Зов из Вне

ЗОВ из ВНЕ
(The Challenge from Beyond)


Мисс Ч.Л. Мур, А. Меррит, Г.Ф. Лавкрафт, Роберт И. Говард и Фрэнк Белкнап Лонг
Август 1935 г.
1 [мисс Ч.Л. Мур]
Джордж Кемпбелл внезапно проснулся. В звенящем кедровом воздухе было умиротворяющее легко, и он постарался вновь впасть в короткое забытье. Это был восхитительный момент отдыха – дрёмы в глухом ночном лесу после насыщенного трудового дня.
По мере того, как его разум тонул в забвении, он вновь с наслаждением уверил себя в том, что перед ним простираются более трёх долгих месяцев свободы. Свободы от городов и их скуки, от педагогики, университета и глупых студентов, не проявлявших ни капли интереса к геологии, любовь к которой он пытался привить им. Свободы от...
Внезапно укутывающий его сознание баюкающей негой покой резко нарушился. Где-то снаружи раздался громкий шорох, по-видимому, и разбудивший его изначально. Он нехотя приподнялся и ощупью отыскал фонарь. Затем усмехнулся и повесил его над входом обратно. Где-то среди груды беспорядочно разбросанных коробок, в которых хранилась его провизия, рылся маленький ночной зверь. Кемпбелл вытянул руку и пошарил камень у входа в палатку. Его пальцы выбрали увесистый булыжник, и он запрокинул руку, приготовившись метнуть.
Однако привычки опытного геолога его не подвели. Ладонь ощутила, что выбранный для броска предмет слишком необычен для простого камня. Кемпбелл с интересом опустил руку и направил на ладонь свет фонаря.
Как только Джордж увидел, что же он случайно подобрал на земле, вся его сонливость моментально улетучилась. Камень был прозрачным, как горный хрусталь – загадочный гладкий куб. Несомненно, кварц, но не в своей традиционной форме шестиугольного кристалла. Каким-то образом – Кемпбелл не мог представить себе такой метод – он был огранён в идеальный куб с размером ребра в полпяди. К тому же камень был невероятно истёрт. Углы исключительно твёрдого кристалла были до такой степени обшарпаны, что его форма почти превратилась в шар. Эта странная вещь, должно быть, прошла через века эрозии – через эпохи, практически не поддающиеся исчислению.
Но ещё более любопытным обстоятельством было то, что прозрачная толща куба имела начинку - предмет, что едва угадывался внутри кристалла. В самый центр камня был вставлен маленький диск из тёмного полупрозрачного вещества. На его поверхности, глубоко скрытой под оболочкой из кварца, были высечены символы, смутно напоминающие клинообразную манеру письма.
Джордж Кемпбелл нахмурил брови и склонился над этой маленькой загадкой, вертя её в руках и тщетно пытаясь понять её сущность. Как могла такая штука попасть в сохранивший прозрачность горный хрусталь? В глубине его сознания всплыли воспоминания о древних легендах, в которых говорилось о кристаллах льда, замёрзших настолько прочно, что более не могли оттаять. Лёд и клинообразный алфавит – не является ли это разновидностью черт и резов, письма гиперборейцев, которые пришли с севера в доисторические времена? Затем к нему вновь вернулся здравый смысл, и он засмеялся. Кварц, разумеется, образовался в геологический период, когда Земля ещё была молодой, когда не существовало ничего, кроме первозданных скал. Лёд не мог сохраняться в течение десятков миллионов лет после того, как, должно быть, появился этот артефакт.
Однако как быть с этими символами? А что если в палеозойском мире жили существа, которые имели язык и письменность и могли выгравировать эти таинственные знаки на покрытом кварцем диске? Или – могла ли эта вещь, прилетев из космоса, как метеорит, упасть на бесформенную глыбу мира, находившегося в ещё полурасплавленном состоянии? Что ж, да, вполне могла...
Затем он резко оборвал свои размышления, почувствовав, что его уши горят от безумства разгулявшегося воображения. Тишина, одиночество и странный предмет в его руках сыграли забавную шутку со здравым смыслом. Он пожал плечами, положил кристалл на край своего соломенного тюфяка и погасил свет. Возможно, утро и ясная голова дадут ему ответы на вопросы, которые сейчас кажутся неразрешимыми.
Но теперь сон упорно не приходил. Причиной тому было одно наблюдение, привидевшееся ему в тот момент, когда он выключал фонарь – прежде чем погрузиться в окружающую тьму, маленький куб на мгновение засиял внутренним светом. Но, возможно, зрение подвело Кемпбелла. Возможно, дело было в его на секунду ослепших глазах, которым всего лишь показалось, что они видят свет, исходящий из загадочных глубин камня.
Он долго лежал в беспокойстве, раз за разом прокручивая в голове мучившие его вопросы, на которые не было ответов. В этом хрустальном кубе из неизмеримого прошлого было нечто, возможно, возникшее на заре истории – то, что бросало вызов, не дававший ему уснуть.

2 [А. Меррит]

Внезапно он понял, что его сознание полностью захватил тот слабый свет, медленно угасшая люминесценция каменной сердцевины. Это явление было подобно тому, как если бы в сердце куба пробудилось нечто, до того момента долго спавшее, а теперь внезапно встревоженное… и стремящееся к нему.
Нелепая фантазия. Кемпбелл нетерпеливо поднялся и посветил фонарём на часы. Было около часа ночи. Кемпбелл поёрзал, вновь укладываясь. Его рука, выпрямившись, случайно вытолкнула находку из палатки. Лунный луч упал на хрустальные грани. Несколько минут Джордж, не дыша, смотрел на него, а потом схватил и поднёс ближе к лицу, чтобы разглядеть внимательнее.
Теперь не оставалось сомнений – Кемпбелл действительно увидел, что странный кристалл изнутри отсвечивает лёгким, еле уловимым блеском сапфирного цвета, словно в нем происходят какие-то разряды. Похоже, что они исходили от светлого диска, беспорядочно испещрённого таинственными отметками. А сам диск становился больше… отметки приобретали чёткие, строгие очертания… сам куб рос… было ли это иллюзией, вызванной слабым мерцанием?..
Он услышал звук. Точнее, это напоминало тень звука, словно некие призрачные пальцы перебирали струны эфемерной арфы. Он ещё ближе склонился над камнем. Звук доносился из куба…
В кустарнике вдруг послышался резкий шум, и почудилось хаотическое движение чьих-то тел, а затем разнёсся агонизирующий вопль, словно крик умирающего ребёнка, который постепенно стих. Маленькая трагедия в дикой природе: хищник и жертва. Кемпбелл резко выключил фонарь и насторожился. Сердце бешено колотилось, и он понял, что ускорение ритма вызвано уже задолго до этого. На земле различался слабый голубой блеск. Это был куб. Он наклонился, чтобы подобрать его; затем, повинуясь какому-то странному непонятному волнению, отдёрнул руку.
И вновь он увидел, что сияние стало угасать. Из диска по-прежнему судорожно исходили лёгкие сапфирные блики, но звука больше не было.
Он сел, глядя на то, как люминесцентный блеск то возникает, то пропадает, но явно становится всё более тусклым. Ему пришло в голову, что для этого феномена необходимо два элемента. Внутренний энергетический луч и его собственное сосредоточенное внимание. Его сознанию следует путешествовать вместе с лучом, сконцентрироваться на сердце куба, чья пульсация продолжала нарастать, до тех пор, пока…
Он ощутил душевную дрожь, как от контакта с каким-то чужеродным существом. Последняя догадка, понял он, была верна. Неземная жизнь. Он поборол страх и взял куб с собой в палатку. Он был ни холоден, ни горяч; если бы не его вес, Кемпбелл бы не почувствовал, что держит его. Он положил кристалл на стол, позаботившись о том, чтобы свет фонаря не падал на него, а затем закрыл все щели в палатке.
Усевшись на походный стул, он перенаправил свет на куб, сфокусировав его точно на сердцевине кристалла. Он собрал всю свою волю, всю концентрацию, сосредоточившись на созерцании диска по мере того, как тот становился светлее.
Словно по команде крохотные сапфирные молнии засверкали с большей интенсивностью. Они разбегались по телу хрустального куба, а затем ударяли назад в поверхность диска, освещая нанесённые на него символы. Вновь эти отметки стали меняться и перемещаться, наступать и отодвигаться под воздействием голубого свечения. Они больше не были клинообразными знаками. Теперь они были самостоятельными фигурами…
(…существами…)
Он услышал невнятную мелодию, похожую на бренчание струн. Она звучала всё громче и громче, и теперь всё тело куба вибрировало в её ритме. Нет, это была не арфа. Так могли клацать и щёлкать в своеобразном продуманном ритме множество маленьких хрустальных клешней… Кварцевые стены таяли, превращаясь в бриллиантовый туман. И сам диск рос… Существа на нём двигались, копошились и умножались, как будто в кубе открылся некий портал, через который виднелся сонм иноземных фантомов. Чем дальше, тем более ярким становился пульсирующий свет.
Кемпбелл почувствовал лёгкую панику и попытался отвести взгляд от куба. Но теперь портал не нуждался в лучах извне, черпая силы напрямую из сознания Кемпбелла. И вот он уже не мог выбросить его из головы, либо переключиться на что-нибудь иное.  Он был поглощён диском, который сейчас превратился в целый мир – огромный шар, в котором таинственные существа танцевали под стрекотание, наполнявшее пространство каким-то умиротворяющим великолепием.
Больше не было палатки. Была лишь обширная завеса клубящегося тумана, внутри которого сиял шар… Кемпбелл почувствовал, что проваливается в туман, растворяясь в нем. И отголоском своего рассудка он понял, что теряет собственное сознание в чуждом гигантском разуме из Вне…

3 [Г.Ф. Лавкрафт]

По мере того, как рассеивающийся в тумане свет сапфирных солнц становился всё более интенсивным, очертания шара дрожали и распадались в пенящемся хаосе. Его бледность, его движения, его клёкот – всё смешивалось с всепоглощающим туманом, обесцвечивалось, преображаясь единым светло-стальным цветом, и лихорадочно колебалось. Разум Кемпбелла и сапфирные молнии также неуловимо таяли, превращаясь в бесформенную пульсацию серой бесконечности.
Тем временем постепенно усиливалось нестерпимое, невероятное чувство какого-то внешнего движения – отдалённого и астрономически стремительного. Любая скорость, известная на Земле, выглядела здесь карликовой, и Кемпбелл знал, что такой полёт в физической реальности означал бы для человека мгновенную смерть. И если он хотел выжить в этом густом дьявольском гипнозе, что усиленно парализовывал его, Кемпбеллу необходимо было побороть свой космический ужас, отдаться на волю звёздному ветру и вырваться из сковывающего воздействия диска. Даже если это чувство – родившееся в кошмарном гипнозе – было всего лишь мнимым впечатлением полёта, оно, тем не менее, почти размораживало его ум. Хотя в этой серой пульсирующей пустоте не было ни одной точки, на которой можно было сосредоточить внимание, он чувствовал, что начинает самостоятельно двигаться со скоростью света. И если он ощущал, насколько чудовищным было давление гравитации, то борьба с исходившим из куба обволакивающим оцепенением разрывала его сознание в миллион раз хуже. Наконец, его разум выдержал неимоверную пытку – и окружающее поглотил милосердный мрак.
Посреди непроницаемой тьмы Джорджа Кемпбелла посетили внезапные мысли. Сколько мгновений (или вечностей) прошло с тех пор, как он пролетел через серую бездну, было невозможно оценить. Он знал лишь, что сейчас всё происходило в полном покое, без боли. В самом деле, отсутствие всяких физических ощущений было самым выдающимся свойством условий, в которые он попал. В этой плотной, густой черноте ему казалось, что он являлся скорее бестелесным сознанием, лишённым физических органов чувств, нежели материальным существом с рецепторами, неспособными воспринимать окружающие объекты. Он мог мыслить ясно и быстро – почти сверхъестественно – хотя при этом у него совершенно не получалось дать хоть какое-то объяснение случившемуся.
Отчасти инстинктивно он понимал, что находится не в своей палатке. Если бы это было так, он мог бы проснуться от того кошмара, в котором он угодил в абсолютно черный мир; но он не мог! Под ним не было походного стула. Чёрт, да у него даже задницы не было, чтобы на нём сидеть! Не было никакого ощущения холода в воздухе, не было ощущения воздуха, не было ничего... что-то было неправильно, чертовски неправильно.
Он попытался направить мысли вспять и подумал о флюоресцирующем кубе, загипнотизировавшем его – о нём и обо всём, что затем последовало. Он знал, что сознание уходит от него, и был неспособен вернуть его. В последний момент наступил шокирующий, панический страх – подсознательный ужас, гораздо более сильный, чем тот, что был вызван необъяснимым оцепенением. Страх происходил от неких туманных невыразимых воспоминаний о давнем событии в его жизни, о котором он не осмеливался говорить. Какой-то участок в глубине его разума, казалось, отыскал смутно знакомое свойство в кубе – и это поразило его неопределённой оторопью. Теперь он старался вспомнить, чем были вызваны эти отголоски памяти.
Однажды, много лет назад, во время его геологических изысканий, он прочёл о чём-то, похожем на этот куб. Речь идёт о вызвавших немало скандалов в специализированных кругах глиняных фрагментах под названием Эльтидаунские Таблицы, выкопанные в докаменноугольном слое в Южной Англии тридцатью годами ранее. Их форма и покрывающие их отметки были столь странными, что несколько учёных заподозрили в них искусственный характер, сделав ряд фантастических предположений касательно их происхождения. Попросту говоря, они утверждали, что Таблицы дошли до нас с той эпохи, когда на Земле не могло существовать никаких человеческих существ. Контуры и манера написания символов были дьявольски загадочными. Вот так они получили своё название – Эльтидаунский шрифт.
Однако не с трудами каких-либо высоколобых ученых Джордж Кемпбелл связывал хрустальный куб, содержащий диск. Его источник имел куда менее солидную репутацию, хотя был бесконечно более значительным. В 1912 году преподобный Артур Брук Винтерхолл, священник из Сёссэкса, умудренный невероятным числом знаний оккультного характера, подтверждённых присуждённой ему докторской степенью в области парапсихологии, заявил, что идентифицировал символы в Эльтидаунских Таблицах как «дочеловеческие иероглифы», заботливо сохранённые и тайно передаваемые из поколения в поколение некоторым мистическим обществом. Позже Винтерхолл опубликовал на собственные средства книгу, содержавшую «перевод» таинственных изначальных письмён – «перевод» по-прежнему авторитетный и часто цитируемый оккультистами. В этом «переводе» (брошюре удивительно длинной вопреки весьма ограниченному количеству знаков в Таблицах) излагалось повествование, чьё авторство принадлежало явно не человеку. И оно содержало то, что сейчас так напугало Кемпбелла.
Как говорилось в этом повествовании, в нашем мире – и, по-видимому, в других мирах, коих не счесть – обитали прибывшие из внешнего космоса могущественные Черви. Их превосходные достижения и способность контролировать природу поражали любое воображение. Они овладели мастерством межзвёздных путешествий на заре своего развития и благодаря этому населили все обитаемые планеты в собственной галактике, уничтожая все встречаемые на пути препоны.
За пределами своей галактики (кстати, не нашей) они не могли передвигаться самостоятельно; но, исследовав знание всех доступных пространств и времён, открыли возможность преодолевать некоторые межгалактические бездны мысленно. Они изобрели специальные средства – странные энергетические кубы необычной кристаллической формы, содержащие гипнотические талисманы в устойчивой к космическим воздействиям сферической оболочке из аналога кварцу. Эти кубы могли путём определённых усилий перебрасываться за пределы их вселенной. Они реагировали только на притяжение холодного твёрдого вещества.
Используя несколько необитаемых миров внешних вселенных, они создали астральные мосты, нужные для ментальных сообщений. Атмосферное трение сжигало защитную оболочку, оставляя кубы пригодными для открытия разумными существами на тех планетах, куда они попадали. В силу своей природы кубы могли приковывать к себе внимание. Этого, в совокупности с действием света, было достаточно для того, чтобы… активировать их.
Разум, сосредоточившийся на кубе, затягивался в него силой диска, а затем отправлялся с помощью энергии невидимых лучей туда, откуда прибыл диск – в далёкий мир червеобразных космических странников, через невероятных размеров межгалактические пропасти. Принятый в одну из специальных машин, контролировавшихся каждым кубом, захваченный разум временно находился там без тела и чувств, пока его исследовал один из представителей могущественной расы. Затем, путем таинственных незримых процессов сознание несчастного пленника принимало в себя червеобразного захватчика. Разум сверхсущества пересекал безграничное пространство для того, чтобы внедриться в сознание жертвы подобно ментальному паразиту. Так могущественные Черви оказывались на чужих планетах и изучали их под маской местных аборигенов.
Если у какой-либо высокоразвитой расы обнаруживались потенциальные возможности космических путешествий, паразиты направляли к ней кубы для пленения и уничтожения тысяч умов, искореняя эту расу. Расчищая путь. Остерегаясь мести.
Лишь несколько из несчётного числа кубов приземлились и подали ответный сигнал с обитаемых планет, поскольку имелось немного живых существ, пригодных для использования червями в качестве носителей и источников знания. Только три куба, гласит повествование, достигли населённых миров в нашей обособленной вселенной. Один из них упал на планету, расположенную на самом краю галактики два триллиона лет назад, в то время как другой три миллиарда лет назад канул в центре Млечного пути. Третий – единственный, о котором известно, что он прибыл в Солнечную систему, – достиг Земли 150 миллионов лет назад.
Именно этому третьему кубу в основном посвящён перевод доктора Винтерхолла. Когда куб очутился на Земле, пишет священник, на нашей планете правили существа огромного размера и конической формы. Они превосходили все прошлые и современные им расы по уровню интеллекта и технических достижений. Эта раса была столь развитой, что могла мысленно путешествовать как в пространстве, так и во времени. Обнаружив куб, эта раса незамедлительно обследовала космос с целью разузнать всё, что касается его. В своих попытках понять, что же случилось, когда куб упал с небес, некоторые особи пережили мучительные биополярные изменения, созерцая его.
Понимая, что изменённые особи стали вместилищем опасных паразитов, вожди конической расы уничтожили их тела, увы, вместе с агонизирующими сознаниями настоящих владельцев. Но благодаря странным визитёрам они сами провели эксперименты с ещё более странными видами перемещений. Когда, в результате долгих мысленных исследований пространства и времени, они получили представление о природе куба, было решено тщательно оберегать этот артефакт от света и взглядов и охранять его как величайшую опасность.
Результатом этого контакта явилось то, что Черви с помощью новых разведок выяснили, что случилось с их агентами на Земле, и воспылали к ней лютой ненавистью. Они решили во что бы то ни стало уничтожить всю жизнь на нашей планете, и с этой целью отправили сюда дополнительные кубы. Земляне выставили барьеры, но не смогли избежать всех последствий нашествия.
Коническая раса хранила единственный существующий на земле куб в величественном полярном городе в специальной раке как реликвию и основу для экспериментов, но в течение последовавших ментальных столкновений он потерялся в хаосе войн и разрушений. Когда пятьдесят миллионов лет спустя существа-конусы отправили свои разумы в бесконечно далёкое будущее, чтобы избежать безымянной опасности изнутри Земли, местонахождение зловещего куба из внешнего космоса было забыто.
Приблизительно так, в соответствии с оккультными учениями, гласят Эльтидаунские Таблицы. Больше всего сейчас Кемпбелла напугало то, что чужеродный куб был описан с детальной подробностью. Совпадала каждая мелочь – размеры, структура, покрытый иероглифами диск в центре, гипнотический эффект. По мере того, как он всё более тщательно обдумывал это дело, находясь посреди темноты в этой странной ситуации, он начал задаваться вопросом, а не был ли весь этот инцидент с хрустальным кубом – в самом деле, весьма реальный – кошмаром, порождённым каким-то причудливым подсознательным впечатлением от былого чтения экстравагантной, явно шарлатанской брошюры. Если так, то, должно быть, кошмар по-прежнему продолжается, так как в его нынешнем состоянии отделённости от тела не было ничего нормального.
Сколько времени он провёл, предаваясь этим воспоминаниям и размышлениями, Кемпбелл не мог даже представить. Его состояние было столь нереальным, что традиционные меры и оценки стали бесполезными. Случившееся было столь же странным и необъяснимым, как та чернота, что окутала его. И всё-таки у него ещё оставались ощущения – скорее сознательные, нежели телесные – как вдруг Кемпбелл почувствовал, что его мысли понеслись без всякого контроля: они словно взбесились в исключительно буйной, хаотической манере.
Воспоминания стали путаными и бессмысленными. Всё, что он знал о себе – происхождение, традиции, навыки, познания, мечты, идеи и надежды – резко и одновременно оторвались от него с сумасшедшей скоростью и энергией. Вскоре он лишился способности следить за путём каждой отдельной мысли. Вереница всего содержимого его разума превратилась в лавину, каскад, вихрь. Это было также ужасно и неприятно, как тот полёт сквозь гипнотический плен куба, когда хрустальный диск захватил его. Наконец, сознание постепенно совершенно покинуло его, и Кемпбелл погрузился в полное забвение.
Новая беспросветная чернота – и затем медленное течение возвращающихся чувств. На этот раз они были физическими – не ментальными. Сапфирный свет и глухой гул далёких звуков. Здесь появились осязаемые впечатления – он понял, что лежит, вытянувшись во весь рост, на какой-то поверхности, хотя его беспокоила непостижимая необычность его положения. Он никак не мог опереться на подстилающую землю с помощью своих конечностей – и в его душу закралось смутное подозрение относительно природы его тела. Он попытался двигать руками, но не обнаружил сколько-нибудь заметного результата. Вместо этого произошли лёгкие, слабые нервные конвульсии всего того предмета, который, похоже, являлся его телом.
Он предпринял усилие с тем, чтобы шире раскрыть глаза, но, оказалось, что не может управлять их механизмом. Сапфирный свет лился на землю рассеянными, туманными лучами, и нигде не концентрировался ни на каком хорошо различимом объекте. Постепенно, однако, стали неуверенно появляться какие-то загадочные визуальные образы. Пределы и способ зрения были крайне непривычны, но всё же он мог приблизительно связать свои ощущения с тем, что, по его мнению, видел здесь. Поскольку эти ощущения придали ему некоторую степень ясности мышления, Кемпбелл подумал, что он, должно быть, по-прежнему видит мучительный кошмар.
Ему казалось, что он находится в огромном помещении, имевшем среднюю высоту, но невероятно гигантскую площадь. На каждой стороне – а он, как ни странно, мог видеть все четыре стороны одновременно – располагались высокие узкие щели, которые, вероятно, служили как дверями, так и окнами. Также в комнате стояли отдельные низкие столы или пьедесталы, заваленные острыми предметами, но не было никакой мебели нормального вида и пропорций. Сквозь щели проникали потоки сапфирного света, а за ними смутно угадывались стены и крыши зданий, подобных гроздьям кубов. На стенах – вертикальных панелях между щелями – были нанесены странные отметки зловещего характера. И в большей степени его тревожило не то, что они в точности копировали иероглифы на диске внутри хрустального куба, но что Кемпбелл мог разобрать некоторые ассоциативно знакомые ему понятия, такие как багровый идол. «Багровый Идол ждёт нового бога» - вдруг пронеслась в его голове чужая мысль. Кемпбелл вздрогнул от ужаса, что эта мысль уже была знакома ему по сопутствующим ей ощущениям.
Но самый важный элемент кошмара, однако, наступил позже. Он явился в виде живых существ, которые окружали его ложе, держа перед собой металлическую коробку. Зеркальная поверхность коробки напоминала матовое стекло. Эти твари не были людьми – вне всякого сомнения, они вообще были чужды Земле, чужды даже любым человеческим мифам и снам. Они представляли собой гигантских светло-серых многоножек. В центре похожей на диск головы располагались отверстия пурпурного цвета, окружённые большими бахромчатыми ресницами. Существа скользили на своих многочисленных парах задних лап, в то время как передняя часть поднималась вертикально, и расположенные на ней лапки (по крайней мере, две пары) служили в качестве рук. Вдоль их спинного хребта располагался затейливый гребень, а похожий на опахало хвост из какой-то серой мембраны довершал гротескную картину облика этих удивительных тварей. Шею Червя окаймляло кольцо из гибких красных шипов, волнообразное дрожание которых в размеренном, явно сознательном ритме производило резкие звенящие звуки. «Звуки эфемерной арфы», подумалось ему.
Таким было это наважденье – неописуемый апофеоз астрального перемещения. Но даже не созерцание этого эксцентричного ужаса заставило Джорджа Кемпбелла в третий раз потерять сознание. Причиной тому стало ещё одно открытие – последний невыносимый штрих. Когда безымянные черви подползли со своей блестящей коробкой, лежавший на полу человек бросил на зеркальную стенку ящика быстрый взгляд для того, чтобы узнать, что же случилось с его телом. Увы – он получил лишь ужасающий ответ на вопрос, почему его чувства были столь непривычны и неловки. На полированной металлической поверхности отразилась омерзительная светло-серая туша одного из огромных Червей.



4 [Роберт И. Говард]

Покачнувшись от помутнения, Кемпбелл (если он ещё мог так себя называть) внутренне застонал. Выходит, что пока его разум был заключён в тело чудовищного обитателя чуждого мира, в то же время где-то на другом краю Вселенной его собственное тело стало домом для инопланетного паразита!
Сейчас, когда жизнь открылась перед ним в своей первозданной наготе, он получил способность рассуждать абсолютно здраво, и вдруг понял, что с сожалением вспоминает только физические наслаждения своего прошлого бытия. Но ведь он уже очень давно пресытился физическими возможностями своего земного тела! Да, новое тело и новый мир был мерзок в его прежнем восприятии, но теперь-то он изменился внешне. И было бы логично претерпеть и изменения внутренние. Не предаваться скорби по утраченным событиям, но взглянуть на неожиданно предоставленные ему судьбой новые возможности. Земля больше не вызывала у него трепещущих эмоций. Но в обладании этим новым, чужим телом он видел обещание странных, экзотических радостей.
(«Багровый Идол ждёт нового бога»)
Нового бога? Может быть, это обо мне? В нём нарастало необузданное ликование. Он был существом без мира, свободным от всех устоев и запретов Земли или даже этой странной планеты, на которой он случайно оказался, свободным от любых искусственных ограничений во всей Вселенной. Наперекор учению оккультистов Винтерхолла инопланетный паразит не пленил его рассудок своей ментальной слизью, но поделился с ним собственной бездушной плотью, оставшейся в его мире. И теперь Кемпбелл явился сюда абсолютно вольным. Да! Да это он был богом! С жутким весельем он подумал о том, чем теперь занимается и с кем общается на Земле его бывшее тело, глазами которого, как сквозь окна, смотрит на людей пришелец. Да, этому бедолаге не позавидуешь…
Пускай это чудовище хоть уничтожит Землю. Её судьба, как и её существ, более не имели никакого значения для Джорджа Кемпбелла. Там он был лишь одним из миллиардов земляных червей, прикованных к одному месту неисчислимым множеством всяких условностей. Там он был обречён жить и умереть в своей жалкой норке. Но здесь же… Здесь это было перерождение – воцарение высокоразвитого разума, нашедшего новую свободу, в сравнении с которой физический облик обитателей Йекуба казался пустяком.
Он вздрогнул. Йекуб? («Багровый Идол ждёт…») Так называлась эта планета – но откуда он это узнал? («…нового бога») Однако ему было известно не только это, но также и то, что имя существа, чьё тело он теперь занимал, было Тоте. Воспоминания, тени знаний Тоте, тщательно записанные в его мозгу, теперь пронизывали разум Кемпбелла. Укрытые глубоко в недрах физических тканей мозга, они смутно нашёптывали Джорджу Кемпбеллу, подобно внушённым инстинктам, образ знаний и поведения, соответствовавших его новому положению; и его человеческое сознание воспринимало и постигало их, чтобы открыть путь не только к безмятежности и свободе, но и к силе его души, скрытой в самых примитивных, изначальных импульсах подсознания. Благодаря интеллекту высокородного учёного Тоте, а вернее умелому использованию его кругозора, не как раб он будет обитать на Йекубе. Оо, нет-нет. Но как бог! Подобно древним варварам, восседавшим на тронах некогда гордых империй!
(«Багровый Идол – на кровле Храма. И он ждёт…»)
Движение среди окружавших его существ привлекло его внимание. Он по-прежнему полулежал посреди фантастической комнаты на продолговатом постаменте. Рядом стояли многоножки, обследовавшие его своей глянцевой металлической коробкой и клацающие своими рогатыми шеями. Таким способом, как догадался Кемпбелл, они разговаривали с ним, и он смутно понимал их речь благодаря рудиментам мыслительных способностей Тоте. Из их слов он узнал, что его хочет видеть существо по имени Юкт, правитель этой вселенной, который заинтересовался странным поведением Тоте. В то же мгновение в прорезь стены вползло ещё одно существо, более высокомерное на вид. Впечатление усилилось реакцией на его появление, возникшее у остальных Червей, раболепно склонившихся перед ним и немедленно выползших из помещения. Юкт приблизился и прощёлкал:
- Что случилось в процессе, Тоте? Удалось ли тебе переместиться благодаря кубическому порталу или нет? Почему твой разум вернул тело к жизни?
Параллельно с пониманием речи правителя сознание Кемпбелла посетила чужая мысль:
«Новый бог – новая власть. Всё ветхое должно быть изжито»
Я понял тебя, Багровый Идол, кто бы ты ни был, подумал Кемпбелл. Мне союзники не помешают. Хотя я и так собирался сделать это.
Юкт настойчиво вопрошал:
- Так что же там произошло?
Кемпбелл лихорадочно соображал. Это ведь правитель, неслось в его голове. По местным законам он правит вечно, так как Черви уже давно забыли такое понятие, как физическая смерть. Кемпбелл вдруг замыслил отчаянный план – план столь противоестественный обычаям Йекуба, что находился вне понимания Юкта. Поэтому Кемпбеллу удалось захватить его врасплох.
«Сейчас, я тебе объясню, что произошло, мерзкий слизень» - подумал он.
Юкт, как и Кемпбелл, видел остроконечный предмет на ближнем столе, но для него это был всего лишь научный инструмент. Ему даже не могло прийти в голову, что эту вещь можно использовать в качестве оружия. Но земной разум Кемпбелла сохранял иные познания, и импульс, вызвавший движение тела Тоте, привёл к действию, которого никогда не совершал ни один из жителей Йекуба.
Кемпбелл схватил остроконечный предмет и вонзил его в Юкта, торопливо нанося всё новые и новые глубокие раны. Властелин Червей вскинул ручки и повалился навзничь; его внутренности рывками вываливались на пол, а зияние поперечного разреза орошало всё вокруг зловонными серыми брызгами. Даже поскользнувшись, Кемпбелл в мгновение ока оказался у двери. Скорость его новых ножек была ошеломляющей, заставляющей сердце замирать от восторга – первое исполнение даруемых Багровым Идолом способностей.
Когда он бежал, ведомый исключительно инстинктом, сохранившимся от старых рефлексов Тоте, это было подобно тому, как будто каждая нёсшая его нога обрела собственное сознание. Тело влекло его вдоль пути, по которому оно передвигалось десятки тысяч раз, когда управлялось разумом Тоте.
Он мчался то вниз по извилистому коридору, то вверх по кручёному пандусу, проносился через прорезанные двери, и, наконец, всё те же инстинкты подсказали, что Кемпбелл нашёл Храм. Он оказался в круглой комнате с куполообразной крышей, сияющей мертвенно-бледным голубым светом. Странная структура возвышалась посреди переливающегося всеми цветами радуги пола. Она представляла собой алтарь из череды ярусов, каждый из которых отличался своей яркой расцветкой. Самый верхний пунцовый ярус имел форму конуса, с вершины которого клубы голубого тумана поднимались вверх к сфере, висевшей прямо в воздухе – сфере, сверкающей подобно полупрозрачной слоновой кости.
Это, как поведали Кемпбеллу глубоко укрытые воспоминания Тоте, был Идол Йекуба, хотя почему народ этой планеты боялся и благоговел перед ним, забылось миллионы лет назад. Червь-жрец стоял между Кемпбеллом и алтарём, которого никогда не касалась плоть. Ибо прикосновение к алтарю означало величайшее кощунство, которого никогда не допускал ни один житель Йекуба. Жрец так и не пошевелился, парализованный ужасом, пока оружие Кемпбелла не лишило его жизни.
С помощью своих многочисленных конечностей Кемпбелл вскарабкался на ступенчатый алтарь, не обращая внимания на то, как тот неожиданно содрогнулся, невзирая на изменения, происходившие с плавающей в воздухе сферой, игнорируя дым, который теперь вздымался густыми синими облаками. Он был опьянён чувством всесилия. Суеверия обитателей Йекуба тревожили его не больше, чем религиозные страхи оставшихся за бесконечное количество вёрст отсюда землян. С этим шаром в руках он станет владыкой Йекуба. Народ червей не осмелится ни в чём ему отказать, когда он возьмёт их Идола в руки. Наконец, он достал рукой шар – который больше не был цвета слоновой кости, но стал багровым, как кровь…

5 [Фрэнк Белкнап Лонг]

Из палатки в светлую августовскую ночь вышло тело Джорджа Кемпбелла. Оно двигалось медленной, нерешительной походкой меж стволов высоких кедров по лесной тропе, густо усыпанной сладко пахнущими иголками. Воздух был свеж и прохладен. Небо напоминало перевёрнутую серебряную чашу, покрытую точками звёздной пыли, и далеко к северу полярное сияние разбрызгивало потоки огня.
Голова идущего человека жутко раскачивалась из стороны в сторону. Из уголков его вялого рта сочились густые струйки янтарной пены, колышущейся под ночным бризом. Сначала он шёл, сохраняя прямую осанку, как подобает человеку, но постепенно по мере того, как отдалялся он от палатки, его поза изменилась. Торс стал склоняться, а конечности почти незаметно укорачивались.
На далёкой планете во внешнем космосе многоногое существо, которое было Джорджем Кемпбеллом, прижало к груди Идола, чьи черты становились багровыми, как кровь. Со свойственным Червям проворством оно пробежало через радужный холл и сквозь массивные порталы к яркому сиянию чужих солнц.
Тело Джорджа Кемпбелла брело меж земных деревьев в странной стелющейся манере. Оно исполняло своё загадочное предназначение. Длинные, похожие на клешни, пальцы разгребали ароматный ковёр из кедровых иголок по мере того, как это существо двигалось по направлению к широкому простору сверкающей воды.
В удалённом за мириады галактик мире народа Червей Джордж Кемпбелл шёл между циклопическими блоками, выложенными из чёрных плит, по длинной усаженной хвощом улице, вздымая вверх круглый красный тотем.
Резкий звериный крик в кустарнике раздался близ блестящей глади озера на Земле, где человеческое тело, повинуясь чуждым импульсам, обретало неподвластные землянам способности. Человеческие зубы погрузились в мягкий животный мех, разрывая тёмную плоть. Маленькая серебристая лисица, отчаянно сопротивляясь, впилась клыками в запястье человека и задергалась в агонизирующем ужасе по мере того, как кровь покидала её сосуды. Тело Джорджа Кемпбелла медленно поднялось, в лунном свете его подбородок блестел чёрным. Странно взмахивая верхними конечностями, оно отправилось к водам озера.
Когда непрерывно меняющее формы существо, которое было Джорджем Кемпбеллом, ползло посреди чёрных каменных монолитов, забрызганное серой сукровицей павшего властелина, перед ним в мерцающей пыли падали ниц мириады Червей. Богоподобная власть, казалось, излучалась его гибким телом по мере того, как оно медленными, отрывистыми движениями приближалось к престолу астральной империи, неизмеримо превосходящей все существующие владычества.
Охотник устало пробирался сквозь густую чащу неподалёку от палатки на Земле, где тело Джорджа Кемпбелла, в которое внедрился разум червеобразной твари, пришло к сияющим водам озера. Охотник разглядел нечто тёмное, плавающее в нём. Он блуждал в лесу всю ночь, и к наступлению бледной утренней зари усталость накинулась на него свинцовой мантией.
Но гротескный силуэт в озере, похоже, являлся дурным предзнаменованием, которое он не мог игнорировать. Осторожно подобравшись к кромке воды, он встал на колени на мягкую глину и склонился к плавающему телу. Медленно, с большим трудом он вытащил его на берег.
Далеко во внешнем космосе существо в облике Червя, держа сверкающий Багровый Идол, взошло на трон, светящийся подобно созвездию Кассиопеи под чужим небосводом непостижимых сверхсолнц. Тотем, который оно сжимало на груди, наполнил его тело энергией, сжигавшей алым огнём неземного одухотворения всю бренность животного начала.
На Земле охотник с невыразимым ужасом созерцал почерневшее искажённое лицо утопленника. Это был нечеловеческий оскал, маска с отталкивающими антропоморфными чертами; а из её искривлённой уродливой пасти вытекала склизкая гноящаяся желчь.
- Тот, кто нашёл твоё тело в безднах Времени, теперь займёт другую пустую обитель, – шепнул Джорджу Багровый Идол. – Ни одно из порождений Йекуба не может управлять телом человека без подспорья его разума. Ибо мы… мы всего лишь паразиты. Это, увы, устаревшая черта смысла нашего существования, а всё ветхое должно быть изжито. И заменено новым.
— Значит, это ты призвал меня на Йекуб, - догадался Кемпбелл.
— Вы… Все существа Земли враждебны друг другу и получают удовольствие от несказанной жестокости. Души Червей не способны сладить с человеческими инстинктами в их свободном от сознания воплощении. Люди, лишь по прошествии десятков тысяч поколений научившись согласию, тем не менее, сохранили рабскую покорность древнему зову плоти. Вырвавшись из плена кристалла и переместившись в наш мир, ты обрёк своего гостя на гибель в неуправляемой темнице буйной человеческой плоти. Твоё тело само уничтожит себя на Земле в поисках крови своих живых сородичей. В поисках прохладной воды, где оно может беззаботно барахтаться и найдёт погибель, разрушив себя в попытке вернуться в прах, из которого вышло…Но это допустимая жертва. Ныне ты также стал жертвой, чтобы обновлённым сознанием привнести жизнь в одряхлевший интеллект нашей расы.
Так говорил Багровый Идол Йекуба в далёком пространстве Джорджу Кемпбеллу, когда его дух очищался от остатков земных и йекубных желаний. И он взошёл на священный престол. Так Кемпбелл-Тоте стал править империей народа Червей гораздо более справедливо, нежели любой человек на Земле когда-либо правил себе подобными.

Адаптировал ЧАЛАСЛАВ. 2014-2021

6 [ЧалаСлав] 86 лет спустя

В командный пункт инженерного центра ворвался Кепбтоте. От него валил пар и терпко пахло недавней тренировкой.
- В чём дело?! – Кепбтоте щёлкал речевым воротником громче, чем предполагали приличия народа Червей.
Присутствовавшие инженеры повскакивали с мест. Они смиренно склонились.
Вслед за Кепбтоте в рубку скользнул его адъютант Ткетк, а также некоторые из свиты. Подтянутые вооружённые натренированные огромные. Но и без них эффектное появление Кепбтоте производило на персонал мощное ментальное давление.
Восемьдесят шесть лет покоя. Земля вращалась в тишине, позабыв о нём. Сгинул. Того, что он оставил вместо себя планета пережевала и выплюнула. Никчёмный паразит. Ад за адом сотрясали земную природу, слишком много она пережила, чтобы не научиться пережёвывать случайных засланцев. Но вот потерянное дитя – другое дело. Он вернулся. «Кемпбелл», шептал Багровый Идол. «Тоте», было выбито на подкорке. «Кепбтоте», нарёк он сам себя на космическом говоре. Но даже это имя не смели выщёлкивать его подданные – космическая раса древних разумных многоножек, прозываемых Червями.
Кепбтоте оглядел рубку, определяя самого главного, достойного разговаривать с ним. Главный инженер помог ему, выступив вперёд и проклацав:
- Добро пожаловать, бог.
За десятки лет тренировок червеобразное тело Тоте сильно изменилось, окрепнув и усилив реакцию и мускулатуру, подаренную расе Червей природой. Кепбтоте превратил свой организм в настоящее оружие, но для него этого оставалось недостаточно. Руки, как он по привычке называл верхние пары конечностей, опирались на щинтч - изобретённый им трёхконечный ударный боевой инструмент, и сейчас на фоне штабных крыс Кепбтоте выглядел весьма впечатляюще. Впрочем, не менее грозный вид имел и его адъютант-советник Ткетк, держащийся на уважительном отдалении позади своего бога, но свита ведь никогда не оттеняла достоинства монарха, ведь так?
- Почему не запускаете Установку? - прощёлкал Кепбтоте своим увенчанным клешнями шевелящимся воротником.
- Процесс стабилизировали. Место под вашу родину готово, - ответил главный инженер.
- Ну так и чего вы ждёте? - проклацал Кепбтоте, проигнорировав акцент инженера на словах "ваша родина". Он давно уже перестал ассоциировать себя с человечеством. Перед неминуемой угрозой вторжения новый бог расы Червей считал себя владыкой и защитником уже всей вселенной.
Он взглянул перед собой, сквозь вертикальные прорези окон командного центра. Зрелище завораживало. Перед ним находились остатки Солнечной системы. Все планеты с помощью невообразимой ментальной и технической мощи Червей удалось превратить в материалы, сформировать из них детали грандиозного механизма и окружить им Солнце, превратив светило в своего рода генератор энергии. Теперь звезду даже не было видно под слоем величественных шестерней, поршней, труб и различных движущихся элементов сложнейшего устройства. Солнце лишь изредка просвечивало сквозь образовывающиеся во время движения ходовой части пазы оранжевым дрожащим маревом.
Сложнейшим устройство вокруг солнечного генератора казалось лишь с точки зрения человека. Для Кепбтоте, который был основным автором проекта, понимание происходящих в нём процессов сумятицей не казалось. Интеллект Червя, хозяином тела которого он стал, обладал невероятным потенциалом. Но всё же недостаточным. Нужно было наращивать оборонную мощь. Нужно было использовать всё, что могло бы быть использовано.
- Но, бог. На той планете всё ещё находится ваша раса.
- Человечество? Они живы?
Кепбтоте не лукавил. Он действительно совершенно забыл о людях, как о чём-то важном. На Земле его интересовало нечто иное, поэтому несколько миллиардов людей он совершенно не брал в расчёт.
- Да, бог. И, как говорит транспортный отдел, всё готово для их эвакуации.
Кепбтоте взглянул на Землю. Из всех планет осталась нетронутой только она. Геоид подвели вплотную к Надсолнечной Установке, собираясь включить её в цикл происходящих там процессов.
- Бог? - раздался вопросительный щелчок от одного из пультов.
Кепбтоте рассмотрел молодого Червя, повернувшего к нему плоскость пасти. Совсем зелёный инженеришка. Таких юнцов было большинство в новой социальной иерархии Йекуба - видение будущего Багрового Идола воплощалось со стремительной скоростью, старикам тяжело было адаптироваться под изменения. Развитие инженерной и машиностроительной мысли, армия, транспорт - всё это было в новинку древнему образу жизни великих паразитов.
- Говори, - разрешил Кепбтоте
- Эм... Действительно ли плодородной планете место в Установке?
- Чертежи недостаточно ясны для вас, Червь? - холодно спросил Кепбтоте у инженеришки, нависая над ним
- о, нет, Бог, чертежи идеальны. Просто...
- Что?
- Во вселенной так мало пригодных для жизни мест. К тому же вашу расу мы переселим, но под полярными льдами есть ещё одна...
- О, поверьте, с этими ребятами вы бы не захотели возиться.
Кепбтоте усмехнулся. Он посмотрел на беззащитный маленький шарик Земли, наполовину вмонтированный в бездушно использующий Солнышко мерно двигающийся колоссальный механизм. Никаких чувств у него уже не осталось к покинутой им по воле Багрового Идола родине.
- Нет, дружочек, - произнёс он. - Этот заключительный штрих - самая важная кульминация всего проекта. Ею нельзя пренебречь. А Древние… нас поймут. Ладно. Ткетк, передай, чтобы начинали эвакуацию людей. Но. Только людей. Биосферу транспортируйте крайне осторожно, только самую необходимую для существования человечества среду.
Ткетк кивнул и скрылся отдавать распоряжения ниже по иерархической лестнице. Почти сразу же он появился позади Кепбтоте вновь.
- Долго это продлится?
Ткетк ответил. Кепбтоте вздохнул и привалился к стене рубки. Очень многое было поставлено на кон, но и многое зависело от результатов запланированных проверок. Без этих данных даже богу делать было нечего.
И Кепбтоте ждал. Эксперименты, поверки и последние приготовления были очень тщательными, нельзя было допустить ни единой ошибки – у них просто не было такого права.
Но Кепбтоте в этой ситуации уже ничем не мог помочь. Это была работа для пешек. Богу же положено было размышлять о будущем. И он размышлял. Не так величественно, правда, как ему полагалось, но всё же. Кепбтоте никак не удавалось завершить одно устройство - гравитационное ружьё. Кепбтоте хотелось оснастить свой ударный щинтч способностью метать снаряды. Да, можно было сделать обычный огнестрел, но ведь люди пользовались ими по необходимости, за неимением работающей формулы единой теории поля. А Черви давным-давно преодолели парадоксы взаимодействия макро- и микромиров. Поэтому сейчас Кепбтоте, привалившись к стене командного центра, крутил в руках щинтч, экспериментируя с металлическими шариками.
Щинтч состоял из трёх равноудалённых рукоятей, модифицирующихся по мере необходимости в наконечники, ударные биты или арбалеты. Кепбтоте также хотел, чтобы из центрального их соединения можно было выстрелить чем-нибудь вроде пули. Для этого рукояти стали ещё и патронташами, оснащёнными желобками, по которым к центру передвигались шарики-утяжелители, собственно основа гравитационного пускового механизма. Принцип был очень прост - в центре магнитные силы удерживали снаряд. Утяжелители перемещались к нему, отдавая свою потенциальную энергию. Как только рост кинетической индукции преодолевал магнитное притяжение, энергия снаряда прыгала с нуля до колоссальных значений, и, в теории, снаряд должен был выстреливать по нормали. На астрономических моделях всё работало, но крошечным объектам не хватало массы.
Кепбтоте зарядил щинтч и запустил механизм. Утяжелители сблизились, но снаряд вспыхнул. Обжёгшись, Кепбтоте вздрогнул, выпустил оружие из рук, неловко попытался его поймать в воздухе, но то ускользнуло ещё дальше и грохнулось на пол. Кепбтоте быстро выпрямился, надувшись.
- Неисправность, - сказал он в пространство. - нужен новый.
Ткетк появился сбоку, протянув свой щинтч.
- Молодец, - щёлкнул Кепбтоте.
Упавшего оружия уже не было. А адъютант перекидывал на спину уже новый боевой инструмент.
Кепбтоте снова задумался. Как подать охлаждение, не нарушив экспоненциальный рост напряжения? Вместо кинетической энергии растёт внутренняя. Может сделать снаряд настолько плотным, что нагрев ему не повредит? Из чего же в таком случае нужно делать снаряды...
- Бог? - прервал его думы Ткетк.
- Да? - вздрогнул Кепбтоте и обернулся.
- Разведка прибыла, - торжественно объявил адъютант.
Кепбтоте отлип от стены.
- Ну наконец-то, - он разволновался. – пойдём. Быстрей.
Они устремились в гавань, куда явился спецотряд после межпространственного перелёта. Уже издали Кепбтоте заметил, что миссия оказалась успешной - отряд Червей тащил за собой клетку с сидевшим в ней пришельцем. Он не выглядел как заклятый враг Червей - конусообразное существо с Земли, но всё-таки это был один из них. Память Тоте узнала его ментальный отпечаток - перед Кепбтоте в теле насекомовидного гуманоида сидел под замком представитель великой расы Йит.
- Красавец! - восторженно защёлкал Кепбтоте. Он осмотрел уныло понурившегося арахнидца. Отряд тем временем привалился к стенкам клетки, отдыхая.
Спецназовцы были страшно измотаны, но, по-видимому, не только ментальной схваткой с Йитянином. Бойцы сильно вспотели, были ранены, измазаны грязью и сукровицей.
- Молодцом, - похлопал ближайшего воина по торсу Кепбтоте. - Отведите его в лабораторию и на боковую. Это приказ, сынок. Отлично, отлично!
От избытка чувств Кепбтоте даже обнял и приподнял от земли еле живого солдата. Он смеялся. Он был доволен. Однако не забывал о повестке дня.
- Кстати, - Кепбтоте обернулся к Ткетку, - на счёт лаборатории и тому подобном. Давай-ка сходим проверить успехи наших гипнотизёров.
И он, напоследок с восхищением оглядев понурого арахнидца, устремился в Храм. А тот довольно сильно изменился с тех времён, когда Кепбтоте впервые здесь появился и убил жреца, присвоив себе Багровый Идол. С тех пор Кепбтоте превратился из орудия воли страшного тотема в равного ему партнёра, если не конкурента. Если Идол вызывал в Йекубианцах суеверный ужас и уважение, не позволявшее им к нему прикасаться, а лишь лицезреть его и поклоняться смиренно, то Кепбтоте уже не церемонился. В попытке вытащить из таинственной сферы информацию Кепбтоте превратил Храм в лабораторный комплекс, заполнив его Червями-исследователями в несколько этажей, а пространство между ними пронизав мыслепроводящим контуром. Храм превратился в настоящий исследовательский центр, и это принесло свои плоды.
Кепбтоте прошёл сквозь острую высоченную арку. Заметив его, главный учёный тут же раболепно подполз поближе.
- Приветствую, бог, - прощёлкал он, - чего изволите?
- Да вот, хотел оценить ваши успехи.
Кепбтоте медленно прохаживался перед ближайшим рядом исследователей. Те, вытягивались перед ним в струнку, не прекращая медитаций. Главный учёный заискивал:
- Да, всё превосходно. Мы досконально изучили воспоминания Шара. Особенно подробности битвы с Судьями.
- Отлично, отлично, но я хочу увидеть всё сам. Не потому, что вам не доверяю, но из-за успеха наших разведчиков. Я должен быть уверен, что всё получится. Так что заводи вот этих трёх в клетки, и подключи меня по-быстрому.
Кепбтоте указал на ближайших исследователей. Они сильно напряглись. Один вздрогнул и тихо прошелестел:
- К-клетку?
- Да, именно. Что-то не так, рядовой?
- Бог, никак нет, бог.
Кепбтоте положил конечность на его воротник.
- Да расслабься ты, я не собираюсь превращать твои мозги в кашу. Ты знаешь, эти клетки для Йитян. Но Багровый Идол нам важен не меньше. И любая мелочь может сыграть решающее значение. Так что вперёд, сослужи небольшую службу вселенной.
В этот момент солдаты уже притащили три клетки и остальное оборудование. Черви напряглись не просто так. Как паразиты, за свою историю они научились вытягивать ментальную энергию жертв в совершенстве. Как и усиливать собственную.
Специалисты загнали трёх Йекубианцев в клетки, а Кепбтоте подключили к ним удалённо. Теперь он получил доступ к их мозгам, а значит, они оказались целиком в его власти.
Кепбтоте выключил их сознание и стал программировать бессознательное по собственному усмотрению. Неслабая ментальная мощь ощущалась у этих трёх объединённых разумов. Ощущения шептали ему о могуществе поистине неземных масштабов, но он не стал долго возиться, а сразу же стал рассматривать воспоминания, выкачанные общими усилиями Червей за полсотни лет из Багрового Идола. Кепбтоте нужно было узнать, как выглядел предводитель Судей, их вдохновитель и контролёр. Багровый Идол как раз явился из уничтожаемого Судьями параллельного измерения. Эти кадры он просматривал уже множество раз, но сегодня на него снизошло озарение.
Кепбтоте резко снял датчики и сел, крепко задумавшись. Да, пусть это будет новым планом «А». Но Багровый Идол придётся уничтожить. А вдруг не сработает? Если не сработает, понадобится ли он Червям впоследствии?
(«Кемпбелл»)
Кепбтоте услышал голос в своей голове. Его призывал Багровый Идол.
(«Кемпбелл, явись»)
- Бог? – осторожно спросил главный учёный.
Кепбтоте вышел из ступора, оглядел собравшихся, внимательно взиравших на него, и спохватился.
- Да, да. Всё, я закончил. Возвращайтесь к работе. Все молодцы.
Йекубианцев стали доставать из клеток. Сознание тяжело возвращалось к ним, их шатало и рвало. Кепбтоте посмотрел на них с жалостью.
- Смените эту вахту. Пусть отдохнут ребятки. Да и вообще…
Кепбтоте замялся, рассуждая про себя. Главный учёный ждал. В-общем, время приказа настало.
- Да, - произнёс Кепбтоте. – Время пришло. От Шара мы узнали всё, что нужно. Переходим ко второму этапу. Скоординируйте силу исследователей, чтобы нащупать след Судей в параллельном измерении. Но только во имя Древних, не призовите их к нам раньше времени. Для старта третьего этапа ещё слишком рано.
Кепбтоте повернулся к свите.
- А сейчас я предстану пред Багровым Идолом. Он зовёт меня. – И добавил потише, - навестим пациента.
Кепбтоте заскользил по длинному пандусу, рассекающему несколько этажей исследователей по прямой к вершине пирамиды, на которой и покоился Шар.
- Как ты, Сиаханфту? – участливо спросил Кепбтоте Багрового Идола.
- Всё не важно, - ответил тот.
- Ты мне хочешь что-то сказать, или я зря сюда тащился?
- Я видел гибель вселенных. Я готовил ваши расы, чтобы уберечь хотя бы эту. Но вы не верите в себя. Черви. Люди. Обладая таким сильным интеллектом, все вы совершаете одну и ту же ошибку – полагаетесь на свои тела.
- Я полагаюсь на всё, используя любые возможности. Если возможно усилить тело – я это делаю. Разум? Совершенствую и его.
- Материя – это тлен. Грядёт битва душ. Не противься року, не бойся, доверься мне.
- Прости, тебе надо было пеленговать человека на столетие раньше. Увы, во времена Кемпбелла человечество уже познало прелести атеизма. Прощай, Сиаханфту, увидимся на поле битвы.
Кепбтоте резко развернулся к своей свите. Ткетк сделал движение навстречу и попросил разрешения говорить. Кепбтоте повернул к нему слуховые канальцы.
- Вести из лаборатории, - коротко доложил Ткетк. – Говорят, что эксперимент показал более чем удачные результаты.
Кепбтоте покивал, как будто другого и не ожидал, бормоча:
- Всего одна выборка, да? Но это не важно, Йитянин попался весьма крепкий. – Он посмотрел на Ткетка, - это он спецназовцев так? Приложил?
- Никак нет – в основном гарнизон. Но Йитянин, действительно, один из лучших.
- Это да. Силой от него так и веяло. Несмотря на упадок духа. Ладно!
Кепбтоте приосанился и обвёл окружающих взглядом. Ткетк отступил и воззрился на своего бога. Кепбтоте щёлкнул воротником, предупреждая, что сейчас будет говорить. Все замерли.
- Пришло время нанести визит великой расе Йит. Приказываю построить все воинские подразделения на плацу в гавани.
Во время бурных приготовлений армии к войне Кепбтоте донесли, что эвакуация людей и окончательные проверки Надсолнечной Установки завершены, так что Землю можно включать в машиностроительный алгоритм. Кепбтоте немного подумал и распорядился пока не спешить, но быть наготове и ждать сигнала. Он решил произнести речь перед солдатами.
Армия выстроилась перед транспортниками. Перемещение в космическом пространстве для Червей не было проблемой. Сама их планета Йекуб была своеобразным кораблём, сформированным из остатков выпотрошенных ими в незапамятные времена геоидов. Как совершенные паразиты Черви прекрасно умели поглощать и перераспределять энергию. Например, для самого Йекуба реактивным двигателем служила миниатюрная чёрная дыра. Черви поняли, что сингулярности соединены некими коридорами материи, находящейся в отличном от нашей состоянии, поэтому научились передвигаться по ним с почти мгновенной скоростью, выходя из подпространства не внутри горизонта событий, а в любой точке отрезка одного из коридоров.
Кепбтоте вышел перед войсками. Все впились глазами в своего бога, ожидая приказов и откровений. Если старикам могли не прийтись по сердцу радикальные изменения, привнесённые в их общество дерзким попаданцем, то молодёжь за эти годы поверила в своего лидера, как в мессию. Если поначалу близкое общение с Багровым Идолом и вообще проникновение в мысли страшного тотема казалось святотатством, то постепенно именно это и помогло всем, даже завзятым циникам, убедиться в том, что существо, занявшее место не только Тоте, но и верховного диктатора, избрано самим Шаром.
- Черви мои дорогие, - начал Кепбтоте максимально громкую свою воодушевляющую речь. - Вормы и, не побоюсь этого слова, магготы. Мы столько лет паразитировали на теле этой вселенной, что незаметно превратились в её душу, её разум, её сознание, одухотворяющее этот инстинктивно неведомо куда бредущий беззащитный без нашего попечительства колоссальный труп бытия. Так не оставим же тех, кого приручили. Вернём долг вскормившей нас вселенной, отдавшей себя нам в жертву. Пойдём и зададим трёпку проклятой расе Йит!
Толпа взревела.
- Да!!
- Помните, Черви, что нам нужны только пленные. Не забывайте о достоинстве паразитов - не убивать организмы, пока не иссушим их досуха. Сломаем их полностью. Я хочу, чтоб вы ломали их! Ментально, конечно. И садили в клетки. Физически. Мы слишком долго к этому шли. Нельзя допустить оплошности. Вселенная, эта глупая беззащитная оболочка, рассчитывает на нас. Хватит бессмысленных блужданий. Пора взяться за ум как самой интеллектуальной расе на свете! Сделаем все чётко и по плану. Каждый найдёт своё место в общем процессе, дабы достичь нашей цели. Как я приношу свою родину в жертву общих интересов, так и вы включитесь в совместный механизм слаженного достижения победы. Смотрите - Земля включается в общий цикл!
Кепбтоте подал знак, и главный инженер запустил Установку. Планета Земля плавно и быстро погрузилась в величественный механизм производственной станции размером со звёздную систему. Литосфера пошла прямыми трещинами, закровоточила багровыми лавовыми вскипаниями, разделилась на несколько частей и медленно пошла в переработку, сильно потея океаническими испарениями.
Кепбтоте отвернулся от покрывшего Установку марева и воскликнул:
- Так не будем же медлить! Да, вперёд к исполнению предназначения!
Он развернулся и припустил к командному центру. Полководцы стали загонять Червей на палубы транспортников. Первые из них уже начали срываться с Йекуба и исчезать в подпространстве чёрной дыры. Когда Кепбтоте забрался в планетарную рубку, все уже улетели воевать. Осталось и главнокомандующему приступить к перелёту.
- Ключ на старт - приказал Кепбтоте, не успев войти.
Пилот выполнил распоряжение, и вот уже чёрная дыра под южным полюсом придала им ускорение. Вселенная дёрнулась им навстречу, и они вплыли на территорию Йитян.
- Ну что ж, поохотимся на насекомых.
Кепбтоте высадился на поверхность столицы великой расы. Выскочивший из замка в одном исподнем монарх увидел его и воскликнул:
- О, только не это, опять вы!
Кепбтоте улыбнулся:
- Нас так нетактично прервали в прошлый раз.
Монарх упёрся в него гневным взором, шевеля усиками:
- Стоп, а ты ещё кто?
- Я? Всего лишь новый бог.
Кепбтоте зарядил арахнидцу под дых. Монарх согнулся от боли. Пока Ткетк со свитой вязали королевскую стражу, Кепбтоте закинул щинтч за спину и прыгнул на монарха. Он впился в него и физически и ментально, поджимая под себя. С удовлетворением, что десятилетия тренировок не прошли напрасно, Кепбтоте увидел ужас в оседающем под ним Йитянине. Вот уже молчаливо подоспел Ткетк, окружая сцепившихся владык клеткой. Кепбтоте выпрямился над поверженным и перешагнул капкан. Тут же механизм привели в действие, и лидер великой расы оказался пленён.
Вокруг бушевало побоище. Всех ментально сильных существ отлавливали и грузили в трюмы.
- Этого, - указал Кепбтоте на монарха, - приковать здесь. И я хочу это видеть.
Ткетк распорядился и клетку с монархом погрузили на небольшой чёлн. Туда же восшествовали Кепбтоте, его свита и несколько учёных-гипнотизёров. Яхта отчалила и вышла на орбиту местного солнца.
- Для этой звезды достаточно четырёх планет, - сообщил начальник научного отдела.
- Я не вмешиваюсь. Делайте, как считаете нужным, но процесс программирования я хочу наблюдать лично.
Чёлн выбрал место сброса и снизил скорость. Кепбтоте подключили к датчикам, такие же надели на нескольких гипнотизёров. Монарх сидел в клетке, схватившись клешнями за прутья и дико таращился изнутри. Его сознание блокировали, а с помощью клетки вообще перепрошьют до неузнаваемости, превратив в бомбу замедленного действия. Как только он получит сигнал, его программа активируется, и мозг монарха выполнит своё задание, даже если потратит на это всю свою энергию без остатка. Кепбтоте находился в мыслесвязи с научным отделом и видел все расчёты. Да, гравитационный сдвиг вполне был по силам монарху. На других системах, с намного большими звёздными массами, свяжут по несколько клеток с Йитянами. Такие сцепки программировать будет сложнее, но, кажется, время ещё было. Второй этап близился к завершению.
Черви вернулись с поля боя победителями, но в срочном порядке всем солдатам приходилось переквалифицироваться в гипнотизёров, так как рабочих рук по засеванию звёздных систем Йитянами катастрофически не хватало. Пойманный разведчиками экземпляр пришёлся как раз кстати, чтобы гипнотизёры поупражнялись и начали скорейшее обучение остальных.
Кепбтоте вернулся на Йекуб узнать, сколько исследователей безболезненно можно перевести из Храма в научный отдел. Там ему, запинаясь от страха, сообщили, что Судьи почувствовали присутствие Багрового Идола, и уже искали выход из своего измерения. Исследователи, как могли, путали их след, но грань реальностей уже трещала по швам.
- Древние! - выругался Кепбтоте. – Перемещайте Йекуб обратно в центр Солнечной. Ставку устроим там. Эх! Нам бы ещё совсем немного времени!
("Не беспокойся, Кемпбелл, ты готов")
- Я-то да, - ответил Кепбтоте шёпоту Багрового Идола вслух, - а остальные - нет! А один я ничего не смогу.
Кепбтоте находился в Храме и прекрасно слышал вкрадчивое хоровое щебетание пленников Шара.
("Тебе-то всего лишь нужно быть первым. А с этим ты все эти восемьдесят шесть лет прекрасно справлялся")
- Если бы ты знал, что я для тебя приготовил, ты бы меня не поторапливал, - пробормотал Кепбтоте
("Я знаю свою участь. Я обрёк себя на неё вечность назад ещё в другой вселенной. А сможешь ли ты принять свою?")
- Ладно, ладно! - Кепбтоте повернулся к Ткетку. - Значит так, действуем по плану, завершаем второй этап. Как только эти гады окажутся у нас на пороге, пусть исследователи не тратят силы ни на что другое, а сосредотачиваются на призвании Судей в условленную точку.
Место для портала выбрали в центре Млечного пути. Рассчитывали утопить их в солнечном свете. Там же разместили основные армейские подразделения.
- Прорываются, - донёс Ткетк.
Кепбтоте ринулся к экранам рубки.
- Подсекай, подсекай гадину! - трещал он всеми клешнями воротника.
Тем временем с Багровым Идолом творилось что-то неладное - он весь светился и вибрировал.
("Кемпбелл")
Только и успел проговорить Шар, как всё поглотила трескотня учёных.
- Прорвались! - вопили они. - Квадрант семнадцать! Шестнадцать сотых парсека!
- Где? Где, сволочь, говори, - Кепбтоте поймал главного исследователя и тряс его за грудки.
- Пятьдесят световых, - прошелестел полузадушенный Червь.
- Близко. Скотина, как же близко!
Он отбросил учёного и помчался в командный пункт.
- Огонь из всех орудий! - орал он ещё по дороге. - Не дайте им подойти!
Но Судьи подходили. Они теряли своих, но подходили.
Судьи были громадны. Аморфные, с рудиментарными гуманоидными чертами, они перемещались, выгибаясь и сжимаясь подобно улиткам, но с невероятной скоростью.
Однако гипнотизёры не сплоховали. Программа в пленённых Йитянах была спроектирована безупречно. Они безошибочно рассчитывали скорости полёта звёзд и Судей, время и точку столкновения и запускали механизм. Принцип был тот же, что и в гравитационном ружье Кепбтоте. Йитяне ментальной силой удерживали звёзды на месте, пока их планеты максимально быстро сближались с ними. Высвобождаемая потенциальная энергия превращалась в огромный заряд кинетики, Йитяне активировали пусковой механизм, и звёзды как из пушки ядрами выстреливали в цель.
Кепбтоте увидел, как первая звезда столкнулась с Судьёй. Она попала ему в бок, взорвалась и догорающие остатки плазмы полетели дальше. Судья накренился, лишённый части туловища и конечности, но выправил свой путь. Он продолжил пульсировать, сжимаясь и растягиваясь в сторону Йекуба, однако внезапно задрожал и расплющился, разбрызгивая по космосу свои внутренности. Но это уже не было заметно в мешанине начавшейся бомбардировки. Звёзды превращали Судий в тлеющий фарш, разнося их в клочья при прямом попадании или лишая возможности двигаться при касании.
Кепбтоте приказал прекратить бомбардирование (и оставить его как резервную атаку на крайний случай), когда Судьи пересекли бывшую орбиту Плутона. Йекубианцы отгородились от наступающих Надсолнечной Установкой и приготовились к атаке.
- Выпустите кракена! - приказал Кепбтоте и пояснил для недоумевающего главного инженера, - Установку. Можно её активировать.
- О, да, бог, - оживился тот, - вы не пожалеете. Они прекрасны.
- Надеюсь.
- Миниэкземпляр мы спроектировали специально для вас. Он в ангаре на крыше. Искусственный интеллект, конечно, урезан. Полностью управляем пилотом. Роскошная вещь. Прикажете седлать?
Кепбтоте приятно изумился. Космическим ковбоем он себя ещё не воображал.
- Хм. А это вы молодцы. Порадовали. Что ж, седлайте. Пусть наготове ждёт. На этом фронте неизвестно какие резервы потребуются. Давайте! Из Надсолнечной Установки по противнику пли!
Кепбтоте приник к экранам. Он увидел сильно поредевшую армию Судей, рвущуюся к Багровому Идолу, и облепленное гигантскими машиностроительными механизмами Солнце. На миг Установка замерла, а затем, будто улей, раскрыла дверцу, и рой продолговатых похожих на поезда роботов кинулся на врага.
Это были киберполипы, слепленные по образу и подобию найденных Червями под Антарктикой образцов. Их сконструировали для своих каких-то жутких неведомых целей обитавшие на Земле звездоголовые Старцы. Об этих существах мало что было известно даже Червям. Жили ли они на третьей планете, когда здесь царствовали конусообразные оболочки великой расы Йит? Неизвестно. Но зато Черви прекрасно знали, почему Йитяне прекратили бушевавшую с ними войну и убрались в бесконечные дебри континуумов, вселившись в тела разумных арахнидцев. Нет, не потому что боялись проиграть Червям. Просто на Земле существовала более серьёзная угроза. Точнее под землёй. Из мрачных глубин преисподней явились рождающие бурю летающие полуполипы. Настолько беспощадные, что даже Черви посчитали их организмы неприступными для воздействия.
Жуткие твари населили Землю, и Черви на миллионолетия забыли о ней. Пока Багровый Идол не заметил людей. А к тому времени полуполипов уже не стало. По крайней мере на поверхности. Возможно, их истребили Старцы, а, возможно, Старцы превратили полуполипов в своих рабов, постепенно видоизменяя их настолько, что к моменту спуска Червей под льды Антарктики, не осталось ничего, кроме механических машин, пригодных лишь для истребления сущего. Кепбтоте приказал разобрать их до винтика, изучить и построить армию точно таких же. Для питания станков этого мегазавода было решено использовать непосредственно плазму Солнца, а материалом строительства послужили переплавляемые ядра и литосферы окружающих Солнце планет. И вот сейчас продукт этих спешных трудов в нечеловеческой злобе устремился прямо на Судий.
Киберполипы хлестали их волнами зыбкой материи и зарывались острыми клювами в их чуждую нашему мирозданию плоть. Они обвивались вокруг Судий, обездвиживая, и рассекали их хвостами на части. Они жалились, вились и кусались, но Судьи всё равно прорывались вперёд. И вдруг, когда одно из чудовищ оказалось в непосредственной близости от коленчатой поверхности Установки, броня Надсолнечного механизма разорвалась изнутри. Из неё на поверхность ринулся огромный серо-зелёный исполин с несоразмерно маленькими крылышками на спине, и в ярости схватился с Судьёй в рукопашной схватке. Его антропоморфные перепончатые руки сжались в кулаки и наносили сокрушительные удары по воронкообразной пасти Судьи, а выходящие из нижней части головы щупальца спутывали её и мешали кусаться.
- Охо! - радостно прищёлкнул Кепбтоте, - так их, громила!
Он повернулся к главному инженеру.
- Когда вы успели его изготовить?
Главный инженер выглядел обескураженным.
- Эм... Мы понятия не имеем что это, и как он там оказался.
- То есть всё это время в вашей Установке сидел реальный кракен, а вы даже не знали этого?
- Прости, бог, но мы не знаем, как он там оказался. Ваша родина - довольно странное место, надо признать.
- Да, Земля полна сюрпризов. Может, надо было и людей вооружить - а вдруг и они пригодились бы?
Он глядел, как тают Судьи под кулаками Ктулху, но и киберполипы редели под натиском Судий.
- Что ж, - вздохнул Кепбтоте, - настало время.
Кепбтоте явился к Багровому Идолу. Шар молчал.
Кепбтоте взял его в ладони и вознёс на вершину Йекуба. Шар ждал.
- Ты видишь, их, Сиаханфту? - спросил Кепбтоте. Шар молчал. Кепбтоте поднял Багрового Идола над головой и возгласил: - Сиаханфту, ты видишь убийцу своего отца?!
("Делай, что должно.")
И Кепбтоте обрушил Шар Багрового Идола на угол алтаря. Разъединённые осколки вечность спустя вновь обрели самостоятельность. Последние живые представители иной вселенной пробудились и молниями ринулись прочь от Кепбтоте. Последний раз, когда они ощущали себя не единым целым, а разными личностями, их мир умирал, ниспровергаясь бастион за бастионом перед нашествием Судей. Видя, как тает надежда, древние жрецы под водительством великого Сиаханфту заключили завет, что отныне они станут сообща готовить месть непостижимым пришельцам. И для этого они заточили свои души в камень и пересекли безбрежность, дабы приготовить достойный отпор врагу уже в иных измерениях. Наблюдавшие гибель близких способны ли они устоять перед ликом ненависти, когда их чувства вновь вернулись, несковываемые ледяной кристальностью клятвы?
Кепбтоте не ожидал, что духов будет настолько много. Поначалу он растерялся, лихорадочно обшаривая взглядом призрачное месиво в поисках знакомого по мыслесвязи с исследователями образа Сиаханфту, и никак не мог его найти. А призраки удалялись, кто куда. Кепбтоте вскочил верхом на приготовленного специально для него мини-киберполипа и стал метаться по космосу, высматривая очертания, которые уже стали стираться под лавиной видений.
В голове творился бардак, вместо одного чёткого голоса Багрового Идола там теперь кишела какофония множества вырвавшихся на свободу мыслей. Понять, откуда исходит искомый, не представлялось возможным. Кепбтоте начинало лихорадить. Он почувствовал, что ситуация выходит из-под его контроля, хотя до этого всё осуществлялось более-менее по его плану. Богом великой расы Червей начинала овладевать паника.
Так, сказал себе Кепбтоте, спокойно. Будем импровизировать. Раз уж терять время на поиски бешеного духа нельзя, будем решать насущные проблемы своими силами. А это – Судьи. Которых осталось, кстати, не так уж много. Возможно, отпор, который мы им дали, подавит их морально, и они отступят. В любом случае, нужно не прекращать атаку, подытожил Кепбтоте и ринулся к побоищу с Судьями, стараясь разглядеть конкретного духа у одного из неприятелей.
Ткетк принял действия бога за сигнал к наступлению и скомандовал атаку. Мириады Червей бросились на оставшуюся в живых горсточку Судей, ухудшая и без того нулевую видимость.
Видимо, придётся обойтись планом Б, подумал Кепбтоте. И бросился в атаку на ближайшего Судью. Однако его удары были чудовищу как слону дробина. Вблизи, Судьи оказались намного масштабнее, чем в перспективе на экране.
И вдруг рядом пронеслось сияющее неистовство, вопящее:
-Ты убил моего отца! Приготовься умереть!
Сиаханфту!
Кепбтоте обрадовался. Значит, он выбрал цель правильно, раз великий жрец узнал в ней того самого обидчика, что лишил жизни его близких. То есть им мог быть никто иной как сам предводитель Судей! Если убить лидера, то наступление провалится! Ведь так?
Кепбтоте с удвоенной энергией стал наносить удары, когда услышал удаляющийся визг духа Сиаханфту. Теперь он кричал те же обвинения, колотя по морщинистой кожи уже другого Судьи.
Сиаханфту спятил, решил опешивший Кепбтоте. Вечность взаперти сказалась на его интеллекте. Не стоило разбивать Шара.
Прямо перед ним атрофированные ладони Судьи прихлопнули Червя как комара. Его голос смолк в голове Кепбтоте. А ведь если бы он перенёс сознание в другое тело, то спасся бы, паразит. Выходит, что паразитом был не сам Червь, а сознание Червя, например, сознание Кемпбелла с Земли. И сила существа зависит от силы двигающего его тело духа. Поэтому человеческое тело сожрало сознание Тоте, а Багровый Идол выбрал именно человека для своего плана. Поэтому Йитяне проиграли в виде насекомых, но исход войны с Конусами теперь не казался таким уж очевидно предрешённым. Поэтому некоторые существа сопротивляются внедрению сильнее других, например, полуполиты. Выходит, есть шанс, что человеческая душа одна из сильнейших? Если попробовать вытеснить сознание Судьи, то возможно удастся одержать над ней верх. Давай, Кемпбелл, побудь паразитом, кем ты и рождён
Кепбтоте отвёл мини-киберполип подальше для максимального разгона, развернул его и устремил на врага. Перед аварией, он спрыгнул с мотополипа и подотстал. Робот вошёл в слоистые ткани чудовища, и следовавший по инерции за ним Кепбтоте также влетел в образовавшееся отверстие.
Он оказался внутри Судьи. Кепбтоте напряг своё ментальное чутьё и двинулся по странным чужеродным сосудам к интеллектуальному центру чудовища.
Ты, паразит, Кемпбелл, обычный червь, миллион лет назад заползший в первого гоминида и передающийся по наследству. Как генетическая болезнь. Мудрый вирус, придумавший присваивать себе не ядра клеток, а весь организм целиком. Кто знает, откуда ты выполз? Бормотал самому себе Кепбтоте, пробираясь ползком по внутренней структуре органов Тени. Древние рефлексы проснулись в теле Тоте, оно само несло сознание Кемпбелла в недра заменяющей мозг субстанции чудовища.
Кто знает в каком безумно извращённом акте эволюции природа вдруг породила не только жизнь, но и жизнь мыслящую? Уродца, не похожего ни на минералы, ни на растения, ни даже на животных. Страшное чудище, подчиняющее всё вокруг, отказывающееся в свою очередь подчиняться законам природы? Даже не ведающее о них. Когда птицы инстинктивно знают куда мигрировать осенью, когда лоза знает, за что цепляться, чтобы перемещаться к свету, когда планеты вечно вращаются по орбитам, не меняя положения, человеческое сознание же не ведает ничего. Оно просто чувствует себя богом. Только спустя миллион лет эволюции люди заметили, что кроме сознания у них в телах ещё и живёт бессознательное. Подумать только, Кемпбелл едва застал время, когда Фрейд ткнул человека носом в его животность.
Бог? Да какой же ты бог, когда ведёшь самого себя на уничтожение. Химические атаки, танки, бомбардировщики, радиация, ракеты - немыслимое количество способов умерщвления и пыток себе подобных! Впрочем, во всём виновато, по-видимому, человеческое тело. Как говорил Багровый Идол - самое отвратительное тело во вселенной. И раз уж человеческое сознание смогло с ним более-менее справляться, значит, оно самое жизнестойкое сознание из всех?
Кепбтоте дополз до нервного узла Судьи, заключающего в себе его душу.
Быть может, человеческое сознание справится и с телом Тени? Об этом хотел мне сообщить Багровый Идол?
Кепбтоте ухватился за нервы по бокам от узла и приготовился слиться с ним воедино.
К этому меня он готовил?
Кепбтоте ударил головой по узлу, одновременно перемещая душу в узел.
Такой борьбы он ещё не испытывал, даже учитывая обмен телами с Тоте восемьдесят шесть лет назад.
Боль. Всё чуждо. Неприятие воспоминаний. Непонятно как управлять. Столкновение именно с сознанием Судьи. Судья – древнейший паразит, за мириады вечностей сменивший неисчислимое количество вместилищ, приевшийся уже ко всему. Он как червь вбирает в себя всё мыслимое, чтобы переосмыслять. Добавить своё эго, своё мнение. В безумии гонки за лучшим Судьи уже сами решили, что знают, что такое это самое пресловутое «лучше», и ищут его в окружающем мире, подвергая цензуре всё «недостойное». Они видели мириады миров и считают, что это всё уже было, в этом нет пользы, и, не приглядываясь, не тратя времени, не сбавляя скорости, не замечают пробивающейся искорки интеллекта, проблеска новизны, ростка своеобразности. Багрового Идола спасло то, что он действительно знал своего врага, когда конструировал оружие против него. Судьи - безликие искатели личности, но за вечность им приелось однообразие космоса и теперь они уничтожали всё без разбора, уже забыв, что искали. Осмысленность сюжета не всегда является нормой художественного проявления, жизнь хаотична сама по себе. Ты сам структурируешь её по мере сил. А Судьи искали первопричину, искали автора, авторскую задачу. Но они уже устали, ментальный спор заинтриговал их. Исчезновение Багрового Идола выбивалось из приевшихся сценариев. Но в своей заботе Багровый Идол сам превратился в некоего судию, считающего, что лишь наличие высшего смысла сможет спасти вселенную. И из-за создания собственных правок бытия, Багровый Идол пустил под нож целые миры. Где изначальные вместилища великой расы Йит? Куда делись души арахнидцев? А покорённые Червями народы, пока Черви стали теми, чьё состояние устроило Багрового Идола? Чуть не уподобившись ему, Кемпбелл сам едва не лишил жизни собственное человечество. И, возможно, он убил звездоголовых Старцев.
Масса чужеродных воспоминаний нахлынула на Кепбтоте. Большинство из них не были связаны со зрением, поэтому все свои силы, превозмогая боль, Кепбтоте направил на знакомство с рецепторной системой организма, ставшего его носителем. Ощущения, чувства, эмоции, определение положения в пространстве, генетические взаимосвязи и, наконец, контроль тела. Через период жесточайшего напряжения и сосредоточенности Кепбтоте всё-таки смог понять, как и чем управлять в чуждой анатомии, и тут же столкнулся в прямом конфликте с разумом Судьи.
я тебя вижу
Да неужели, пробормотал Кепбтоте, какой молодец, возьми печеньку
Ему нужно было из бесчисленного множества воспоминаний немыслимо древнего сознания вычленить фрагменты личности Судьи и разобраться в причинах его деструктивного поведения. Та ещё задачка, когда нервная система идентифицировала тебя как раздражитель и запустила программу очистки.
я осмысливаю тебя
Давай-давай, осмысливатель. Я смотрю, ты только этим и занимался последнюю вечность - искал авторский смысл бытия
пациент скорее мёртв чем жив
Ужас, да ты приятель ещё тот брюзга. Все чудеса природы тебя не удивляют. Всё уже было. Всё ты уже видел. Ничего тебя не устраивает
ты осмыслен и найден мёртвым
Нет, понять-то тебя я могу. Если взглянуть твоими глазами, то бесконечная череда мультивселенных, метагалактик, континуумов и времён сливается в одну сплошную пустоту космоса. Миры возникают, проживают свою никчёмную жизнь и сменяются следующими
ты подлежишь стиранию
Но ведь в том-то и ошибка, что ты смотришь только собственными глазами. Так же ошибался и я. Если б я увидел Червей будучи человеком, то несомненно захотел их стереть, но, став одним из них, я понял, что и они достойны жизни. Чёрт, да я чуть было не счёл недостойными людей, когда сравнил их с Червями! Также и ты, уже не считаешь нужным вглядываться в миры, а ровняешь их все под одну гребёнку. Остановитесь! Сбрось скорость, приятель, оглянись вокруг
твои доводы неоригинальны ты неоригинален подлежишь стиранию.
Неоригинальны? Да кто ты такой, чтобы судить?
я видел всё мне скучно я имею право судить я осмысливаю нет ничего нового под солнцами время собирать камни и вносить правки я изменяю однородность чтобы породить оригинальность если творец не слушает моих советов я сам всё исправлю
А. Но вот беда: я-то тебе этого не позволю
сотри себя пожалуйста
Не хочу. Я личность. Я уникален. Кто-нибудь уже захватывал твоё тело?
нет
Оп-ля. Нестыковочка получается. Значит, в кои то веки случается нечто оригинальное, а ты собираешься это уничтожить? Может быть, ты не такой уж и хороший специалист? Может быть ты не так уж и профессионально разбираешься в творении? А что, если ты приносил больше вреда, чем новых идей? Что если ты губил потенциал на корню, не желая разбираться в деталях, а сам не привносил ничего нового?
быть может мне стоит больше времени уделить знакомству с окружающим быть может я пропускаю нечто существенное заранее вынося вердикт.
Умница! Ты понял, наконец, что легко напускать на себя вид сноба. Гораздо сложнее вникать в проблемы и выслушивать окружающих. Если ты сноб, это значит, что ты просто погружён во внутренний мир, а не осмысливаешь внешний. Уничтожить гораздо легче, чем построить, энтропию ещё никто не отменял. Кстати, может найдёшь решение как её отменить?
я подумаю
Вот и славно! Драться больше не будешь?
нет
А с дружками своими поговоришь? Чтоб угомонились
да
Они тебя послушают?
да мы одно
Отлично. А пока вы мило беседуете, я вам немного помогу
Кепбтоте с усилием вырвался из разговора с древним сознанием великого паразита. Будто из воды вынырнул. Чувства постепенно собрались в кучу, и он увидел себя, сжимающего в руках нервы Судьи. Он всё ещё управлял его гигантским телом. Кепбтоте прислушался: Судьи и правда переговаривались, обсуждая случившееся. Не теряя времени, Кепбтоте дёрнул за ниточки нервов свою гигантскую марионетку и напал на ближайшего от себя монстра, поверг его и возопил:
- Черви, родненькие, магготушки мои, вормики, это я, ваш бог! Вспомните, что вы паразиты! Атакуйте не плоть, но разум. Они подчинятся вам, если вы продемонстрируете свою осмысленную волю!
- Спи, Судья, - Кепбтоте вырубил ещё одного. - Хватит блуждать во тьме, гоняясь за тем, чего, возможно, не существует. Ты упускаешь мелочи, которые, возможно, станут твоим величайшим смыслом.
Черви набросились на Судей, впиваясь в их тела, добираясь до нервных переплетений. Те не сопротивлялись, позволяя себя обуздать.
Кепбтоте замер, отдыхая. Кучка оставшихся Судей, мотая головами, приходила себя. Они озирались, привыкая к новым ощущениям.
- Молодцы, детки. Хорошая работа. Однако, это только начало. Теперь придётся учиться переставать паразитировать. Переквалифицируемся в управдомы, будем заботиться о малых сих. Подумать только, я уничтожил собственную планету!
Ткетк сказал:
- Э... Не только вашу.
Кепбтоте посмотрел на него. Ткетк указал куда-то ему за плечо. Кепбтоте удивлённо обернулся. Позади стоял тяжело дышащий Ктулху. Он глядел исподлобья и разминал кулаки...

Москва, 2022