Глава 36. Андромеда и Карибский кризис
Нашу историю с греческими богами пора завершать. И лучше на шуточной ноте.
На всякий случай проверим мою расшифровку истории с Персеем и головой Медузы Горгоны (ядерная бомба, обращающая в камень, также комета) через его самый известный подвиг - спасение Андромеды.
****
Этот миф настолько известен, что обойти его мне никак не удастся. Не буду уходить в детали. Но суть его в том, что один царь, жена которого сильно зазналась, был вынужден отдать на откуп свою дочь Андромеду (защитница людей), привязав ее к скале в море.
Вскоре к ней подплыло некое глубоководное чудище, похожее на огромного кита, чтобы ее сожрать.
Но.
Тут появился Персей с головой Медузы-Горгоны и своим серпом (напоминаю, что этот самый меч, который использовался для ядерного сечения, т.е. для запуска цепной реакции) начал рубить бедного морского монстра. А потом показал ему голову Горгоны.
Этот бедолага-чудовище, по имени Кето, окаменел и ушел на дно. А Андромеда стала свободной. Правда Персей так и не смог уговорить ее покинуть остров.
****
Теперь задумайтесь. Окаменевший монстр-кит (если точно, Кето), ушедший на дно. Что это?
Махание перед носом бедной Андромеды головой ядерной Медузы-Горгоны, что это?
Ставшая свободной Андромеда, кто это?
Все правильно. Включаем чувство юмора.
Первое - это атомная подводная лодка.
Второе - это Карибский кризис 1962 года.
Третья - это Куба.
Воспоминания об этом сражении за советскую подлодку Б-59, которая и должна была начать ядерную войну, можете найти в интернете.
Что касается ваших сомнений, то вы же не будете отрицать, что Хрущев обещал всем показать Кузькину мать и показал ее в 1961 году прямо перед Карибским кризисом в 1962 году.
Тогда у самого севера на Новой Земле рванули самую мощную царь-бомбу в истории человечества, которая также стала известна как Кузькина мать (Поясню тем, кто не читал предыдущие части. В результате усекновения головы медузы-Горгоны, то есть взрыва ядерной бомбы, из нее родились белый конь Пегас, то есть сгусток энергии и огромный великан с золотым мечем Хрисаор, он же отец трехглавого великана Гериона с тремя сросшимися туловищами, который правил согласно мифам Геракла красной страной, то есть СССР).
Таким образом, Хрущев все правильно пообещал.
Год карибского кризиса, когда человечество чуть не познакомилось с кометой Медузы-Горгоны - 1962.
А вот четверостишие номер 62 2-ой центурии Ностродамуса:
"О, люди и звери! Вас ждет катастрофа,
К вам Мабус идет, чтоб средь вас умереть,
Комета с возмездья срывает покровы,
Разбои, кровь, жажду неся на хвосте".
Центурия II, катрен 62.
А вот тоже самое, только в конце романа "Мастер и Маргарита" (глава 32), кот-Бегемот с распушившимся хвостом, с которого ночь ободрала шерсть и раскидала по болотам - это комета:
"Волшебные черные кони и те утомились и несли своих всадников медленно, и неизбежная ночь стала их догонять. Чуя ее за своею спиною, притих даже неугомонный Бегемот и, вцепившись в седло когтями, летел молчаливый и серьезный, распушив свой хвост. Ночь начала закрывать черным платком леса и луга, ночь зажигала печальные огонечки где-то далеко внизу, теперь уже неинтересные и ненужные ни Маргарите, ни мастеру, чужие огоньки. Ночь обгоняла кавалькаду, сеялась на нее сверху и выбрасывала то там, то тут в загрустившем небе белые пятнышки звезд.
Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы. И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели. Когда же навстречу им из-за края леса начала выходить багровая и полная луна, все обманы исчезли, свалилась в болото, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда.
Вряд ли теперь узнали бы Коровьева-Фагота, самозванного переводчика при таинственном и не нуждающемся ни в каких переводах консультанте, в том, кто теперь летел непосредственно рядом с Воландом по правую руку подруги мастера. На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом. Он уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею под собою, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом.
— Почему он так изменился? — спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда.
— Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, — ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, — его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!
Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны.
Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов, Азазелло. Луна изменила и его лицо. Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное. Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца".
****