Семён проснулся весь в поту. Жарко. От пыли и пота зудело и чесалось всё тело.
Степь, ночь, тишина, духота бункера комбайна «Колосс», приспособленного для отдыха, заваленного старыми матрасами.
Ему нравилось ночевать в степи, а не гоняться на ночь в бригаду на комбайне, где в общежитии душные комнаты со стаями кусачих и любопытных мух. Командированные работники и комбайнёры, в том числе, спали на черных сатиновых простынях, укрываясь от вредных насекомых такими же простынями. В одеялах не было необходимости, так как в эту пору степь за ночь не остывала.
Новые машины доставались колхозникам, а старые комбайны - новичкам, приехавшим в помощь с завода в уборочную страду, так раньше практиковали в период развитого социализма.
- Всё больше не уснуть, пора встать в борозду или дождаться рассвета?
В открытый люк ярко виден Млечный Путь и серп месяца, рядом с яркою звездою, Венерой, должно быть.
Семён выбрался из бункера и сел на открытую крышку люка. Приятно тянуло ветерком с густым запахом хлебного поля и полыни. Звенящая тишина с трескотнёй цикад и ночной песней степных птиц дополняла общую картину.
- Вне бункера всё–таки приятней и мух опять же нет,- подумал Семён, может стоить пристроиться в другом месте и ещё поспать.
Перед ним в лунном свете чернела тень огромной скирды соломы ещё прошлого урожая. Солнце и снег выбелили всю поверхность скирды, но стоило копнуть, появлялся черный слой сгнившей соломы. На глаза попалась длинная жердь, оставленная после окончания работ со скирдой. С её помощью с разбега Семёну удалось забраться на скирду. Лёгкий ветерок, мягкая перина располагали ко сну. Однако сразу заснуть не получилось. В голову полезли недавние события.
В начале, не просто было отпроситься в бригаду с завода на помощь подшефному колхозу. Обычно отправляли тех, кто не особо был нужен по работе. Это инженеры, которых было в избытке и они не участвовали в выполнении плана завода. Чем больше подчинённых, тем значимее начальник – это основной алгоритм построения любой вертикали власти в бюджетных сферах. Кроме этого отбирали нарушителей трудовой дисциплины. Основным поощрением трудового десанта на поля Заволжья были оплачиваемые отгулы – три за субботу и воскресение. Семёну, как жителю Ленинграда, очень хотелось познакомиться со степью, ну и заработать отпуск на осень для участия в сплавах по Сибирским рекам или зимой - горнолыжные склоны.
По совету бывалых людей он запасся спиртом с завода, для налаживания контакта с механиком колхоза и мастеровыми слесарями, кто чинил технику. Больше пригодилась гитара, в сочетании в «подогревом». Семёну за три дня подготовили комбайн под покос и пообещали, что стоять не будет, а подбора с обмолотом не будет, комплектацией его комбайна не предусмотрено. Хорошо,- пыли меньше.
Первое время Семён жил в бригаде в общежитии для десанта. Знакомился с техникой и в ожидании разнарядки.
Кормили хорошо, супы с мясом и на второе тоже мясо в различных вариациях и молоко. А вот приличной воды для питья не было. Заволжская вода почти настоящий дистиллят – без минеральных солей, жажду такой водой утолить невозможно, только если крепко заварить чай. Такая вода к тому же слабит. Ещё одна напасть – мухи, с ними в степи бороться трудно. Не спасали простыни черного цвета. Закроешься с головой, становится невыносимо жарко, откроешься – налетают кусачие мухи. На вторую ночь Семён скатал матрас и вышел в степь, не далеко от своего комбайна. Оказалось такое решение просто находкой. Над головою чистое звездное небо висит низким куполом. На лёгком ветерке никаких мух.
Так он выспался за две ночи, днём даже решил разведать маршрут для утренней пробежки до ближайшего водоёма. Оказалось, что выходит не менее 16 км – вполне подойдёт пока днём нет работы в поле. С выходом на покос с пробежками пришлось отложить до лучших времён, да и люди смотрели с явным непониманием, тут свобода, пить надо, гулять, а он настроился бегать да ещё и работать. На третью ночь кто–то посмел нарушить сон в идеальных условиях. Семён вдруг почувствовал чьё–то дыхание на своём лице. Открыл глаза и увидел зверя, у которого невероятно длинная и большая морда, страшные глаза навыкате далеко, рядом с ушами. Не мешкая, он на локтях и пятках не разворачиваясь, ужом вывернулся из-под простыни и юркнул под комбайн. Наблюдая зверя от туда, Семён понял, что это стреноженная лошадь, которая напугалась в свою очередь не меньше его. Она высоко закидывала задние ноги, пыталась сделать, как можно длиннее прыжки и неуклюже переставляла вместе связанные передние ноги. Семён смеялся над собой и лошадью на всю степь. Хорошо, что никто не видел, прилепили бы ему обидное прозвище, соответствующее комической сценке.
Приехал председатель и привёз разнарядку на каждый комбайн, началась системная работа – покос зерновых без подбора. Размеры полей просто восхищали Семёна, в конец поля в одну сторону покос продолжался не менее 4-5 часов.
Наблюдая работу комбайна со стороны, кажется, что передвигается клубок пыли с шумовым сопровождением. Через пять минут работы, управляя комбайном из кабины, понимаешь, что без маски на лице дышать нечем. Пыль забивается везде, за ворот рубахи, в штаны, под ремешок часов, и перемешиваясь с потом, начинает вызывать жуткий зуд, к которому в прочем скоро привыкаешь.
Управляя комбайном, понимаешь насколько важна ровная поверхность поля. Ровная, толстая полоса валка скошенного хлеба ложилась за комбайном, по нескошенному бескрайнему полю ходили волны от порывов ветра, как волны на море. В дымке марева неподвижно висело раскалённое солнце.
- Так родятся булки, - про себя думал Семён, управляя степным кораблём.
По обочинам полей можно встретить дроф – больших степных птиц, которые разбегались, как самолёты, и при финальном прыжке вставали на крыло. Красивые птицы из Красной книги, они не боялись комбайна. Встречались в степи почти все представители местной фауны и плюс - больные бараны, получившие серьёзные раны при стрижке шерсти.
Как–то ночью Семёну несколько раз в свет фар выскакивал из некошеной ржи в свет фар, на стерню белый баран. Ночью белый баран – это очень плохая примета. А тот ещё ляжет на покосиво и не уходит. Приходилось останавливаться и за рога перекидывать животное на скошенное поле. Пытаясь придумать, что же делать, Семён потерял свою борозду на конце поля и, разворачиваясь в темноте, чуть не оторвал жатку, переезжая глубокую канаву. Страхи оказались не напрасны. Накатила усталость, и в ожидании рассвета, Семён устроился в бункере. Над люком всю ночь летали огромные птицы, норовя заглянуть в бункер, снаружи периодически раздавался призывный стук в стенку бункера, от чего сердце уходило в пятки. Потом кто–то начал кричать в степи женским голосом, и наконец, противно завыл шакал.
- Вот точно не вылезу из бункера, - решил Семён, - кричи, не кричи, сегодня я никого спасать не буду.
Утром приехала кухня, они и разбудили Семёна. От юной поварихи, Насти, он узнал, что это она кричала в степи, хотела предупредить его, что парни в его поле выгрузили с грузовика двух больных белых баранов, чтобы напугать «студента». Так он узнал своё прозвище. Перед Настей стало стыдно, что он не отозвался ночью. Это же она шла к нему, и она ему нравилась. Он как мог, заглядывал ей в глаза и подшучивал, но девушка, похоже, догадалась обо всём и не откликалась на его шутки.
После сытного завтрака на Семёна нашла деловитость, он до вечера гонял по полю, остановился два раза, когда приезжала кухня и заправщик. Нужно следить, чтобы оба бака, были полны горючки. Один основной, а другой резервный, поставленный по совету механика, так как заправщик не баловал вниманием комбайнёров.
К ночи он уже дремал на скирде. Ямка, вырытая для удобства и безопасности, чтобы не скатиться вниз во сне, как колыбель, создавала определённый уют. Проснулся Семён глубокой ночью. Ярко светила луна, кричали цикады и коростели. Пора было вставать, лучше отдохнуть днём, после обеда где–то в тени посадок на краю поля. Сев в своей колыбели и подобрав ноги калачом, краем глаза он увидел на белой скирде чёрную полозку, которая приходила в движение при любом его движении. Змея! Ужас сковал всё тело, которое в следующее мгновение пружиной выбросило его со скирды.
- Может, хватит ужастиков, что я сам себя пугаю, напугался в этот раз верёвки, которую сам же и откопал в скирде, когда делал себе углубление, - подумал Семён, - лучше бы прислушивался к степи, вдруг опять девушка будет его искать.
Сам он не может начать подкатывать к ней, женатый как ни как, вот если она,- тогда другое дело.
Результатом его подвигов был хороший заработок плюсом к основной зарплате на заводе, оплачиваемые дни к отпуску, и главное – это подарок председателя колхоза, комплект снаряжения лыжника: фирменный финский костюм в комплекте с пластиковыми лыжами фирмы Фишер и лыжные палки из углепластика – предел мечтания.
Хороша Заволжская степь!
фото в свободном доступе интернета