сами они бездетные и давно уже мечтают о приемном ребенке. Так будем же считать, что бог послал им утешение на старости лет. Антону у них будет хорошо. Ты удивлен, откуда я знаю твоих соседей? Да ведь они давно работают на меня, хи-хи… Погоди, к этой теме мы еще вернемся. Что касается Вики, то я уже отдал необходимые распоряжения. Мой человек позвонит из таксофона в соответствующую службу, и несчастную женщину заберут… - Мамалыгин пожевал губами, затем вскинул на меня глаза: - Остается решить твою судьбу, Вадим. В городе тебе оставаться опасно. Но, увы, и на другом конце земного шара ты не будешь чувствовать себя спокойно. Твои враги вычислили, наконец, кто есть кто, и теперь будут методично искать тебя день за днем. А это всё влиятельные люди. С широкими связями. Рано или поздно они вытащат тебя из любой, самой глубокой норы.
- Значит, я погиб? – тихо спросил я.
- Зачем же так пессимистично? – хмыкнул Мамалыгин. – Уже приняты надлежащие меры. Организован надежный «коридор». По нему тебя сегодня же переправят в одну маленькую, но весьма благоустроенную европейскую страну. Там, в частной клинике, где умеют молчать, тебе сделают пластическую операцию, после которой тебя и родная мать не признает. Кстати, туда ты поедешь по новым документам. Получишь и достоверную легенду под них. Затем переедешь в другую европейскую страну, размером побольше, но такую же благоустроенную. Легализуешься и через месячишко-другой вернешься ко мне… - Он помолчал, затем вдруг подмигнул мне: - Только не воображай, что всё это делается исключительно из гуманных соображений. Нет, Вадим! Речь идет о тщательно разработанной операции, в которой тебе надлежит сыграть ключевую роль. Не случись сегодняшней заварушки, мы всё равно реализовали бы этот план.
Мысли мои закружились хороводом.
- План? Что же это за план?
- Ты должен выполнить задание чрезвычайной важности.
- Задание Би-Ара?
- Би-Ар? – Мамалыгин весело, от души рассмеялся каким-то булькающим смехом. – Ты всё еще веришь в Би-Ар?
- Почти уже не верю, - краснея, признался я. – Но ведь я был на этой планете, видел ее ландшафты, ее города…
- Милый мой! – Мамалыгин снял очки и вытер слезы с глаз. – Современные психотропные препараты позволяют еще и не такое увидеть!
- Так это были наркотики?
- Психотропные препараты, - строго поправил Мамалыгин. – Извини, Вадим, но ты сам подсказал этот ход. Ты так восторженно верил в обитаемые миры, в космический разум, во всяких там продвинутых инопланетян, что легенда по твоему делу родилась сама собой.
- Легенда? По моему делу? – я окончательно утратил логическую нить.
- Пришла пора и тебе, Вадим, узнать правду, - торжественным тоном возвестил Мамалыгин, после чего встал и принялся ходить вокруг стола, периодически возникая за моей спиной.
Остановившись, наконец, по ту сторону стола, чуть правее самовара, он заговорил снова:
- Для начала, друг мой, послушай одну сказку. В недавние еще времена жило-было одно могущественное государство. Жило оно, скажем прямо, не шибко богато, но от голода в нм никто не помирал. И не должен был помереть, потому как недра этого царства-государства были полны всяких сокровищ. На эти богатства давно уже зарились мировые пираты. Только руки у них были коротки. Ибо для защиты от них в нашем сказочном царстве-государстве имелись надежные силовые структуры. Ну, там армия, флот и всё такое прочее. А также тайная служба, само собой. – Мамалыгин крякнул и вскинул свою розовую голову с венчиком седых волос вокруг макушки. – Позднее многие недобросовестные интерпретаторы этой сказки стали представлять тайную царскую службу как сборище опричников, доносчиков и даже палачей. Бессовестное вранье! Ибо, помимо всякого рода исполнительных, но недалеких служак, которых немало в любом ведомстве, под ее сенью были собраны также светлые умы, блестящие аналитики и даже пророки, способные заглядывать в туманную даль! И вот однажды эти умные головы сказали примерно следующее: незыблемость устоев – это замечательно! Но мы видим, что наступают новые времена, грядут великие потрясения, к которым надо готовиться загодя, решительно сняв с глаз идеологические шоры! Да, человек (особенно наш человек) – венец природы, вместилище разума и носитель творческой искры, но вместе с тем, при определенных условиях он, этот мыслящий человек (да-да, и наш человек тоже!) может – пускай только на время – превратиться в пустоголовую куклу, а собрание мыслящих индивидуумов – в толпу марионеток. Нельзя также исключить, что власть над этой толпой захватит недобрый кукловод, который обратит хаотичную энергию сумятицы на разрушение устоев, на разграбление собственных сокровищ! Как это ни чудовищно звучит, но подобная катастрофа, сказали наши аналитики, вполне укладывается в рамки научно обоснованных прогнозов. Так не разумнее ли уже теперь, загодя, дабы упредить подобную, хотя бы и гипотетическую возможность, воспитать собственного – этакого «буферного» - кукловода, мастера, который будет водить толпу возбужденных сограждан по кругу, умело выпуская из нее пар?
Возникла пауза, в которую я и поспешил вклиниться:
- Аркадий Андреевич, я не очень-то воспринимаю сказочный язык. Не сочтете ли вы возможным перейти на современный стиль?
Мамалыгин покладисто развел руками:
- Кто бы спорил! Так вот, Вадим… Еще в 60-х годах наши эксперты вывели, что главной проблемой конца века станут не полеты на Марс и не штурм атомного ядра, а вопросы манипулирования человеческим сознанием, методики управления толпой. В качестве практической реализации общей идеи предлагалась программа «Кукловод». Эх, если бы тогдашние лидеры дали ей ход сразу, сегодня миром рулили бы мы, а не эти разжиревшие на чужом сале заокеанские акулы! – Мамалыгин тяжко вздохнул. - Такова уж, видимо, наша планида! Мы первыми прозреваем глобальные перемены в грядущем, но слишком долго раскачиваемся, а преимущества из наших открытий извлекают другие! А после нас же и лупят оружием, созданном на основе наших идей… Вот в чем парадокс истории! Короче, так. Лишь после череды потрясений, прокатившихся по странам Восточной Европы, еще той, нашей Восточной Европы, наши лидеры созрели, наконец, для того, чтобы открыть зеленый свет программе «Кукловод», да и то вдвое урезали смету…
Он подошел к окну и какое-то время стоял молча, глядя с высоты на вечерний город. Затем снова повернулся ко мне:
- Это была смелая программа, рассчитанная на двадцать лет. Ничего похожего на все прежние аналоги. Задача заключалась в том, чтобы воспитать сукиного сына, нашего сукиного сына, – без идеологического мусора в башке, циничного, беспринципного, эгоистичного, развращенного до мозга костей и вместе с тем яркого, талантливого, обучаемого, гибкого, энергичного, а главное – управляемого, крепко сидящего на нужном крючке. Кукловода, который, в свою очередь, сам является куклой. Но большой. Готовилось сразу несколько таких кукловодов. Не стану посвящать тебя во все подробности, скажу лишь, что именно мне было поручено подготовить кукловода для работы в писательской среде. Это сейчас писатели никто – так что-то вроде клуба безобидных балаболок. Наиболее заметных еще могут выслушать, но воспринимать их лепет всерьез станет разве что стайка экзальтированных поклонников. Сегодня это не сила. Так, баловство! А тогда… О-о-о… Писательские вечера на телевидении собирали многомиллионную аудиторию. Люди слушали, затаив дыхание, а назавтра взволнованно обсуждали услышанное со знакомыми и коллегами. Нынче в это трудно поверить, но это так! Вот почему подготовке кукловода для литературной братии придавалось исключительное значение. Только пойми меня правильно, Вадим. НЕ стояла задача вырастить из тебя гения. Да и вряд ли подобное возможно. Ты нас вполне устроил бы в качестве писателя средней степени одаренности. Тут важно было другое: внедрить тебя в литературную среду, сделать там своим, да так, чтобы ни у одного даже самого крикливого противника режима и мысли не возникло бы, что ты внедрен спецслужбой. Вот почему мы начали, как говорится, с литературной колыбели.
- То есть, вы подразумеваете, что сразу разглядели во мне сукиного сына? – криво усмехнулся я.
- Да, Вадим, - коротко кивнул Мамалыгин. – Я ведь как-никак инженер человеческих душ. И уж в тебе я не ошибся ни на йоту.
- Что ж, спасибо за откровенность.
- Ты мне сразу глянулся. Твой литературный талант – скажем так: несколько выше среднего – был очевиден. Как и твое честолюбие, твоя энергичность, достаточно яркая индивидуальность, твоя свобода суждений – но без крайностей, твоя приятная внешность, твоя зажигательная речь с оттенком ораторского мастерства, ну и твоя очевидная бедность, свидетельствующая о целом сонме неудовлетворенных желаний…
- И вы дали мне, нищему студенту, всё? Вот так сразу?
- Именно это было предусмотрено программой «Кукловод», - сощурился он. – Проводка кандидата через все мыслимые соблазны с одновременной жесткой закалкой в житейском горниле. Дабы в будущем никакие яркие чужеродные приманки, никакие мирские соблазны не отвлекли бы его от конкретной цели. Нет, Вадим, я всегда отстаивал тот тезис, что методом ограничений настоящего кукловода не воспитаешь. Будущий кукловод должен был досыта испить из чаши искушений, испытать разочарования и утраты, дойти до края пропасти и заглянуть в бездну. Его душа должна была уподобиться степи после пожара. Только тогда он смог бы эффективно выполнить поставленную задачу. С огромным скрипом, но деньги под тебя выделили. Одновременно я добился от руководства согласия на вживление в твой мозг микрочипа, усиливающего скрытую в тебе способность к нейролингвистическому программированию. Чип тебе вживляли у меня на квартире, пока ты «летал» на Би-Ар. По этому поводу не волнуйся. Чип совершенно безопасен для организма.
Сказать по правде, откровения Мамалыгина представились мне большей фантастикой, чем полеты на Би-Ар.
- Выходит, я в чем-то ваше детище, так?
- Совершенно верно, - кивнул Мамалыгин. – Ты – мой Голем, мой порученец, и потому очень и очень дорог мне. Но давай пока воздержимся от общих выводов. Ты получил еще не всю информацию.
- Так продолжайте.
- Итак, ты получил средства, чтобы жить на широкую ногу, и особый дар. Теперь нужно было посадить тебя на крючок. Желательно сразу. Эту акцию я поручил одному из лучших своих агентов – Санычу…
- Что-о-о?! Саныч был вашим агентом?!
- Одним из лучших. Кстати, Саныч великолепно владел методом НЛП. Это ведь он, идя за тобой в первый вечер, побудил тебя зайти в «Волну» и сесть за любимый столик Кителя. В сущности, он и организовал вашу первую ссору…
- Но зачем?!
- А затем, чтобы Китель ополчился против тебя. Мы рассчитывали, что загнанный в угол, ты придешь к мысли расправиться с ним. Или же, что вероятнее, сам Китель заставит тебя расправиться с кем-либо из своих врагов. Вот тут мы и заполучили бы на тебя компромат. Посадили бы тебя на пресловутый крючок. Заодно избавили бы общество от обнаглевшего хапуги. Но поначалу эта схема не сработала.
«Саныч – агент, владевший НЛП», - крутилось у меня в голове. Эту информацию еще надо было осмыслить. Она многое в этой истории расставляла совершенно иначе.
- А Алина? Она тоже была вашим агентом?
- Ну, ты прямо как те параноики, которым повсюду мерещатся агенты КГБ! – рассмеялся Мамалыгин. – Нет, Вадим. Алина, твоя первая женушка, была обыкновенной ресторанной шлюхой. А моих агентов можно пересчитать по пальцам одной руки. Просто мы умели работать.
- Постойте… - я потер лоб. – Если Саныч – ваш агент, то почему после ареста Кителя он надолго исчез?
- Поначалу он был нужен в другом месте, а затем… - Мамалыгин помрачнел. – А затем случилось то, чего мы не допускали даже в самом страшном сне. Рухнула империя! Помнишь, я тебе говорил, что мы слишком долго запрягали? И вот нас снова обскакали-обокрали. Сперли нашу блестящую идею! Пока мы раскачивались, пока только закладывали в инкубатор будущих кукловодов, они – наши вечные недруги – уже вывели собственную популяцию. Вот когда нам аукнулись все эти винные и колбасные очереди, нерешительность обкомовских вождей, слюнтяйство последнего генсека… Рухнула империя! В одночасье… Будто колосс на глиняных ногах… - Он смахнул слезу и следом хихикнул: - А знаешь, в чем абсурд? Еще до катастрофы программу «Кукловод» закрыли, всякое финансирование прекратилось, специалистов выставили на улицу. Меня, Вадим, тоже уволили. В один день, с ничтожной пенсией. Представляешь? Хорошо, хоть квартиру не отобрали. А Ивана Ивановича помнишь? Это и был главный руководитель программы «Кукловод». Тоже турнули мужика. А на следующий день он выбросился из окна. Седьмой этаж. Считай, переселился на Би-Ар. Впрочем, быть может, он выпал не по своей воле.
- Поэтому и мой счет в сбербанке оказался пустым?
- Да, Вадим, именно поэтому. Скажу тебе, сынок, откровенно: даже я, человек, прошедший Крым, Рим и медные трубы, оказался на грани депрессии. Был момент, когда я всерьез размышлял: а не пустить ли мне пулю в висок? Но минутная слабость прошла, и я сказал себе: Мамалыгин! Тебе ли поддаваться паническим настроениям?! Разве мало было профессионалов, которые в трудную минуту умели брать всю инициативу на себя? «Моргун» Холл, которого называли «лучшим английским мастером шпионажа периода Первой мировой войны», не вымаливая санкций у своего правительства, создал собственную агентурную сеть на материке… Лоуренс Аравийский, предоставленный сам себе, успевал будоражить весь Ближний Восток… Кендзи Доихара, которого еще при жизни называли «японским Лоуренсом», имел собственных агентов в Китае, в Сингапуре, в Индии и в Бирме, агентов, о существовании которых не знали в Токио… А тебе Мамалыгин, с твоими навыками и опытом, слабо, спросил я себя? Да, тебя выставили на улицу, не взирая на твои заслуги, но голова-то у тебя на плечах! Бери ответственность на себя! Действуй! Создай собственную локальную сеть агентов! Тем более что тебе, одному тебе, известна некая тайна чрезвычайной важности! Добудь с помощью своих агентов этот секрет, и тебя позовут обратно! С почетом и уважением!
Никогда прежде я не видел, чтобы у него так лихорадочно блестели глаза.
- Вы – сумасшедший! – вырвалось у меня.
В голубоватых зрачках за сильными линзами очков снова вспыхнули яркие искорки. Он рассмеялся:
- Не волнуйся на это счет. Никогда еще у меня не было такой ясной головы! Однако слушай дальше. После того, как прошла минута слабости, я составил план действий. Прежде всего было необходимо обеспечить финансовую базу. Моих скромных сбережений хватило бы разве что на похороны. А дело, которое я замыслил, требовало внушительных средств. И тогда, друг мой, я снова вспомнил о тебе, - он захихикал.
- Обо мне?!
– Помнишь, ты прибежал ко мне в панике: счет закрыт, жить не на что! Я отделался тогда туманными намеками, но колесо уже завертелось.
И тут я догадался:
- Это вы подослали ко мне Саныча?!
- А кто же еще? – снова хихикнул Мамалыгин. – Я разыскал верного Саныча, тоже перебивавшегося случайными заработками, поручил ему войти к тебе в доверие и соблазнить тебя старинной магической формулой: «грабь награбленное!» Саныч блестяще справился с заданием. Золото и камушки потекли рекой. Правда, ты, Вадим, не знаешь одной пикантной детали. Всю добычу Саныч сначала привозил мне. А уж я сам распределял ее – кому сколько. Львиная доля уходила в фонд будущей акции. Но могу тебя утешить. Себе лично я не взял ни колечка. На тертую морковку мне вполне хватает пенсии.
- Значит, это вы поручили Санычу убить Алину?
- Я?! Зачем?! – вполне натурально удивился Мамалыгин.
- Чтобы превратить мою душу в выжженную степь…
Он скривился:
- Вадим, не нужно толковать мои идиомы так уж буквально. Я не давал такого задания. А Саныч в этом плане никогда не проявлял инициативы. И вообще, как следует из его рапорта, он нашел ее уже мертвой. Я же не говорю, что это мог сделать ты… У тебя, между прочим, были более веские причины устранить эту даму.
- Выходит, Саныч всё время обманывал меня? Втерся в доверие… А вот Инна сразу раскусила его.
- Кстати, насчет твоей Инны… Вот кто был бы полезен для нашего дела! Харизматическая личность! Стальная хватка! Железная леди! – Мамалыгин облизнулся. - Могу признаться, что у меня были планы завербовать ее. Я поручил Санычу тайно собрать на нее компромат, дабы наша с ней приватная беседа была более обстоятельной. Очевидно, Саныч сработал на этот раз грубовато. Где-то слегка засветился. Инна, похоже, что-то смекнула, вот и решила ловким контрвыпадом избавиться от всех поблеем – убрать тебя, и Саныча, прихватить все денежки и раствориться на просторах Шенгенской зоны. И сделала это достаточно чисто, - в голосе старого лиса послышались нотки уважения. – Полагаю, именно она натравила на тебя Инженера с его бандой. Очевидно, обосновавшись на новом месте и узнав, что ты был всего лишь ранен и уже идешь на поправку, она решила произвести окончательную зачистку… - он снова облизал свои тонкие губы: - Ах, какой материал пропадает! Какого ценного агента можно было бы воспитать из этой хваткой леди! Впрочем, думаю, она еще не потеряна для нашего дела.
- Как же! Вторая Мата Хари! – сыронизировал я.
- Что-о?! – Мамалыгин брезгливо поморщился. – Мата Хари, к твоему сведению, это блеф! Обыкновенная танцовщица, которая впуталась в беду по собственной глупости, да так и не сумела из нее выпутаться. Что-то вроде твоей Алины. Как можно сравнивать с ней настоящих агентов?! А ведь были у нас поистине легендарные женщины-агенты! Одна Ольга Чехова чего стоит! Когда обманутый ею Геринг вломился для разборки в ее будуар, то обнаружил там к своему великому смятению фюрера, попивающего чай в домашней обстановке! Вот из каких кругов она качала информацию! А Елизавета Зарубина, она же мадам Вардо! А Лидия Чкалова, она же госпожа Сталь! А Зоя Рыбкина-Воскресенская! Вот это были женщины! Красавицы, обольстительницы, умницы! Твоя Инна, между прочим, той же закваски!
- При случае обязательно передам ей ваши комплименты, - заметил я.
- Напрасно ерничаешь, - сощурился Мамалыгин. – Не исключено. Что у тебя еще будет возможность пообщаться со своей женушкой. Ведь официально она всё еще числится твоей супругой, так? Впрочем, это дело будущего. А пока давай вернемся к нашим баранам.
Во мне вдруг остро вспыхнула надежда, что всё это розыгрыш - сродни литературному.
- Аркадий Андреевич, вы не шутите?! – взмолился я
- Голубчик, какие могут быть шутки в агентурной работе! – всплеснул руками Мамалыгин. – Всегда, во все времена, все крупные разведки мира вкладывали уйму сил и средств в агентов, от которых в будущем ожидали серьезной отдачи. Не ты первый, не ты последний! Я мог бы рассказать тебе массу историй на сей счет, но за недостатком времени ограничусь только одной. А уж выводы делай сам.
Завязка истории произошла в городе Вена в 1922 году. Одному из зубров нашей разведки попался на глаза бедный юноша из польских евреев. Считай, что этот наш зубр был ясновидцем, который сквозь дымку времени прозревал нить судьбы неимущего эмигранта. Юноша мечтал выучиться на зубного врача и выйти в люди, но у него не было средств, чтобы платить за обучение. И тогда наш зубр добился того, чтобы деньги на учебу юноши дала родная разведка. Заметьте, время было голодное, не хватало самого необходимого, но средства под проект «Шахматист» всё же были выделены.
- «Шахматист»? – переспросил я.
- Такое кодовое имя получил этот юноша. Шло время. Юноша получил диплом, начал работать, затем переехал в США, обосновался там на западном побережье, женился, обзавелся клиентами, - словом, вышел в люди. Его не трогали. Но продолжали оказывать материальную помощь. Конечно, не в таких размерах, как тебе, но всё-таки… Никаких заданий он не получал. Но на крючке его держали. Мягко. А затем случилось вот что. Американцы запустили проект «Манхэттен». Да-да, атомная бомба. Одним из отцов-создателей которой был физик Оппенгеймер. И вот, представь себе, вдруг оказалось, что жена Оппенгеймера – близкая подруга жены нашего «Шахматиста»! Как тебе совпадение, а?! Для «Шахматиста» настала пора платить по старым долгам. И он рассчитался сполна. Половину атомных секретов мы получили через этого агента. Это сэкономило нам несколько лет и огромные средства, которые пришлось бы потратить на исследования.
- Постойте! – я с силой помассировал свои виски. – Не хотите же вы сказать, что этот ваш зубр еще тогда, в Вене, понял, что этот юноша…
- Я хочу сказать, Вадим, - перебил меня Мамалыгин, - что я в тебе не ошибся. Для тебя тоже пришла пора отрабатывать свои долги. Твое задание будет, быть может, еще более ответственным, чем то, которое выполнил «Шахматист».
- А если я откажусь? Вот встану сейчас и уйду? И больше никогда не переступлю порога этого дома?
- Я не собираюсь проникаться вашими идеями! Плевал я на них! Не хочу, понимаете?! Просто не хочу!
- Не хочешь – заставим! – по-отечески улыбнулся Мамалыгин. – Ладно, Вадим, пошутили и хватит. Давай по серьезному. Я ведь сделал тебе ряд прозрачных намеков, неужели ты не осознал? Ну, тогда извини… Придется от политики пряника перейти к политике кнута. А что делать? Сам напросился, - он достал из ящика стола дискету и помахал ею в воздухе:
- Знаешь, что это? – теперь его взгляд сделался колючим. – Досье на некоего Ромоданова Вадима Федоровича. Знакомое имя, верно? Тут собрана по кусочкам вся его жизнь, включая прегрешения, многие из которых подпадают под действие уголовного кодекса не только РФ, но и развитых стран. Например, по идиотскому американскому законодательству Ромоданову полагается по совокупности 499 лет тюрьмы с правом обжалования приговора после отсидки половины срока. Как перспектива? Ну и так далее. Надеюсь, ты не забыл, Вадим, что твоя шайка грабила и терроризировала подданных не только собственной страны? Не забывай также и о том, что на тебя охотятся местные авторитеты. Ну, иди на улицу, если хочешь. Но знай, что это будет твоя последняя прогулка. Самое малое через час они тебя схватят. Увезут куда-нибудь и начнут пытать. Самыми изощренными методами. Такого молодого, здорового, талантливого! И вот что обидно: даже извиваясь под пытками, ты не сможешь выдать им старикашку Мамалыгина. Ибо накануне твоего гордого ухода из этой комнаты коварный старикашка заблокирует твою память. Подумай, Вадим… Тебе это нужно? – он сочувственно посмотрел на меня: - Один только я могу тебя спасти. И спасу, если ты не будешь совершать ненужных телодвижений.
Я откинулся на спинку кресла. Мой лоб был в холодной испарине.
- В чем будет заключаться мое задание?
- Не торопись поперед батьки в пекло! – подмигнул он мне. – Вот вернешься после пластической операции с новыми документами, тогда и обсудим твое задание. А пока, - он придвинул ко мне стопку бумаги, катнул ручку, - напиши дарственную на свою квартиру, дачу и прочее имущество, которое ты даришь своему приемному сыну Антону Балашову. Укажи также, что опекуном мальчика до его совершеннолетия ты желаешь видеть Черных Дмитрия Сергеевича.
- Черных?! – я вздрогнул.
- Знакомая фамилия? – улыбнулся мой мучитель. – Ну, да. Ведь Ромоданов – это твоя фамилия по матери. А Черных – это фамилия твоего отца, который оставил вас еще до твоего рождения. На похоронах отца ты встречался с его второй семьей, в частности, со своим сводным братом Алексеем, так? Отчего бы не предположить, что у твоего отца когда-то была еще и третья семья, в которой и родился мальчик Дима? Всё логично. Вадим Ромоданов, опасаясь преследования со стороны мафии, уезжает навсегда, скажем, в Аргентину и оставляет всё нажитое приемному сыну, назначив опекуном своего родственника по отцу.
- А если этот Инженер начнет наезжать на Антона?
- Это я беру на себя, - пообещал Мамалыгин. – К твоему возвращению мы разрулим ситуацию. И не беспокойся за пацана. Мы воспитаем из него патриота. Настоящего! Каким был его героический отец! А теперь ступай.
- Дядя Миша тоже ваш агент? – догадался я.
- Степан, дядя Миша – это всё наши люди. Старые, проверенные кадры, - кивнул Мамалыгин. – Их давно уже вывели за штат. Я снова взял их на кошт, привлек к работе. Нет, они не оперативники. Просто информаторы. Но свое дело знают туго.
Я поднялся.
- Не ищи внизу свой «Мустанг», - предупредил Мамалыгин. – Эта машина засвечена. Я распорядился, чтобы ее отогнали к путепроводу. А ты садись в «Нисан» с затемненными стеклами. Водитель доставит тебя к «Волне». Знакомое местечко, верно? В некотором роде даже символичное, согласен? Зайдешь туда на несколько минут и распустишь слух, что тайно отбываешь в дальние края. В Аргентину, например. Только сделай всё тонко, полунамеком. Это всегда выглядит достовернее. Если человеку надо исчезнуть, то его след должен уводить в никуда. Можешь задействовать свое биополе. Но в меру. Выйдешь через черный ход. Машина – другая - будет ждать возле калитки. НЕ думаю, что Инженер так быстро сядет тебе на хвост, но всё же береженого Бог бережет. – Он пристально посмотрел мне в глаза: - Не пытайся скрыться от меня, Вадим! Пардон, уже Дмитрий… Не забывай о микрочипе, который вживлен в тебя. Я найду тебя всегда и везде. Ну, есть еще вопросы?
- Есть. Почему Китель узнал меня? Ведь вы сами обработали его блокиратором?
- Даже египетские пирамиды бессильны перед ходом времени. Даже грандиозные дамбы постепенно размываются струйками воды. Да и секреты человеческой психики изучены пока лишь приблизительно. Надо полагать, состояние стресса, в котором Китель находился долгие годы, постепенно подточило блокировку. После этого любая мелочь могла дать ход цепной реакции восстановления памяти. Например, вид твоего уха с отрезанной мочкой… Кстати, - всполошился он, - скажи им там, в клинике, чтобы обязательно ликвидировали этот дефект. Спасибо, что напомнил!
Я уже был у порога, когда он снова окликнул меня:
- Сынок, помнишь, ты рассказывал как-то про автохтонные волны?
Клянусь, я никогда не говорил с ним об этом! Но я уже перестал чему-либо удивляться и сейчас просто ждал продолжения.
- Эти волны и вправду проходят через хаос жизни, упорядочивая на своем пути причины и следствия, - услыхал я далее. – Сейчас, например, тебя подхватил настоящий автохтонный вихрь. Не противься ему, и он вынесет тебя к нужному берегу. А вообще-то тебе пора бы уже узнать, что эти вихри возникают не сами по себе. Есть личности, которые умеют создавать эти стремительные потоки, упорядочивающие хаос. В недалеком будущем и ты окажешься причастным… - тут он махнул мне рукой: - Ну, довольно! Ступай…
АРГЕНТИНА МАНИТ НЕГРА
Я сделал всё в точности, как велел Мамалыгин. Аргентина так Аргентина!
Где-то доводилось читать, что умело запущенный слух облетает город за несколько часов. Значит, завтра к полудню о моем исчезновении не будет знать разве что глухой.
Машина сорвалась с места.
Водитель – плотный качок, которого я видел впервые, - передал мне, не оборачиваясь, пакет:
- Документы, билеты, инструкции. Инструкции надо прочитать до аэропорта и вернуть мне, - он включил радио и более уже не замечал моего присутствия.
Какое-то время я недвижно смотрел через окно на сонный город. Мысли постепенно выстраивались в порядок.
А может, всё не так уж плохо, думал я? Еще до недавней поры передо мной не было никакой цели. И это меня угнетало. Теперь цель появилась. Я должен был избавиться от «крючка», на который насадил меня Мамалыгин, должен был стать свободным человеком. Ради этого стоило поставить на карту всё. Но сначала нужно было выжить. И я развернул инструкции.