Глава 12.
Высший суд.
Наринаэль спросил: - «Творец всемогущ?»
И услышал в ответ: - «И да, и нет. Он
может совершить все что захочет, но будет
и расплата. Равновесие выше даже его
воли. Поэтому, он редко вмешивается в
дела мира».
Беседы с Мудрым.
Мир Чистилища развертывался перед Даграэлем медленно, неспешно. Утонули в сероватом мареве скалы, теснившиеся на берегу Океана. Остались позади крутобокие холмы с густой приятной тенью. Теперь они шли по равнине, покрытой ярко-зеленой травой. Кое-где маячили островерхие кусты. Справа мелькнула серо-голубая лента реки. А сверху палило солнце, и спрятаться от него было негде. Но, странное дело, то же самое солнце не жгло беспощадно, как на берегу: лучи его грели спокойно, даже лениво, к чему Даграэль совсем не привык.
Чем дальше шли, тем больше его охватывало совершенно незнакомое чувство спокойствия и безмятежности. Не случалось с ним ни разу такого в его жизни ни в приюте, ни в Академии. Все заботы и даже истекающий срок клятвы таяли, казались не стоящими волнений. Равнина плавно перетекла в невысокие горы. Прозрачные хрустальные водопады возникли со всех сторон. Струи воды, неестественно прозрачные, стекали вниз, сливались в звенящие ручьи, устремлявшиеся дальше и дальше.
- Смотри же, Избранный, смотри и удивляйся.
Сейчас перед тобой Долина Грез.
Ты должен знать – на что ни посмотри -
Все несколько сторон имеет.
И даже Высший суд.
Ты видел Горя Океан, куда грехи и боль стекают.
Теперь же посмотри на край,
Куда взмывает отсвет мыслей и деяний праведников.
Даграэль смутился. О безгрешных он знал очень мало. В Академии деяния праведников изучали лишь на старших курсах. Догадавшись, что данная сфера мироустройства юному демону незнакома, Белеетэль опять пустился в объяснения. По его словам выходило, что праведники - это не те, кто не нарушает законов божьих и человеческих, не совершает грехов своей бездеятельностью, а те, кто вершит деяния, угодные Творцу.
- А что угодно Творцу?
Пришел черед смутиться Белеетэлю.
- Не знаю я, и знать никто не может,
Что в мыслях у НЕГО.
ОН Высший суд вершит, а как – не ведает никто.
- Этого не может быть! – покачал головой Даграэль. – Грешники – это те, кто нарушает закон божеский и человеческий. Но ведь законы эти должны быть известны всем!
- Наверное, ты прав, - согласился старый демон, кивая тяжелой головой, -
Прошло уж много лет, как я о том не помышлял.
Привыкли мы к тому, что наш удел – карать,
Не думая за что.
Они шли по Долине Грез, питавшейся отблесками людского добра, чистоты и чего-то еще, чему он не смог бы дать названия. В какое-то мгновение Даграэлю вдруг захотелось остановиться и больше не двигаться, остаться в этом месте навсегда. И, может быть, так бы и случилось, но его подтолкнул Белеетэль.
- Идем, идем скорее Вестник!
Ведь долго здесь стоять нельзя,
У Океана Горя есть опасность,
Что зло и смрад тебя разрушат.
А здесь - добро и радость обессилят
И скажут так: «Останься тут,
Зачем идти куда-то дальше,
Когда тебе здесь хорошо!».
Я уж двоих таких, как ты,
С трудом отсюда уводил.
Старый демон повел его, крепко обхватив за плечи, а Даграэль все оглядывался, силясь запечатлеть в памяти место, где было так прекрасно. Потом отпустило. Он перестал крутить головой и спотыкаться, дыхание успокоилось, вернулось в свой обычный ритм. Так непросто отпускала его Долина Грез.
* * * * *
Через несколько часов окружающий мир стал меняться. Даграэль вопросительно взглянул на своего провожатого. Тот ответил спокойным кивком: все в порядке. Дальние холмы тем временем постепенно расплывались, таяли, исчезали в серо-голубом мареве. Потом путь им преградила стена. Только что ее не было – и вдруг она уже в каких-то нескольких сотнях уардов. Огромная, черная, уходящая своим зубчатым изломанным краем в недосягаемую высь. Но Белеетэль, нисколько не смущаясь, продолжал идти вперед. Чем ближе подходили они, тем больше стена раздавалась вправо, влево, вверх, и наконец, заполнила все пространство.
- Стену Миров теперь же видишь ты.
Так называем мы ее из века.
Теперь молчи и рта не раскрывай,
Пока тебе знак не подам я.
Звук голоса убьет тебя на месте.
Как убивал уж многих.
Теперь иди вперед. Я буду сзади.
Сквозь Черный коридор пройти ты должен сам,
Иль умереть.
Последний раз подумай:
Потом вернуться будет невозможно.
Лицо старого демона утратило все добродушие и теперь казалось высеченным из камня. При одном взгляде на него сердце Даграэля сжалось. Ему стало страшно. «Что делать, - с осторожным вздохом сказал Голос Разума, - ведь ты же сам этого хотел. Надо идти».
Даграэль глубоко вздохнул и повернулся к Белеетэлю.
- Показывай! Где тут коридор?
И старый демон показал… Перед ними внезапно открылся проход. Он был настолько узок, что различить его можно было, лишь подойдя вплотную. Черный провал в черной стене. Даграэль, выросший среди гор, ущелий и теснин, в этот проход заставил себя вступить, лишь собрав все свои силы. Казалось, что каменные стены едва раздвинулись и вот-вот сомкнутся снова.
Потом послышался звук, странный, идущий сразу со всех сторон. Чем дальше они шли, тем звук становился громче. Белеетэль тронул его за плечо, прижал палец к губам, потом указал на ноги. Даграэль сообразил, что шум этот, ставший уже почти грохотом, – всего эхо их шагов, бившееся внутри черной расселины. Они стали ступать так медленно и осторожно, как только могли. Шум сразу ослабел. Он едва различал стены, а когда поворачивался, то видел слабый контур идущего сзади Белеетэля.
Прошло несколько часов. Так казалось Даграэлю. Но кто знает? Не было в этом месте понятия времени. Он успел подумать, что в таком узком тоннеле не заблудишься, и это хорошо. Но путь внезапно раздвоился. Перед ними лежали два совершенно одинаковых прохода. Он обернулся, бросил взгляд на старого демона, застывшего, как изваяние, и понял, что выбирать дорогу придется самому. Как ни всматривался Даграэль, разницы увидеть не мог. Те же скалы, та же клубящаяся темнота. Как выбрать? Даграэль оглянулся, надеясь, что Белеетэль хоть как-нибудь подскажет, но старого демона не увидел. Тот беззвучно канул во тьму, хотя в гремящем коридоре это казалось невозможным. Даграэль скрипнул зубами. Что ж, помощи ждать неоткуда. "Жемчужина,"- прошептал внутри знакомый голос.
- Жемчужина. Жемчужина! Жемчужина!! – ответило громовое эхо.
Как это могло быть, ведь голос звучал в его голове?!
Подождав, пока грохот утихнет, он прислонился к стене и дотронулся до заветного кармана. И привиделось ему, как возникший ниоткуда голубой светящийся шарик взмывает вверх, останавливается у развилки и ныряет в левый проход. В левый?! Это же просто игра воображения! Или нет? Не раздумывая больше, Даграэль и решительно шагнул в левый коридор. Движение породило оглушительный водопад звуков, разрывавших уши и голову, но он продолжал идти. Развилки встречались все чаще, но он уже не боялся. Подходя к каждой, Даграэль ждал, куда укажет призрачная жемчужина и уверенно шел за ней. Несколько раз в боковых проходах он различал останки тел демонов, которые сделали в этом месте неверный выбор.
Шуршащий грохот пропал внезапно, словно его и не было. Стены расступилась, и жуткий Черный коридор остался позади. Чудо или нет? Но он остался жив и прошел. Вскоре Даграэль вновь увидел рядом с собой Белеетэля. Тот ничего не сказал, а лишь своей огромной рукой похлопал его по плечу – мол, молодец.
* * * * *
Они оказались в очень странном месте. Сзади возвышалась до самого неба все та же черная стена. Широкая каменистая равнина тянулась вперед, насколько хватал глаз. По обеим сторонам в трех сотнях уардов вздымались вверх две стены. Темные, почти черные внизу и светло-серые в середине, наверху они лучились ярким золотым светом. Все это дрожало и перемещалось. На стенах возникали сложные рисунки, которые скользили то вверх, то вниз, то исчезали.
Белеетэль вновь заговорил в полный голос, но как-то глухо:
- Судьба, наверное, благоволит к тебе:
Пройти сквозь Черный Коридор не многим суждено.
Там можно смерть принять от звука своего дыханья
И смолкнуть навсегда;
Иль в лабиринтах темных заплутать,
Откуда хода нет.
Смотри же, Избранный!
Предвечная Долина пред тобой.
Здесь тени душ живущих в мире этом.
И весь свой срок с рожденья своего и до Суда
Они проводят тут.
Не будь у Даграэля обостренно острого зрения, не будь он наказующим демоном, привыкшим уже иметь дело с сотнями грешников одновременно, наверное, он не понял бы, о чем ведет речь старый демон. Но он понял. Перед ним были души. Тысячи, миллионы, а может быть, гораздо больше. Каждая виделась ему свободно парящей сферой. Угольно-черные внизу у самой земли, поднимаясь вверх, они заметно светлели. А там, у самой вершины, оказывались лишь светло-золотистые, прозрачные. Они парили в пространстве: немногие по отдельности, а по большей части группами от нескольких штук до тысяч, миллионов. Все это двигалось, образуя причудливые узоры - гармоничные, странные, непонятные. Сферы меняли цвет. Те, что темнели, опускались ниже, просветленные - взмывали вверх.
Потом он услышал музыку. Она появилась неизвестно откуда, полилась сразу со всех сторон, нарастая, усиливаясь, заполняя все пространство, проникая в каждую клеточку его тела. Это была Великая Музыка Жизни, но тогда он этого еще не знал. Вслушиваясь, Даграэль стал понимать, что у каждой сферы и каждой общности есть своя мелодия. Они были разными. Одни - дисгармоничные, режущие слух, страшные; другие - невероятно мелодичные, чистые, святые. Все это непостижимым образом складывалось в одну единую изумительную мелодию.
- Великая Музыка Жизни есть то.
Гляди, о Избранный!
Внимай же звукам света, чистоты и созиданья,
Греха и мерзости людской.
Одна из сфер оказалась неподалеку от них, и Даграэль увидел, что ее светло-желтая поверхность не ровная, а состоит из бесчисленного количества граней. Внезапно сфера потемнела, в мгновение став буро-коричневой, и рухнула вниз.
- Ужасный грех свершила эта душа, - мрачно проговорил Белеетэль. -
Рождаясь чистыми, они меняются всю жизнь,
Темнея вмиг от тяжести грехов и преступлений.
И музыка их жизни становится страшна.
И так до Высшего суда.
Его ты сможешь лицезреть уж скоро.
Они шли меж движущимися живыми стенами, а Великая Музыка Жизни гремела вокруг, то падая тяжелыми, как скалы, аккордами, то взмывая ввысь невероятно чистыми и стройными звуками. Наверное, именно об этом говорила ему Эоэлла. Хорошо. Теперь он сможет обо всем рассказать ей; главное - ничего не упустить. Даграэль шел как во сне, стараясь только не отставать от своего провожатого. Он никогда не слышал от мэтров об этом, не читал в книгах. Почему?
- Немного избранных бывало здесь.
Белеетэль как будто подслушал его мысли.
- И даже те, кто шли тропою этой,
Потом молчали.
Все тайны жизни здесь и смерти.
А тот, кому дано, – увидит их.
Даграэль вертел головой, пытаясь разглядеть какую-нибудь тайну. Ничего не выходило. Бесконечно разнообразные картины, в которые сплетались тени душ живых что справа, что слева. Красиво, непонятно, но никаких разгадок. Он недоверчиво посмотрел в спину Белеетэля, который ушел на десяток шагов вперед. Тот вдруг обернулся, погрозил согнутым пальцем.
- Не отставай, держись ко мне поближе.
Оступишься - сойдешь с тропы
И тут же пропадешь.
А то, что ты не видишь ничего,
Ни тайн, ни знаков,
То значит лишь, что время не пришло твое,
Хоть ты и Избранный.
Последние слова провожатого заглушил громоподобный низкий аккорд Великой Музыки Жизни. Замерший от ужаса Даграэль увидел, как справа от него, где еще недавно сферы перемещались плавно и неторопливо, вдруг возникла гигантская воронка. Тени душ в ней бешено вращались, чернели, исчезали. Темное пятно быстро расширялось, вовлекая в себя тысячи новых и новых сфер.
- Война!! – прокричал Белеетэль, пытаясь перекричать Великую Музыку, которая теперь больше была похожа на ритмичный рев, -
Случилась у людей война, что грех ужасный есть!
Потоки черные низверглись в Горя Океан.
Пирует смерть, творится непотребство,
И близится Конец.
Скорее прочь!
Внимать же Музыке Войны опасно.
Даграэлю и вправду стало плохо. Дыхание перехватывало, боль в такт Музыке молотом стучала в голове, усиливаясь с каждым мгновением. Они побежали, стараясь поскорее уйти от страшного места, где вершил свой танец отсвет великого людского греха. Неважно, что страшные события происходили в другом мире. Их эхо грохотало здесь.
Стало легче. То ли они смогли удалиться на безопасное расстояние, то ли сама Музыка Войны стала затихать. Боль прекратилась, только холодный пот обильно тек по лицу.
- Так бывает часто?
- Война? Обычно – нет.
Теперь же чаще и страшнее.
Однако в путь.
Хоть в этом месте время отступает,
Усталость же не ведает преград.
Они двинулись дальше. Странный блеск привлек внимание. Даграэль всмотрелся и увидел в десятке шагов от тропы останки демона. Он остановился и долго смотрел на изломанное в предсмертной муке тело. На левой неестественно выгнутой руке сверкал золотой браслет с вмятой внутрь застежкой. Наверное, этот демон тоже дал кому-то клятву и шел до самого конца, пока не упал мертвым. Жалость петлей сдавила горло. Даграэль стоял не в силах сдвинуться с места, и старый демон коснулся его плеча.
- Он тут давно лежит.
Искал он истину и тайну.
Нашел же смерть.
* * * * *
Наваливалась усталость. Даграэль все чаще спотыкался на камнях и неровностях тропы, которая неожиданно нырнула в глубокое извилистое ущелье. Теперь тени душ были не видны вовсе, лишь Великая Музыка Жизни сопровождала их, наполняя собой воздух, землю, скалы. За очередным поворотом Даграэль увидел несколько парящих сфер. Одна - яркая, изумрудно-зеленая, оказалась совсем рядом. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он потянулся к ней своим ментальным полем и замер, ошеломленный. Ущелье исчезло, и он оказался в небольшой комнате заставленной страной мебелью. На высоком тонком стуле сидел человек с длинными совершенно белыми волосами. Почувствовав чье-то присутствие, человек обернулся. Глаза их встретились и на тонком лице незнакомца отразились одновременно изумление, восторг и ужас…
Неожиданный и страшный удар швырнул Даграэля на камни. Перед ним возникло искаженное яростью лицо Белеетэля.
- Ты ведаешь ли, что творишь?!!
В дела живых не велено мешаться,
Границу меж мирами нарушая!
- Откуда я знал… - пробурчал Даграэль, поднимаясь и потирая ушибленное колено. – Никто мне ничего не говорил. У меня получилось все случайно.
- Однако быстр ты, хотя и молод. – покачал головой Белеетэль, -
Случайным не бывает ничего.
Запомни это навсегда.
И больше от меня не отходи ни шагу.
В другой раз я могу и не успеть.
Даграэля подмывало спросить, что произошло бы, задержись он в той комнате дольше, но не решился. И все же происшествие не выходило у него из головы. Интересно, что успел увидеть тот человек? Что почувствовать?
* * * * *
Тропа повернула, и все мысли разом вылетели из головы Даграэля. Потому что он увидел ВЕСЫ. Перед ними лежало ущелье, прямое, как стрела, тянущееся до самого горизонта. А там, в самом конце, поднималась черная исполинская колонна. Ее венчало коромысло, с концов которого спускались цепи, удерживающие две чаши. Гигантским черным росчерком Весы зачеркивали ущелье, дорогу, жизнь. За ними не было Ничего.
Ни на мгновение Весы не оставались в покое. Колоссальные чаши поднимались, опускались, верша свой вечный суд. Что скрывалось в них, разглядеть было невозможно, но Даграэль знал, что на одну из чаш брошена чья-то душа.
- Что лежит на второй чаше? – спросил Даграэль и голос его неожиданно прогремел в тишине, отразившись эхом от скал. Великая Музыка Жизни осталась там, за поворотом, здесь было ей не место. Белеетэль только пожал плечами.
- Никто не ведает того.
Кто говорит – перо, пушинка.
Другие же считают, что – душа,
Что сам избрал Создатель.
Во тьме веков былых.
Потрясенный, Даграэль, не отрываясь, смотрел на Весы. Все, что он слышал и читал о них, не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел пред собой.
- Гляди же, Избранный!
Немногие из смертных зрели это.
Ничто, что есть во всей Вселенной,
Что создана Творцом,
Сравниться с ними никогда не сможет.
Они есть то, что жизни все венчает.
Мерило и предел.
Все ошибаться могут в мире этом.
Весы же – никогда.
Не подкупить, не устрашить их невозможно.
Вот так вершится Высший суд.
С начала всех времен. И до конца...
Но Даграэль уже не слушал старого демона. Он стал различать смутные очертания чего-то еще более грандиозного, чем Весы. Это не имело названия. Просто он видел и чувствовал мощь, по сравнению с которой гигантские мировые Весы выглядели детской игрушкой. Несколько раз ему казалось, что видит смутные очертания исполинской фигуры, но видения исчезали раньше, чем он успевал их рассмотреть. Даграэль понял, кто перед ним, и его затрясло. В растерянности он оглянулся на Белеетэля.
- Велик и грозен был тот час,
Когда Потерянные души
Низверглись в Горя Океан.
И грянул шторм, каких доселе не бывало...
Он не видел!! Старый демон не видел Того, кто появился за Весами! Он по-прежнему продолжал свое повествование как ни в чем не бывало. Даграэль отвернулся, собрал всю свою решимость в кулак и пошел вперед. Теперь каждый шаг сопровождался беззвучным грохотом, сотрясавший все его тело, в глазах мелькали светящиеся круги. Даграэль шел к Творцу, и это был его путь.
Тяжелый аккорд расколол плавно текущие звуки. На землю перед ним упала тень. Даграэль вскинул голову и увидел, как прямо на него опускается исполинская чаша Весов. Он никак не ожидал, что окажется прямо под ними, вероятно, с расстояниями, как и со временем, здесь что-то было не так. Вблизи чаша оказалась не черной, а скорее темно-серой, и в ее блестящей поверхности он увидел свое искаженное отражение. Она опускалась быстро: видно, тяжелы были грехи человека, чья душа в ней сейчас находилась. Вот чаша уже закрыла все небо, еще мгновение – сомнет, раздавит…
Не случилось. Чаша замерла совсем рядом; казалось, дотянись - и коснешься. До Даграэля донесся такой мертвенно-жуткий стон, что он похолодел. Для кого-то Высший суд закончился… Возмездием. Чаша дрогнула и пошла вверх. Через считанные мгновения он потерял ее из виду, пропала даже ее тень. А прямо перед Даграэлем высилась исполинская фигура в белых ниспадающих одеждах.
Творец. Создатель всего сущего.
Даграэль пытался разглядеть черты его лица, но не мог из-за бьющего в глаза ослепительного сияния, который источала фигура Творца. Появилась боль. Поначалу это был просто трепет, который пронизывал все его тело. Трепет перешел в жжение, усиливающееся с каждым мгновением. Застучало в висках, ударило в затылок. Наверное, он подошел к Создателю слишком близко, пересек запретную черту. Сколько же он сможет это выдержать? Боль усилилась, и Даграэль понял, что немного. А вытерпеть нужно, потому что не зря он шел сюда! А зачем он шел? Он стал вспоминать, что же он хотел спросить у Создателя. Это было мучительно трудно, Но ведь его же просила Эоэлла… И как только Даграэль вспомнил о ней, сразу стало легче, боль немного отступила.
- Творец!!! – закричал он мысленно, ибо разлепить спекшиеся губы было немыслимо. Да и не нужно. – Творец!! Ответь мне! Что есть грех?! Почему мы, наказующие, призваны карать за него?! Где мера его? В чем смысл?!
Он хотел спросить что-то еще, может быть, самое важное, но не успел. Удар смял его сознание, разрывая на части разум и тело. Он понял, что наступил конец. И все исчезло.
* * * * *
Эоэлла проснулась. За окном стояла глухая беззвездная ночь. Тонко завывал ветер, глухо шумели раскачивающиеся вершины деревьев. Обычные ночные звуки, но сейчас в них чувствовалась необъяснимая тревога. Эоэлла приподнялась на постели и долго напряженно вслушивалась, надеясь, что она пройдет. Тревога только усиливалась. Неподалеку раздался шорох, и она удержалась от крика, зажав рот руками. Пот ручьями тек по лицу, крупными каплями падал на одеяло. Эоэлла уговаривала себя успокоиться, собраться, но незнакомый страх разбрасывал по сторонам мысли.
Стало трудно дышать. Инстинктивно она схватилась за горло и тут же почувствовала, как пальцы легли на твердые прохладные бусины. Ожерелье. Она не снимала его ни разу с того дня, как отдала Даграэлю одну из жемчужин. Прикоснулась - и поняла, что тревога исходит не с улицы, где ветер гнет стонущие деревья, не от странных шорохов, а от жемчужины, которую она отдала Даграэлю. С ним случилось что-то страшное...
Она сжала жемчужины рукой так, что ей стало больно, и стала мысленно разговаривать с демоном, которого она послала исполнить невозможное. Пусть хоть малая доля ее души прикоснется к нему, спасет и сохранит его…
* * * * *
Пламя. Ласковое и манящее. Оно совсем рядом. Даграэль чувствует его дыхание. А это означает, что он жив. Нужно открыть глаза, но это значит, что придется вернуться в мир, что-то делать, куда-то идти, о чем-то думать. Раньше он и представить себе не мог, какое наслаждение - просто лежать рядом с колеблющимся на слабом ветерке огнем. Пусть так будет долго-долго, всегда… Подступила тьма, спокойная, манящая. В ней нет ни тревог, ни горестей. Только покой, а это есть то единственное, чего он теперь желал. Покой… Уйти. Забыться…
Что-то слабо ударило в грудь рядом с сердцем. Еще и еще раз. Это мешало счастливому забытью и вызвало раздражение. Оно и вытолкнуло его из тяжелой дремоты. Ожила жемчужина, которая спрятана на груди. Жемчужина. Эоэлла. Ее лицо. Показалось даже, что она стоит рядом и улыбается, как в день их расставания. Он открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Подождав несколько минут, медленно-медленно разлепил веки и огляделся. Ударивший в глаза свет оказался игрой языков пламени в очаге. Эоэллы рядом не было. И он опять в обиталище старых демонов.
- Гляди, очнулся! Хлопает глазами.
- И вправду. Сколь долго он ни спал,
А пробудился…
- Чудно! Проспи он на день дольше -
Его в могилу опустили б мы.
Трое демонов подошли к Даграэлю, откинули в сторону тяжелые кожаные покрывала, которыми он был укутан, подняли, усадили, прислонив к стене.
- Давно я здесь?
- Две ночи и два дня прошли с тех пор.
Сказанное означало, что у Даграэля в запасе оставалось всего три дня.
Раздвинув могучими плечами двери, в комнате появился Белеетэль, он присел рядышком и прогудел:
- А я уж думал, ты заснул,
Тем сном, что длится годы.
Такое тут бывало.
Оказалось, что, когда Даграэль пошел в сторону Весов, старый демон последовать за ним не смог:
- Когтями сжало сердце, понимаешь?
А ноги налились свинцом.
Глаза слезились…
Он видел только, как Даграэль подошел к самому подножию Весов и долго стоял там. Потом какая-то сила подняла его и отбросила как пушинку назад к самым скалам. Белеетэль к тому времени уже почти пришел в себя, поднял Даграэля и потащил. Как им удалось пройти Черный коридор, старик рассказать не захотел. За Стеной Миров им повезло: встретились несколько знакомых демонов. Они дотащили Даграэля до хижины и помогли доковылять Белеетэлю.
Даграэль думал. Мысли были невеселые. Кончилось его путешествие. Ничего он не добился, не узнал и не понял. Видел многое: Высший суд, Весы, слышал Великую Музыку Жизни. Даже подошел к Творцу так близко, как, может быть, не приближался никто. Но это едва не закончилось его гибелью. Спасибо Белеетэлю. Вытащил. Создатель же его скорее всего даже не заметил. Не замечает же он, Даграэль едва различимую глазом букашку. Одним случайным движением он может смахнуть ее, отбросить, убить, совершенно того не желая.
Даграэль хотел было подняться и не смог. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя настолько изможденным. Оставалось всего три дня, а перед ним лежал долгий обратный путь от Чистилища до Зоны Комьюн. Пусть он ничего не понял, но должен рассказать Эоэлле обо всем, что увидел. А дальше - решают силы судьбы, которые наказывают тех, кто не выполнил клятву.
Зарычав от напряжения, Даграэль поднялся и сделал несколько неуверенных шагов. Получилось плохо: чтобы не упасть пришлось ухватиться за какую-то балку, выступающую из стены. Вернувшиеся к столу демоны сочувственно загалдели:
- Не бойся, Избранный. Садись и отдыхай.
К тебе прибудут силы.
Тот эликсир, что выпил ты, поможет.
Дай только срок.
- Какой-срок-то? – насупившись, спросил Даграэль. Для этих древних существ и год – время небольшое.
- Тотчас ложись и спи.
Забудь про все на свете.
Наутро встанешь бодрым и здоровым.
Немного успокоившись, Даграэль опустился на широкую каменную скамью и намеревался заснуть. Младший из демонов подошел к нему и принялся заваливать его ворохом кожаных покрывал.
- Зачем? – не понял Даграэль. В обители и так было жарко и душно.
- А слух прошел, что Избранный вернулся, - сказал младший демон, -
Предвечную долину повидав.
И Ахерон уже разыскивал тебя.
От злобы страшной и разочарованья
Он ликом темен стал.
Винит тебя он в роковом послании,
Что планы все разрушило его.
Так мы тебя укрыть решили
И морок чародейный навели.
Он хоть сидел на этом самом месте,
Тебя ни видеть, ни учуять не сумел.
Последние слова Даграэль едва расслышал, проваливаясь в сон.
* * * * *
Утро выдалось светлым и спокойным. Такого у Даграэля давно не случалось. Никого из старых демонов в комнате не было: видно, ушли по своим делам. На столе стояла миска, укрытая плотной рогожей. Судя по запаху, там была теплая еще каша.
«Интересно, где здешние обитатели достают зерно или муку?» – раздумывал Даграэль, принимаясь за еду. Обработанных полей в Чистилище он не заметил. Выходило, что местные демоны бывают в Большом мире.
Каша закончилась прискорбно быстро. Даграэль с сожалением посмотрел на пустую миску. Будь его воля, он съел бы сейчас таких порций с десяток. Такого голода он не испытывал давно. Что поделать, привык к сытой жизни в последнее время.
Каменная дверь отворилась, и на пороге появился всклокоченный Белеетэль:
- Уже окончил ты свой сон
И трапезу. Прекрасно это.
Молись же, Избранный, Творцу,
Чтоб силы дал тебе бежать быстрее.
Знай, Ахерон прослышал про тебя
И скоро будет здесь.
Последние слова старый демон проговорил уже на ходу, буквально вытащив Даграэля за дверь. В полусотне шагов от входа тянулась цепь изломанных желто-серых скал, поросших густыми кустами. Белеетэль подбежал к особенно густым зарослям и уверенно раздвинул ветки. Открылся узкий проход. Объяснять ничего не пришлось. Даграэль нырнул в пролом, ударился плечом о выступ скалы, зашипел от боли. Старый демон последовал за ним. Ветки беззвучно сомкнулись.
- Быстрее, Избранный, быстрее! – то и дело повторял Белеетэль, оглядываясь назад.
А как быстрее, если пролом в скалах был не шире двух шагов и местами сужался так, что могучему старому демону приходилось протискиваться с великим трудом. Но Белеетэль хорошо знал этот путь и двигался на удивление ловко.
Прошло не менее часа, когда сзади послышались крики и неистовый рев. Казалось, это было совсем рядом, и Даграэль поразился, как мало они прошли. По знаку Белеетэля они замерли и стояли неподвижно до тех пор, пока шум не начал удаляться, постепенно затихая.
- К Долине Грез они свернули.
Судьба опять благоволит тебе, о Избранный.
Скорей, однако, в путь!
Пролом вскоре раздался в стороны, и под ногами у беглецов появилась неширокая тропинка. Идти стало легче.
Опасность отступила хоть на время, Даграэлю же пришла в голову мрачная мысль – Ахерон и есть то орудие судьбы, что призвано покарать его за неисполнение клятвы. А от судьбы не уйдешь.
«От судьбы не уйдешь, а от Ахерона – можно, - Голос Разума был на удивление спокоен. - В конце концов, до окончания срока клятвы еще больше двух дней. Много чего может случиться».
- Куда направишь ты свои стопы,
Когда Барьер пройдешь сегодня? – спросил Белеетэль, едва они остановились на отдых.
- В Зону Комьюн. Мне нужно туда и как можно скорее.
- Притон разврата и беспутства!
Закрыть ворота каменным обвалом!
Дорогу чтоб туда забыли
Отныне и вовеки. – Белеетэль в сердцах ударил могучей рукой по камню.
– А, впрочем, кто я, чтоб судить? – немного успокоившись, произнес он. –
Я выведу тебя туда,
Откуда путь к воротам тем Всего короче.
Там, за Барьером, недруги твои уж ждут тебя?
Даграэль угрюмо кивнул. В этом он не сомневался. Ждут. Стражники, «Бдящие Во Тьме», красно-зеленые на своих летучих ящерах. И теперь рядом с ним уже не будет ни Гармога, ни Зэкра. Единственное его преимущество – они не знают, что его цель – Зона Комьюн. Главное – миновать заслоны и раствориться в улочках Арганады. Дальше будет проще.
- Скажи, сколько входов в Зону Комьюн?
- Един-единственный, он в вашем мире.
Коль есть иные, я о них не знаю.
Ты знаешь ли хребет Маашк,
Тот, что с полуночи к столице примыкает?
- Плохо.
Полуночную сторону Арганады Даграэль почти не знал - в столице он жил совсем недолго.
- Я выведу тебя к нему.
Оттуда до ворот, куда ты так стремишься,
Недалече.
Даграэль провел рукой по груди, нащупав жемчужину, и кивнул. Что ж, пусть будет хребет Маашк.
Оставалось два дня.